Шрамы

Сегодняшняя встреча не входила в его планы. Он просто шёл по улице, просто заметил в толпе знакомое лицо и просто… …просто решил на время забыть, кто он и сколько времени прошло. Коко подул на замерзающие пальцы, которыми держал свежий стаканчик горячего кофе, и украдкой скосил взгляд на Инуи, прислонившегося к перилам моста рядом с ним. За то время, что они не видели друг друга, Инуи… изменился. Стал увереннее. Смелее. Счастливее. Коко видел это в его сияющих глазах, когда он рассказывал об их с Дракеном (вот уж неожиданная компания) магазине. Видел в тонкой улыбке на губах и чуть прищуренных от тёплых воспоминаний глазах. Видел и радовался, и в то же время… Коко резко сделал глоток горячей жидкости и закашлялся. Неправильный, не имеющий права на существование комок чувств в груди, твердивший, что, если бы он остался, он мог бы сейчас так же счастливо идти рядом с Инуи, с Сейшу, и пережить всё это вместе с ним, оказался смыт куда-то вглубь лёгкой болью и взволнованными похлопываниями по спине. — Ты в порядке? Нет не в порядке. Коко через силу улыбнулся уже привычной «деловой» улыбкой и ответил: — В полном. Просто подавился. Инуи с заметной неохотой кивнул. Притворился, что поверил, хотя наверняка не поверил до конца. Разговор сошёл на нет. Коко не хотел рассказывать о своей нынешней «работе», а у Инуи, похоже, истории просто закончились. В итоге им оставалось лишь молча пить купленные по дороге напитки и смотреть на проносящиеся под ними машины. Коко не знал, о чём сейчас думал Инуи. Даже представить не мог. Но сам он ощущал как виски сдавливает от мысли, что скоро они снова пойдут разными путями. Это неизбежность. Неизменный итог его выбора. И всё же… — Эй, Коко? Старое прозвище резало слух, и Коко скочил заинтересованный взгляд на Инуи. — Не хочешь… — Инуи замялся и, кажется, смутился? Коко скрыл появившуюся улыбку за стаканчиком с кофе. — Не хочешь зайти в гости? Мы давно не виделись, и я не хотел бы… вот так… К концу предложения голос Инуи совсем затих, но Коко понял, что он хотел сказать. Понял и почувствовал, как горло сдавило от волнения. Нетнетнет, нельзя. Им стоит разойтись и больше никогда не вспоминать друг о друге. Так будет лучше, так будет правильно. … До квартиры Инуи они ехали где-то полчаса. Всё это время Коко пытался найти логическое объяснение тому, что он согласился. Не вслух, всего лишь кивнул, но это всё равно было согласие. Никакое объяснение находиться не пожелало, и Коко решил перестать об этом думать. На самом деле, он был даже рад, что согласился. Сколько бы здравый смысл ни говорил ему, что лучше всего уйти и забыть про то, что Инуи рядом и что с ним легко можно встретиться, сам он до боли не желал уходить. Он не хотел возвращаться к «работе», не хотел терять то ощущение тепла, которое вернулось к нему после встречи с Инуи. Просто не хотел. И не было в этом никакой логики. Коко тихо вздохнул, наблюдая, как Инуи пытается найти в кармане ключи. Сейчас, когда они, наконец, добрались до дверей квартиры, его сердце вдруг решило напомнить о себе и забилось гораздо, гораздо быстрее, чем раньше. Он постарался незаметно вдохнуть, чтобы хоть немного успокоиться. И чего он так разволновался? Это всего лишь квартира. Квартира Инуи. Личная квартира, которой у Инуи, когда они встречались, не было (заброшенный магазин не считается). Личная квартира, в которой наверняка будет много вещей, деталей, которые делали эту квартиру квартирой Инуи Сейшу. Личная квартира, в которой будет много Инуи, которого Коко не знал. Эта мысль подействовала на него отрезвляюще. И, когда Инуи, наконец, открыл дверь, внутри всё сжималось от волнения не так сильно, как раньше. Коко прошёл в прихожую и снял обувь, украдкой осматриваясь вокруг. Конечно, в прихожей мало что разглядишь, но оценить атмосферу было можно. Атмосфера была приятной, и Коко почувствовал, что не хотел бы отсюда уходить. Это чувство только усиливал тот факт, что Инуи стоял рядом, уже избавившись от верхней одежды, и выглядел так уютно, что… Коко поспешил затолкать непрошенные мысли поглубже внутрь. — Моя комната направо, — сказал Инуи, делая неопределённый жест рукой в правую часть квартиры. — Точнее, не комната, а гостиная, но обычно я ночую там… кхм, неважно. В общем, проходи. Я пока пойду заварю чай. Коко не успел отказаться, как Инуи уже исчез за дверью одной из комнат. И… может, ему показалось. Скорее всего, ему показалось, но… он, кажется, смутился? Надежда — маленькая, почти потухшая за то время, что они не виделись — слабо подняла голову. Возможно, не только он всё это время мучился от невыразимого переплетения чувств и желаний. Может, они даже могли бы… Коко тряхнул головой, прогоняя излишне смелые мысли. Какое «могли бы», когда всё, что у него есть, это догадки, а всё, что он может дать, это сомнительный криминальный авторитет? Не хватало ещё снова втянуть Инуп… Инуи во что-то опасное для жизни. Он снова тряхнул головой, на этот раз сильнее. Несмотря на то, что он считал эти мысли правильными, сейчас было не время о таком думать. Сейчас ему следовало насладиться приятной компанией, распрощаться, а затем навсегда забыть сюда дорогу. Решительно кивнув в пустоту, Коко, наконец, зашёл в гостиную. Уютно. И… Коко кинул взгляд на стопку журналов, посвящённых механике, затем перевёл его на постеры на стене и, в последнюю очередь, на диван, на котором лежали смятый плед и подушка с отпечатавшейся на ней формой головы. …и очень похоже на Инупи. Он неосознанно улыбнулся. Затем он подошёл к дивану, немного подумал и потянулся к пледу. В сантиметрах от него его рука замерла в нерешительности. Это продлилось лишь мгновение, после которого он спокойно (внешне) сложил плед и подушку в углу дивана, а сам занял освободившееся пространство. Находиться в чужом доме не по работе было… странно. Но точно не неприятно. Коко медленно вдохнул, прикрыв глаза. Пахло… чем-то, что он не мог объяснить. Это была смесь запахов, среди которых он смог различить лишь слабый запах машинного масла, бумажных листов и тонкий аромат чая, который, наверное, сейчас заваривал Инуп… Инуи. Помимо запахов были звуки. По привычке, выработанной за годы «работы», он вслушивался и пытался определить источник каждого из них. Вот что-то зазвенело — наверняка чашки. Застучало дерево о дерево — это, наверное, открывались шкафчики. Послышалось неразборчивое бормотание — это Инупи, по привычке (которую Коко заметил в нём ещё когда они жили вместе), перечислял то, что ему нужно найти. Звуки, запахи — всё такое другое и в то же время такое привычное. Коко чувствовал, как расслабляется. Неосознаваемое им самим напряжение, появившееся из-за необходимости всегда быть настороже вне своей квартиры, постепенно уходило. Он чувствовал себя… дома. Это было ужасно. Но сил убеждать себя, что думать так неправильно, у него уже не осталось. Когда Инупи вошёл в гостиную с двумя чашками горячего чая на железном подносе, сердце Коко пропустило удар. В собственной квартире Инупи выглядел ещё более расслабленным и красивым, чем там, на мосту. Он поставил поднос на стол, посмотрел в его, Коко, сторону и… снова смутился? Коко растерянно моргнул. — Прости за беспорядок. Инупи несмело улыбнулся, словно извиняясь, и нервно сжал пальцами рукав кофты. Эту привычку Коко тоже помнил так ярко, будто они и не расставались на десять с лишним лет. — Да ничего, — отмахнулся он. — Почти незаметно. В комнате повисла тишина. Время будто замерло, пока они оба пытались понять, что делать дальше. Коко первым отвёл взгляд и потянулся к чашке. Его сердце колотилось так, будто одно это действие могло привести к… к чему-то. Чему-то невероятно волнующему и пугающему и вместе с тем желанному, потому что ждать чего-то уже просто невозможно. Стекло нагрелось от чая, и потому брать чашку в руки было немного неудобно. Но не брать её означало оставить руки незанятыми, то есть оставить себя сидеть просто так, в мучительном ожидании, что что-то случится. Поэтому чашку Коко взял. Когда он подносил её к губам, диван вдруг подпрыгнул, и содержимое чашки чуть не оказалось у него на лице. — А, прости, — Инупи, почти упавший на диван рядом с ним, взволнованно-испуганно на него посмотрел и тут же отвёл взгляд. Он потянулся куда-то назад и начал что-то там искать. Коко поставил чашку обратно на стол. Он и так не собирался ничего пить, — только недавно ведь залил в себя немаленький объём кофе — и случившееся фиаско только подтвердило правильность этого решения. — Вот. Коко повернулся в сторону голоса и вдруг осознал. Инупи близко. Очень близко. Сейчас они находились буквально в паре сантиметров друг от друга. Инупи протягивал ему платок (видимо, чтобы вытереть те капли чая, которые на него всё же попали), немного наклонившись в его сторону. В последний раз так близко они были… давно, очень давно. Коко резко почувствовал, как у него пересохло в горле. Нужно было что-то ответить, хотя бы поблагодарить, но слова не шли. Не до конца осознавая, что он делает, Коко потянулся к платку. Их руки соприкоснулись. Они одновременно дрогнули и отдёрнули руки, будто их прошибло током. Платок, оставшись без поддержки, упал на диван. Честно говоря, он волновал Коко в последнюю очередь. Гораздо больше его беспокоило то, что ему трудно дышать, он до сих пор чувствует тепло чужой кожи и что Инупи сейчас сидит совсем рядом и краснеет так сильно, что Коко начинает сомневаться, кто из них больше смущён случившимся. Ему нужно было отвлечься. И он не придумал ничего лучше, чем снова потянуться к злосчастному платку. По иронии судьбы, не он один решил так сделать. По какой-то загадочной причине, на этот раз отдёргивать руки они не стали. Коко замер, снова ощутив тепло чужой ладони. Он упорно смотрел вниз, понимая, что если поднимет голову, то совсем потеряет себя. Здравый смысл кричал из глубины его сознания, что ему сейчас же надо убрать руку, встать и выйти. Но его заглушало более сильное и обширное чувство. Чувство, которое всё это время подпитывалось воспоминаниями и немного — фантазией. Их пальцы сами собой переплелись, и они взялись за руки. И чужое тепло стало ощущаться гораздо ярче. И… И Коко, наконец, сдался. Он медленно поднял голову. Его взгляд скользнул по их соединённым рукам, по мягкой кофте с геометрическим узором, и, наконец, остановился на голубых глазах. Инупи… нет, Сейшу посмотрел на него в ответ. В его глазах Коко узнал те же эмоции, что одолевали его самого. Страх. Надежда. Тоска. Любовь. Коко выдохнул так тихо, что сам, наверное, не услышал бы, и медленно, мучительно медленно потянулся вперёд. И точно также Сейшу потянулся к нему. И когда их губы соприкоснулись… …произошёл взрыв. Поцелуй был жадным, отчаянным и невероятно долгим. Они прижимались губами к губам друг друга с жаждой человека, потерявшегося в пустыне. И прерывались лишь чтобы сделать короткий, судорожный вдох, а затем продолжить касаться, продолжить насыщать тот голод, что образовался внутри за время разлуки. Они оторвались друг от друга лишь когда воздуха стало совсем не хватать. И когда они сидели на диване, пытаясь отдышаться, Коко подумал. К чёрту Бонтен. К чёрту всё. Он остаётся здесь.