Когда затихнет буря – я буду рядом

Хранитель позитивных эмоций был обращён в камень. Тот, кто делал счастливыми все АВ и их жителей, так и не смог помочь брату. Он сожалел о том, что допустил подобное, но было уже слишком поздно. Миры тонули в концентрированной боли, а он, Дрим, не мог сделать ничего, кроме как стоять каменным изваянием посреди руин. Да. Таков был его нынешний уклад. Жизнь, похоже, настроилась к нему крайне недоброжелательно. Но Позитив не особо расстраивался, понимая, что сыграл в этом не последнюю роль. Столько раз он видел ссадины и переломы на руках брата, столько раз выслушивал и верил в глупые оправдания. Упал, ударился, подскользнулся. Возможно ли вообще так навернуться, чтобы все ребра усыпали трещины, а на теле не оставалось живого места? Нет. А он, дурак, верил. Может, так было удобнее. Может, Мечта понимал, что ничего не сможет с этим сделать. Или просто боялся. Уже не важно. Он здесь, один, и вынужден отвечать за свои поступки. Боль, что ощущается каждой клеточкой окаменевшего тела, терзает сознание. Он чувствует, как всё живое горит в агонии. Это доводит Дрима, с его даром эмпатии, чуть ли не до сумасшествия. Надо было что-то сделать, попытаться выбраться, но не получалось ничего, как бы Позитив не старался. А страдания тем временем множились в геометрической прогрессии, никого не обходя стороной. Хранитель негатива упивался своей властью и силой. Никто не мог его остановить, ведь верные подчинённые Кошмара были весьма исполнительны, сея хаос во вселенных. Силы Найтмера росли, что сказывалось на всём существующем. Равновесие уже давно стало расшатанным, а позитив потихоньку покидал Мультивселенную. Так продолжалось долгие годы. Но чудо случилось. Оно воцарилось в тот момент, когда Мечта потерял последние крохи надежды на освобождение. Не позволило ему погрузиться в пучины вечного отчаяния, забрав за собой последние мгновения радости. Оно, болезненно, но долгожданно вырвало Позитива из каменного заточения, прокатив по всему телу импульсы чистейшей радости. Это было странно. Тот факт, что его пробудило чье-то восхищение и радость, не укладывался в голове. Он столько времени провел в заточении, что уже практически смирился со своим полумертвым существованием. А причиной тому стал братик и его нынче садистские наклонности. Без Хранителя позитива некому было уберечь монстров от Кошмара, а значит ощутить что-то приятное становилось очень сложным, если не невозможным. Кто-то смог дать отпор Найтмеру, и теперь миры вздохнули спокойно? Вопреки всему, Мечта не хотел этого. Точнее, было бы замечательно, если бы Кошмар одумался, но Дрим понимал, насколько маловероятен такой поворот событий. Оставался лишь один более правдоподобный исход. Его родного брата, самого близкого ему монстра, могли убрать только насильственным путем. Это заставляло кулаки Дрима сжиматься в бессилии и отчаянии. Позитив любил Найтмера, каким бы он сейчас ни был. И это его вина, что тот дошел до подобного состояния. Да, он должен все исправить. Ему не нужна победа, достаточно и перемирия. Баланс — то, чего Хранитель жаждал всей душой. Именно этому он и посвятил следующие месяцы своей жизни. Дрим старался наладить контакт с разбушевавшимся Негативом, но тот лишь калечил его, пытаясь отнять душу. После чередующихся, ничем друг от друга не отличающихся попыток помириться, Хранитель позитива поумерил пыл. Он понял, что сам не справится. Работы было через край, сил несоизмеримо мало, а брат словно с цепи сорвался после его возвращения. Тогда пришлось пойти на новый шаг. Дрим путешествовал по АВ, ища единомышленников, что были бы готовы защитить мультивселенную от падения во тьму. Тогда-то он и познакомился с двумя замечательными монстрами, ставшими ему второй семьёй. Первого звали Блу. Добрый парнишка, что наполнял всё энергией и энтузиазмом одним своим присутствием. Да, пожалуй, он был самым позитивным из всех монстров, которых встречал Хранитель. Когда они только встретились, Дрим шатался в полуобморочном состоянии от переутомления. В то время Позитив был один против команды Найтмера, и слонялся по вселенным уже на чистом упрямстве. Ну и, ожидаемо, грохнулся в обморок, прямо в руки одному милейшему созданию. Благо, попал он именно к своему будущему соратнику, так что никаких казусов не произошло. Последствием этого знакомства стало образование команды Старов, в которой на тот момент состояло лишь два монстра. Да, всё ещё гораздо меньше, по сравнению с командой Найтмера, но уже лучше, чем справляться со всем в одиночку. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Дрим познакомился со вторым своим другом. Тот был абсолютно не похож на Блу, но тем не менее, стал ему не менее дорог. Шумное поведение, неуровновешенный характер, немного агрессивный и придурковатый юмор вначале оттолкнул, а отсутствие души и вовсе напугало Хранителя. Сдружило их лишь время. Шутки перестали быть странными, а поведение Радужного прекратило казаться чем-то непривычным. Это был Инк, и Мечта принял это. Они много разговаривали, в результате чего художник согласился вступить в команду Звездных. Тогда их стало трое. Голубика и Чернильный на удивление быстро сдружились. Можно сказать, что жили они все душа в душу, лишь изредка вылезая на стычки с Найтмером. Вот только в один прекрасный день Инк вернулся с патруля весь дерганый и агрессивный. Сначала они с Блу решили, что тот просто спутал краски, но вскоре Радужный поведал о случившемся. Разрушитель. Появился чертов Разрушитель Миров. Инк психовал, повествуя о том, что тот не захотел принять его дружбу, вместо этого стерев парочку вселенных. Художник впервые почувствовал такую сильную боль. Словно его несуществующую душу разрывало на части, заставляя сводить челюсти, чтобы не расплакаться. Дрим с Блу отпаивали его чаем, чтобы тот перестал так трястись. И сказали, что помогут, ведь они команда. Инк на такие сантименты только рукой махнул. Ему хотелось самостоятельно надрать задницу одному чернокостному скелету. Союзники на это спокойно пожали плечами и приняли отказ. Позитив лишь тихо переживал и за себя, и за команду. Ещё один враг был абсолютно лишним. *** Он не помнит, кем он был до. Но зато прекрасно знает, кем стал после. Годы мучительного одиночества оставили свой отпечаток на скелете, наградив того сумасшествием и лагами. Однако он не смирился со своим заточением. И, что удивительно, справился. Смог выбраться из этого ада, где даже времени не существует, как такового. Только пустота, что, к его радости, осталась в прошлом. Как же он был счастлив увидеть что-то новое! Где всё так мельтешит красками, чувствами, событиями. Каждое место приносило массу удовольствий, знаний и опыта. Он узнал, что все эти миры были альтернативными вселенными, и наслаждался каждой из них. Позже тот заметил одну немаловажную деталь. У многих существ, живших за пределами пустоты, были имена. Вот только своего скелет не помнил… А может и вовсе никогда не знал. Тем не менее, оставаться безымянным ему не хотелось и выбор был сделан. Эррор. Так твердили лаги, покрывающие его тело. Наблюдая за мирами и их жителями, он не понимал, каким образом оказался там. Один, выброшен, словно поломанная игрушка. Это было несправедливо. Это заставляло Глючного испытывать некоторую досаду или даже раздражение. Но все познается в сравнении, и его чувства переменились, как только он шагнул за портал навстречу неизвестной вселенной. Место, куда попал Эррор, было жутким. По-настоящему жутким. Темнота будто сгущалась вокруг него, обволакивая своеобразным куполом, но не мешала разглядывать скелету неприглядные картины этого мира. Голые ветви деревьев опасно накренились над заброшенными домами, придавая им ещё более пугающий вид. В тишине заскрипела калитка, заставив Эррора вздрогнуть и обернуться. Никого. Холодок пробежал по его костям. Он двинулся дальше, не желая оставаться здесь дольше необходимого. Но сколько бы он ни продвигался, в этом городе не было ни души.  Пустота. Снова она, преследующая его, похоже, не только в кошмарах, но и на яву. Он бежал и бежал вперёд, пытаясь найти хоть кого-то. Глюк совсем забыл о порталах, которые мог создавать. Разум поддался страху, оставляя лишь животные инстинкты бежать, спрятаться от опасности. Избавиться от этого кошмара. Скелет остановился у огромной двери, загрождающей его путь. Может быть, хоть там кто-то есть? Он потянул ее на себя. Открыто. Внутри было темно. Кое-как сориентировавшись в пространстве, Эррор побрел дальше. Конец длинного коридора привел скелета к светлому помещению. Похоже, это был чей-то дом. Глюк вздохнул с облегчением. Он позвал хозяев, в надежде узнать, что произошло в том городе. Его услышали, и тихой поступью в комнату вошла женщина. Скелет порывался что-то спросить, чтобы начать диалог с хозяйкой дома, но её вид почему-то внушал тому настороженность. Периодически дергающийся уголок губ собеседницы вселял тревогу. Эррор посчитал, что стоило бы уйти отсюда. И не ошибся. Она подходила всё ближе и ближе, ласково улыбаясь, заставляя Эррора пятиться назад. Что-то сверкнуло за ее спиной. Атака была резкой и быстрой для скелета. Кровь выступила на скуле. Ещё бы на несколько сантиметров выше, и повреждена была бы уже глазница. Пораженно, он прижал раненую область ладонью, не понимая ничего. За что? Было бы обидно, если бы не так раздражающе. Он уже долгое время тут бродил, и нервы, похоже, совсем сдали. Злые слезы скатились по щеке, но тот быстро стёр их рукавом своего плаща, размазывая вместе с кровью. Ему надо успокоиться. Отвлекаться было бы смерти подобно, потому он перевел взгляд обратно на оппонента. Руки её слегка подрагивали, а на платье угадывались красные пятна. О причинах их возникновения Глюк предпочитал не думать. Дойдя до лица, он вздрогнул. Смех и слезы искажали лик женщины. Сумасшедшая. Эррор посчитал, что теперь-то он точно в самой заднице. Знал, насколько непредсказуемы и опасны психи. На собственном опыте. Он тоже был однажды в таком состоянии. Когда находился там. Глючный никого не убивал, конечно. Так как был совершенно один. Но рассудок определенно покидал его тело. И от понимания, что с этой женщиной сейчас творится примерно то же самое, ощущение страха вернулось к нему с утроенной силой. В панике Глюк поднес дрожащие руки к глазам. Его гибкие струны мягко обхватили женщину и подняли над землёй. Та отчаянно пыталась вырваться из плена синих нитей. Безуспешно, чему успел порадоваться Эррор. Слишком рано он расслабился. Не знал о её неунывающем темпераменте, и поэтому позволил вырваться облегчённому выдоху. За что тут же был услышан и застигнут врасплох. Решив, что это отличный шанс отомстить нарушителю своего спокойствия, женщина попыталась кинуть в него ножом. Скелет едва успел отклониться, но, не рассчитав силы, сжал струны чуть крепче. Все произошло слишком быстро. Мгновение, и её прах разнесло по комнате. Эррор оторопело смотрел на оставшуюся серую кучку и находился в смятении — он ведь даже не атаковал её. Всё ещё пребывая в шоке от произошедшего, Глючный опустил свой взгляд на нити. Те были красными. Его тихий смех прорезал пространство, а в мыслях всё проносилась одна и та же мысль. «Пусть. Пусть будет так. Она была не в порядке. Возможно, так даже лучше.» Эррор всё продолжал и продолжал смеяться, а глюки и шум искажали его голос. Обведя взглядом комнату, в которой творилось это сумасшествие, он наткнулися на чучела маленьких детей. На их лицах застыл страх и немая мольба отпустить. Глаза их были широко раскрыты, но глазных яблок на месте не наблюдалось. Скелет засмеялся снова. Здесь не было ничего веселого, но Глюк никак не мог остановиться. А ведь он действительно считал, что стал немного адекватнее за последнюю пару лет. Но нет. Похоже, его крыша уже давно съехала и не возвращалась. Стало ещё хуже, когда до него вскоре дошло, чьей кровью была запачкана эта поехавшая. Эррор испытал ни с чем несравнимое отвращение. Её непреднамеренное убийство уже не казалось вопиющим преступлением. Она мучала других, а судя по глазам — заодно и себя. Оставаться тут и дальше было почти физически больно. И это не преувеличение. Глюки заплясали по телу Эррора, принося тому болезненный дискомфорт с каждой лишней проведенной минутой в этом мире. Так что он, всё же вспомнив о своём спасительном умении открывать порталы, вновь вышел из очередного ада. Безумная маниакальная улыбка застыла на напряженном лице скелета, и вдруг к нему пришло осознание. Ему до звёздочек понравилось уничтожать этот сгусток страданий и грехов. Спустя некоторое время он даже сделал это своим главным предназначением: уничтожать такие жестокие миры, а прах их  жителей собирать и запихивать в куклы. Таких же одиноких существ, как и он сам. Эррор приносил их в свою антипустоту и больше не боялся подолгу там находится. Он не один. Они не одни. Глючный чувствовал себя лучше с появлением каждой новой куклы. Всё шло довольно динамично, пока он однажды не столкнулся с Инком. С его возникновением доставать необходимый прах получалось все реже и реже. Защитник мультивселенной не давал Эррору выполнять его предназначение. Не позволял рушить эти отвратительные миры, напоминавшие тому своей жестокостью пустоту, в которой он когда-то находился. Монстры, прознав о страшных деяниях черного скелета, поставили того на один пьедестал с Найтмером и кошмарами. От него шарахались как от огня во многих мирах. Даже в тех, где он некогда был частым гостем. Было обидно. Очень обидно. Однако от своей цели Глючный не отказался. Он был твердо намерен избавить Мультивселенную от неугодных ему миров. Тогда Глюку и дали прозвище «Разрушитель АВ». Но несмотря на свой статус в обществе и всеобщее непринятие, Эррор продолжал путешествовать и исследовать все новые и новые вселенные. Некоторые из них продолжали его восхищать или нравились тому особенно сильно. Например, Андерфелл, где производился его любимый шоколад. Андерновелла, захватывающая разрушителя своим сюжетом. И Оутертейл… Бескрайнее небо, усыпанное бесчисленным количеством мерцающих огоньков. Это было так красиво, что Эррор не мог сдерживать восхищённых вздохов, стоило ему оказаться в этом притягательном и волшебном мире. Он проводил там дни, отдыхая от своих обязанностей разрушителя. Именно в этой АВ и начинается их история.