~
Драко отправил Грейнджер совершенно нейтральную профессиональную записку, в которой говорилось, что он будет рад встретиться с ней в ближайшее время для того, чтобы обсудить просьбу министра о защите. Она отправила ему столь же тактичный ответ, в котором говорилось, что просьба министра — это преувеличенная реакция со стороны начальства, и что она самостоятельно займётся этим вопросом в ближайшее время, добавив в конце просьбу «не обращать на это дело внимания». Малфой не ответил. Он решил по полной насладиться послеобеденным отдыхом вместо того, чтобы немедленно сообщить Тонкс о таком удачном развитии событий. Для него, конечно же. Затем (совершенно ожидаемо) Грейнджер всё испортила, написав ещё одно письмо. В нём она сообщила, что, к её огромному разочарованию, министр не передумал и продолжает настаивать на том, чтобы следовать прежнему (по её мнению, совершенно нелогичному) плану действий. Сможет ли Драко встретиться в 9:00 в этот четверг? Лаборатория Грейнджер. Тринити-колледж, Кембридж. Бросив несчастное письмо в огонь, Драко подумал: Конечно, Кембридж. Разве можно ожидать чего-то меньшего от Гермионы Грейнджер?~
Итак, Драко Малфой оказался у ворот Тринити-колледжа в Кембридже в чудовищное время: девять часов утра. Маггл, дежуривший на проходной, заметив форменную мантию, даже не удивился (многие люди, бродившие вокруг, были одеты в длинные чёрные одеяния), но бросил на Драко проницательный взгляд, когда услышал, что тот пришёл к Грейнджер. — Доктор Грейнджер? — недоверчиво переспросил мужчина. — Вам назначено, сэр? — Да. — Ваше имя? — Малфой, — сказал Драко. Маггл внимательно просмотрел журнал посещений, лежавший на его столе. Видимо, он нашёл то, что искал, потому что в следующий момент махнул рукой в сторону зеленеющей площади Тринити-колледжа. — Это не четырёхугольник, мы называем их «двориками Кембриджа», — сказал другой мужчина у ворот каким-то туристам, но Драко не стал обращать на него должного внимания. В записке Грейнджер было несколько указаний, как пройти в волшебную часть колледжа, и Драко незамедлительно направился в сторону магически скрытого прохода в южном конце четырёхугольника. Маггловская табличка гласила, что здесь когда-то находился Королевский зал, уничтоженный в шестнадцатом веке. По указанию Грейнджер, Малфой коснулся бронзовой таблички своей палочкой, и перед ним предстал тот самый, якобы разрушенный, Королевский зал. Мысленно оценив свой путь, Драко пришёл к выводу, что его вероятная подопечная заслужила всего лишь два балла из десяти в своей первоначальной шкале безопасности: по крайней мере, маггловские бродяги не сразу смогут её найти. В девять часов буднего дня в Королевском зале кипела суета учёных ведьм и волшебников, отправившихся на поиски новых магических знаний. Драко провёл годы в Парижском университете, чтобы получить степень бакалавра по алхимии и мастера боевой магии (дуэли), но он никогда не ступал на порог высшего учебного заведения в Великобритании. Королевский зал сохранил атмосферу шестнадцатого века — таинственную темноту, совершенный избыток резного дерева и свечей. Архитектурный декор помещения балансировал на грани между чистой готикой и ранним ренессансом. Рассматривая собравшихся перед ним магов (разной учёной степени или эксцентричности), Драко задавался вопросом, сколько высших умов Волшебной Британии находится в этих священных стенах. Во всяком случае, один большой всезнающий мозг здесь точно имелся. Заблудившись среди пяти лестниц, ведущих на второй этаж, он решил не мучиться и спросить дорогу к этому самому «мозгу». — Ты, там, — сказал Драко, указывая взглядом в сторону проходящего мимо юноши. Парню на вид было около двадцати двух лет, он выглядел слишком сосредоточенным, а ещё прижимал к груди учебник по продвинутой теоретической арифмантике. — Да? — спросил юноша. — Я ищу Грейнджер, — ответил Малфой. Юноша нахмурился: — Профессора Грейнджер. Её кабинет находится на третьем этаже, вместе с другими стипендиатами. — Спасибо. — Драко изобразил на лице вымученное подобие благодарной улыбки, мысленно гадая, сколько ещё раз его сегодня поправят в титуле драгоценной всезнайки. Поднявшись по нужной лестнице, он прошёл по коридорам, отметив множество интересных вещей: классные комнаты, комнаты отдыха, читальные залы, офисы, аптеку, кафе и что-то похожее на небольшой зоопарк. Минуя бесконечный поток волшебников, он наконец-то подошёл к двери, на которой располагалась совершенно обычная табличка:«ГРЕЙНДЖЕР. Звонок для привлечения внимания».
Видите? Вот так. Никаких излишних титулов. Естественно, Малфой позвонил, чтобы привлечь то самое внимание. Немного подождав, он заглянул в узкое дверное окошко и почти уже развернулся, чтобы уйти, потому что лаборатория по ту сторону казалась абсолютно маггловской, и он, должно быть, свернул куда-то не туда… Вот только на табличке совершенно точно была написана фамилия Грейнджер. Наконец на его звонок ответило Существо в ярко-белом халате и странной полупрозрачной маске на лице. — Могу я вам помочь? — спросило Существо. — Я ищу Грейнджер, — в нетерпении ответил Драко. — Целительница Грейнджер не принимает посетителей, — ответило «нечто», имеющее слишком прямую осанку. — Она ждёт вас? — Да. — Драко мысленно закатил глаза, добавляя новый титул всезнайки во всё более нелепый список. — Хорошо. — Существо, вероятно, подозрительно прищурилось под странными очками, но Малфой даже не заметил этого. — Её кабинет в конце коридора справа. Нечто отодвинулось с дороги (судя по голосу, Драко был почти уверен, в том, что это человеческая женщина, но из-за её амуниции было трудно сказать наверняка). Малфой вошёл. Его первоначальная оценка мер безопасности Грейнджер упала до одного балла из десяти. Ему было приятно поставить ей заслуженный наименьший балл, но совершенно не нравилось думать о том, сколько работы придётся проделать, чтобы привести это место в порядок. Он постучал в нужную дверь, за которой находилась его долгожданная цель. — Войдите, — раздался знакомый голос. Моментальный взрыв из прошлого: чёткий, чопорный, нетерпеливый. Драко вошёл в кабинет. Грейнджер сидела за аккуратным, но явно перегруженным бумагами столом. Они уставились друг на друга в достаточно неловкой манере, к которой Малфой, теперь уже вполне квалифицированный и довольно опасный аврор, совершенно не привык, и, судя по недовольной гримасе на лице, Грейнджер тоже. Время лечит все раны, но между ними их существовало слишком много. И даже сейчас пятнадцать лет казались очень коротким сроком с тех пор, как они были детьми, сражавшимися друг с другом по разные стороны войны. Драко не мог вспомнить, когда в последний раз разговаривал с ней напрямую, но точно знал, что никогда не оставался с ней наедине. Грейнджер поднялась, чтобы поприветствовать его впечатляющим красноречием: — Малфой. — Грейнджер, — ответил он с не меньшим энтузиазмом. Девушка жестом указала на стул напротив своего рабочего стола. Сделав к нему один шаг, Драко интуитивно почувствовал, что Грейнджер оценивает его. Её взгляд спускался от пепельных волос к лицу, затем к знаку отличия аврора на груди, после чего направился вниз по чёрной мантии к ботинкам. Отметив, что они оба решили обойтись без любезностей, Малфой беззастенчиво уставился на неё в ответ: волосы (кудрявый пучок, заколотый высоко на макушке), лицо (худое и более строгое, чем он помнил), тот же странный белый плащ, что и у Существа на входе, чёрные джинсы (такие маггловские) и совершенно обычные кроссовки. Драко уже открыл рот, чтобы сделать несколько неопределённых вступительных замечаний, например, поболтать о Кембридже, Поттере и Уизли или о других подобных пустяках, но она решила не ходить вокруг да около и сразу перешла к делу: — Это абсолютно бестолковая трата ресурсов Аврората. Отсутствие изящества было вполне в духе Грейнджер: некоторые вещи не меняются. Драко устроился в своём кресле поудобнее. — Дай мне ещё немного информации, и я смогу доказать Брустверу, что нужно отозвать запрос. Наше нежелание сотрудничать совершенно взаимно. Грейнджер поджала губы. Малфой мысленно задался вопросом, когда Минерва МакГонагалл аппарировала в кресло его «цели», и куда делась самая невыносимая всезнайка. — Хорошо, — неожиданно согласилась Грейнджер. — Две недели назад я проинформировала Кингсли о ходе одного исследовательского проекта. Исследовательского проекта, который не входит в компетенцию Министерства и не финансируется им, кстати говоря. Я делилась, как мне казалось, хорошими новостями с давним другом и наставником, который в действительности является министром магии. Очевидно, новость была слишком хорошей. Кингсли опасается результатов, поскольку проект будет иметь… эмм… последствия для определённой части населения. — Какие ещё последствия? — переспросил Драко, в недоумении взглянув на девушку. — Об этом я бы не хотела распространяться, поскольку надеюсь, что ты не будешь вовлечён во всё это дальше текущей встречи. Кингсли слишком бурно реагирует. Я собираюсь поговорить с ним ещё раз на этой неделе и убедить его, что ставить меня под аврорский надзор совершенно излишне. — Аврорскую защиту, — поправил Малфой. Аврорам его уровня не поручают второсортную работу телохранителя, спасибо. — Называй это как хочешь, — резко ответила Грейнджер. — У Бруствера есть свои недостатки, но склонность к гипертрофированной реакции к ним не относится, — сказал Драко. (Между ним и министром не было особой любви, но имелось определённое уважение). — Согласна, это не одна из его склонностей. Именно поэтому я была весьма удивлена, а точнее — встревожена его внезапным решением привлечь к моему делу Аврорат. Драко удивлённо приподнял бровь. — Возможно ли, что он не слишком остро на всё реагирует? — взгляд, которым Грейнджер посмотрела на него, был явно недружелюбным. — Определённо, нет. — Значит, ты не думаешь, что это твоё открытие или прорыв подвергает тебя какому-то новому риску или опасности? — На данный момент нет. Во-первых, никто не знает об этом событии, кроме самого Кингсли, и в той или иной степени, моих сотрудников, которым я безоговорочно доверяю. А во-вторых, хоть я и совершила определённый прорыв, но ещё не до конца разобралась в некоторых деталях: всё это займëт, по крайней мере, ещё год. И уж точно я не собираюсь красоваться на первой странице «Пророка» с просьбой, чтобы меня поскорее прикончили к завтрашнему дню. — Бруствер думает, что тебя могут убить? — бровь Драко дёрнулась вверх. — Он думает… и, вероятно, он прав… что некоторые личности не особо будут рады моему открытию. Драко решил, что ему совершенно точно нужно поговорить с министром. Возможно, он окажется менее изворотливым, чем Грейнджер, и расскажет что-нибудь полезное приставленному к ней аврору. Малфою стало по-настоящему любопытно, какова природа этого «грандиозного открытия». Следующий вопрос от него был сформулирован осторожно: он не хотел ставить под сомнение наследие Грейнджер (Мерлин упаси, он и так уже везде балансирует на тонком льду), но были вещи, о которых она могла не знать, будучи магглорождённой: — Может ли Кингсли знать о некоторых магических… пристрастиях или предубеждениях, которых нет у магглов, которые могли бы стать причиной для беспокойства? Грейнджер тяжело вздохнула, собирая остатки своего каменного терпения. — Если бы я сказала тебе, что решила проблему мирового голода или что-то столь же замечательное, ты бы стал беспокоиться о мнении нескольких скептиков? — Одного влиятельного скептика было бы достаточно, чтобы отправить в отставку добросовестного исследователя, особенно того, кто охраняет свою лабораторию с помощью запирающего заклинания для третьекурсников и жалкого куска проволоки. Одно из коленей Грейнджер стало нервно подрагивать. Это напомнило Драко кошку, раздражённо дëргающую хвостом. Он снова вспомнил МакГонагалл. — Это и есть твой прорыв? — Малфой первым нарушил минутную тишину. — Что? — Разрешённая проблема мирового голода. — О, нет, ничего такого грандиозного. Это был просто пример. — Мерлин с этим, где ты хранишь свои исследования? — аврор внутри Малфоя решил пойти ва-банк. Теперь настала очередь Грейнджер удивлённо приподнять бровь, и это был весь её ответ. Драко жестом указал на кабинет вокруг себя и лабораторию по другую сторону двери. — Я спрашиваю только потому, что в твоей нынешней системе безопасности есть около трёх десятков уязвимых мест, Грейнджер, и это только то, что я увидел за те пять минут, которые мне понадобились, чтобы прийти сюда. Если бы мне вдруг захотелось взломать всю твою охрану, я больше, чем уверен, что смог бы сделать это без особых усилий. — Неужели? — Именно так. Увидеть ухмылку Грейнджер было… чем-то особенным. Однако она исчезла так же быстро, как и появилась. — Если мы говорим только о физической безопасности, то до недавнего времени у меня не было причин усиливать её сверх обычных мер. Могу заверить тебя, что я вполне способна оградить лабораторию не только запирающими чарами… но и сохранить мои личные данные в полной безопасности. — Отлично. Приступай. Я вернусь через несколько дней, чтобы провести тест на возможность взлома твоей лаборатории. Если я буду удовлетворён результатами, а ты примешь все дополнительные меры, которые я порекомендую, то вскоре мы сможем убедить Кингсли, что ты и твои исследования находятся в полной безопасности. О, и мы сможем оставить наши любезные встречи позади. Этот вызов был брошен с весьма похвальным, по мнению Драко, минимумом высокомерия с его стороны. Взгляд Грейнджер вмиг стал жёстким: вызов был распознан и принят. — Отлично. И когда будет проведён этот тест на проникновение? — Хм, — Малфой ехидно улыбнулся, поднимаясь со своего кресла. — Я не буду тебя предупреждать. Думаешь, реальная угроза пришлёт тебе весточку, прежде чем выйти на охоту? — Блестяще, — сказала Грейнджер, поднимаясь вслед за нежеланным гостем. Сарказм определённо придал резкости её словам. — Я так люблю сюрпризы. Они не пожали друг другу руки, и она не стала провожать его.~
На этой же неделе Драко запланировал визит к министру магии. В назначенный день он прошёл мимо его помощницы, сидящей с кислым лицом, гадая, кто же нагадил в её «Пикси Паффс». Бруствер был так же немногословен, как и Грейнджер, но внушил Драко, как важно обеспечить безопасность Гермионы Грейнджер для завершения её проекта на благо всего волшебного мира. Всё это звучало очень грандиозно и крайне туманно. Единственным положительным моментом стало явное удовольствие Кингсли от того, что именно Драко получил это задание: — Я знаю, Малфой, что ты без колебаний устроишь гадость любому, кто посмеет обидеть её. Драко принял этот комплимент с шутливым поклоном. — Вы согреваете моё сердце, министр. Кингсли ответил на его жест одобрительным кивком головы. После обоюдных любезностей он резко стал мрачным. — Не разочаровывай меня. Гермиона Грейнджер может изменить жизнь сотен… тысяч людей к лучшему. — И всё же ни она, ни вы не хотите говорить мне, в чём заключается этот «особо важный проект». Она заставила вас дать чёртов непреложный обет Секретности, прежде чем что-то рассказать? Кингсли поднял руки, не отвечая напрямую, и таким образом предоставил Малфою свой ответ. — У неё точно хватило на это прозорливости, — последнее, что сказал Драко, бросая пригоршню летучего пороха в камине министра. — Кембридж. Вот и всё. Он дал ей достаточно времени, чтобы подготовиться.~
Был поздний вечер понедельника. В Тринити-колледже стояла тишина. Драко предположил, что Грейнджер ушла ужинать или запугивать невинных студентов. Он стоял у двери её лаборатории, задумчиво постукивая палочкой по острому подбородку. Прежде чем он успел наложить хоть одно заклинание или начать что-то вынюхивать, Грейнджер неожиданно выглянула из-за угла. — Малфой, — сказала она, выглядя немного растрёпанной и запыхавшейся. Драко мысленно записал её своевременное прибытие для дальнейшего анализа. Она была слишком умна, чтобы это могло быть совпадением, и всё же он не произнёс ни одного заклинания, которое выдало бы его присутствие… Грейнджер сменила свою маггловскую одежду на зелёную мантию целительницы. Она выглядела одновременно раздражённой и нетерпеливой, и быстро подтвердила оба этих состояния, спросив: — Пришло время для твоей пресловутой проверки? Сколько времени она займёт? Драко совершенно точно не понравился её тон, который словно говорил, что процесс может занять несколько часов. — Это зависит от твоей защиты. Думаю, минут пятнадцать. Бровь Грейнджер дёрнулась от дерзости его реплики. — Хорошо. Я только что отработала смену в отделении неотложной помощи и совершенно вымоталась. Она взмахнула палочкой и, продемонстрировав довольно впечатляющую трансфигурацию (не то чтобы Малфой подал какой-либо знак, что он впечатлён), превратила одну из своих заколок в блестящий деревянный стул, на котором незамедлительно расположилась, чтобы вести за ним наблюдение. Драко не возражал против зрителей, особенно, когда собирался с лёгкостью разрушить любые попытки этих самых зрителей не пустить его к цели. Ах, да, научить смирению Грейнджер — ещё один значимый плюс в копилку положительных эмоций на этот вечер. Малфой снова обратил своё внимание на дверь. — Неотложная помощь? Я думал, ты исследователь. — В МНСЗ постоянно не хватает персонала. Я дежурю в больнице Святого Мунго, чтобы помочь. Это оттачивает мои навыки целительства. — Это так благородно с твоей стороны. — Мм. После нескольких диагностических чар Драко был вынужден отдать должное Грейнджер: она выполнила своё домашнее задание. Что, в общем-то, неудивительно. Защитных чар, которые теперь защищали дверь в её лабораторию, было много. Они являлись довольно сложными и были наложены с идеальной точностью. Драко снова принялся за работу, не без некоторого удовольствия. — Воющие чары? Оскорбительно, Грейнджер. — Я научилась работать от наименьшего общего знаменателя вверх, — сухо ответила она. Последующие базовые заклинания вторжения были отменены несколькими взмахами палочки. Сальвио гексиа было хорошей разминкой. Затем Малфой наконец-то приступил к главному: Форибус игнис, Кастос порта, молниеносно применяющийся Конфундус, нацеленный прямо ему в голову и обнаруженный только тогда, когда он снял две другие защиты. Коварное ослепляющее заклинание, что казалось просто подлостью. Лысеющее проклятие, которое было явно вне рамок игры, и скрытый Конфриго на дверной ручке для любого, кто достаточно глуп, чтобы прикоснуться к ней. Драко обезвредил последнее проклятье, правда, с небольшим трудом. Вспотевший от усилий, он утешал себя тем, что по крайней мере, если его лицо подорвётся, поблизости находился целитель, который мог бы помочь. Дверь открылась. Это заняло всего четыре минуты. И всё же Грейнджер не выглядела впечатлённой. Малфой распахнул дверь, чтобы удостовериться в своей победе, и увидел… каменную стену. — Забавно, — хмыкнул Драко. Его лицо не выражало никакого беспокойства, но он зря потратил время на (абсолютно безупречную) приманку. Он взмахнул палочкой на фут дальше по стене, где появилась настоящая дверь в лабораторию. Грейнджер непринуждённо пожала плечами. — Мне нужно было, чтобы мои сотрудники могли войти. Они не эксперты в снятии защитных полей, но они могут справиться с Фините инкантатем. Малфой вошёл в лабораторию, чтобы продолжить оценку. Его шея уже была изрядно напряжена. Его единственный зритель, взмахнув рукой, превратила свой стул обратно в заколку и последовала за ним. — Обычно я настаиваю на том, чтобы надеть соответствующие средства защиты, согласно протоколам мокрой лаборатории Тринити, — сказала Грейнджер. — Но мы убирались сегодня. Так что я не думаю, что ты можешь пораниться обо что-нибудь. И снова Драко не понравился её тон, который на этот раз предполагал, что он может случайно покончить с собой. Проигнорировав стерильно белые и стальные поверхности, составлявшие большую часть помещения, он перешёл к полкам и шкафам в задней его части, которые выглядели как самое вероятное место для хранения данных в действующей лаборатории. Однако их хорошо организованное содержимое оказалось бесполезным: в основном это была маггловская научная литература, включающая некоторые публикации самой Грейнджер. Драко цеплялся взглядом за названия непонятных книг: цитокины, моноклональные антитела, химерные рецепторы антигенов, Т-клетки… — Я понимаю, что главная цель этой проверки — посмотреть, как далеко ты продвинешься и что сможешь узнать о моих исследованиях, но всё же, пожалуйста, верни всё на свои места, — раздался голос Грейнджер, от которого сквозило явным раздражением. Драко, стоявший к ней спиной, позволил себе закатить глаза: один из текстов был сдвинут на полдюйма вперëд. Вернув литературу на место, он прошёлся палочкой по всей коллекции, пытаясь обнаружить трансфигурацию или другие скрывающие заклинания, но их не было. Затем он методично проделал то же самое с остальной лабораторией, ища любые тайники, сейфы или, по мере того, как он раздражался, хоть какие-то магические следы. Вот только там не было ничего волшебного, кроме содержимого различных пробирок и склянок, расположенных аккуратными группами вдоль исследовательских столов. — Если бы я украл их и проанализировал, что бы я обнаружил? — спросил Малфой. Сияние от палочки осветило интересующие его пробирки. Грейнджер подошла и указала на них: — Гамма-дельта Т-лимфоциты, антиген MART-1, тирозиназа, GP100, сурвивин. Всё магического происхождения, поэтому твоё заклинание их выявляет. В остальном, они ничем не примечательны. — Понятно, — сказал Малфой, которому вообще ничего не было понятно. — Я не знаю, кто будет проводить твой гипотетический анализ в случае, если их украдут, чтобы раскрыть то, над чем я работаю, но должна честно признаться тебе, что очень немногие люди в Великобритании смогут сделать на их основе значимые выводы. Драко почувствовал ложную скромность в этих словах. Говоря «очень немногие», она имела в виду никого вообще: «Меня окружают идиоты, и только я могу понять смысл любой ужасной надписи на этих жидкостях». — А эти? — спросил Малфой, указывая на более крупные и более знакомые на вид флаконы в заднем ряду. — Ваши гипотетические аналитики обнаружили бы прекрасно сваренный Санитатем, — ответила Грейнджер. — Это целебное зелье, — добавила она, совершенно без необходимости. — Находка чрезвычайной важности в лаборатории целителя, — сказал Драко. Его раздражение перешло в сарказм. В уголке рта Грейнджер появилась едва заметная ухмылка. Самодовольство и веселье были быстро подавлены. Драко тоже сдерживал себя, но в его случае это было отчаяние. Она тратила его время на беготню с этими дверями, зная, что в самой лаборатории нет ничего полезного, если только не обладать двенадцатью докторскими степенями, чтобы собрать всё вокруг воедино. Но было одно «но». Она наверняка должна была записывать все свои результаты — эта женщина слишком методична и дотошна, чтобы не делать этого. Теперь Драко повернулся к углу лаборатории, который он игнорировал как нечто само собой разумеющееся. Это была самая маггловская зона во всем помещении — угловой стол, загромождённый светящимися коробками с лампочками. Грейнджер могла бы с таким же успехом поставить сюда табличку: «Не обращай на меня внимания». Так ли это было? Нет. Его заклинания обнаружения ничего не показали. Это было особенностью его собственных привычек. Его взгляд почти естественным образом отводился от всего немагического, совершенно обыденного и ужасно маггловского. Ему придётся следить за этой очевидной слабостью. Малфой подошёл к столу. И впервые с тех пор, как он вошёл в лабораторию, Грейнджер оживилась и заинтересовалась происходящим. Наконец-то у него что-то получалось. — Компьютеры, — сказал Драко, вызывая в памяти какие-то далёкие воспоминания из курса маггловедения. — Умничка, — ответила Грейнджер таким тоном, каким можно похвалить особенно медлительного ребенка, правильно определившего зверюшку на картинке. Малфой окинул её мрачным взглядом. Её лицо выражало невозмутимость, но глаза выдавали заинтересованность: ей было любопытно, что он собирается делать дальше. И, конечно, он не имел ни малейшего представления, что же делать теперь. Можно было бы заставить компьютеры подчиниться, но, насколько он помнил, эти устройства не обладали разумом. Он стоял перед светящимися коробками, на которых в случайном порядке двигались медленные линии. — Мне следовало бы привести магглорождённого, — наконец сказал Малфой. — О, да, это было бы хорошим началом, — ответила Грейнджер. Она опустила взгляд на свои ногти. — Тебе наверняка потребуется отыскать приличного хакера. Я не уверена, что среди волшебников таких много, но, возможно, один или два в Великобритании всё же есть. — Хакер. — Да, — сказала Грейнджер, не предлагая никаких дальнейших объяснений этого грубого термина. — Если, как я подозреваю, твои исследования находятся в этих штуках, что помешает мне, злодею, уничтожить их и пресечь на корню твою работу? — спросил Малфой. Она лишь пожала плечами: — Это не имеет значения. Всё хранится в облаке. — В облаке. — Именно. Мне пришлось бы раскошелиться на новое оборудование, вот и всё. — Значит, обычному тёмному магу, замышляющему недоброе, здесь делать нечего. — Боюсь, что так, — сказала Грейнджер. — Преграды на двери были забавной головоломкой. Спасибо, что потратила моё время впустую. — Я просто хотела проверить, так ли ты хорош, как о тебе говорят, — ответила она. Драко бросил на неё любопытный взгляд, желая узнать, кто эти замечательные люди. Ему определённо нравилось слушать комплименты в свой адрес. Грейнджер не стала бы ему льстить. — У меня имелось ещё несколько идей насчёт других заклинаний и прочих чар, — сказала она, жестом указывая на дверь, — но не хватило времени. — Итак, никаких доказательств сокрытия, никаких письменных выводов, компьютеров, облаков… — Малфой посмотрел на неё. — Если я злодей, которому нужна информация, что я сделаю дальше? Грейнджер вопросительно взглянула на него. — Что ты сделаешь? — Пойду за тобой, — сказал Драко. Он поднял свою палочку, и через долю секунды его заклинание попало ей в грудь.