1.
Дела пошли на лад. Сила «Чёрных драконов» пусть и не была уникальной и непобедимой, но вполне могла сослужить хорошую службу матери-церкви. Отец Ренальдо снова не ошибся в своих прогнозах, что падре Андерсона давно уже не удивляло. В «Чёрных драконах» Александра уважали и даже по-отцовски любили, прислушиваясь к его мнению и беря с него пример. Мужчина обладал невероятным умением убеждать и завоёвывать доверие. Андерсон искренне любил детей, был с ними ласков и вспыльчивость свою никогда не проявлял. Маленьким ангелам, посланным Господом, он старался дать только лучшее. Так и было с «детишками» из банды. Что же касалось Тайджу, к нему Александр, несомненно, относился по-особенному, с какой-то поистине необъяснимой теплотой. Падре постепенно начал видеть в Шибе своё продолжение, наследника, может, даже сына. Было в этом мальчишке, что так стремился поскорее вырасти, что-то родное, такое же дикое, яростное, но в то же время и нежное, нуждающееся в заботе и любви. Действительно, они быстро нашли общий язык и много времени проводили вместе. Практически целые сутки были у них «заняты друг другом», как однажды съязвил Коко, не замечая иронии. Тайджу Шиба, по разумению Андерсона, был способным воином. Падре словно держал в руках неогранённый алмаз, который при должном усердии мог превратиться в самый прекрасный и ценный бриллиант. Должное усердие шло бок о бок, естественно, с упорным трудом, поэтому каждый день необходимо было выделять несколько часов для совместных тренировок. Тайджу, стыдясь себя и своих желаний, украдкой засматривался на падре во время занятий и молитв, но смущённо прятал взгляд, когда бой становился таким жарким, что отец Александр распалялся и, словно забывая самого себя, рыча, срывал с могучего торса сутану. Ночами Шиба подолгу не мог уснуть, тайно мечтая об этих сильных руках, которые были прекрасны в перчатках, но без них — ещё прекраснее, чтобы те, как в прошлый раз, прикоснулись и подарили смирение. Как в прошлый раз… Он тонул в этих чувствах, подобных патоке, и не видел больше ни единого шанса снова твёрдо встать на ноги. Казалось, что теперь плечо падре — единственный способ не упасть. И, откровенно говоря, не оставить себе выбора было сознательным решением главы «Чёрных драконов». За короткое время Андерсон стал для главы «Чёрных драконов» наставником и в каком-то смысле даже другом. Впервые Тайджу не желал назвать кого-то своим солдатом, подчинённым, ведь на этот раз подчинили его самого… Однако о том, что случилось в их первую встречу, в церкви, они не говорили. И даже по вечерам, когда вместе преклоняли колени у «того самого» алтаря. Встретив Александра, которого на родине, как оказалось, кличут множеством жутких прозвищ, например, Штык, Убийца или Клинок, Шиба начал обращаться к Богу всё чаще и чаще, пока молитва не стала их совместным ежедневным ритуалом. Эти вечера, пропитанные ароматом воска и ладана, пронизанные благоговейным шёпотом, будто были созданы только для их уединения.2.
Но вскоре, зимой, случилось непредвиденное. Падре Андерсон находился в квартире, снятой для него Тайджу, который почему-то хотел произвести впечатление на святого отца. Александр думал о том, что в канун Рождества не мешало бы отправиться в Ватикан, в конце концов, миссия миссией, а Тринадцатый отдел временно лишился лучшего инквизитора. Падре сидел на кровати в одних брюках и до блеска начищал клинки, которые не использовал со дня битвы с Тайджу. Бойцов «Чёрных драконов» было целесообразнее учить рукопашному бою, поэтому незаменимое прежде оружие было временно сложено. Раздался стук в дверь. Сильный, но всё же нерешительный, прерывистый. Александру показалось, что он сердцем чувствует незваного гостя. Отложив клинки, падре подошёл к двери и, открыв её, в очередной раз убедился, что чутьё его не обмануло. Тайджу Шиба. Андерсон никогда ещё не видел парня таким потухшим. Обычно поражения на тренировках, когда святой отец вновь и вновь прижимал Тайджу к земле, не давая подняться, только раззадоривали главу, и он, с нетерпением ожидая реванша, продолжал бой. Но не теперь… Случилось нечто, должно быть, действительно страшное, парень смотрел, не моргая и не двигаясь, в одну точку. Губы его мелко дрожали, хоть Тайджу и сжал их, пытаясь побороть дрожь. — Я подвёл тебя. — голос Тайджу звучал так бесцветно и тихо, что походил на шелест. Шиба поднял голову и, встретившись взглядом с пронзительными зелёными глазами падре, рухнул в его объятия, заходясь рыданиями. Неожиданным это было как для Андерсона, так и для самого Шибы, который дал себе обещание держаться до последнего. — Сын мой… — растерянно произнёс Александр, подхватывая Тайджу на руки, словно младенца, и относя на кровать. Будучи искренне обеспокоенным разбитым состоянием парня, святой отец был вынужден признать, что совершенно не представлял, как можно его утешить. Вид плачущего Шибы вводил в состояние паники и заставлял осознать собственное бессилие. — Я проиграл. — еле различимо проговорил Тайджу, но членораздельная речь растворялась в всхлипываниях, дрожащем голосе и неритмичном дыхании. — Я потерял всё, потерял «Чёрных драконов», я больше не глава. Прости меня. Андерсон чувствовал тяжесть медного таза, накрывшего его столь долгую и трудную миссию. И его это, на удивление, совершенно не волновало. Никаких вспышек гнева, к которым уже привыкли «Чёрные драконы» и коллеги святого отца в Ватикане, не произошло. Он обнял Шибу, прижимаясь сухими губами к его лбу, щекам и, наконец, губам. Падре неумело и трепетно целовал обескураженного парня, который явно ожидал иной реакции, стирал грубыми ладонями дорожки слёз с его лица, вкладывая всю нежность, на которую только был способен. Как можно грустить по этой не самой-то и лучшей банде, когда перед ним лежала главная драгоценность — Тайджу. Его бриллиант, его ученик, его мальчик. — Это всё не важно. — А что тогда важно? — Шибе казалось, что он лишился жизни. Он думал, что нашёл своё место, что «Чёрные драконы» — то, где он и должен быть, но теперь всё потеряло смысл. Тайджу еле заставил себя прийти к падре, было мучительно стыдно и страшно, но совесть не позволила бы ему утаить правду. Да и как тут скроешь?.. — Ты здесь. Всё остальное — потом. Александр заметил, что между судорожными вздохами Тайджу ежесекундно возвращался взглядом к его лицу и обнажённому торсу. Это заставило падре улыбнуться; новые, незнакомые чувства бушевали в груди, приводя в движение руки. Плащ Шибы оказался на полу, а бывший глава «Чёрных драконов» и сам не понял, как это произошло. Парень не успел окончательно успокоиться, продолжал дрожать и не совсем осознавал, что происходило в ним в эти минуты, что делал с ним падре, но ему Тайджу был готов позволить всё. Непослушными пальцами Шиба, вскоре оставшийся лишь в нижнем белье, потянулся к брюкам Александра и расстегнул его ремень. Андерсон скинул с себя брюки, не отрывая взгляда от своего ученика, и, крепко взяв его за руку, повёл в сторону ванной комнаты.3.
Горячая вода стекала по волосам и плечам Тайджу, расслабляя его. Дрожь отступила, и парень вновь смог ровно дышать. Он стоял, смущаясь и нерешительно глядя на Александра, который казался гораздо спокойнее, чем должен быть. — Это всё не важно. — шёпотом повторил Андерсон, охватывая лицо Шибы ладонями и настойчиво целуя, прижимая парня к стене всем телом. Поцелуй, казалось, длился вечно. Тайджу лишь изредка отстранялся, чтобы сделать глоток воздуха. Он чувствовал настойчивые руки падре по всему телу, они грубо сжимали его, причиняя боль и словно оставляя клейма. Когда наскоро смазанные слюной пальцы Андерсона проникли в него, парень до крови прикусил нижнюю губу и сдавленно застонал, впиваясь пальцами в плечи падре. Было больно, но боль эта была желанной, и Тайджу жаждал её, поэтому лишь расставил ноги пошире и поцеловал святого отца, чувствуя, как вновь подступают слёзы. Андерсон развернул парня к себе спиной, грубо впечатывая его в стену и, прижавшись сзади, вошёл. Он еле сдерживал себя, заставляя тело двигаться плавно, но не смог отказать себе в удовольствии схватить Тайджу за горло. Тайджу Шиба хрипел, шумно вдыхая и выдыхая воздух; ему казалось, что лёгкие наполняются раскалённым паром, но он терпел. В конце концов, прикосновения падре были так долгожданны, что парень, наконец получив их, готов был выдержать всё. Александр увеличил темп и, крепко обняв экс-главу «Чёрных драконов», кончил с громким, протяжным стоном. — Не могу поверить, как легко можно лишиться всего. — рассеянно проговорил Тайджу, лёжа в объятиях падре. — Ты потерял не всё, сын мой, — успокаивающе ответил Александр, целуя парня в лоб, — Подумай об этом. И Тайджу Шиба подумал.4.
Вдали от уходящих ввысь небоскрёбов и городской суеты, в чаще японского леса можно найти небольшую католическую церковь, построенную сравнительно недавно. В это место никогда не приходят люди, однако содержится оно в чистоте и порядке. Служит церковь постоянным пристанищем лишь для двух человек. Оба имели яркую, насыщенную жизнь раньше, но отказались от этого ради своего настоящего. Тайджу Шиба бесследно исчез из Токио, и поговаривали, будто он решился на харакири после своего низвержения с поста главы «Чёрных драконов», не выдержав позора. В Тринадцатом Отделе же могли лишь гадать, куда делся их лучший воин. Никто не сомневался, что Александр Андерсон жив, но найти его не представлялось возможным. Несмотря на все теории, оба они были живы, здоровы и счастливы вдвоём, предаваясь молитвам и любви. Тайджу замечал, что с каждым днём падре становился всё ласковее и нежнее. Со временем фанатичный блеск исчез из его глаз вовсе. Тайджу Шиба часто думал о тех словах, что сказал ему святой отец, когда они лежали на кровати после их первого раза. Андерсон был прав: Тайджу потерял далеко не всё, вернее, сохранил он только самое важное, только то, что имело значение. Веру и любовь.