Невеста для Германии

      Парочка проснулась утром, ни «Доброго утра!», ни «Как спалось?», как лежали по разные стороны, так и встали с постели. Германия, встав, потянулся, размял шею со спиной до хруста и стал одеваться. Россия в это же время, поднявшись, взял свою одежду, он долго и вдумчиво смотрел сквозь неё, что даже привлек внимание со стороны альфы.       – Ты чё? Одевайся и выходи готовить. Как вчера не проканает, вместо тебя никто готовить не будет. Хорошо отдохнул? Вот теперь за работу. – Возмущаясь, он затянул ремень на джинсах и подошёл к фыркнувшей омеге, чтобы та лучше реагировала. – Я с кем говорю? Алло!       –Я тебя слышу. И я не выйду наружу. – Словно ребёнок, он надул губы и скрестил руки на груди. Хватит с него приключений на задницу, с кем бы ни встретился, каждый желает прижать его и исполнить свою извращённую фантазию. – Дай мне что-нибудь из своей одежды. Она не облегает и не открыта. Ты на меня всё равно не смотришь, а чужие взгляды мне противны.       – То есть, тебе противны мои родственники? – Парень положил ладони на изгибы шеи и чуть надавил.       – Дай одежду. Не ты один голодный. Вас на меня одного много. – Русский поджал голову в плечи и положил ладони поверх чужих. – Ты ведь сейчас опять уйдешь?       – Не твоё дело. Дам только один комплект. – Уходя от ответа, немец достал одежду, что на него уже маленькая и будет как раз для России. Парень совсем немного улыбнулся, он старался сдерживать эмоции в себе. Никогда бы не смог подумать, что получить нормальную одежду такая радость. Вот оно счастье для омеги – суметь скрыть своё тело от чужих взглядов.       Получив вещи на руки, стал быстро надевать и любоваться в зеркало. С него даже ничего не спросили за нарушение правил, вдвойне радостнее стало. Думать, что кто-нибудь из домочадцев упрекнёт его или отругает, не хотелось. В отражение себя тот видел радостного подростка, да, с побоями на теле и горбинкой на носу от перелома, но радостного. Чёрная рубашка не омрачала его вид, напротив, делала больше акцент на светлое личико, серые большие глазки, светлый кудрявый волос, что на счёт низа, то Германия прогадал, джинсы были великоваты, но это лучше, чем бегать в коротких юбках по дому. Это дурацкое правило озвучили в день прибытия мальчика. Будучи совсем ребёнком, он не мог спорить со старшими, да и азарт играл не на его стороне, блестящие платьица, да пышные юбки заинтересовали омежку, в них было так свободно и удобно, что он радовался таким подаркам. В период полового созревания, он так же бегал в юбках, позабыв, какого носить штаны, тогда он и стал переосмысливать, что внимание мужчин неправильное. На попытку выпросить брюки и кофты, его шугали и наказывали, дабы не говорил глупости и ходил так. Теперь у него есть «разрешение» носить джинсы, и он гордо вышел из комнаты.       Германия, встретив отца, направился в гостиную, там они стали обсуждать политику своих дел, также перескакивая на скорую свадьбу молодых. У России чесались уши подслушать, что же они обсуждают, чего именно хотят сделать, кого пригласить, и как построится жизнь после, но не судьба, ему нужно готовить завтрак. Вчера он действительно весь день провёл в комнате, то ссылайся на плохое самочувствие, то просто спал. Поэтому сегодня ему нужно трудиться в два раза усерднее. Быстро не получится, так как у него ещё побаливает тело, но и этого он не показывал. На кухне он встретился с Германской Империей, который курил и что-то рассматривал, выглядывая из окна.       – Здравствуйте, господин Германская Империя. – Поздоровавшись, малец стал собирать продукты для готовки, стоит их задобрить, ведь он в долгу.       – Здравствуй-здравствуй… – Выдохнув едкий дым на улицу, он заглянул обратно в помещение и посмотрел на младшего, тихо ойкая и роняя сигарету из пальцев. – Что на тебе надето, Русланд? Где твоя одежда? – Старик наклонился поднять окурок и встретился со взглядом невестки.       – Ну… Мне Германия дал. Мне неудобна моя одежда, я не хочу в ней ходить. – Парень открыл дверцу холодильника, достал лук, как позади того раздался голос Рейха.       – Ходил бы без, раз не устраивает. – Издёвка в словах слышна, не обижаться было сложно. Русский, глянув на старика, опустил взгляд и замер на месте, закрывая дверцу. Похабные шуточки и словечки от доминирующего его обижали, даже если бы Германия его любил, наверное не смог бы защитить от нападок Рейха.       – Здравствуйте, господин Третий Рейх. – Не смотря в его сторону, он отошёл от стола, ведь краем глаза заметил, как тот стал подходить. Немец взял стакан с верхней полки, включил кран и поставил сосуд под струю на пару секунд, затем закрыл подачу воды.       – Верни свою одежду. Мне не нравится твой внешний вид. – Отпив пару глотков, он вылил остаток в раковину и поставил стакан.       – Мне Германия дал…       – Мне нравится, что моя невеста ходит в моей одежде. – На кухню зашёл последний немец, тот прошёл к омеге и обнял его за плечи. От такого неожиданного поворота событий, русский вздрогнул и инстинктивно прижался к тому, кому принадлежит его тело и разум. Рейх закрыл рот и сощурил глаза, от чего посмеялся его отец. Альфе что-то требуется, он никогда не проявляет интерес без нужды.       – Рейх, отстань от молодёжи. Они не нашего мировоззрения. – Империя не защищает интересы невестки, он перестраховывается перед свадьбой, крепкие отношения в молодой семье им необходимы. Германская Империя собирался поговорить с сыном на эту тему, им нужна выгода с младшего, потому лучше с ним дружить, а не ломать насильственными действиями. Каждый знает, кто и как извращается над Русей, но никто не спешит защитить его и обозначить только своим.       Пожав плечами, мужчина направился на выход, за ним последовал и старик. Младший посмотрел на своего будущего мужа, желая знать причину защиты. Германия, когда все вышли, отпустил парня. Он сел за стол и закинул ногу на ногу, подпирая голову рукой, упираясь в столешницу.       – Ты ведь понял, что я не просто так зашёл за тобой? – Задал риторический вопрос, ответ его не интересует. Он продолжает говорить, наблюдая, как младший кивает на вопрос. – Ты мне нужен будешь. Мы с парнями хотели погулять, а эти шакалы своих подстилок тащат. Поедешь со мной, хоть покажу, кого мне выбрали.       Слова, сказанные хоть и не любимым, но его альфой, больно ранили душу блондина. Да, у них брак по расчёту, да, всё происходит не по любви, а по прихоти старших, но ведь можно хотя бы имитировать уважение к второй половинке, тем более к той, которую эгоистично пометил. Больше всего ему не нравилось, как муженёк отзывался о ему подобных, самого русского он тоже считает подстилкой и называет так при друзьях? Вот только сейчас, когда его схватили за кисть и повели на выход, мозг забил панику. Россия не готов покинуть стены дома, переступить порог и оказаться в кругу чужих ему людей, тем более новых альф! Чем он думал, когда хотел сбежать? Он ведь боится улицы, закрывается в себе, стоит незнакомцам прийти к ним в гости.       – Я тебе в машине всё объясню, слушай меня внимательно и запоминай. Опозоришься, я тебя так проучу…       – Я понял. Я не опозорюсь. – Омега прижался к нему сильнее, обхватывая руку, ему нужно побороть страх, он должен хотя бы видеть улицу, знать маршруты, куда бежать и где скрываться.       Взяв себя в руки, он про себя повторял только одно: «Ты справишься. Ты сильный, твой план становится реальнее. Скоро ты получишь свободу!». Программируя себя на результат, он смог выйти на улицу, немного пройтись по дороге и, наконец, сесть в машину. Сидя в машине, он убедился, что улица не так уж и страшна, там столько много всего интересного от разноцветных и разных форм почтовых ящиков, до зелени вокруг домов, столько деревьев, цветов, кустов и лужаек в одном месте он не видел более десяти лет. Из окна нельзя было всё разглядеть, но когда его вывели, он смог вздохнуть свежий воздух с ароматом цветов полной грудью и расслабиться в кои-то веки… Наверное, это и есть свобода, не ограниченная и интересная. Парень поднял глаза вверх, желая посмотреть на полюбившееся тёплое солнце, и радостно улыбаясь, зажмурил глаза.       Всю милоту картины испортил немец. Пристегнув ремень безопасности, и заведя автомобиль, он сказал и младшему сделать так же. Россия, вернувшись в суровую реальность, стал пристёгивать ремень, гадая, куда тыкать. Недолго у него было хорошее настроение, упрёки не заставали себя долго ждать. Первый упрёк был за взгляд на солнце, его сравнили с дикарём. Второй упрёк был за ремень, ему как малому ребёнку показали, куда нужно было втыкать. Вздохнув, Германия стал зачитывать правила поведения в обществе. Русский чувствовал себя виноватым, хотя он не мог знать этого элементарного действия.       – Запоминай. Не смотреть в глаза, не прикасаться, не давать прикоснуться к себе, никак не контактировать с альфами без моего разрешения и присмотра. С их шлюхами можешь общаться, но не извращаться и не говорить на личные темы. Пока я тебя не отпущу, не отходить ни на шаг, свой нос не совать в мои дела. Тебе понятно? – Немец строго посмотрел на рядом сидящего, они поехали не в центр города, а наоборот, за город. Этого знать омега не мог, но с интересом всё рассматривал, стараясь всё запомнить. – Да, я всё понял. – Отозвался он сразу, злить парня не хотелось. Свою одежду он поправил, делая её более закрытой.