снежный день, ставший особенным по многим причинам

Уильям сидел над бумагами, пытаясь собрать мысли воедино. Сугробы за окном увеличивались с каждым часом, а вот работы учеников почти не уменьшались. Мориарти и сам не понимал, что с ним происходит. Зима в Англии обычно не холодная. Температура редко опускается ниже нуля, и снег выпадает почти под Рождество. Но в этом году погода была аномальной для страны. До Рождества оставалось чуть больше недели, но последнюю неделю холодá были от нуля градусов до минус десяти. Жители Англии были не готовы к таким изменениям, и погодные явления вызывали затруднения. Последние два дня снег шёл, не переставая, и британцы просто не знали, что делать в такой ситуации. Дворники с трудом успевали очищать тротуары и дороги, и нередко людям приходилось тонуть в сугробах, чтобы куда-то дойти. После завтрака Уильям отправился готовиться ко дню в университете. Он часто опаздывал, а сейчас ему нужно было выходить из особняка ещё раньше, чтобы опоздание было хотя бы небольшим. Через некоторое время он уже сидел в экипаже и окидывал взглядом улицы за окном. Всё было серо-белое, лишь только фигуры людей выделялись на этом фоне. Уильям заметил, что с самого утра его голова какая-то пустая, Льюис тоже подметил, что его брат сегодня рассеян. Моран неудачно пошутил на этот счёт, за что получил небольшой выговор от Альберта. Вспомнив тёплый семейный завтрак, Мориарти улыбнулся. Иногда, с головой погружаясь в работу, он забывал насколько ему нравились такие уютные моменты. Его братья были для него всем, и он хотел, чтобы Моран, Фред и Бонд тоже почаще находились в их поместье. Вчера вечером и ночью снега выпало поменьше, чем до этого. Но выйдя на улицу, математик заметил, что с неба опять падали большие белоснежные хлопья. Иногда они медленно спускались на землю, иногда закручивались и сталкивались, а иногда вовсе летели вверх, подхватываемые ветром. Уильяму нравилось наблюдать за падающим снегом, время вокруг него будто замирало. Выйдя из повозки, он опять засмотрелся на снежинки. Из состояния полного умиротворения его вытянул извозчик: — Господин Мориарти, боюсь, экипажи не будут ездить после обеда. Снега на дорогах становится всё больше да и лошади не привыкли к такому холоду. — Спасибо, что сообщили, — Уильям повернулся к извозчику, — желаю Вам добраться обратно в полной сохранности, — он улыбнулся, убрав руки в карманы. На улице было холодно, поэтому почти опаздывающий профессор поспешил зайти в университет. Он уже начинал думать о том, как же попадёт домой. На нём, поверх костюма, было лишь пальто, которое не сильно грело в такую погоду. Уильям ещё раз взглянул на небо и вошёл в здание. Многие ученики опаздывали, поэтому у математика было время подготовиться. По плану у него было несколько лекций, а после он собирался проверить оставшиеся работы за неделю. Сегодня была пятница, поэтому Мориарти хотел всё завершить сегодня. Но он начинал сомневаться, ведь он и правда с самого утра витал в облаках, что так на него не похоже. Пока он готовился к занятию, в его голове навязчиво прокручивались одни и те же слова уже в какой раз. I love you more and more each day can’t find poetic ways to say «I hope it lasts another year» Я люблю тебя всё больше и больше каждый день Не могу найти поэтичных слов, чтобы сказать «Я надеюсь, это продлится на ещё один год» Профессор наконец обратил внимание на эти слова, и их смысл очень его озадачил. Это был припев песни, которую он услышал вчера на улице, возвращаясь домой после прогулки с Льюисом в магазин. Эта песня была не особо известной, может быть, потому что её написали совсем недавно. Уильям не особо вслушивался в саму песню, но когда его брат обратил на неё внимание, он всё же попытался различить слова. В тот момент как раз было начала припева. После братья быстро переключились на другую тему, поэтому оба тут же забыли про песню. Уильям пытался понять, почему эта часть песни так настойчиво звучала у него в голове без остановки. Он слышал много песен, и никогда они не застревали в его голове, полной других криминальных забот. Вскоре раздался предупредительный звонок, и математик поспешил в аудиторию к ученикам. В это время Шерлок проснулся и перевернулся на спину. Он смотрел в потолок, пытаясь побороть резкую головную боль. Вчера он лёг спать уже после полуночи, так как опять закопался в расследованиях пока уже не стал засыпать за столом. На самом деле, ничего интересного там не было, Холмсу нужно было просто отвлечься от некоторых мыслей. Он чувствовал, что не выспался, и пытался понять, почему он проснулся так рано. Через несколько секунд он услышал шаги на лестнице, и принадлежали они явно не Джону… Предчувствуя неизбежную катастрофу, Шерлок отвернулся лицом к стене и укрылся одеялом с головой. — Шерлок, сколько можно спать?! Вставай сейчас же! И вообще, кто будет убирать этот беспорядок?! — мисс Хадсон стояла у порога комнаты и сверлила взглядом комочек одеяла в углу. Шерлок, будто чувствуя этот взгляд физически, поёжился и, не выдержав, выглянул из-под одеяла. — Да встаю я, встаю…. Что ты так кричишь-то с утра самого… — он зевнул и вытянулся. Мисс Хадсон сердито глянула на него, но вздохнула и ушла. Холмс посмотрел в окно и сразу помрачнел. Опять шёл снег. Шерлок не любил зиму, особенно снегопады, хоть они и были редки в Лондоне. Такие дни наводили на него тоску, и он вообще ничего не хотел делать. Вообще, в последние дни детектив был каким-то подавленным. Скотланд-Ярд не давал никаких больших интересных дел, а Джон приносил просьбы жителей, которые оказывались элементарными, и к тому же снег шёл уже третьи сутки. Ещё раз зевнув, Шерлок медленно сел. Голова продолжала болеть, и он чувствовал, что ещё теплая кровать так и манит его обратно. Он собрался подниматься и начинать искать носки, но вдруг заметил одну странную вещь. В голове отчётливо звучали слова, очень странные и медленные. У Холмса часто бывало так, что сразу после пробуждения он вспоминал что-то, к нему могло прийти осознание чего-то неожиданного и тому подобное. Но чтобы слова какой-то песни? Никогда. Шерлок потянулся и всё-таки поднялся с кровати. Через какое-то время он спустился на первый этаж, где на кухне застал домовладелицу. Мисс Хадсон домывала последние тарелки и убирала в шкаф. Услышав шаги, она обернулась. — Ох, ну неужели! — Шерлок в ответ выразил недовольство на своем лице, — Завтрак на столе, но только по просьбе Джона! Холмс окинул взглядом несколько тарелок с едой на столе. Он почувствовал, как в животе заурчало. — Спасибо, Мисс Хадсон! Можешь же быть доброй, если захочешь! — увидев в руке хозяйки сковороду, он поспешил сменить тему. — А где, кстати, Джон? Он пришёл вчера вечером, принёс какие-то документы и почти сразу лёг спать, — Шерлок сел за стол и пододвинул тарелки к себе. Мисс Хадсон удивлённо посмотрела на своего квартиранта. — А разве он тебе не сказал? У вас же какое-то новое дело в Дареме, он уехал на самом первом поезде утром. Я думала, что вы поедете вместе, но Джон сказал, что ты приедешь к нему в районе обеда, — Холмс перестал жевать и замер на пару секунд. Он громко хлопнул себя по лбу. — Чёрт, я совсем забыл! Дарем, Дарем…. Дарем! Там же!.. — хозяйка смотрела на Шерлока и слушала его странный монолог. — Там что? — Да так…. А сколько время вообще? — Недавно было полдвенадцатого. — Ага… Полдвенадцатого?! До Дарема ехать не меньше трёх часов! — после этих слов Холмс начал класть еду в рот быстрее и усерднее её жевать. — Если всё же поедешь, оденься тепло и возьми что-нибудь из вещей для Джона. — Мгм, шмашимо! — Боже, не разговаривай с набитым ртом! Поднимаясь наверх, Шерлок опять зацепился за слова в голове. Он вспомнил, что что-то похожее слышал вчера утром, когда они с Джоном зашли купить газету. Это была новая песня, как раз на спокойный зимний мотив. Но детектив терпеть не мог такие сонные растянутые песни, ему нравилось что-то поэнергичнее. Но эти слова вызывали какие-то странные ощущения. Зайдя в комнату, Шерлок сел на кресло и попытался вспомнить слова той песни полностью. Ему удалось восстановить какую-то часть, а после и слова, которые крутились в голове: Hurry home, please, I don’t belong without you Your ice-cold feet, write all my songs about you Поспеши, пожалуйста, домой, я не нахожу себе места без тебя Твои ледяные ноги; пишу все мои песни о тебе Чем больше Холмс пытался понять весь смысл этих слов, тем больше ему казалось, что он сходит с ума. — Боже, да что это вообще такое?!.. — прошептал он в тишину, — почему что-то настолько бессмысленное застревает у меня в голове?.. — он опустился в кресле и взглянул в окно. Хоть он и считал эту песню несколько глупой, он никак не мог вспомнить слова, которые шли после этих. Вообще никак. Просидев ещё минут пять в том же положении, он встал. — Ладно, надо ехать. Хоть там и ужасный снег, но Джон же старался. Дарем…. — детектив покачался с носков на пятки несколько раз. В его голове всплыл образ его знакомого, можно даже сказать, друга. — Надеюсь, что Лиам сегодня в университете. Если останется время, надо будет заглянуть к нему, — он не заметил, что сказал «надеюсь». Спустя минут двадцать Шерлок всё же решился на отчаянный поступок. Он хотел поехать в костюме, очень уж они ему нравились. Но на улице было ужасно холодно, поэтому здравый смысл в итоге победил. Холмс натянул поверх рубашки кофейный тёплый шерстяной свитер и направился вниз. Мисс Хадсон недавно ушла к знакомой на чай. Шерлок собрал все необходимые вещи и обулся. Его взгляд упал на перо, оставленное Джоном около окна. Через две минуты на столе лежала записка, гласившая: «Я ушёл, поеду в Дарем к Джону. Думаю, можем не вернуться сегодня». Надев самое тёплое пальто, Шерлок вышел из дома. До Дарема оставалось ехать где-то полчаса. Холмс надеялся поспать по дороге, но эти чёртовы слова из песни сводили его с ума. Как только он пытался заснуть, они снова всплывали в его памяти, и он снова погружался в размышления. В итоге он не выдержал и пошёл в вагон-ресторан. Заказав горячий чай, он сел у окна. В памяти пронеслось воспоминание о встрече в этом вагоне. Шерлок вспомнил, как вместе с Уильямом они раскрыли дело меньше, чем за сорок минут. Он невольно улыбнулся, но тут же снова помрачнел. Песня в голове начала играть в сотый раз. Обеденный перерыв начался несколько минут назад. Профессор математики провёл уже две лекции и сейчас сидел за столом в своей аудитории. Он держался хорошо на этих двух занятиях, пару раз даже посмеялся из-за шуток студентов. Но сейчас он расстегнул пиджак, хоть ему и было холодно, положил голову на стол и смотрел в окно, обхватив голову руками. После первой лекции Мориарти никак не мог согреться, хотя в университете было достаточно тепло. К тому же, слова из вчерашней песни крутились в голове всё время. — Да что со мной такое?…. За окном уже темнело, хотя ещё не было и четырёх. Посмотрев на снегопад ещё пять минут, Уильям соскрёб себя со стола. Он в очередной раз вздрогнул и встал. Прозвенел звонок, и профессор застегнул пиджак. — Нет, так никуда не годится. Он взял материалы для учеников из шкафа и направился к двери. Впереди последняя лекция, а после проверка работ. Под уже выученный наизусть отрывок песни Уильям пошёл в нужную аудиторию. Поезд из Лондона подъехал к станции Дарема. Шерлок вышел из вагона на улицу и тут же почувствовал этот ужасный холод. Снег не переставал идти ни на секунду. Вспомнив направление, в котором находился бар, являющийся местом встречи Джона и Холмса, последний двинулся вперёд. Он шёл как можно быстрее, чтобы совсем не замёрзнуть. Мысленно проговорив назойливые слова всё той же песни, Шерлок ускорился ещё больше. Через несколько минут он зашёл в нужный бар. Людей было совсем мало. Окинув помещение взглядом и не найдя Джона, детектив направился к бармену. Он расспросил его про «блондина в шляпе и с тростью», на что получил оставленную другом записку. Шерлок заказал какой-то коктейль, чтобы согреться и принялся читать послание. Закончив читать, он был несколько растерян. Как оказалось, Джон приехал в Дарем в районе десяти утра, то есть, примерно шесть часов назад. Он хотел начать расследование, чтобы облегчить и без того неинтересную работу детективу, но всё пошло совсем не так. Заказчик дела оказался в отъезде, плюс место преступления находилось на улице. Понятное дело, что в такую погоду никто не захочет торчать на улице. Поэтому бывший доктор и оставил следующие строки для сожителя: «В конце концов, я решил, что лучше всего будет вернуться в Лондон. На станции сказали, что из-за погоды передвижение поездов может быть затруднено. Я знаю, что ты вчера очень поздно лёг спать, поэтому надеюсь, что ты будешь ещё спать, когда я сяду на обратный поезд. Если же ты получил эту записку, то мне жаль, что всё вышло так. Садись на ближайший поезд и возвращайся домой. Джон». Прочитав последние строки ещё раз, Шерлок закинул голову назад. Он не мог поверить, что всё получилось так. Он не выспался, снегопад не прекращался, на улице было чертовски холодно, и он ехал сюда почти четыре часа просто так. Песня в голове снова заиграла, и Шерлок уже совсем разозлился. Он потянулся за сигаретой и даже нашёл у себя спички, как вдруг вспомнил кое-что. В десяти минутах ходьбы находился университет, а в нём находился Уильям Мориарти. Позабыв про всю ту ужасную тяжёлую тоску, в которой он находился всего несколько секунд назад, Холмс побежал на улицу. Он не сбавлял скорости до сáмого университета. От бега ему стало жарко и он остановился, чтобы отдышаться. Полчаса назад закончилась последняя лекция у всех студентов в этом месяце. Скоро праздники, поэтому всех отпустили пораньше. Уильям сидел за столом над небольшой стопкой бумаг. Пламя свечи колыхалось время от времени. Профессор всё время отвлекался на свои мысли и не мог сконцентрироваться на проверке. Математик постоянно вздрагивал от холода и, уже сейчас предчувствуя возвращение пешком в пустой особняк, поглубже забирался в свой пиджак. Последние десять минут он прокручивал в голове злосчастную песню, пытаясь вспомнить слова до отрывка в его памяти. В итоге Мориарти сдался и вернулся к проверке. Через две минуты пламя свечи дрогнуло, и в дверь постучали. Уильям сначала удивился, ведь все студенты давно разошлись. Но он тут же вспомнил, что один из студентов забыл одну вещицу после второй лекции. Наверно, он пришёл забрать её. — Входите. Мориарти не поворачивал голову, ставя очередной плюс в тесте. Когда он услышал, что дверь открылась, но больше ничего не произошло, он поднял голову и посмотрел налево. Таких смешанных эмоций профессор давно не испытывал. — Добрый вечер, профессор Уилл. Извиняюсь, что не в университетской форме, — детектив усмехнулся. Уильям совсем растерялся. Его глаза открылись чуть шире, а брови поднялись. — Мистер Холмс, вы… — он и правда не знал, что сказать. Перед ним стоял тот гений, которому он ломал голову уже продолжительное время, в светло-коричневом свитере вместо привычного костюма, с чуть растрепанными волосами, розоватыми от мороза щеками и сияющей улыбкой. — Добрый вечер, мистер Холмс. — Ой, Лиам, давай без формальностей. — Профессор Мориарти, — уточнил Уильям. — Лиа… Профессор Уилл, почему твой кабинет вообще непонятно где находится? Я еле нашёл тебя, — Шерлок зашёл в аудиторию и закрыл за собой дверь. Он подошёл почти вплотную к Мориарти, остановившись слева около стола. — А что вы вообще здесь делаете? Дарем довольно далеко от Лондона. Очередное расследование? — Ну, это долгая история, — Шерлок заглянул на стол с тестами, — ты серьёзно сидишь здесь, почти один во всём университете, и проверяешь работы, хотя учёба на этот год уже закончена? Математик перевёл взгляд с работ на Холмса и обратно. Пламя свечи опять вздрогнуло, и Уильям, будто повторяя, так же вздрогнул. — Я хочу закончить со всем сегодня, чтобы все остальные дни были свободны от работы в университете. — Очень в твоём духе. Тебе не холодно тут сидеть? — Мне холодно целый день, поэтому, можно сказать, я уже привык… Если вы хотите остаться, то можете сесть на любое место в аудитории. — Как скажешь, — Шерлок пожал плечами и направился к одному из первых столов для учеников. Взяв оттуда стул, он поставил его слева от стула Уильяма. Тот вопросительно на него посмотрел. — Наш математик сегодня спит на ходу, ему должен же кто-то помочь, — он потянулся через руку криминального консультанта, чтобы взять часть непроверенных работ, но случайно коснулся своими пальцами тыльной стороны ладони Мориарти. — Ну-ка, профессор, снимай свой пиджак. Уильям ничего не понял и, спустя несколько секунд, переспросил: — Что? — Снимай-снимай, — непринуждённо ответил Шерлок, уже наполовину стянувший с себя свитер. Через секунду его волосы торчали во все стороны, и он стоял в рубашке со свитером в руках. — Тебе холодно, а мне уже жарко, поэтому тебе надо надеть свитер. — Да нет, не стоит. Мне не очень холодно, а вот вы быстро замёрзнете, — пламя свечи дрогнуло вновь, и Уильям вслед за ней тоже, как по команде. — Уверен? Тебя никто уже не увидит, хватит быть таким камнем. Уильям помолчал около минуты, обдумывая всё, что произошло за последние пять минут. Он положил руки на колени и переплёл пальцы, почувствовав ледяную кожу. В итоге, поняв, что это будет самым рациональным решением в данной ситуации, смирился. — Хорошо, я приму ваше предложение, но только лишь потому, что это кажется мне самым выгодным выходом из ситуации. — Да-да, я понял, — Холмс подождал, когда профессор расстегнёт пиджак и снимет его, и после протянул ему свой свитер. — Позвольте надеть пиджак, профессор, а то я без костюма очень неуверенно себя чувствую перед вами, — эти слова прозвучали несколько странно, и Шерлок поспешил отвернуться от Мориарти, взяв его пиджак. Уильям же снял галстук с тяжелым вздохом и взял свитер за плечи перед собой. Это был самый обычный шерстяной свитер приятного оттенка кофе с молоком. Уильям перевернул свитер спиной к себе и просунул голову внутрь. Он тут же почувствовал тот самый знакомый парфюм Шерлока. Математик однажды подметил, когда в поезде они расследовали убийство, что духи детектива можно почувствовать, только подойдя к нему совсем близко, на расстояние пяти-десяти сантиметров. Когда Уильям высунул голову из воротника свитера, он увидел Холмса, надевавшего пиджак на вторую руку. Просунув и руки, профессор тут же ощутил волну мурашек от такого резкого тепла. Рукава ему были чуть длинными, но он не стал их закатывать, как Шерлок. — А вам идёт, мистер Холмс, — Уильям слегка улыбнулся, его несколько забавляла вся эта ситуация. —Наденьте тогда уж и галстук, — он протянул ему свой красный галстук. — Ну нет, красный мне не нравится. — А мне кажется, что вам пойдёт. Так вы смахиваете на студента. — Это кто ещё студент?! А ну, дай сюда! — выхватив галстук, Шерлок сердито глянул вниз на математика. Уильям мягко улыбнулся, закрыв глаза, и принялся дальше проверять работы. Спустя пару секунд он, не поворачиваясь, добавил: «Большое спасибо за свитер». Он по-прежнему не мог сконцентрироваться, но хотя бы песня больше не лезла в голову. Через минуты две или три профессор решил взглянуть на своего гостя. К его удивлению, Шерлок стоял на прошлом месте с галстуком в руках. — Что такое? Вам совсем не нравится красный? — Да нет…. хотя да! Ну, вообще нет, но почти… — ну не мог же детектив сказать Уильяму, что не умеет завязывать галстук. — Нет ничего страшного в том, что Вы не умеете завязывать галстуки. И я раньше не умел, — Мориарти поднялся и сделал шаг к Холмсу, — позвольте мне. Уильям взял из рук Шерлока свой галстук, обернул его вокруг шеи, приблизившись к лицу детектива. У последнего сердце от неожиданности ёкнуло, и он рвано выдохнул. Мориарти про себя усмехнулся. Спустя семь секунд на груди у Шерлока красовался самый аккуратный галстук в его жизни. — Ты должен будешь как-нибудь научить меня этому, — прошептал Холмс, смотря в сторону. Уильям заглянул ему в глаза и, встретив рассеянный взгляд, сделал шаг назад. — Вот теперь по одному взгляду понятно, что вы пришли к профессору мешать и без того медленной проверке работ. — Эй, я тебе не мешаю вообще-то! Я, может, хотел помочь вообще… — Что ж, спасибо, но вынужден отказаться. Я и сам справлюсь, — математик вернулся на своё место и пододвинулся к столу поближе. Шерлок последовал его примеру и сел рядом с ним. — Можно я тогда хотя бы посмотрю? Мне скучно. Уильям в ответ пожал плечами. Он наконец-то смог погрузиться в работу. Через минут двадцать Мориарти почувствовал, что Шерлок навалился на его плечо. Всё это время Холмс и правда сидел и просто смотрел, абсолютно не мешая. Наоборот, Уильям даже как-то оживился и начал проверять тесты быстрее. Он повернулся к Шерлоку и его глаза распахнулись пошире. Его гость лежал на его плече, мирно посапывая. Сегодняшний недосып детектива всё же дал о себе знать. Уильям хотел чуть подвинуть Шерлока, чтобы тот не упал, но в этот момент его голова соскользнула с плеча. Мориарти еле успел подхватить Холмса за правое плечо и левый локоть. Делать было нечего, математику пришлось положить темноволосую голову себе на колени. Сидеть за столом стало не очень удобно, но что поделать. Он не хотел будить друга, ведь знал, что у того очень сбитый режим сна, впрочем, как и у него самого, и если он так неожиданно уснул, то значит мало спал прошлой ночью. В голове снова заиграли те слова из песни: I love you more and more each day Can’t find poetic ways to say «I hope it lasts another year» Уильям потряс головой и продолжил проверять. Через некоторое время Шерлок пошевелился. Он медленно перевернулся на спину, не открывая глаз. — Ох, ты проснулся. — Мм…. — открыв глаза и присмотревшись, Шерлок открыл глаза ещё шире. — Лиам?! А я… что это?.. — он медленно сел и потёр глаза. — Я заполняю последний отчёт, — ответил Мориарти, не отрываясь от бумаги, — Шерлок, вы удивительны! Сначала вы врываетесь ко мне в кабинет в конце последнего учебного дня года, потом заставляете меня поменяться с вами одеждой, а после засыпаете у меня на коленях. Шерлок почесал затылок и посмотрел на Уильяма, а после опустил взгляд на отчёт на столе. — Я заснул? Ну да, я не выспался сегодня, всё из-за мисс Хад…— Шерлок резко вернул свой взгляд на профиль математика. — Лиам, ты назвал меня по имени только что?! — Вам показалось, мистер Холмс, — он слегка усмехнулся. Сделав еще пару движений рукой и дописав небольшой комментарий, Уильям резко поставил точку. Он выдохнул и откинулся на спинку стула, закрыв глаза. Он не мог поверить, что вся эта гора бумаг была готова. Мориарти посмотрел в окно — было совсем темно, но на свету фонарей были видны большие хлопья снега, плавно кружащие в воздухе. — Вы пойдёте домой или куда-нибудь ещё? — Домой, и как можно быстрее. А вы куда? — Я пойду… — Шерлок понял, что был в Дареме, и поезда в такую погоду не поедут. Ему придётся искать где переночевать, а денег у него с собой, в лучшем случае, было не очень много. — Что ж, как я понимаю, в Лондон вы уехать сегодня уже не сможете. Могу предложить вам пойти в мое поместье, — слова вырвались у Уильяма сами. Он не понимал, почему хотел помочь Холмсу. Шерлок же был поражён таким поворотом событий. Но было что-то странное. — А твои братья? Льюис точно будет против. — Там никого нет, братья в Лондоне. — Льюис смог уехать без тебя?! Если честно, профессор математики сам не знал, как так вышло. По плану, они должны были все уехать сегодня в Лондон. Но Уильям не успел закончить работу, поэтому был вынужден остаться. В итоге, все кое-как уговорили Льюиса уехать сегодня утром с условием, что его старший брат обязательно приедет завтра. — Да, мы смогли его уговорить. Так что вы скажете? — Да разве я могу отказаться?! — Шерлок запустил руку в волосы, пытаясь осознать происходящее. Вскоре Уильям куда-то отнёс отчёт и вернулся. Одевшись и собрав свои вещи, гении вышли из университета. На улице валил крупный снег, а сугробы стали уже по колено. Подул ветер и оба поёжились. В конце концов, смирившись, они решили идти. — Сколько по времени идти пешком? — Обычно около получаса, но сейчас…. Надеюсь, что не намного больше, — Уильям поднял голову наверх. В голове снова заиграла песня, и он поглубже спрятался в воротник пальто. Спустя несколько минут у них с Шерлоком завязался разговор про разные вещи, они быстро меняли темы. Пройдя чуть больше половины пути, оба устали и перестали разговаривать. Уильям, который всё время вытаскивал руки из карманов и дышал на них или тёр друг об дружку, в этот раз убрал их в рукава, скрестив на груди и обхватив внутри рукавов пальто свои локти. — Давай сюда, — Холмс поднёс свою правую руку к Уильяму, будто приглашая на танец. Мориарти не понял сего жеста, поэтому вопросительно посмотрел на детектива. — Руку свою давай сюда, иначе они у тебя совсем отвалятся. — Это же будет странно. — А когда у тебя руки и правда от холода занемеют совсем, это будет нормально? Поразмыслив минуты две, Уильям понял, что и сейчас Шерлок прав. Он всё же протянул свою руку, но боялся прикасаться. Холмс же резко дернул руку вверх и прижал свою ладонь к ладони математика. Мориарти почувствовал, что ритм сердца участился и дыхание немного перехватило. Буквально горячая для холодной кожи профессора рука детектива сразу начала посылать тепло по всему телу. Шерлок накрыл руку Уильяма сверху своей рукой, чтобы создать «домик» с теплом внутри. Его руки были чуть больше рук блондина, поэтому было очень удобно. Смущаясь, они пошли дальше. Шерлок опять начал что-то рассказывать про недавнее дело о загадочном убийстве почти без улик, а Уильям внимательно его слушал. Постепенно он расслаблялся и чувствовал, что уже не хочет держать эту наигранную дистанцию между ними. Холмс был человеком, который всё равно видел его насквозь, видел его настоящего, поэтому смысла что-то скрывать от него не было. Незаметно для себя, Уильям раскрыл руку из слабо сжатого кулака и аккуратно просунул свои пальцы между пальцами Шерлока. Детектив, смотрящий перед собой под ноги, почувствовав, что его пальцы сплелись с теми желанными, чуть не подпрыгнул. Сердце снова пропустило удар, а в животе всё перевернулось. Он посмотрел на Мориарти, но тот смотрел на землю, и сам не понимая, почему он это сделал. Но ему в голову пришла причина, наверное, наиболее естественная сейчас. — Я… подумал, что так быстрее согреюсь… Прости…. И спасибо, — Уильям всё же повернул голову к своему «обогревателю». Тот в свою очередь всё еще смотрел на него, поэтому они встретились взглядами. — Я-я так и понял, всё н-нормально… — язык Шерлока начал заплетаться, что выдавало его волнение. Пройдя еще минут семь, они привыкли и каждый снова погрузился в свои мысли. Шерлок, подняв голову вверх, смотрел на подающий снег, который был виден только благодаря желтому свету фонарей. Вдруг он почувствовал, что больше не может слушать это в голове, и решил озвучить то, что целый день не давало ему покоя. Он начал петь тихим и низким голосом, не особо задумываясь о чёткости произношения: «Hurry home, please, I don’t belong without you Your ice-cold feet; write all my songs about you» Уильям, находившийся в раздумьях о братьях, услышав мелодию и подсознательно её распознав, тихо неосознанно продолжил: «I love you more and more each day Can’t find poetic ways to say «I hope it lasts another year» Шерлок продолжал смотреть на снег, не вслушиваясь. Они сделали ещё два шага, но вдруг детектив резко остановился. Уильям, резко выдернутый из своих мыслей, от неожиданности чуть не упал. — Что-то случилось? — он с любопытством посмотрел на Холмса. — Что… что ты только что спел? — Шерлок медленно повернул голову направо и ошарашено посмотрел на Мориарти. — Хм? Спел?.. — Уильям не понимал, о чем речь. Спустя пару мгновений у него что-то щелкнуло в голове и он тоже удивленно посмотрел в глаза детективу. — Я был в раздумьях и как-то непроизвольно вырвалось, — Уильям всё ещё не понимал шока Шерлока, — это слова песни, которая у меня в голове целый день. С ней что-то не так? — Ну… я не уверен… — Холмс запустил левую руку в волосы, всё ещё продолжая держать правой руку математика, — давай я ещё раз спою то, что спел, а ты сразу продолжишь своими словами? — Я не до конца понимаю вашу затею, но я согласен. Шерлок начал петь, уже громче, но всё ещё низко, и слова можно было легко распознать. Уильям вслушивался в каждое слово, ожидая своей очереди. Шерлок, заканчивая свои строчки, всё ещё взволнованный, кивнул Мориарти, давая понять, что сейчас будет его очередь. Уильям начал петь свои слова голосом чуть выше голоса Шерлока. В конце первой строчки профессор почувствовал что-то странное, он как-то резко и сразу начал осознавать значение этих слов. Закончив петь и осознав, что их отрывки идеально соединялись воедино, Мориарти не знал, что сказать, поэтому просто посмотрел на Шерлока. Тот рвано выдохнул, смотря в сторону. — Так вот что там было после… Да, — он перевёл взгляд на Уильяма, — это одна песня. — И правда…. Я никак не мог вспомнить, что же было до этих слов, — Уильям считал эту ситуацию какой-то абсурдной. Ну в самом деле, могло разве такое произойти? Шерлок двинулся вперёд, и они снова пошли. Холмс смотрел куда-то прямо, а Уильям посмотрел на него. Жёлтый свет от фонаря мягко освещал профиль детектива, и снег, летающий около Шерлока, выглядел волшебно. Спустя пять секунд Мориарти посмотрел на фонарь, добавляющий романтичность и уют атмосфере. Он снова вернулся глазами к Шерлоку и столкнулся с его взглядом. Оба смутились и отвернулись, смотря под ноги. Через две секунды Шерлок снова начал петь песню. Уильям, запомнивший слова, начал подпевать после второго слова, а Шерлок подпевал его отрывку. На улице была тишина, людей не было, только крупные хлопья снега, жёлтые фонари и пара людей, забывших обо всём на свете. Где-то в середине улицы раздавалась в два голоса исповедь двух влюблённых сердец: «Hurry home, please, I don’t belong without you Your ice-cold feet; write all my songs about you I love you more and more each day Can’t find poetic ways to say «I hope it lasts another year» Но она тут же заглушалась в беспорядочном танце хлопьев снега. Пропев последнее слово, оба посмотрели друг на друга. Встретившись взглядами, они помолчали пару секунд, а потом рассмеялись. Уильям почувствовал такую лёгкость во всём, которую не ощущал почти с самого рождения. Все его заботы и тревоги тут же испарились. Шерлок, услышавший смех Мориарти, чуть ли не застыл. Его глаза округлились, а на лице медленно появилась самая широкая улыбка. Ему казалось, что сейчас самый прекрасный момент в его жизни. Посмеявшись от души, они продолжили свой путь, снова разговаривая обо всём на свете. Шерлок не заметил, как начал большим пальцем поглаживать руку Уильяма. Его голова наконец-то очистилась и он просто вёл себя самым непринуждённом образом. Профессор математики всё больше и больше открывался и всё больше смеялся. В один момент, когда из-за шутки Холмса про каких-то преступников, совершивших преступление очень глупо, Уильям выкрикнул имя детектива и начал смеяться в попытках позвать его снова по имени, сам Шерлок почувствовал, что ноги становятся ватными, и поспешил закрыть лицо рукой. Через минут двадцать они сидели перед камином в гостиной особняка Мориарти. Оба остались только в рубашках и брюках, надев тёплые носки — Уильям одолжил свои Шерлоку. Хозяин дома пошёл наливать чай, а Холмс откинул голову на спинку кресла. Он и представить не мог, что душе бывает так тепло. Через несколько минут Уильям позвал его за стол, и они начали пить чай. После того, как Шерлок поиграл на скрипке, которую Мориарти где-то раздобыл, они переместились на диван. Профессор принёс пару подушек и плед, в который укутался. Они успели обсудить ряд преступлений, недавно поразивших общество, поспорили насчет позиции Скотланд Ярда, провели небольшое расследование и кучу всего подобного. Математик вспомнил, что недавно хотел обсудить серию книг с Шерлоком, потому что хотел узнать его мнение. Он ушёл в библиотеку, оставив детектива, лежащего на диване. Уильям вернулся спустя несколько минут со стопкой книг в руках, которая явно загораживала ему взор. Почти подойдя к дивану, он наступил на край пледа, который волочился по полу, и споткнулся. Он уронил книги на стол рядом с диваном и пол, а сам полетел на Холмса, изучавшего один из документов об одном деле. Шерлок еле успел бросить этот документ и выставить руки, что не очень помогло. Было около полуночи, в камине иногда потрескивали дрова, выпуская пучки искорок. Снег всё не переставал идти, и начал завывать ветер. Остатки чая в кружках медленно остывали. Уильям смотрел в широко распахнутые глаза Шерлока, которые были в пяти сантиметрах. Их носы почти касались, а сердца почти сходили с ума. Шерлок моргнул два раза, а Мориарти абсолютно случайно перевёл взгляд на губы детектива, но тут же вернул взгляд в бездонные иссиня чёрные глаза с фиолетовым оттенком. Это напряжение и притяжение между ними могло бы разнести к чёрту весь Дарем, а может и всю Англию. Шерлок перемещал взгляд от одного глаза Уильяма к другому, пытаясь успокоиться. Математик, полностью игнорируя свою полную разных мыслей голову, прикрыл глаза и очень медленно подался вперед. Шерлок просто-напросто не мог устоять, его будто манило приблизиться. Он не стал сопротивляться, а может не смог или не захотел. Их губы коснулись и обоим показалось, что в сердце загорелся костёр. Уильям выставил руки вперёд рядом с головой детектива, а Шерлок запустил пальцы в волосы Мориарти, держа его голову по бокам. Недавно выпитый чай сделал этот поцелуй ещё более приятным. В нём слились все те душевные муки двоих, облегчение, радость сегодняшнего дня, самая мягкая и медовая нежность, ну и конечно особенная любовь. Такой любви мир ещё не видел, только эти двое могли создать подобное. Медленно отстранившись, они смотрели друг на друга. Мыслей у обоих в голове не было, кроме одной: «Почему так хорошо?» Шерлок облегченно выдохнул и закрыл глаза, а Уильям почему-то рассмеялся. Он положил голову на грудь возлюбленному. — Шерлок, я никогда бы не подумал, что на душе и сердце может быть так тепло… — прошептал он, прислушиваясь к сердцебиению детектива. — Я… я тоже…. — Холмс поправил плед так, чтобы укрыть их обоих. Обхватив спину Уильяма руками, он мягко поцеловал его в светловолосую макушку. — Я хочу запомнить этот день на всю жизнь…. — Шерлок тихо сопел во всё ту же макушку. В ответ он получил что-то вроде «угу» и через пару секунд услышал размеренное и спокойное дыхание. Он тихо усмехнулся, в его голове проиграл припев их песни в последний раз, и Холмс с улыбкой на лице тоже заснул. На следующий день они проснулись от солнечных лучей, светящих прямо на диван в гостиной. В десять часов они уже стояли на станции, ожидая поезд. Шерлок, закрыв их головы от посторонних шарфом, потянулся к завоевателю его сердца. Уильям первый поцеловал его. — Я люблю тебя, Лиам. — И я тебя люблю, Шерли. Вдалеке послышался стук колёс поезда. Через минуту локомотив полностью остановился, и люди начали ходить туда-сюда. Шерлок чмокнул Уильяма в губы, и они прошли в вагон. Впереди их ждала самая лучшая поездка на поезде, окружённая теплом и любовью, о которых они пока не собирались рассказывать братьям и друзьям.