А после была тишина

Ханджи всегда знала про Эрвина с Леви. Конечно, она была не единственной, и слухи разной степени достоверности ходили по всему корпусу, но то были всего лишь слухи, в то время как перед ней они сами перестали скрываться, когда однажды поняли, что это не имеет смысла. Они никогда не обсуждали это (хотя Ханджи любила подшучивать над Леви, едва подворачивался повод), это просто было частью их жизни: обычной, которой они наслаждались в перерывах между опасными вылазками и страхом перед будущим. И теперь, когда они освободили Сигансину ценой потери сразу нескольких ее друзей, она поняла, что вот-вот может потерять еще одного. Ей предстояло принять обязанности командующего, предоставить все отчеты, разобраться с найденным в подвале, проблемной троицей, один из которой теперь тоже титан, а еще заново научиться не врезаться в деревья, что с одним глазом оказалось куда сложнее. Но помимо всего этого перед ней стояла еще одна задача, настоящую важность которой понимала она одна. Она должна присмотреть за Леви. Леви держался на удивление бодро, но Ханджи была знакома с ним достаточно долго и не сомневалась, что он скорее сам скормит себя титанам, чем проявит хоть каплю слабости на глазах других, еще и в такое сложное для всех время. Она не знала, что именно она должна сделать, но в душе чувствовала, что Аккерман может сломаться в любой момент. Разумеется, она злилась. В конце концов, Эрвин был и ее другом тоже, вот только ее мнения при решении его судьбы никто не спросил. Она не понимала и от этого злилась еще больше. Сам Леви не торопился ничего ей объяснять, но — к сожалению или к счастью — они почти не пересекались, поэтому удобный случай припереть его к стене и призвать к ответу все никак не подворачивался. Неделю спустя она заметила, что он не пришел на ужин. Заметить, впрочем, было не сложно: людей в некогда полной столовой теперь можно было пересчитать по пальцам. Некоторые из присутствующих тоже обратили внимание на пустующее место, и бросали на Ханджи обеспокоенно-вопросительные взгляды. Тогда она молча выскользнула из-за стола и отправилась на поиски. Как она и предполагала, в казарме Леви не обнаружилось. Она взяла УПМ и, стараясь не привлекать лишнего внимания, отправилась в лес. Однажды они с Эрвином проходили мимо старого дерева, и вдруг, посмотрев на него, он улыбнулся — всего на пару секунд, но для Ханджи этого было достаточно. Позже она нашла на его стволе (довольно низко, не выше полутора метров) вырезанные инициалы. Она была готова к тому, что Леви нахамит ей или просто уйдет, но он не шелохнулся даже когда она села на ветку рядом с ним, из-за чего та слегка прогнулась вниз. Несколько минут они молча смотрели на заходящее солнце, после чего Леви вдруг спросил, помнит ли она тот день, когда они с отрядом отправились на ночную вылазку через реку, а потом пошел ливень и затопил путь обратно, так что по нему уже нельзя было проехать на лошадях. Ханджи помнила: они все промокли до нитки, ей приходилось каждую секунду протирать очки, было холодно и довольно страшно. Нужно было срочно искать путь обратно, и каждая минута приближала их к рассвету, когда проснутся титаны. И тогда Эрвин просто вошел в эту реку и двинулся вдоль нее, пытаясь найти подходящий переход. Весь отряд застыл, наблюдая за его отдаляющейся фигурой со смесью напряжения и ужаса: казалось, что его в любой момент может снести течением. Но вот Эрвин остановился и помахал им рукой. И пока он ждал их, он не сдвинулся с места, стоя по пояс в воде и напоминая титана, которому нипочем ничего, что происходит внизу. Едва мысли Ханджи вернулись к реальности, она увидела Леви, спрятавшего лицо в коленях и трясущегося от рыданий. Она молча отвернулась к горизонту, где последний луч солнца уже почти спрятался за стеной. Она все еще не понимала, но теперь ясно видела: какие бы причины ни стояли за выбором Леви, это был самый нежеланный выбор в его жизни. Больше в тот вечер они не проронили ни слова: каждый перебирал свои воспоминания и прощался по-своему. Но Ханджи была рада тому, что Леви просто сидит рядом, спасая ее от горя в одиночестве. И она знала, что он разделяет ее чувства.