Твоя девушка

Томми звонит Таббо в среду утром и рушит весь мир. Это выглядит примерно так: –Эй, Табс! Я знаю, что давно не звонил тебе, но мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Томми делает паузу для драматического эффекта, и Таббо сдерживает смешок. Он скучал по разговорам с Томми, тем более, что младший стал меньше с ним общатся несколько недель назад и в дискорде он всегда был офлайн, когда Таббо звонил ему. –Теперь у меня есть девушка! Я хотел, чтобы ты был одним из первых, кто узнал. Она из моего колледжа, и ее зовут… Таббо не слышит оставшуюся часть предложения, голос Томми превращается в мрачный гул, а вопросы проносятся в его голове. Когда они встретились? Почему Томми сказал ему это только сейчас? как он не заметил? (как он мог быть таким дураком, чтобы поверить, что Томми будет с ним навсегда?) он обрывает Томми, произносит слабое: — Извините, кое-что случилось, поздравляю, и я поговорю с тобой позже, чувак. И отключается от вызова. он берет бумажник, телефон, наушники и садится на велосипед, чтобы проехать двадцать минут до вокзала. Если по пути он испускает несколько сдавленных криков и проливается несколько слез, их всех поглощает неумолимый морской ветер. Таббо почти не слышит писка автомата по продаже билетов после того, как подтверждает пункт назначения. Он в оцепенении, голова затуманена эмоциями и готова принять несколько импульсивных решений, о которых он знает, что позже пожалеет. Поездка на поезде до Брайтона проходит без происшествий. Таббо слушает свой плейлист, который слишком хорошо знает, и позволяя неприятному чувству в груди гноиться. Сойдя с поезда, Таббо смотрит на свой телефон. Дерьмо, у него мало процентов осталось, а ему надо. Еще нужно… Что ему надо делать? Почему он приехал в Брайтон из всех мест, куда он мог сбежать? (но, конечно, Таббо знает. он знает причину, и растущее опасение в глубине его желудка выдает все это вместе с электронным письмом, которое он получил в прошлом году, когда Уилбур прислал ему свой адрес для доставки мерча.) Он позволяет своим ногам нести его все ближе и ближе к указанному адресу, как в трансе в движении, в то время как его мысли летят быстрее, чем чат на стримах. Уилбур знает о…? он наверное знает. Томми всегда все рассказывает Уилбуру, это факт, из-за которого ревнивый в Таббо задирает голову и иногда обижается. Томми призна́ется Уилбуру, что логично, потому что Уилбур старше, Уилбур знает лучше. Но чего Томми не видит, так это того, как смотрит на него Уилбур. Таббо знает этот взгляд. О, он слишком хорошо знает этот чертов взгляд. трудно не заметить, когда это отражалось на его собственном лице в течение последних нескольких лет. Он усмехается и пинает камень на обочине тротуара. Таббо всегда в глубине души знал, что Томми до боли натурал. он всегда игнорировал хрупкую мужественность младшего, а иногда и неприятные комментарии, но ложная надежда, которую он нес, была вырвана несколькими глупыми словами. «девушка». это чужое слово, но в то же время. Напоминает разговоры его старых одноклассников о сексе и женских гениталиях. Таббо хочется закатить глаза, только подумав об этом. Таббо прерывает свои воспоминания громким уведомлением на картах Google, сообщающим ему, что пункт назначения будет справа от него через 500 метров. Он моргает на экран, потом на оставшийся процент заряда. Дерьмо, он должен запомнить номер квартиры до того, как телефон сядет. Его телефон благополучно умирает. Конечно. И, конечно же, в этот момент Уилбур Сут выходит из большого шикарного многоквартирного дома, выглядя так, будто только что проснулся после недельного сна. Конечно. Конечно, Уилбур оборачивается, как будто у него есть шестое чувство, чтобы знать, как превратить жизнь Таббо в сущий ад, и замечает его. Таббо хмурится и открывает рот, чтобы ответить, но Уилбур говорит первым. — Мне не нужно спрашивать, когда мы оба уже знаем, почему. Послушай, нам не обязательно говорить об этом, если ты не хочешь, но иногда полезно выговориться, вместо того, чтобы принимать необдуманные решения. например, появиться на чьем-то пороге без предупреждения в, — он смотрит на свой телефон, — в четверть пятого днём, в среду. — Тебя вообще привлекают несовершеннолетние или только Томми? Таббо выпаливает, не подумав. — Господи — Уилбур выдыхает. — Я слишком трезв для этого. Желудок Таббо выбирает этот момент, чтобы очень громко заурчать, и Уилбур удивленно поднимает бровь. — Давайте сначала поужинаем. И под ужином я подразумеваю огромное количество алкоголя. — А как насчет чая? — Какого черта ты все еще говоришь о чае? Просто оставь это. Я надеюсь, что ты не против тайской еды, потому что я не променяю свою любимую еду из-за тебя. Таббо намеренно не упоминает тот факт, что никогда раньше не ел тайской еды, и кивает, следуя за Уилбуром. В любом случае чай заваривался бы слишком долго. Уилбур выдает список блюд, о которых Таббо, возможно, слышал, но никогда не пробовал, вручает усталому работнику ресторана за прилавком несколько скомканных купюр, затем тащит Таббо в небольшой винный магазин через два здания от забегаловки. они просматривают стеллажи с бутылками, когда один из сотрудников подозрительно смотрит на Таббо. Уилбур только закатывает глаза и тащит Таббо дальше в магазин. — Я должен выбрать что-нибудь для тебя, чтобы попробовать… это твой первый год легального права пить, так что я сомневаюсь, что у тебя был хороший опыт. — В первый раз, когда я попробовал вино, я выплюнул его, потому что оно было очень неприятным на вкус и оно так испачкало нашу скатерть, что нам пришлось купить новую. О Боже. Уилбур чувствует приближение головной боли. — Я просто принесу нам бутылку бурбона. и, может быть, немного ледяного вина для вкусовых рецепторов ребенка — Эй! Мне просто не нравится вкус жидкости для снятия лака и гнилого винограда, смешанных вместе. –Таббо, это просто… даже отдаленно не похоже на то, на что должно быть похоже вино. они идут за едой после того, как Уилбур покупает напитки, обе бутылки плотно прижаты к груди Таббо в непритязательном коричневом бумажном пакете. Таббо нащупывает бумажник и пытается заплатить за еду, но Уилбур опережает его. — Ты мог бы позволить мне заплатить за еду — скулит Таббо, когда они направляются к морю. Уилбур отмахивается от него. — Все хорошо. Нам нужно поторопиться, если ты хочешь увидеть закат с лучшего вида» — А где это? — Ты увидишь. ________ Таббо видит. Потрясающий вид яркого закатного неба стоит пяти кварталов, которые Уилбур заставил их пройти. Волнорезы неприметно расположены в дальнем конце небольшого частного пляжа. они садятся на их край, свесив ноги над водой. Уилбур ставит маленькие белые коробочки с тайской едой, но прежде чем открыть их, достает брелок с маленьким жёлтым штопором и откупоривает вино. Он делает глоток из самой бутылки и безмолвно предлагает ее Таббо. Таббо готовится к горькому и кислому вкусу вина, которое его родители давали ему в детстве, но вместо этого он встречает сладкий фруктовый вкус. Это не виноградный сок, который стоит у него дома в мини-холодильнике. сладость менее искусственная и окрашена ароматами персика и клубники, меда и специй. он делает еще глоток. а затем еще один. Уилбур искоса смотрит на него и толкает коробку с незнакомой едой. Еда… интересная. Таббо не из тех, кто пробует новую еду, но вкусы сильно отличаются от общеизвестно детской еды, которую он обычно ест. На самом деле это не так уж и плохо, и в сочетании со сладостью вина острота кухни создает тонкий баланс на его языке. Или он просто пьян. в любом случае, вино исчезает тревожно быстро. Уилбур почти незаметно краснеет, когда видит, как мягкие губы Таббо сомкнулись вокруг края винной бутылки, и захлопывает глаза, наслаждаясь вкусом алкоголя. Это ничего не значит, упрекает он себя. Они просто оба пьяны, грустны и пытаются забыть о мальчике, в которого они были влюблены… на самом деле, подождите. как долго длится увлечение Таббо Томми? он нарушает тишину. — Так как давно это было для тебя? Уилбур не утруждает себя дальнейшими уточнениями. он знает, что они оба понимают, о чем он говорит. –…Три года. И плюс-минус несколько месяцев. — черт возьми, Таббо. что вообще можно сказать на это? «жаль, что ты был влюблен в своего лучшего друга в течение трех лет, и он никогда не замечал, и теперь влюблен в кого-то, кого ты никогда не встречал?» он собирается что-то сказать, но взгляд, который бросает на него Таббо, останавливает его. –Как насчет тебя, Уилбур? Как долго ты… –Я думаю, год. я не знаю. с тех пор, как он был причиной, по которой я встаю с постели каждое утро, и единственным человеком, который заботился о том, чтобы позвонить мне, чтобы проверить меня, когда я был в худшем состоянии. — О, Уилбур. мне так жаль, я даже не заметил, что что-то не так. если бы я знал, я бы… Уилбур истерически хихикает. — Все в порядке, Таббо, я умел это скрывать. Честно говоря, я не могу представить, чтобы год назад ты так успешно поддерживал меня, когда мне было хуже всего. Это вызывает смех у Таббо. — Наверное, тогда я был довольно невежественным, да? я знаю, что это было всего год с лишним назад, но я был намного наивнее… Он делает еще один глоток вина прямо из бутылки, и хлопанье его губ, отделяющихся от края, совершенно греховно. У Уилбура нет сил вызвать голос в своей голове, ругающий его за такие мысли. Нет, голос в его голове говорит ему делать… плохие вещи. плохие вещи, которые определенно доставят ему неприятности и приведут к тому, что Таббо будет неудобно, и он попадет в какой-нибудь черный список. Уилбур скользит пальцами по стенке бутылки, где Таббо все еще держит ее в нескольких дюймах от рта. он осторожно забирает ее у Таббо, чье лицо раскраснелось больше, чем должно быть у слегка подвыпившего подростка. Их пальцы соприкасаются друг с другом, и контакт кажется почти электрическим. Не прерывая зрительного контакта, он подносит бутылку к губам и делает глоток. Таббо все еще пристально смотрит на него, щеки красные, а из узких штанов вырывается дыхание. Уилбур отдает бутылку мальчику, прекрасно осознавая их близость. последняя капля — это когда Таббо смотрит вверх сквозь ресницы, опускает язык в горлышко бутылки и крутит им, как будто трахается. Риминг это или что-то, Уилбуру все равно, они двигаются одновременно. Таббо на вкус как пад тай и цитрусовые. фруктовые оттенки ледяного вина каким-то образом более различимы на языке мальчика, чем в приторно-сладком напитке. Солнце садится, их еда остывает, а Уилбур целует Таббо. Это не кажется правильным, но также и не кажется неправильным, и Таббо углубляет поцелуй. Уилбур удивлен, если не сказать больше, Таббо не был похож на человека, имеющего опыт, но то, как он с отработанной легкостью облизывает рот Уилбура, как-то… горячо? мило? он никогда не думал о Таббо в таком ключе, так что это ему незнакомо. Это очень отличается от поцелуя, который Уилбур разделил бы с Томми, неопытным и неуклюжим Томми. Томми, вероятно, покраснел бы, заикался и случайно использовал бы слишком много зубов и не знал бы, куда деть руки. Таб — полная противоположность. Две руки Таббо лениво обвивают широкие плечи Уилбура, одна рука скользит по его спине. Таббо целует с неожиданной, но приятной страстью, а Уилбур отвечает с такой же интенсивностью. с Томми Уилбур был бы нежным, медлительным, обращался бы с ним, как со стеклянной фигуркой. С Таббо Уилбур понимает, что младший совсем не хрупкий, когда он запутывает тонкие пальцы в волосах Уилбура и притягивает его ближе. В поцелуе нет никакой любви. Ни обожания, ни сердечных глаз, ни влюбленных выражений. Они просто два грустных человека, которым очень не повезло с любовью. Мерцание ближайшего уличного фонаря напоминает о окружающем их мире, и Уилбур отстраняется, слегка пошатываясь. Бутылка пуста, и они оба пьяны. Грустны и пьяны, и это определенно плохая идея, но у Уилбура всегда был плохой контроль над импульсами. — Ты сегодня не поедешь домой? — Нет. тишина. — Я знаю, что ты не собираешься приглашать меня к себе, поэтому я приглашаю себя сам. Только на сегодня, Уилбур. дай мне это. — Лучше не жалей об этом утром, Таббо. — То же самое касается и тебя, Уилби. прозвище, которое звучало так невинно в голосе Томми, сочится сарказмом и чем-то мрачным в устах Таббо. наступают сумерки, и наступает морская прохлада. На Таббо только тонкая рубашка с длинным рукавом, и он слегка дрожит, когда ветер дует над их местом в доках. Уилбур снимает пальто и накидывает его на гибкую фигуру Таббо. Он тонет в нем и от этого резко бросается в глаза разница в росте примерно в 12 дюймов. Таббо чувствует себя… в безопасности. Впервые за долгое время. Он натягивает пальто ближе к себе и не смотрит на Уилбура. Ни один из них не говорит ни слова по дороге домой. Когда они проходят в глубь квартиры Уилбура, Таббо не комментирует кучу грязной посуды в раковине или груды белья на диване. он просто позволяет Уилбуру отвести его в спальню и снять пальто. Руки Уилбура соскальзывают вниз и ложатся ему на талию, разница в размерах бьет его под дых, как левый хук. Руки старшего охватывают почти всю окружность его талии. — Последний шанс отступить, — шепчет он в губы Таббо. его дыхание пахнет приторно-сладким ароматом меда, смешанным с кисловатым оттенком ликера.– Просто скажи одно слово, и мы сможем забыть, что это когда-либо происходило. Таббо отвечает, бросаясь вперед и целуя Уилбура, который явно не ожидал такой реакции. импульс от агрессивного поцелуя заставляет его споткнуться, и он тянет Таббо на себя, когда падает на кровать. Таббо просто полон сюрпризов, потому что, прежде чем Уилбур успевает прийти в себя, младший оседлал его, твердо упершись коленями по обе стороны от бедер Уилбура. — Это твой не первый. Не вопрос, а утверждение. — Да— выдыхает Таббо, опуская бедра. Уилбур больше не сует нос в не свои заботы и безмолвно двигает бедрами в тандеме с неуверенными движениями Таббо. Таббо делает вдох, а затем судорожно вздыхает, когда Уилбур начинает метить его ключицу. — Черт, п-позвольте мне снять рубашку-блин — Он прерывается в громком стоне, когда длинные пальцы Уилбура трутся о его соски через тонкую ткань футболки. он почти чувствует ухмылку Уилбура на своей шее. Сволочь. Джемпер Уилбура нетерпеливо дергают, и старший на секунду прекращает свои действия, чтобы раздеться до нижнего белья. Таббо делает то же самое, краснея от разницы в размерах, которая сейчас заметна как никогда. «ха» думает он про себя, «ему, вероятно, не нравятся парни, которые намного меньше его, учитывая его… прежний вкус.» Он быстро отбрасывает эту мысль; думать о каком-то блондине — это последнее, что ему сейчас хочется делать. Таббо знает, что настоящая причина, по которой он приехал в Брайтон, состоит в том, чтобы забыться, найти утешение у единственного человека, который понимает, что он чувствует. Он зажевывает свои мысли, когда Уилбур прижимает обе его руки над головой, используя только одну руку, и глупо целует его. Проклятая генетика. Это до боли очевидно, разница в их опыте. Уилбур точно знает, что нужно Таббо, где к нему прикоснуться, чтобы он расслабился. Да, конечно, Таббо и раньше трогал себя пальцами, но длинные пальцы Уилбура, измозолившиеся за бесчисленные часы игры на гитаре, сгибаются внутри него, и он не может сдержать пронзительные стоны, которые вырываются из разбитых поцелуями губ. — кто-то очень чувствительный. Уилбур снова скручивает пальцы в этом месте и наблюдает, как изгибается спина младшего мальчика, демонстрируя впечатляющую гибкость. — Да, боже, пожалуйста, только поторопись. Уилбур ни в коем случае не мягок, они оба знают, зачем они здесь. Секс — это хорошо, но совершенно ясно, что это всего лишь замена. Здесь нет любовных поцелуев или заботливых прикосновений. Не то, чтобы Таббо ожидал чего-то. ------------------ Нет никакого «послесвечения». Дыхание Уилбура ровное, его грудь двигается вверх и вниз, длинные руки бессознательно тянутся к Таббо во сне. Таббо еще больше прижимается к Уилбуру, думает о том, что Томми такой же высокий и худой, и думает, как бы его также обнимал. Томми, вероятно, был бы прилипчивым комком после секса, сочным и заботливым, с мягким голосом, который предназначен для поздних звонков и ругания Таббо, за его график сна или неправильное питание. Томми шутил бы с ним и называл его придурком, положив подбородок на голову Таббо и расчесывал бы пальцами его волосы. Томми покраснел бы, если бы Таббо попросил его о еще одном поцелуе и все равно поцеловал бы. Но Томми не с ним, никогда не был. Таббо вспоминает, как впервые понял, что, вероятно, влюблен в Томми. трудно точно определить момент, но осознание пришло, когда Таббо слушал болтовню Томми о чем-то тупом. Их звонки во время карантина в 4 часа утра спустя месяцы ничуть не помогли голосу в голове Таббо, кричащему о том, что он влюблен. Таббо осознавал это чаще, чем следовало бы. Осознавал то, что он влюблен в Томми. Их вторая встреча воспроизводится в его голове, как заезженная пластинка, настолько, что он не знает, какие части он вымышлил, а какие были настоящими. взгляд, которым Томми бросил на него на балконе, как их плечи соприкасались друг с другом в воде, морская вода капала с волос Томми, когда он откинул челку, чтобы посмотреть на Таббо, пока они сидели одни в море на доске для серфинга. … он зажмуривает глаза. сейчас больно осознавать, что все это было ложной надеждой. Три чертовски болезненных года тоски, тоски по тому, кто никогда не сможет полюбить его в ответ. Уилбур сонно обхватывает его рукой, выводя из задумчивости. — Ложись спать Таббо, — бормочет он в подушку. — Я почти слышу, как ты думаешь о нем, заткнись и просто спи. — …хорошо, Уилбур. Спокойной ночи. — Спокойной. Когда Таббо закрывает глаза, он заставляет себя не думать о Томми. Вместо этого он думает о том, что не хочет завтра возвращаться домой, думает о том, чтобы не проверять сотни пропущенных звонков и сообщений на своем телефоне, думает о том, как он прервет свою почти ежедневную серию стримов после нескольких месяцев постоянства. Он думает о том, как должны быть обеспокоены его родители и семья, думает о том, какой он незрелый, думает о том, насколько безответственно все это гребаное дело. Но опять же… он неуверенно протягивает руку, чтобы коснуться руки Уилбура, затем соединяет их ладони вместе, пальцы переплетаются под одеялом. И это мило. он выдыхает, сам не осознавая, что задерживал дыхание. Может быть, он останется еще на немного, задержится в этой квартире, на 750 квадратных футов рая и нескольких часов вдали от своих проблем. Таббо чувствует, что засыпает, когда конец света приближается к концу, армагеддон угасает до последних углей там, где кожа Уилбура соприкасается с его собственной. Так кончается его мир, не взрывом, а сном без сновидений, который может знать только человек с разбитым сердцем.