Что есть война?

Что есть война? Насилие и боль, слёзы и утраты, кровь и ледяные трупы. От одного произношения этого слова болит голова, учащается пульс. И многие не хотят слышать о войне, как о чем-то правильном. Принимать в ней участие, считая это своим долгом. Умирать, зная, что так нужно. Но мне не понять этих чувств, как, собственно, и самого значения слова "война". Ведь для бессмертных не существует рамок под названием жизнь, друзья не волнуют их сердце, а родные уже давно покоятся в могиле. Лишь потому, что в их вечном существовании нет смысла, они свято верят в силу контрактов. А потому и заключают их только из выгоды для себя. - И что с того, Лелуш? - Откидываю голову назад, ноги, вытягиваясь, скользят по дивану, а руки крепко сжимают плюшевую игрушку. - Я не собираюсь принимать участие в битве и рисковать собою ради тебя. - Не неси чушь, ведьма. - Ты серьёзен, как никогда. Снимаешь маску и с раздражением бросаешь её мне в руки. Дурак, даже не смотришь, что они заняты Чиз-куном. Что же, приходится отложить игрушку и поймать экземпляр. - Ты примешь участие, и это не обсуждается. Ты должна. Ради меня, ради Нанналли. Вот интересная причина! Я разве обязана защищать тебя? А тем более твою сестру? Ты хоть понимаешь, что говоришь, Лелуш?! - Что за нелепые доводы, - как всегда безразлично. И ведь он прекрасно понимает, что не сможет меня убедить. Я бы не тратила своё драгоценное время на уговоры такого человека, как я. Вижу его усталое лицо, во всех движениях сквозит неуверенность. Где-то в глубине души мне становится его жалко. - Лелуш, ответь мне: что есть война? Резко оглядываешься, ты в лёгком недоумении. Наслаждаюсь твоим потерянным выражением лица, глазам, что внимательно изучают меня, стараясь понять, не издеваюсь ли я. - Хм, война? Я думаю, что это - самовыражение человека. Убивая других, люди становятся счастливыми. Используя других, люди становятся увереннее. А выигрывая, понимают, насколько сами превосходят окружающих. Война, С. С., есть проявление слабости человека, его несамостоятельности, беспомощности. А люди, принимающие участие в войне, - игрушки в руках капризных детей. Надеюсь, ты удовлетворена моим ответом? Молчу. Принимаю позу калачиком, до боли сжимаю колени руками. Ты прав, Ламперуж. И именно поэтому я не хочу сражаться. Мною уже достаточно наигрались. - Это правильно, Лелуш, - отвечаю шёпотом, едва шевеля губами, - вот только не все хотят быть игрушками. Смотришь на меня в упор, с плохо скрываемой злостью. Понимаешь, что я права, а вот признавать не хочешь. Уходишь, громко хлопая дверью, лелея надежду - все же уговорить меня позже. А я ведь знаю, что соглашусь. Но надо же тебя помучить...