réflexion

«Не все предатели, не все хотят сделать тебе больно. Есть люди плохие, есть люди в сотни раз хуже, а есть хорошие, люди-опора, которые должны быть рядом, чтобы в те дни, когда ты опускаешь руки, они заставляли тебя двигаться вперёд. Эшли Дьюал «Смертельно прекрасна»

Иногда так случается, что становится необъяснимо грустно, что появляется беспричинная раздражительность и злость. Случается, что срываешься совершенно не на тех, кто этого заслуживает. Шёл третий день, когда телефон выключен, а дверь никому не открывается. Даже ему. Да, Тэхен оказался проблемным. Но только не говорите ему, что он единственный так считает. Быть никому ненужным – нормально, я думаю… Я доставляю одни лишь проблемы, срываюсь и обижаюсь, зачем всем меня терпеть. Легче оставить их без себя, избавить от проблемы. Уйти. Иногда накрывает. Накатывает волной и топит, опуская на самое дно, туда, где тьма настолько густая, что не просачивается ни один лучик яркого солнца, желающего согреть и осветить. Иногда бывает, случается… Но если бы только он открыл дверь или, хотя бы включил телефон, то ему бы объяснили, что мысли его совсем неправильные, накрученные и ужасные. Если бы… В дверь раздаётся стук – Тэхен пугается. Ему отчего-то страшно, когда Чонгук приходит. Словно боится, что вытянет из этой пучины своим присутствием, теплом, которое дарит, обнимая и смотря так… так, что не объяснить. Тэхен каждый раз чувствует, как сердце бешено стучит от этих чувств во взгляде. Ему даже говорить не нужно, что безвозвратно влюблены, – это всегда видят, чувствуют, оседает на кончике языка будто. Почему не уходит, почему не может оставить? Без тебя ведь ему будет лучше, ты доставляешь столько неудобств своим строптивым характером, заставляешь его волноваться и злиться, когда снова плохо спишь и ешь. Если вы не будете связаны, то ему заживется спокойно, будет дышаться легче! Эти мысли утягивают, кажутся такими правильными. А что на самом деле? На самом деле ты просто вымотался, устал и тебе нужен отдых, только не такой, какой устроил себе сам. Не нужно оставлять всех вокруг без себя. Учёба сводит Тэхёна с ума, ему настолько становится тяжело, что хочется всё бросить. Не хватает даже элементарного времени на нормальный сон, а из этого и вытекает раздражение и злость. Он все ещё не научился говорить… — Тэхён, открой мне уже эту чёртову дверь! — Чонгук устал тоже. Он приходит несколько раз в день, вероятнее всего ночует у Юнги, потому что его слышат и по ночам, когда оба друга выходят на лестничную площадку, чтобы покурить. Но сегодня Чонгук стучится настойчивее, твёрже. Тэхён пропал совершенно неожиданно, закрылся и не вылезает из своего убежища. Страшно. Если бы иногда не слышали совсем тихое шарканье тапочек, то подумали бы, что он и вовсе уехал куда-то. — Честное слово, если ты не откроешь, я выломаю её любыми способами, — громко, чтобы слышал, как и все соседи. Тэхён не хочет, чтобы ломал, чтобы мучился и страдал, поэтому встаёт и подходит к двери, но не открывает. Просит уйти. — Куда я должен уйти, я не понял, — злится ещё сильнее. Чонгука даже не волнует, что он слышит его впервые за эти дни, нет этой радости, что могла бы быть. Просьба уходить пробуждает огонь, разжигает, подкидывает угля, чтобы не затухал. Тэхён вот такой… отдаётся своим мыслям периодически, попробуй вытащи. И почему-то думает, что единственный такой в своём роде, совсем забывает о чувствах других, о том, что не только у него проблемы, не только он может уставать и желать всё бросить на полпути. Разница лишь в том, что все борются с этим по-разному. — Куда хочешь, — звучит устало, без наезда. И Чонгук теряется. Теряется, потому что не ожидал. — Что ты опять надумал в своей голове?! — бьет в дверь со психу, заставляя Кима вздрогнуть. — Куда мне идти, какого чёрта ты закрылся от меня, сколько раз нужно повторить, чтобы ты усвоил, наконец, что нужно говорить о своих чувствах до того, как тебя накрывает?! Они похожее уже проходили, уже говорили на подобную тему. И Тэхён соглашался с ним. Соглашался и обещал предупреждать, когда грусть и желание отдалиться медленно накрывает, утягивая в свой отдельный мир, где никому нет места. В этот раз не срослось. Ни Чонгук не заметил, ни Тэхён не предупредил. И проблема даже не в том, что закрылся, не сказал. Он до ужаса напугал. Вот человек есть, а вот его нет. Всё в одно мгновение происходит, исчезает отовсюду, делает вид словно не существовал никогда. От этого страшно. Разве кто-то подумает, что человек заперся дома, переживая очередной жизненный кризис, когда нет сил на жизнь? Нет. Чонгук боялся, что наложил на себя руки. Мы, люди, всегда в первую очередь думаем о плохом. — Открывай! — дверь дергают – от неё отходят. Не нужно. Он тебе не нужен. Нам не нужен. Ты лишь тянешь его за собой, а с нами привычно, ни ты нас, ни мы тебя. Проблема в том, что Тэхён никак не научится сопротивляться самому себе. Разделяется на части и становится слабее, тянется за мыслями–паразитами. Нужно обратно в кровать, отдохнуть от существования в этом мире. Под ногами раздаётся негромкое «мяу», привлекая внимание. Единственное, что делал все эти дни Тэхён, – сохранял и поддерживал чужую маленькую жизнь. Пока свою не бережёт. — Пожалуйста, Тэ, — прижимается лбом к холодной двери. — Впусти меня, я переживаю. Это не просто переживание, это страх за чужую жизнь, за человека, который не просто тебе близок, а который половина твоей души. Чонгук не позволит случиться чему-то ужасному. — Я не хочу, — на глазах появляется влага, но они всё так же устремлены на кошку, что трётся о ноги. — Не хочу доставлять проблем, не хочу быть обузой и отнимать время, — голос дрожит и раскрывает все карты. Показывает свою боль, с которой самостоятельно справится не скоро. — Ну же, лисёнок, — невозможно слушать его слёзы, от них собственное сердце болезненно сжимается в тисках. — Ты ни в коем случае не являешься проблемой, никогда ею не был и не будешь. Я клянусь тебе, любое моё действие исходит лишь из желания делать что-то для тебя, заботиться, находиться рядом, помогать, поддерживать. Тэхён, я очень скучаю, мне не хватает тебя, — из них двоих только Чонгук умеет говорить искренне и громко, так, чтобы слышали все. Главное, чтобы услышал тот, кому слова предназначены. Мы всегда волнуемся за близких нам людей. В какой-то степени это груз, не так ли? Сорваться в какой-то момент, отменить планы, отказаться от чего-то или принять нечто новое. Мы всегда будем жертвовать ради того, кем дорожим. Мы строим связи. Вот что значит быть с кем-то тесно переплетённым душой. Но и близкий человек приносит жертвы ради тебя. Тэхён не хочет их. Жертв этих. Не хочет от других людей. Ты обуза. Посмотри какую боль приносишь ему, разве тебе нравится? Не нравится. Не нравится слышать в голосе отчаяние, страх. Ему хочется, чтобы как раньше, чтобы смех и радость, хочется видеть улыбку на лице, этот искренний блеск в глазах. Хочется ощутить его тепло. — Скучаешь? — голос громче – подошёл ближе к двери. — Я приношу столько неудобств, я заставляю переживать, я… — Тэхён… — не понимает уже, как в эту головушку уложить свои слова. Они словно пролетают мимо него, не понимает всей сути. Слушает, но не слышит. — Это всё не так. Всё, о чём ты думаешь, не так, — тяжело выдыхает, пытаясь собрать все свои мысли, чтобы ему, наконец, открыли дверь, которую он не позволит перед собой закрыть без возможности вернуться, чтобы остаться рядом, не оставляя в этом утягивающем его потоке подавляющих мыслей. — Ты самый дорогой мне человек, ты моя семья, часть меня, как я могу не скучать по тебе? Ты тот, о ком я хочу и буду заботиться, о ком хочу и буду волноваться и переживать. И это не потому, что ты обуза и доставляешь какие-то там выдуманные себе неудобства, а потому, что я сам хочу, понимаешь? Потому что я всегда буду переживать за тебя, думать о тебе, волноваться, если ты не рядом. Как я могу не делать этого? — хочется опуститься на холодный бетонный пол от собственной усталости, – все эти переживания плохо сказываются и на нем. Сон – очень важная составляющая часть нашей жизни, неотъемлемая. Лишаться сна – губить самого себя. Чонгук не может нормально спать, пока не увидит того, из-за кого сердце ноет, из-за кого душа на части рвётся в отсутствие. И Тэхёну этого, конечно, сейчас знать не нужно. Тишина режет слух. Она оглушающая, неприятная. Во всём доме ни звука, мир остановился, замер только для того, чтобы решить проблему двух маленьких людей. Тех, кто обязательно должен быть друг у друга. Заглушается всё: звуки, мысли, кошка в ногах. Остается только желание ощутить себя в тепле, в том особенном, когда находишься в объятиях Чонгука. Щелчок. Дверь резко открывается без права передумать и закрыть. Такой красивый, невозможно идеальный в собственных глазах, дышать перестал, смотрит неверяще. Тэхён не может оторвать от него взгляда, чувствуя, как ком в горле всё больше становится, вот-вот вырвется наружу. Громкий всхлип. То самое тепло родных объятий. — Как же ты напугал меня, — сжимают крепко, не верится, что достучался, добрался туда, куда мысли не смогли. — Мой хороший, — жадно втягивает воздух – действительно перестал дышать, увидев перед собой Тэхёна. — Мой лисёнок, мой самый любимый. Объятия крепкие, такие, словно не разжать руки, остаться в этом положении навечно. Но это совсем неважно. Важно то, что дышать легче становится, слёзы сами ручьями хлещут, освобождаются. Носом в шею и глаза плотно-плотно. Так хорошо. С ним, прижатым тело к телу. — Ну что ты, — нежные мягкие поглаживания по волосам. — Всё хорошо. Чонгуку совершенно плевать на грязные волосы, на неопрятный вид. Он лишь убеждается, что Тэхен с головой окунулся в самого себя, и уверен, что практически не поднимался с постели. — Лучше скажи мне, как давно ты ел? — когда плечи в его объятиях уже не трясутся так сильно от плача. — Н…не, — рваный вдох. — З…зна-а-аю, — и снова в слёзы, цепляясь за кофту на спине Чонгука крепче. Тяжёлый вздох. Переживает. В неудобном положении ведут на кухню. Тэхён не отлипает, прижался намертво. Чонгук уверенно рыскает по шкафчикам, знает наизусть лучше самого парня, где и что находится. Десять минут и Тэхён, шмыгая носом, уплетает за обе щёки лапшу. — Вкусно? — с лёгкой улыбкой на губах и влюблённым взглядом, тем самым, который говорит о многом. В ответ кивают головой, не осмеливаясь поднять собственные глаза. Сейчас стыдно, пришёл в себя. В горле множество слов. Все о благодарности. О любви. — Прости, — замерев. — Я снова доставил тебе проблем. Это «снова» режет слух, вынуждает тяжело вздохнуть. Тэхён чувствует себя проблемой часто, это знают без слов. Он читается, как открытая книга. Чонгук будет стараться усерднее, чтобы избавить от подобной мысли навсегда. — Доел? — игнорирует ранее сказанное. Извиняться не за что. Проблемой не является. Оспаривать бесполезно. Чонгук особенный, понимающий, кажется, всё. Хочется уметь так же. Ощущение тепла расплывается по всем внутренностям от этой заботы, от одного только взгляда. Иногда его взгляды выносить тяжело – слишком искренние, откровенные. Несмотря на пройденное время, что они вместе, Тэхён продолжает смущаться. Часто и искренне. Для Чонгука он тоже особенный. Тэхёну в это поверить трудно. — Я быстро в душ, ладно? — ставит посуду в раковину. — Ничего не мой, я всё сам потом сделаю. Нежный поцелуй в щёку и подарком тёплая улыбка, прежде чем скроется за дверью. Чонгук редко когда слушает его подобные слова, поэтому посуда оказывается вымыта. Как и постельное бельё поменяно, а вся квартира проветрена. Тэхён ни разу не был у психолога. Никто в «голову его не лазил». Но у него определённо есть небольшие проблемы. Чонгук не настаивает. Тэхён начинает злиться. Потому и не настаивает. Следит и заботится. — Всё хорошо? — не удерживается, заглянул к нему. Распаренный Тэхён выглядит очаровательно. Это сбивает с мысли о переживании за него. Долго мылся. У него уже постепенно завиваются волосы, губы покрасневшие, а щёки порозовевшие. Чонгук перед таким ним ничтожно слаб. Как и всегда. Они оба. — Я уже всё, — застёгивает пуговицы на пижамной рубашке. — Посмотрим что-нибудь? Глаза сияют. И Чонгук знает, что это из-за его присутствия. И ему ничего не хочется уже смотреть. Губы мягкие, нежные. Всё тело горячее после душа. Одна рука в мокрые волосы, вторая за талию, чтобы притянуть к себе ближе. Тесный контакт – то, в чём нуждаются оба. Сминать его губы своими одно удовольствие, когда их раскрывают сами, когда поддаются в ответ, когда желают тоже. Тэхён лёгкий, всегда таким был. Его вес не особо сильно ощущается на руках, несмотря на то, что он парень. По крайней мере Чонгуку не ощущается. Ладонь скользит под рубашку, пока открыто подставляют шею для поцелуев, откинув голову на подушки. Блаженно прикрытые глаза и руки ласкающие спину, когда верха на Чонгуке уже нет. Мышцы под ладонями ощутимо перекатываются, от этого ведёт сильнее. То, насколько они разные, Тэхёна откровенно возбуждает. И это не секрет. Надетая ранее пижама оказывается где-то в ногах, тело обнажённое, он полностью открыт. Чонгук любит уделать внимание ласке, он готов делать это часами, слушая вдохи и выдохи, слушая шёпот с просьбами о большем, слушая тихие стоны от нетерпения. У него собственные меры наказания. Изводит, почти доводит до пика лишь ласками, растяжкой, и прекращает. — Чонгук… — на выдохе, когда убирают руку с члена, которому активно уделяли внимание. Сегодня наказывать не хочется. Чонгук знает, что тому нужно, что просит. Умело обводит головку горячим языком, берет в рот наполовину, скользя по венкам, чувствуя напряжение всего тела. Втягивает щёки, насаживается практически по основание, сдерживает рвотные позывы, позволяя насладиться ощущением узости собственного сжимающегося горла. Средней длины волосы стягивают в кулак, не имея больше сил сдерживаться, и грубо толкаются в горячий рот. Позволяют всё. Хочется грубо? Пожалуйста. Они друг для друга подготовлены. Тэхён кончает в рот, его хватило ненадолго. А Чонгук и не против, не злится и не обижается. Принимает до последней капли, проглатывает. Им стесняться нечего, уже давно привыкли, знают тела друг друга. — Ты очень устал, — шепчет, когда хотят помочь тоже. — У меня ещё есть силы, Чонгук, — обиженно дует губы и хмурится, когда не позволяют поменять их местами, залезть на бёдра. Тихий хриплый смех и блеск в глазах. — У тебя глаза вот-вот закроются, ты уже почти спишь, — негромко произносит, укладывая чужую голову обратно на своё плечо. Тэхён пытается оправдываться, совсем тихо, с каждым словом всё ленивее и непонятливее. Чонгук готов делать всё что угодно ради этого беззаботного парня, что въелся в сердце. Когда-нибудь Тэхён обязательно примет, что не является его обузой или проблемой. Никогда его не оставит.