Невеста для Германии

      На часах без семнадцати двенадцать, а Россия всё ещё находился в тёплой постели под одеялом. Он ничем не занимается – ему не нужно посещать школу, ходить по репетиторам, посещать кружки или бегать на курсы. Да и, тем более, сейчас летние каникулы. По началу Германия ему завидовал, но это было до поры до времени. Однажды, когда мальчишки остались одни дома, и русский не смог прочесть элементарное слово, немец изменил своё отношение к школе и с того дня посещал её с улыбкой. Младшему в тот момент было стыдно, школьник его высмеял, что блондин не может разобрать буквы в восьмилетнем возрасте. Карма обернулась ему на следующей недели, это был первый и последний день, когда Германия пришёл с плохой оценкой домой. Ему тогда досталось и за себя, и за младшего, ведь тот умудрился разбить вазу под его присмотром.       Большая ладонь опустилась на плечо омеги и лёгкими движениями поглаживала от плечевого сустава, до локтя. Младший стал просыпаться от прикосновений к себе: сперва лениво ворочаясь и сладко мыча, затем потирая сонные глаза и зевая, он вытянулся, словно струна и наконец смог посмотреть на причину своего пробуждения. Кудрявый дрогнул от неожиданности, перед ним сидел Германская Империя. Они вроде не должны были встречаться сегодня, его не предупреждали, что приедут гости! Прячась от Империи под одеялом, он цепко держит края постельной принадлежности. Почему каждый день в его жизни что-то неприятное происходит? Что не так с этой семейкой? Или может быть это что-то не так с русским? Это что-то не так с ним, ведь страдает только он.       – Русланд, вылазь из-под одеяла. Иди ко мне. – Герман старший навалился сверху, не давя на младшего, только прижимаясь сбоку. Мужчина обнял парня через одеяло и попытался вытащить его «кокона».       – Я ещё спать хочу. – Вылезать к деду он не спешил.       Старик, усмехаясь с детских капризов, забирается под одеяло и вытаскивает непослушного мальчишку. Возмущаясь от холодных рук на себе, русский не заметил, как его уже пересадили на колени и стянули тёплую постельную принадлежность с голых ножек. Лицо немного покраснело, отчего старший вновь тихо хохочет. Германская Империя встал с постели с Россией на руках; от высоты тот сильнее прижимался и хватался за него, боясь упасть. В планах было отлично провести время с юной невесткой, пока её муженёк гуляет с друзьями. Логика была проста: «Если муж не может осчастливить жену, то этим займётся кто-то другой», в их случае этот «кто-то» будет Герман старший.       Сексуальным сближением они занимались нечасто, и хоть никто из альф не скрывал свою близость с омегой, об отношениях деда муженька и невестки мало что было известно. Парочка перебралась в зал, где Империя сел на диван и развернул кудряшку к себе лицом. Румянец на пухлых щёчках вспыхнул с новой силой, прикрывая горящие щёки тонкими пальчиками, он смотрел в глаза напротив и ожидал действий от старшего. Что ему нравилось в отношениях со стариком, так это то, что он не переступает границ так сильно, как это делал Третий Рейх. От воспоминаний о свекре заставили его вздрогнуть…

***

      Россия сидел в кабинете у Германской Империи (мужчина ушёл по делам, но разрешил младшему посидеть у него и попросил дождаться его), когда к нему заглянул немного подвыпивший Рейх. Мальчику было достаточно видеть фигуру старшего немца, чтобы искать место, где спрятаться в ожидании, когда он уйдёт. Закрыв книгу, в которой он рассматривал картинки, отложил её на край стола и вжался в спинку в надежде, что его не заметят. Пьяное тело, приметив мальчишку в кресле, тихо произнесло: «о!» и двинулось в его сторону. Вонь от сигарет русский почувствуй сразу, а вот то, что старший ещё и выпил, он узнал только тогда, когда к нему наклонились в попытке обнять. Ребёнок выставил руки перед собой, не давая сблизиться, однако сил маленькой омеги было недостаточно, чтобы оказать достойное сопротивление доминирующему альфе. Первым заговорил Россия, быть точнее, он крикнул на отца его будущего мужа с просьбой не трогать его и дать уйти в комнату. Просьба была проигнорирована, и кудрявого малыша смогли закинуть на плечо. Начиная истерить от страха, биться кулаками и пинаться, федерация зарыдал. В детском возрасте было страшно находиться с трезвым Третий Рейхом один на один, а сейчас он пьян, это страшнее. В доме кроме них никого нет, никто не придёт на помощь в случае того, если немец перегнёт палку.       Мальчишку отнесли в комнату Рейха и бросили на постель, уже на этом моменте он понимал, чем может закончиться их контакт. Мальчика с шести лет обучали нешкольной базе, а сексуальному воспитанию. Кровать с мужчиной у него ассоциировалась с сексом; в теории он знал, что такое половой акт, к счастью, на практику никто не переходил. Сжимаясь под крупным мужчиной, он закрыл себе рот и нос, ему не нравился запах, исходящий от него, и он не хотел раздражать немца своими всхлипами. Альфа наклонился к нему и укусил за мочку уха, в ответ ему раздался тихий «уф».       – Ты такая милашка сейчас. К твоему личику подходят слезы. – Протягивая фразы, он тихо гортанно рычал на ребёнка, чем больше пугал его. Сероглазый постарался уползти от него, но сделал только хуже себе. Его перевернули на живот и надавили на затылок, вжимая в кровать. – Куда это ты намылилась, мелкая мразь? Так ты хочешь расплатиться за мою доброту к тебе? Ты ешь мой хлеб!; Пьёшь мою воду!; Живёшь в моем доме и ни в чём не нуждаешься! Лежи молча и отдавайся моему вниманию! Я для тебя господин, а ты мне обязана! – Пьяный мозг дал сбой, мужчина, повышая голос на испуганное тельце под собой, сильно бил по ягодицам, делая движения резче с новой фразой.       Россия стал рыдать навзрыд, хватаясь за покрывало, он старался выползти из-под тирана, но только сгребал плед возле себя. Чтобы невестка не смогла от него уйти, он просунул руку под его тазом и обнял бёдра рукой. Своими ручками он ничего не сделает немцу, а вот ногами он способен неслабо пнуть наглеца в рожу или, просто отталкиваясь, улизнуть с постели. Мальчишке удалось повернуть голову в сторону, в таком положении он хотя бы может нормально дышать и следить за действиями старшего. Тот уже переключился на свой ремень; резво дёргая кожный элемент из шлёвок, он положил его возле своего колена. Что ожидать от пьяного немца, он не знал, и это только сильнее его пугало. В планах у него никак не было лишиться девственности в столь юном возрасте, и, тем более, даже не с будущим мужем, а с его отцом. Снохачество ему было противно, не только как практика, но и как само понятие, что в развитом обществе всё ещё отталкиваются от подобных забав. В заплаканных, с которых продолжали литься слёзы, глазах читался страха и ненависть к старшему. Третьего Рейха это никак не возмущало, напротив, только сильнее возбуждало взять маленькое тельце омеги под свою власть.        – Маленькая шлюшка… Только попробуй что-либо пикнуть о нас, я тебя в ту же минуту уничтожу. – Являясь в доме самым сильным альфой, по природе так ещё и доминирующим, он не боялся косых взглядов от родственников.       Все они хороши, каждый издевается и извращается над слабой омегой по-своему. Самосуд не свершится на территории немцев. Если бы они не позаботились о запрете въезда семьи русского, то их бы постигла… Нет, не карма. Союз в неё не верит. Их бы постигла смерть. Даже Российская Империя, являясь религиозным, православным человеком, готов снять свой крест, переступить через себя и пойти на самый ужасный грех – убийство. Пока он жив, он не потерпит никакого насилия и издевательств не над одним из своих внуков. Семья России за него встанет горой, станет грозней бушующего океана, вспыльчивее вулкана, сокрушительней смерча. Старшие немцы очень хорошо знают старших русских, им хватило неожиданной встречи с ними, чтобы вспомнить, какие они в гневе. Жаль, в тот день России не было с ними, может его мучения закончились бы раньше…       Слова от Третьего Рейха он старался не воспринимать всерьёз, но было до глубины души обидно слышать такие слова в свой адрес. И нет бы успокоить младшего, как-то пожалеть, приласкать, альфа продолжал издеваться как физически, так и психологически. Он резко перевернул блондина к себе лицом и больно развёл его тонкие ножки. Такое поведение главы дома заставляло труситься под ним, рыдать, закрывая рот ладонями и молча ненавидеть пьяного мерзавца. Мужчина отвесил неслабую пощёчину.       – Заткнись, отродье, твоё место в ногах таких, как я. Услышу ещё хоть один звук от тебя… – К своему мрачному образу он не брезгал и угрожающий жестов. Мальчик, не дослушивая фразу до конца, активно кивал головой и сильнее прижимал ладони к устам.       Штаны голубоглазый с себя не снимал, даже при близости с Россией он их не снимет. Запуская руку себе в трусы, он поглаживал свой орган перед мальчишкой, который зажмурил глаза, не желая знать, чем занимается старший немец. Вторая рука легла на кудрявые светлые волосы, сжимающийся кулак больно тянул волоски, но кричать было нельзя, потому он тянулся за рукой альфы. Для зрелого и взрослого мужчины простых поглаживаний недостаточно, этой информацией он поделился с пассивом, тот громко сглатывая, слёз у него не осталось – выплакал за сегодня всё. Кулак потянул голову ребёнка ближе к паху Рейха, который уже стоял на коленях. Тихо повторяя про себя заученную молитву, он приоткрыл глаза. Хоть бы его спасли. Хоть бы кто пришёл. Пусть за сахаром или солью, но пусть отвлекут германца от Русланда.       – Руки от ребёнка прочь, пьяница. Что я тебе говорил о выпивке? – В комнате раздался грозный голос старика, что эхом отражался в головах парочки на кровати.       Германская Империя вернулся неожиданно для обоих, и если Рейх ворчал на отца, то Россия чуть ли не был готов молиться на дедушку Германии. Старик-отец, хватая непутёвого взрослого сына за шиворот рубахи, дёрнул его вниз так, что тот свалился с кровати, упав на спину и неприятно ушибившись затылком об пол. Мужчина потянул руки к перепуганной русской омеге, тот, недолго думая, подорвался с места и взобрался на руки своего спасителя. Не дожидаясь, когда Рейх встанет на ноги и станет сливать агрессию на них, они быстро ушли в кабинет старшего, где закрылись изнутри. Империя не позволял снимать замочные скважины на двери в свой кабинет, но и русскому строго-настрого запретил их трогать. Россия сейчас прекрасно понимал, каким преимуществом владеет Империя, запретив в прошлом трогать его дверь. Доверие к дедушке росло сильнее: он ему не причиняет боль , по минимуму заботится и заступается. Герман старший просёк, как контактировать с невесткой, чтобы та оставалась на его стороне. Дружба с русским приведёт к большему обогащению немецкого финансового положения…       Германская Империя поцеловал парнишку в губы, медленно поглаживая спину через футболку длинными пальцами, через тонкую ткань Россия почувствовал холодок, а старик пробежавшие мурашки по телу. Даже Германия в их первую близость не был таким нежным, как его дедушка. Омежьему ненасытному организму требуется внимание альфы, а из всех доступных, предпочтения всё так же падали на самого старшего немца. Федеральная Республика уступал из-за своей несдержанности и кобелятства своего поведения. Непонятное чувство зародилось в глубине подсознания. Почему он вообще допускает их близости? Почему ему так хорошо, приятно и спокойно со стариком? Это всё потому, что он в каком-то роде заменил родного дедушку? Если так, то можно ответить на третий вопрос, то на второй уж точно нет. Из раздумий его вывел поцелуй в губы. Блондин приоткрыл ротик, давая больше возможностей, обнял старшего за шею и поддался к нему, тем самым прижимаясь к массивной груди. Седовласый мужчина не упустил момент и проник в чужой ротик своим языком, руки его плавно обвили туловище младшего и они медленно опустились на сидение дивана. Русский полностью доверял мужчине, да, у них в прошлом был маленьких инцидент, но он случился по ошибке обоих. Сейчас Россия мог здраво мыслить и понимать, что из немцев лучше всего находиться с Германской Империей.       – Русланд, ты мне доверяешь? – Вопрос с подвохом, не о простом доверии спрашивает немец, омега это понимает и даёт свой ответ. – Да, дедушка Герман. – Парнишка впервые к нему так обратился, голос его не дрогнул, чем подтвердил своё уверенное согласие.       Улыбаясь, они вновь поцеловались в губы, прохладные ладони мужчины забрались под верхнюю одежду и погладили бока парнишки от рёбер по талии и до таза. Славянин тихо смеётся от щекочущих ощущений, он крепче обнял шею взрослого, притягивая его к себе. Альфе пришлось упереться в диван руками, чтобы не упасть на пассива. Своим коленом он растолкал ноги младшего в разные стороны и уперся в пах. Фёдор, вздохнув, засмущался, хоть он и ведёт половую жизнь, но всё же моральные ценности переступить так просто не мог. Он провёл лёгкими движениями кисти от уха по нижней челюсти, до щеки и поцеловал германца во вторую щеку.       – Дедушка Герман, мне с вами спокойно. – Прикрывая глаза, он улыбался. Его поцеловали в губы и приподняли подол юбки, запрокидывая её на животик. Пока Империя упирался одной рукой, второй он всё активнее раздевал малыша под собой.       – Я знаю, малыш. Я знаю. – По-отцовски отозвался он, кладя ладонь на орган младшего и начиная мастурбировать.       Юная омега с ахами и дрожью по всему телу выгибается дугой и прикусывает губу. Так хорошо ему не было ни с кем, Германская Империя покорил сердце русской красавицы простыми вещами: любовью, нежностью и внимаем. Не отставая от своего актива, он тянется пальчиками к металлической бляшке и оттягивая её, стал вытягивать кожаный ремень. Альфе нравилась активность младшего, препятствовать ему он не стал своими действиями, тем более, что с него уже спускали брюки и начинали расстёгивать рубашку.       – Вещь за вещь, Русланд. – Со смешком произнёс он, на что получил неожиданный ответ.       – Так и я не сопротивляюсь, можете раздевать меня.       С какой поры русский стал таким активным и бесстыжим? Он сам не понимает, с чего вдруг он таким стал. Клялся себе не контактировать с немцами, не доводить их отношения до кровати, а сейчас сам раздевал старшего немца. Паузу в действиях расценили, как предсказуемое замешательство от собственных движений. Мужчина прожил немало лет и повидал много разных омег, их психологию в действия уже научился понимать, правда, попадались и новые кадры, как, к примеру, его невестка. Герман указательными пальцами зацепил резинку нижнего белья младшего и опустил вниз, оглаживая остальными внешнюю часть бёдер, чем в очередной раз вызвал мурашки у второго.       – Вы меня смущаете, прошу, не надо так делать. – Подал тихий голос кудрявый. Ему ответили молчаливым кивком.       Немец, хитро улыбаясь, выпрямился и приспустил своё бельё. Младший на него перестал смотреть, всё же скромность у него сохранилась. Седовласый, собрав слюну во рту, сплюнул себе на пальцы и стал растирать скользкую субстанцию по своему возбуждённому органу. К губам парнишки поднесли пальцы, он быстро сообразил, что от него хотят: он вобрал в рот пальцы и стал с причмокиванием их облизывать и посасывать, стараясь сохранять слюни на них. Вид под собой нельзя было не оценить, Германский возбуждался сильнее и уже начинал гортанно рычать, сдерживая вздохи-охи.       Смоченные слюнями пальцы вытащили из рта России, тонкие ниточки тягучей жидкости обрывались и падали на подборок русского. Парень язычком ловил собственную слюну и улыбался довольному альфе. Комната потихоньку пропитывалась феромонами обоих, они смешивались и создавали общую картину: запах природы после дождя, жареные кофейные зёрна и дым сигарет. Возможно, картина может показаться грустной, тоскливой или одинокой, но для них она сейчас была олицетворением спокойствия, гармонии и уединения себя с природой. Германская Империя опустил руку вниз, он тщательно смазывал анал омеги, наслаждался постаныванием младшего и стимуляцией сексуальной практики. Россия, закусив губу, закрыл своё лицо руками. Для него было необычна ситуация: когда в него входят пальцы и напротив, мастурбируют. Долго это не продлилось, мастурбация не заменит полноценного секса, потому старший вынул пальцы и заменил их своим членом. Омега, из-за того, что закрыла себе обзор на действие альфы, вскрикнула от неожиданности почувствовать в себе нечто больше, чем пальцы.       На крик возлюбленного немец отреагировал моментально, он его крепко обнял и стал шептать успокоительные фразы, по типу: «Тише, Русланд, всё хорошо» или «Что такое? Что тебя напугало? Успокойся ты вредишь нашему ребёнку».       У подростка потекли слёзы, он уже находился не в зале на диване с Германской Империей, а со своим мужем в их общей спальне. «Кошмар!» – других объяснений не было. Отвечать русский ему не стал, только крепче обнял его, прижимаясь и вытирая слёзы. Таких реалистичных снов он видел нечасто, а данный сон ему запомнить надолго. Два кошмара за ночь не каждый день снится.