Пока никто не видит...

Бездна. Как всегда холодна и прекрасна. Бесконечные космические просторы с густыми россыпями звёзд. И Луна, такая близкая, что кажется даже ярче дневного светила, особенно на фоне тёмного неба. На скоплении парящих в невесомости башен располагался огромный архив с тысячами древних книг. Простые смертные не то что не мечтают сюда попасть — они и представить не в силах такие массивы непостижимых для них знаний. Как и тех, кто эти знания хранит. Небольшие летающие существа в свободных одеяниях — маги Бездны, помощники Оракула — сновали между полками, воркуя себе под нос что-то, наверное, важное для них, носили в своих маленьких ручках тяжёлые, толстенные тома в металлических переплётах. Вот один из них взвалил на себя книгу чуть больше его самого, увитую золотыми вензелями, завалился на спину и заворчал на замысловатом языке, видимо, ругаясь на то, что чуть не упал. Если бы он не был так сосредоточен на транспортировке книги, он бы увидел в образовавшийся просвет, что происходило по ту сторону стеллажа. Броня тихо позвякивала и лязгала друг о друга, едва слышно шелестела ткань и совсем беззвучно, но не без острых ощущений текла по жилам холодная кровь. Всё это складывалось в загадочную мелодию эфемерных ласок двух грациозных существ. Они стояли неподвижно — лбом ко лбу, грудь к груди, бёдра к бёдрам — лишь руки нарушали эту статичность, блуждая по чужим телам. Пройдутся по плечам, соскользнут со спины на талию, оставят щекотный след на шее и так заново, в разном порядке, в разных вариациях. Цель сего действа не была известна даже такому мудрому Оракулу как Чтец, однако он настоял на этом непривычно кратким и простым для него «будет приятно». И Вестник поверил. Как не поверить его мудрому Оракулу. Чтец не парил в воздухе как обычно, а стоял на земле, зажатый между Вестником и стеллажом с книгами, из раза в раз пропуская меж пальцев синий светящийся хвостик. Казалось, Чтец источал свою атмосферу, по странному свежую, проясняющую разум — скорее всего это был ионизированный воздух. От этого их положение казалось Вестнику ещё более странным, но это не отменяло того досадно неопровержимого факта, что ему нравилось. Нравилось то, что этот зануда наконец-то молчит (хотя готов был слушать его часами), нравилось, как свет фиолетовых глаз и сердца Бездны переливается на его броне. И эта необоснованно волнующая близость. Это же просто прикосновения, не несущие в себе ни цели, ни смысла. Почему нутро словно трепещет от этих странных манипуляций? Абсурд. Внимание Вестника давно привлекала светящаяся, будто стеклянная сердцевина, выпирающая из-под брони. Он сгорал от любопытства и иррационального желания прикоснуться к ней, но что-то его держало. Совсем недолго. Чтец был сообразительней: он мягко взял руку Вестника и приложил её пальцами к своему сердцу Бездны. Сам он вздрогнул и шумно вдохнул, но руки Вестника не убрал. Вестник в свою очередь был несколько обескуражен откровенностью действий Чтеца, но старался не подавать виду. Он заметил, что как только он коснулся сердца Чтеца, его пальцы стали будто бы вибрировать изнутри. Через них будто шёл ток. Вестник как заворожённый смотрел на свою руку, оценивая интересные ощущения. Чтец же искренне наслаждался происходящим и в отличие от партнёра всё прекрасно понимал — на то он и Оракул. Обмен любезностями должен быть равноценный, поэтому он коснулся сердца Бездны Вестника. Такого же, но ярко-голубого, как вода в подземном озере, освещённого лучами Солнца, которые преломляются полуночными нефритами. Реакция была ежесекундная: Вестник затаил дыхание и невольно двинулся навстречу руке Чтеца. Гидро сердце Бездны ощущалось холодным, но этот холод был более чем приятен. Холод родниковой воды, касающейся горячего сухого горла странника, что провёл в пустыне много дней. Холод опьяняющий, желанный. Они бы так и стояли дальше, застыв в таком положении, если бы их не потревожили. Из-за угла появился маленький летающий помощник Оракула с большой книгой с золотыми вензелями наперевес. Стоило ему повернуть голову — он увидел хозяина с каким-то незнакомцем. Он взвизгнул, выронил книгу и ускользнул за поворот. Визг и грохот заставили Вестника резко повернуть голову — он увидел лишь исчезнувший за углом кусок одеяния и лежащий на полу том обитый золотом. Чтец остался в своём положении. — Не обращай на это дитя Бездны внимания. — сказал он в своей привычной интонации нараспев и повернул голову Вестника к себе. — Им всё равно этого не понять. — Не думаешь, что они могут догадываться? Чтец засмеялся. Тихий и глубокий смех так и ласкал слух. Единственное, что может заставить Вестника принять поражение. — Я думаю, что даже тебе трудно понять происходящее. Чтец протянул руку, книга послушно поднялась в воздух и медленно полетела к ним. Он так же силой мысли открыл книгу и проглядел пару страниц, как будто сейчас ничего и не было. Вестник ощущал себя коленопреклоненным, хоть и смотрел на Чтеца снизу вверх. — Верно, — он задумчиво наклонил голову. — у всего этого нет никакого смысла. — Но было же приятно. — Чтец убрал книгу на ближайшую полку и ещё раз провёл пальцами по сердцу Вестника и тот глубоко вдохнул. — Просто признай, что я прав. Продолжая гладить холодный камень, Чтец заставил Вестника окончательно сдаться. — Ладно. Правда за тобой. — Как и всегда, мой друг, — Оракул невесомо провёл ладонью по чужой шее, — как и всегда.