Сонька

- Фейга, как я рада тебя видеть! - выдохнула я, переступая порог дома сестры. В ту минуту я все еще сжимала в руке небольшой чемодан с вещами, который, на удивление, казался мне таким тяжелым и громоздким, словно я перевозила с собой не только вещи, но и массивного и дотошного папеньку своего горе-супруга, которого я на дух не переносила. Пройдя в дом сестры, я поставила чемодан недалеко от дверного проема, а затем, наконец-то, решилась взглянуть в глаза испуганной Фейге. В тот момент в глазах моей старшей сестры читалось замешательство вперемешку с легким испугом, что было, на самом деле, весьма неудивительно. Ведь я нагрянула, как гром среди ясного неба, неожиданно и без предупреждения, а сюрпризы моя старшая сестра, как известно, никогда не любила. Сделав глубокий вдох, а затем и выдох, Фейга зачем-то протерла лицо ладонями, а затем вновь вздохнула. - Сура, к чему такой поздний визит? Зачем ты пожаловала в мой дом в столь поздний час? Неужто что случилось? - скрестив руки на груди, поинтересовалась она. В ту минуту голос моей старшей сестры предательски дрожал, словно она предчувствовала истинную причину моего столь позднего и неожиданного визита, что заметно меня пугало. На несколько минут между нами повисло молчание. В ту минуту я отчаянно старалась собраться с мыслями и поделиться со своей сестрой своими планами на дальнейшую жизнь, а сама Фейга, впрочем, как и я сама, также собиралась с мыслями, чтобы устроить мне качественный допрос с пристрастием. Закусив губу, я тяжело вздохнула, а затем опустила взгляд. Признаться сестре в том, что я, наконец-то, решила бросить своего супруга Исаака и нашу дочь Ривву, было довольно сложно. К тому же, на этот шаг я решилась не сразу, а только проанализировав последние события и сделав определенные выводы, которые, вопреки всему, дались мне довольно тяжело. Дело в том, что Исаака я никогда не любила, а наш брак был всего лишь фикцией. Наш брак был всего лишь предлогом, благодаря которому я смогла сбежать от ненавистной тетки и начать новую жизнь, о которой так давно мечтала. В то время я так стремилась вырваться на свободу. В то время я так стремилась к побегу от прошлого, что невольно стала узницей брака с нелюбимым человеком, который не принес мне ровным счетом ничего, кроме боли и страхов. К тому же, тетка так и не оставила меня в покое после замужества. Наоборот, в последнее она заявлялась в наш дом довольно часто, что весьма меня напрягало и даже в некоторой степени раздражало. Заявлялся в наш дом также и ее бывший любовник и, по-совместительству, папенька моего горе-супруга, каждый раз при виде которого я испытывала животный ужас и страх. От воспоминаний о прошлом я невольно сжала кулаки и зубы. Иосиф Александрович. Как же я ненавидела этого человека! Как же я мечтала, чтобы однажды он оставил нас с Исааком в покое и больше не появлялся в нашей жизни! Но, увы, папенька моего супруга никак не желал оставлять нашу семью в покое, а мой муж, которого я слезно умоляла проявить свою мужественность и стойкость и попросить своего отца впредь не появляться в нашем доме, каждый раз лишь вздыхал и качал головой со словами: "Эх, Сурочка, Сурочка! Пойми уже, наконец. Он мой дядя, и мои руки связаны. Тут уж ничто не поделаешь!". Более того, Исаак оставался глух даже после того, как я поведала ему о внезапном падении нашей дочери из колыбели, и когда рассказала о том, что вольно или невольно стало ему причиной. Исаак всегда уважал всю свою семью, включая папеньку. Любил он и нашу дочь Ривву, и только я по-прежнему оставалась на вторых ролях в его душе и сердце, что меня весьма печалило. В душе я также понимала, что Иосиф Александрович довольно тепло и без всяких гнусных мыслей относится к нашей с Исааком дочери, что весьма меня успокаивало. Розенбады были одной большой и дружной семьей. Они любили друга друга. Они были готовы абсолютно на все ради своей крови и плоти... И только я одна никак не вписывалась в эту дотошную и слащавую семейку, которая за все эти годы так и не смогла меня понять и принять. Чтобы не говорил Исаак, как бы не заливались соловьем его родители... Но, все же, один факт оставался неизменным. Я была чужой в этой счастливой семье. Я была лишь сорняком, которого никто из них не любил и которого все семейство Розенбадов лишь топтало и не замечало. От воспоминаний о прошлом на моих глазах невольно выступили слезы, и я проглотила невидимый ком, чтобы не разрыдаться на глазах у старшей сестры. В ту минуту я искренне надеялась, что Фейга не заметит моего встревоженного состояния. Но, увы. Я ошиблась. - Сура, что с тобой? Ты плачешь? - испугано спросила Фейга, осторожно коснувшись ладонью моего плеча, которое, то ли от страха, то ли от волнения, было горячим. Дрожащими пальцами я убрала руку сестры от своего плеча, а затем отрицательно покачала головой. - Вовсе нет. Тебе лишь показалось. Сделав глубокий вдох, я прошла в гостиную и присела в одно из кресел, а моя старшая сестра мгновенно последовала за мной. Подойдя рядом ко мне, Фейга смерила меня испуганным взглядом, а затем, как можно спокойнее, спросила. - Сура, что-то случилось? Я могу тебе чем-то помочь? Фейга все еще была встревожена и отчаянно пыталась понять причину моей неожиданной грусти. Услышав вопрос сестры, я утвердительно кивнула. - Пожалуй, можешь, - дрожащим голосом пробормотала я, - В горле пересохло, и я... - Далия! - крикнула Фейга своей горничной. И в следующую секунду перед нами возникла миловидная светловолосая девчушка лет пятнадцати. - Принеси воды моей сестре, - попросила Фейга, бросив короткий взгляд в сторону горничной. - Как скажете, Фейга Александровна, - пискнула блондинка, а затем скрылась за дверью. Как только горничная удалилась, моя сестра присела рядом и стала прожигать меня взглядом своих карих глаз. По взгляду Фейги я поняла - молчать бессмысленно. Рано или поздно моя сестрица, так или иначе, узнает правду. И, лучше если она узнает обо всем из моих уст, нежели из слов моего горе-супруга и его дотошного папеньки. Сделав глубокий вдох, я протерла лицо ладонями, а затем, наконец, заговорила. - Я оставила Исаака. От услышанного Фейга удивленно изогнула бровь и смерила меня недоуменным взглядом. - Должно быть, ты шутишь? - не поверила моя старшая сестра. В тот момент карие глаза Фейги просто умоляли меня ей солгать. Но в тот момент я была вовсе не намерена обманывать свою старшую сестру. Набрав в грудь побольше воздуха, я отрицательно покачала головой. - Отнюдь. Я действительно уехала и на этот раз я покинула Исаака и его семью навсегда. Скрестив руки в замок, я перевела испуганный взгляд в сторону Фейги, которая мгновенно вжалась спиной в кресло и потеряла дар речи. На несколько минут между нами вновь повисло молчание. Не привело в чувство Фейгу и возвращение Далии со стаканом воды, который горничная заботливо поставила на стол и вскоре удалилась. Взяв стакан со стола, я сделала из него пару глотков, а затем обратилась к Фейге, которая все еще продолжала сохранять молчание и переваривать услышанное. - Фейга, - чуть слышно начала я, сжимая в руке стакан с водой, - скажи, хоть что-нибудь! Прошу тебя! С этими словами я с мольбой во взгляде уставилась на старшую сестру, которая в следующую секунду вскочила со своего места и, подойдя ко мне, резко выбила бокал с водой из моих рук. Бокал мгновенно упал на пол и раскололся на несколько частей, а стоявшая по ту сторону двери Далия испугано вскрикнула. - И ты так спокойно мне об этом рассказываешь? - злобно бросила моя старшая сестра. В ту минуту глаза Фейги просто пылали от злобы, и, как я и предполагала ранее, мне не стоило рассказывать ей о своем столь внезапном побеге. Поднявшись с кресла, я поравнялась с сестрой, которая все еще пребывала в едва контролируемом бешенстве. - Сура! - отчаянно стараясь держать себя в руках, воскликнула Фейга, - Ты сказала мне правду? Ты действительно бросила своего супруга? Услышав вопрос сестры, я лишь утвердительно кивнула. - Как ты могла! - прошипела Фейга. В следующую секунду, она схватила со стола все еще стоявшую на нем пепельницу и запустила ею в стену. - Как ты могла бросить мужа! Как ты могла бросить родную дочь! В ту минуту Фейга продолжала пылать от гнева, а я, пятясь назад, отошла от нее на безопасное расстояние, дабы не попасть ей под горячую руку. - О, Боже! - выдохнула Фейга, прикрывая лицо ладонью, - Сура, ты должна вернуться домой! Ты должна вернуться домой, пока не поздно! А я... Я обязательно поговорю с Исааком. Сура, даю тебе слово, я обязательно с ним поговорю и попрошу его простить тебя, потому что... - Я не вернусь домой, - я оборвала сестру на полуслове. Услышав мой ответ, Фейга перевела в мою сторону удивленный взгляд и испугано распахнула глаза. - Что?! Сура, опомнись уже! У тебя дочь! У тебя супруг, который с тебя пылинки сдувает! Не совершай глупости, вернись домой! В следующую секунду, Фейга подошла ко мне и, схватив меня за локти, развернула к себе. В ту минуту ее сердце так бешено колотилось в груди, что даже я слышала его стук. - Сура, - повторила Фейга, опуская взгляд, - я поговорю с Исааком, он простит тебя. Если будет нужно, то я даже готова упасть перед ним на колени, чтобы он простил тебя. Только прошу, сестренка, не совершай глупость! Не разрушай свою жизнь! Она все еще продолжала с мольбой вглядываться в мои глаза и умолять меня простить супруга. Но, все же, я была непреклонна. Вырвав руки из цепких пальцев сестры, я схватила свой чемодан и со всех ног ринулась к выходу. - Я уже все решила, - отрезала я, оглядываясь в поисках извозчика, - Я не вернусь, и на этом предлагаю закончить наш разговор. В следующую секунду я заметила неподалеку извозчика и, прыгнув в пролетку, направилась на вокзал. В ту минуту слезы градом катились по моим щекам, и я, увы, ничего не могла с этим поделать. Заметив грусть на моем лице, извозчик неожиданно спросил: - Пани, что случилось? С Вами все в порядке? - Все хорошо, - пробормотала я, опуская взгляд, дабы мужчина не увидел моих слез, - Сегодня у меня начинается новая жизнь, вот я и плачу от счастья. С этими словами я вытерла выступившую слезинку, а затем вновь обратилась к мужчине: - Если не секрет. Скажите, пан, в каком городе я могу отдохнуть от лишней суеты и набраться сил? Услышав мой вопрос, извозчик задумчиво почесал подбородок. - Я думаю, Вам стоит отправиться в Клин. Конечно, это маленький городишко, зато довольно веселый и интересный. С этими словами он бросил короткий взгляд в мою сторону, а затем мне подмигнул. Вскоре мы уже подъезжали к вокзалу. Извозчик пришпорил лошадей, а затем помог мне подняться в купе поезда. - Если не секрет. Как Вас зовут, о, прекрасная пани? - отчего-то одновременно заикаясь и краснея, пробормотал мужчина. Услышав вопрос извозчика, я широко улыбнулась и одарила мужчину хитрым взглядом. - Не секрет. Меня зовут Софья, Софья Ивановна. И в ту минуту я поняла одно. Моя новая жизнь уже началась. С той самой минуты, как я села в купе этого поезда, и обратной дороги уже не было.