Teaching Miss Goodwitch

Мисс Гудвич, казалось, удивилась, увидев, что он подошел, чтобы встать рядом с ней. Вероятно, было не так много других учеников, которые отказались бы от школьных танцев, чтобы встать в угол с учителем, особенно когда танцы шли в этот самый момент. Жон был благодарен за то, что, хотя она подняла одну бровь и сделала паузу, потягивая свой пунш, но не прокомментировала и не прогнала его. Он вздохнул и прислонился к ближайшей колонне, закрыв глаза, когда внутри него открылась глубокая яма негодования, напополам с разочарованием и горечью. Он поднес стакан с пуншем к губам и сделал большой глоток. — Ха! — вздохнул Жон, явно не ожидая подобной крепкости от обычного пунша. Горький! Крепкий! — Он крепкий, — заметила мисс Гудвич с насмешливой улыбкой, — Каждый год. Безошибочно. Дошло до того, что мы даже не пытаемся остановить это, пока никто не заходит слишком далеко. Пейте медленно, и вам станет легче, — он так и сделал и обнаружил, что вкус не менее резкий, но гораздо более управляемый. — Я видела, что вы сделали с мисс Шни и мистером Василиасом. Это было очень похвально. Похвально? Ха. Жон вздохнул, но на полпути прервался, — Мне почему-то так не кажется… — Действительно? Ты увидел расстроенную молодую женщину и вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией, пошел на соревнование за её сердце и вбил её ухажёру в голову немного ума. Я не могу представить себе многих других людей твоего возраста, которые сделали бы это. Похвала от мисс Гудвич была такой редкостью, что он не мог не посмотреть в её сторону. Женщина смотрела на танцпол, следя за происходящим, как, вероятно, и предполагалось. Она сама пришла в чёрном платье, которое облегало её женственные бёдра и слабо блестело на свету. Он предположил, что она выглядела бы неуместно, если бы оделась в свой обычный повседневный наряд, но, несмотря на вечернее платье и чёрные туфли на каблуках, она выглядела такой же скучающей, как и он. — Я знаю, что поступил правильно, но даже сейчас жалею об этом. Хотел бы я, чтобы это был я там, вместе с Вайсс… — Сожаление — это нормально, мистер Арк. Это не отменяет того хорошего, что вы сделали. Зрелость заключается в принятии правильного решения вопреки своим желаниям. Вы сделали то, что посчитали правильным, и тем самым доказали, почему Озпин решил сделать вас лидером своей команды. Жон покраснел от добрых слов, даже если они не совсем залатали дыру в его сердце — Всё равно отстой. — Не без этого. В том, как она это сказала, была странная нотка, которая подсказывала ему, что она говорит не просто так. Была ли она когда-то влюблена? Жон покачал головой: когда-то мисс Гудвич была его ровесницей, и за ней, наверное, бегало гораздо больше людей, чем стало бы бегать за ним. — Становится ли от этого легче? — спросил он её. — Полагаю, это причиняет меньше боли, — учительница вздохнула и допила свой пунш, поставив стакан на ближайший стол, — Часть моих обязанностей сегодня вечером состоит в том, чтобы проверить окрестности вокруг зала и убедиться, что никто не замышляет ничего дурного. Вторая пара глаз была бы очень полезна, если вы сейчас свободны. Жон догадался о том, что она делает, улыбнувшись. Из всех учителей, которые, как он думал могли ему посочувствовать, он не мог и представить, что это будет именно она. То, что она дала ему предлог уйти от наблюдений за танцем Нептуна и Вайсс, только сделала его ещё более признательным Гудвич. — С радостью, мисс Гудвич. Спасибо. — Разве не я должна благодарить вас, мистер Арк? Жон ухмыльнулся: делает вид, что она его не поняла. Скорее всего, она и вовсе не нуждалась в его помощи. Он улыбнулся, последовав за ней, встретив по пути сочувствующую, но в то же время дружелюбную улыбку Янг. Он наклонил голову и почувствовал, как её рука погладила его по плечу, словно безмолвный сигнал, что она тоже видела его действия с Вайсс, и хотела поблагодарить его, даже если они оба знали, как сильно это его раздирало. Если повезет, она найдет для него оправдания перед другими. Он действительно не хотел иметь дело с Пиррой, Норой или Реном прямо сейчас. Особенно он не хотел портить им ночь. Снаружи светила луна, отбрасывая лучи белого света на деревья, окружающие главный зал. Мисс Гудвич увела его с дорожки на гравий, её каблуки неровно шуршали по нему вдали от громкой музыки и яркого света. Там было несколько человек, романтически держащихся за руки, болтающих или целующихся в стороне. Они замерли, когда мимо прошла мисс Гудвич, но она не стала их останавливать. — Я здесь только для того, чтобы меня видели, — объяснила она, — Помимо какого-нибудь нелепого случая эксгибиционизма, мне не во что вмешиваться. Однако, пока меня и других учителей видят вокруг, это предотвращает что-либо слишком безрассудное. — Работа учителей никогда не прекращается, да? — Никогда. Все вы делаете всё так, чтобы мы не могли отдохнуть. — Простите… — Мистер Арк… — мисс Гудвич вздохнула, — Жон. Ты едва ли худший из здешних студентов, поверь мне. Даже если твой… метод того, как ты получил своё место в Биконе оставляет желать лучшего. Она увидела его расширившиеся глаза и слабо улыбнулась. — Да, мы знаем об этом. Не волнуйтесь, настоящим испытанием для поступления в Бикон является инициация. Ты прошел её, так что твои методы, какими бы глупыми они ни были, забыты. — В-верно… Хорошая новость… — Я просто хотела помочь тебе расслабиться, — мисс Гудвич скрестила руки на груди. На лунном свете она выглядела ещё прекрасней. Жон отвел взгляд прежде, чем она успела его заметить, — Теперь легче? — Намного. Спасибо. Я… Думаю, вы знаете обо мне и Вайсс. — Трудно не знать. Вы не совсем точно выражаете свои чувства… Один из способов сказать ему о том, что он был проклятым идиотом. Жон вздохнул и посмотрел на женщину, составляющую ему компанию, — Вам когда-нибудь отказывали? Глинда закрыла изумрудные глаза. — Да. Раньше, когда я была в твоём возрасте, а затем ещё несколько в зрелом возрасте. Это было также, как у тебя, думаю: мальчик, которого я считала красивым и который был добр ко мне. Я сделала это сама, думая, что у меня есть шанс. Смеху было… — Глинда взмахнула рукой, отгоняя неприятные воспоминания, — Я выставила себя полной дурой, пригласив его на свидание. Хорошо хоть, когда второй и третий сделали это с большей заботой о моих чувствах. — Вы…? — произнес Жон. — Да. Я. Думаешь, я никогда не была в твоём возрасте? И никогда не любила кого-то? — Не в том дело, мисс Гудвич. Просто перед собой я вижу… прекрасную женщину. И я удивлен, что вам отказали, — Жон прокашлялся, выпрямив спину. Глаза женщины распахнулись, а после сузившись, как будто пытаясь найти насмешку. Но увидев серьёзный взгляд голубых глаз, она уступила, коротко улыбнувшись и покачала головой. -Некоторые не являются красивыми в вашем возрасте, мистер Арк. Я была высокой девочкой-подростком в очках в квадратной оправе, с короткими волосами и прыщами. Я была… книжным червём, можно сказать. Меня называли ботаником. Любимицей учителя… Обычная ерунда, которая беспокоит в этом возрасте. Я бы сказала, что слишком драматизировала, но кто же этого не делал, в семнадцать-то лет? Жон кивнул, хотя представить светловолосую женщину перед ним непривлекательной было… сложно. Все-таки она была ночной фантазией половины Бикона. Глинда была страшной и бескомпромиссной, конечно, но даже студенты, которые ненавидели её нутро, признавали, что она чертовски горяча. Высокий рост, ненамного ниже самого Жона, красивые изумрудные глаза и золотистые волосы, не говоря уже об больших «активах», которые сейчас едва умещались в платье. — Вы когда-нибудь общались с ними? — спросил он, но чертыхнулся, — Можете не отвечать, если не хотите. — Все в порядке. На самом деле, это уже старая история. И нет, я с ними не общаюсь. Извините, если это огорчает вас, учитывая ваши чувства, — сказала она, — Но мне самой не повезло. Это не значит, что и вам не свезёт. Полагаю, я просто целилась выше своего уровня: непопулярная девочка влюбилась в самых популярных парней. Стоило выбрать кого-то более… моего уровня. Жон издал беззлобный смешок, улыбнувшись и взглянув потеплевшим взглядом на мисс Гудвич, — Это была самая ужасная их потеря. Глинда улыбнулась. Это было удивительно милое и красивое зрелище, — Спасибо. — Что было потом? Должно быть, у вас есть мужчины, которые готовы биться за вашу руку. Она не ответила. Пауза затянулась. Жон всё понял. — Боги… Простите… Я… — Все в порядке, — притягательная улыбка исчезла, к странному неудовольствию Жона, — Что могу сказать? Интерес, конечно, был, но я не совсем то, что ищет большинство мужчин. Я карьеристка, мистер Арк. Не каждому это по нраву, особенно, если я работаю в Биконе. В единственных отношениях, которые я пробовала, он обвинял меня в том, что я не уделяю ему время, говоря, что я люблю свою работу больше, чем его. Наверное, так и было. Призналась женщина, вздохнув. — Я горжусь тем, чего достигла. И мне нравится работа в Биконе. Вам не следует брать это в голову, мистер Арк. У вас с мисс Шни будет возможность работать вместе, как и у других женщин вашего возраста. Я уверена, что такой галантный и добрый молодой человек без труда найдет свою любовь вовремя. Жон прикрыл глаза, замолчав. Это было несправедливо. Женщина перед ним была одинока. Жон чертыхнулся, выпалив в запале первое, что пришло ему в голову, — Я бы никогда не отказал вам. Мисс Гудвич замерла. Её глаза расширились, а рот приоткрылся: слова застряли у неё в горле, пока она смотрела на молодого мужчину перед собой. Женщина покраснела. Полные красивые губы были сжаты, глаза бегали из стороны в сторону, но она отвела от него взгляд и вздохнула. — Это мило с вашей стороны, но вы не должны говорить такие вещи. Уж точно не женщине, что вдвое старше вас. Вы дадите кому-то неверное представление. — Разве я соврал? То, что вы старше не делает вас менее привлекательной, — обычно спокойный и непробиваемый Жон покраснел, но, преодолев себя, обратив на учительницу твердый и уверенный взгляд голубых глаз, отдающих зеленью, — Я бы многое отдал за шанс побыть с тобой, и мне абсолютно все равно, какая у тебя работа или сколько тебе лет. Тот, кто откажется либо глупец, либо слеп и глух. Или же гей. — Мистер Арк. Спасибо, — подчеркнула она, — Но мы оба знаем, что вы говорите это из-за своей непомерной доброты. Вы добры и сострадательны, об этом свидетельствует то, что вы без раздумий помогли мисс Шни, хотя сами от этого проиграли. Но вам не нужно сражаться в битве за меня, — она рассеяно тряхнула головой, замечая притихшего Жона, — К тому же, я давно привыкла к тому, что мужчины мной не интересу-пф?! Как там говорила его мать? Действия говорят громче слов? Лучше бы это было правдой. Прижиматься губами без разрешения к женщине, которая к тому же его учитель, было не лучшей его идеей, прямо скажем, но если это был единственный способ доказать ей свои слова, (А он никогда не бросал их на ветер), то так тому и быть. Он ожидал пощечины. Жесткого и сильного удара. Но чего он не ожидал, так это того, что она на короткое время взглянет на него широко раскрытыми глазами, затем медленно закроет их и наклонится к нему, ответив на поцелуй и позволив ему прижать её к себе. Сегодня был и его проигрыш, и его победа. Быть может, он получил больше, чем потерял…? Дверь с грохотом распахнулась, и они вдвоем вошли, сцепив губы и руки. Нога Глинды захлопнула дверь, её проявление задвинуло замок на место, в то время как её руки откинули костюм Жона ему на плечи и вниз по рукам. Он зверино зарычал ей в губы, от чего у неё побежали мурашки по коже, и высвободил руки, приставив их к её бедру и лицу соответственно. Он обхватил её щеку, пальцы задели её очки, когда он наклонил её голову к своей и провел языком по её нижней губе, требуя входа. Глинда отдала его, окончательно сняла его пиджак и повела к своей кровати, на ходу снимая каблуки. Его колени ударились о кровать, и он упал на неё. Его губы и язык вырвались из её рта. Глинда подумывала погнаться за ними и прижать его к кровати, но сдержалась, тяжело дыша. Их путешествие в её комнату было не чем иным, как безумием. Два горячих тела соприкасались друг с другом, останавливаясь, чтобы прижать её спиной к стене и страстно целовать, пока она гладила коленом по внешней стороне его ног. Краткие моменты передышки, когда кто-то из студентов проходил мимо, полностью красных и тяжело дышащих, но которые спустя мгновение снова сливались в страстных поцелуях. Все это было так быстро, что она не могла не чувствовать, что должна что-то сказать — спросить его, уверен ли он. Если бы она это сделала, он мог бы сказать нет. Он может отказаться. Глинда не была уверена, что хочет подарить ему эту возможность. Вместо этого она толкнула его плечи вниз, так что ему пришлось остаться на месте, облизывая губы и скользя взглядом по её красивым плечам и полной груди. Она делала тоже самое, наслаждаясь его крепкими плечами и большими стальными мышцами. Он был молод, но в Охотнике не было ничего маленького или слабого, даже на момент обучения. Её глаза поднялись к нему, и её колени задрожали. Пока она смотрела на него, он проделывал с ней то же самое, суровые голубые глаза остановились на её груди, прежде чем скользнуть вниз к её бёдрам и ногам. Её дыхание участилось, когда она увидела, как он провел языком по своим губам. Он хотел её так же сильно, как и она его. В таком случае, зачем терять время зазря? — Помоги мне снять платье, — повернувшись, она откинула волосы назад, обнажая молнию на воротнике. То, что она стояла к нему спиной, как-то возбуждало еще больше, не зная, какое выражение у него было, когда он встал позади неё. Она почувствовала его руку на своей шее, вздрогнула от прикосновения, а затем ещё раз, когда он взял молнию и медленно — очень медленно — расстегнул её. Звук тянулся и тянулся так долго, что она почти умоляла его просто покончить с этим. Но она этого не сделала. Медленное и чувственное расстегивание её платья на спине, должно быть, было похоже на разворачивание ему подарка. Глинда закусила губу и немного покачала бёдрами, когда молния достигла конца, позволив платью соскользнуть и упасть на пол. Жон вздохнул от возбуждения: лунный свет, пробивающийся через окно, делал Глинду божественной, заставляя его потерять голос от возбуждения и благоговения. Не говоря ни слова, без звука, она повернулась к нему лицом, стоя обнаженной перед собственной учеником. Её черное кружевное белье, которое она никогда не думала, что кто-то увидит, прилипло к её телу под его блуждающими голубыми глазами, отдающие чем-то зелёным. — Итак? — спросила она. Он поднял взгляд, похоть на мгновение уступила место очаровательной невинности, — Ты прекрасна. Глинда хрипло рассмеялась, — Спасибо, мистер Арк, но я спрашивала не об этом. Её руки легли ему на плечи, и она посмотрела на него сквозь густые чёрные ресницы. — Ты собираешься стоять там и пялиться на меня? — он выглядел сбитым с толку. Глинда судорожно вздохнула. — Или ты прикоснешься ко мне? Ему больше не нужно было говорить. Он врезался в неё, сжимая руками её полные круглые груди через лифчик, а его большие пальцы терлись о её соски. Он, не теряя времени, стянул с неё лифчик и позволил её огромной груди выскочить наружу. Его глаза остановились на её левой груди, её соски были намного больше, чем он, вероятно, ожидал. Это не помешало ему обхватить их губами и всосать так сильно, что она забыла, как дышать. — Боже мой, мистер Арк, помягче — аааа! Я никуда… ммм… никуда не убегу. Он перестал кусать её так яростно, найдя время, чтобы как следует насладиться ею и провести языком по её пикам и вокруг них. Он сосал и тянул её, оставляя вокруг немаленькие красные следы, которые, как она знала, она увидит в зеркале на следующее утро. Глинда застонала от этого ощущения, притягивая его к себе и задыхаясь, когда почувствовала что-то горячее и невероятно твердое, упирающееся в её промежность. Это была его эрекция? Глинда улыбнулась. Это было неприлично, но она не могла не скользнуть рукой между ними, проводя пальцами по его штанам и чувствуя мощную выпуклость на своей ладони. Да! Он был таким твердым, что казалось, что он прячет пистолет в своих боксерах, и это из-за неё. Это было от одного только взгляда на неё. Осознание заставило её почувствовать себя сильной. Опьяненная этим, она прервала их страстный поцелуй и одной рукой толкнула его обратно на кровать. Он подавил желание подняться и снова схватить её, она положила пальцы ему на грудь и удержала его на месте. — Это мне, мистер Арк? — она закусила губу, не понимая, откуда взялся этот игривый тон, она была смущена и возбуждена. Может быть, грязные разговоры были не так уж плохи, — Это первый раз, когда ты так «сердишься» при мысли обо мне? Его щёки тоже покраснели, но он ответил без колебаний, — Нет. Боги, она была такой влажной. — Когда? — спросила она, — Где? — В классе. Пятница. Ты писала на доске, и твоя задница продолжала двигаться влево и вправо. Я продолжал смотреть на неё и представлять, каково было бы держать её в руках. Я не мог оторвать от тебя глаз. Покраснев, она отвернулась в сторону, позволив ему увидеть свою круглую попку, — Эта задница, мистер Арк…? — «Глоть» Д-да. Она. — И как? — Глинда слегка подпрыгнула на каблуках, не зная, радоваться ей или нет тому, как дрожат её «щечки». Они не были такими тугими или маленькими, как у девочек его возраста, и, на её взгляд, слишком дряблыми. — Выдерживают конкуренцию? — Боже, это потрясающе, — простонала Жон, — Я уже люблю это. Нервно и с большей уверенностью в своей улыбке, чем она чувствовала на самом деле, она встала коленом на кровать и проползла мимо него, учащенно дыша, когда почувствовала, как его взгляд скользит по ней. Она ползла по кровати, пока её бедра не оказались вровень с тем, где он сидел. «Я раскрываюсь перед своим учеником. Я на четвереньках перед ним.» Это было так неправильно и в то же время слишком эротично. Опустив верхнюю часть тела так, чтобы её подбородок и руки упирались в простыни, она слегка встряхнула своим задом. — Итак, разве ты не хочешь почувствовать, какого это, сжимать в руках мою задницу? Мистер Арк соскользнул с кровати так быстро, что его колени ударились об пол. Его руки сначала нерешительно коснулись её круглых «щек», но вскоре прижались к ней, скользя по её коже и экспериментально сжимая. Глинда оглянулась назад под себя и между своими свисающими грудями, застонав от необузданной похоти на его лице. Когда его пальцы зацепились за пояс её нижнего белья, её сердце ёкнуло, но она не предприняла никаких усилий, чтобы остановить его, стягивающего с неё нижнее бельё. Холодный воздух на её нижних губах заставил её вздрогнуть, особенно от того, насколько она была мокрой. На какой-то ужасный момент она пожалела, что не побрилась — как она могла этого ожидать? Она собиралась спросить, не слишком ли это, когда что-то горячее и мокрое скользнуло прямо в её киску, и все, что она могла сделать, это задохнуться в простынях. Он протолкнул свой язык глубже в её киску и закрутил его, дразня её. Его руки сжали её задницу и раздвинули её булочки, её голова запрокинулась, когда он снова и снова входил языком, без техники, но с непоколебимостью и огромным энтузиазмом. Ноги Глинды дрожали, а руки сжимали ткань, а зубы в этот момент кусали простынь, чтобы скрыть хныканье и стоны, грозившие вырваться наружу. Одна из его рук отпустила её задницу и опустилась вниз, его большой палец упирался и терся о ее клитор, пока он удовлетворял её языком. Его ладонь и пальцы скользнули вверх по её бедру, сжимая и царапая, прежде чем дать ей свирепую пощечину, заставившую её подпрыгнуть. — Ммм! — простонала она в простыни, — Не останавливайся! Боги, у вас потрясающий язык, мистер Арк! Он отстранился с влажным звуком, поцеловал её дрожащие нижние губы и сказал: Жон. Зови меня Жон. Часть её этого хотела. Только часть её. — Разве так не лучше? Мистер Арк, мой ученик, ученик, который прямо сейчас трахает свою непослушную учительницу. О, мистер Арк, ваши оценки не совсем там, где должны быть, — покраснев, кроваво-красная, она прижала свою попку к его лицу, — М-м-м. Лижи меня, мистер Арк. Лижи и шлепай меня. Она почувствовала, что это сработало, когда он нырнул обратно, язык провел по её влажной щели и уткнулся носом между её ягодицами. Её высокие чулки прилипали к ней, когда её собственное возбуждение текло по внутренней стороне её бёдер, смешиваясь со слюной, когда она стягивала одеяла и визжала в них. Когда палец вошел в её киску, она сильно сжала его, непривычная к вторжению, но все равно любящая его. Он тоже не был таким уж опытным, но он водил пальцами внутрь и наружу языком, погружая их глубже с самыми греховными влажными звуками, которые она не могла поверить, что её собственное тело издавало — влажными шлёпающими звуками чистого секса. — П-подожди! — воскликнула она, внезапно оторвавшись от него. Разочарованный звук, который он издал, тронул не только её сердце. Это наполняло её волнением. Глинда перевернулась и оттолкнулась назад, так что она оказалась на четвереньках лицом к нему, — Я тоже хочу тебя увидеть! — она сказала, — Развернуться — это честная игра, мистер Арк. Довольно грубо просить учительницу показать тебе её тело, не показывая ей свое. Несмотря на то, что она говорила, это её руки потянулись к его ремню, пальцы скользнули вверх по его подтянутому животу и направились вниз, прежде чем она сосредоточила свое внимание на этой соблазнительной выпуклости. Она не была уверена почему — она уже видела пенисы на изображениях и никогда не находила их особенно привлекательными. Однако по какой-то причине она просто должна была увидеть его, должна была увидеть, насколько он набух, какое впечатление она произвела на него. Её пальцы коснулись его пряжки и расстегнули ремень, затем расстегнули пуговицу и стянули брюки с его мощных ног. На нём были чёрные боксеры, немного промокшие спереди. Преякулят, поняла она, облизывая губы. Он уже возбуждает. Не было ничего, что помешало бы ей схватить его боксеры и сдернуть их. Член Жона подпрыгнул и ударил её по лицу. Запах поразил её одновременно с его разгоряченной плотью, что-то мускусное и странное, что-то, что должно было оттолкнуть её, но тут же заставило её отчаянно нуждаться. Он был большим, может быть, около восьми дюймов, твёрдым и прямым. Её пальцы коснулись и прижали его к щеке, её очки сползли с её носа, когда она почувствовала, насколько он горяч. Его член изогнулся, как будто у него было собственное сердцебиение. Руки, схватившие её лицо, заставили её подняться на колени. В то время как она сначала скулила из-за потери своей новой игрушки, горячие губы и более горячий язык, завладевшие её ртом, стерли эти жалобы. Жон Арк жадно поцеловал её, спустив штаны и оттолкнув её назад. Глинда рухнула, потеряв равновесие, приземлившись на спину. Падение лишило их связи, но Жон бросился на неё, прежде чем она смогла приподняться, и его губы снова встретились с её губами. Её руки обвились вокруг его шеи, притягивая его вниз, пока её язык вращался и терся о его. Другая её рука потянулась к очкам, но, когда она попыталась их снять, он поймал ее за запястье. — Оставь их, — произнес Жон, — Ты даже не представляешь, насколько в них сексуальна. В этот момент сердце Глинды могло разорваться. Её глаза скользнули вниз по его напряженным грудным мышцам, накачанному прессу и его члену, твердому и грубому, прожигавшему дыру в её животе, когда он лежал на ней. Их тела горели, и прямо сейчас ей нужно было облегчение. Тот факт, что она не была экспертом в совокуплении, не имел значения. Её рука потянулась вниз и обхватила его голову, и ей понравилось, как он резко зашипел именно при этом. Задаваясь вопросом, что он подумает о том, что должно было произойти, она провела его между своими ногами, потирая его кончик о свою щель и задыхаясь от того, как легко её внешние губы приоткрылись для него. Она как будто была создана, чтобы взять его, и её колени поднялись, бёдра потерлись о его, когда она медленно отпустила его, скользя пальцами по его телу и возвращая их к его плечам. Их глаза встретились, её взгляд затуманился сквозь запотевшие очки. Она закусила губу и кивнула, откинувшись назад и вцепившись в простыни над ней, тело дрожало от волнения. Давление на нижнюю часть её тела усилилось, её губы поддались, когда что-то твердое и восхитительно теплое медленно проникло внутрь. Его наконечник проник в неё первым, растягивая её так, как она не могла даже пальцами. Глинда радостно хмыкнула, ободряюще поглаживая плечо своего юного любовника. Он толкнул сильнее, въезжая очень медленно. Убийственно медленно. На мгновение она подумала, что это потому, что он боялся причинить ей боль, и собирался сказать ему, чтобы он ехал быстрее, но затем её глаза встретились с его, и она смотрела с благоговением. Лицо Жона напряжено, глаза закрыты, а рот, наоборот, открыт. Он был в ловушке шока, потерянный в ощущении. Он был таким медленным и запинающимся не из-за неё, а потому что одно лишь ощущение её стенок доводило его до предела. Она прижалась к нему бедрами, отслеживая каждую эмоцию, промелькнувшую на его лице. Он был как открытая книга, потерянный для желания и восхищающийся каждым дюймом её узкого прохода, так же как она восхищена каждым дюймом его пробивающегося внутрь члена. Её киска дернулась и сжалась вокруг него. Жон застонал, и пот с его лица стекал ей на шею. Глинда тоже застонала, трясясь и сжимая простыни в кулаке. Как люди в кино делали это так быстро? Если бы он пошел быстрее, у неё было чувство, что она потеряла бы себя, как и он! Жон скользнул в неё, и её глаза закатились, ресницы прикрыли их, когда она хватала ртом воздух и слушала стук своего сердца. Его член достиг такой глубины, что она и не подозревала о таких глубинах, его яйца уперлись в её промежность. Он наклонился к ней, даже это легкое движение заставило его толкнуться глубже и вырвать рваный стон из её губ. Её левая нога терлась о его ногу, терлась о его бедро, прежде чем она попыталась зацепить его сзади. Это помогло ему скользнуть немного глубже, и она обхватила его обеими ногами, сомкнув пятки на его спортивной заднице. — О-ох! Ты очень тугая! — прохрипел Жон. — Попробуй пошевелиться, — умоляла она. — Я… я не думаю, что смогу, — он попытался и немного вытянулся, только чтобы встряхнуться и нырнуть обратно. Один только этот маленький толчок послал искры к её голове, и это был толчок в лучшем случае на один дюйм. — Чёрт, — выругался он, — Ты так сильно меня сжимаешь, Глинда. Я теряю себя. — З-зови меня мисс Гудвич, — умоляла она, целуя его в шею и проводя ногтями по его спине. — И у меня есть идея. Плотно обхватив его ногами, она сдвинула бедра вправо. Жон был опрокинут, но не вытянут из нее. Перевернувшись, она положила его плашмя на кровать и села сверху, шипя сквозь стиснутые зубы, когда его член вошел еще глубже. Её толстые бедра прижимались к его бедрам, её толстая задница прижималась к его бедрам. Гравитация захватила и её груди, заставив их свисать. Глинда не могла поверить, насколько спокойна ко всему, что она чувствовала. — Как вам вид, мистер Арк? — сдвинув бедра вперед, ей удалось заставить его двигаться внутри неё, оседлав его набухший член, пока она обхватывала свои груди и поднимала их вверх, — Немного больше, чем у твоих одноклассниц, а? Только мисс Шао-Лонг может сравниться с ними. Ты предпочитаешь её или мою? — Твои, Боги. Твои! — Правильный ответ, — положив руки ему на грудь, она провела ногтями по его коже. — А как насчет мисс Никос? Вы не могли не заметить, что знаменитая Пирра Никос переодевается в вашей комнате. Кто-то вроде неё, может соперничать со старушкой? — Ты намного горячее! — воскликнул он, — Я люблю твои сиськи, твою задницу, твои ноги, твое лицо! — Действительно? — застенчиво, она двигала бедрами из стороны в сторону, подавляя собственный стон, чтобы увидеть, как его лицо трансформировалось от удовольствия. Было похоже, что она убила его этим, — Я не уверена, что верю тебе. Я думаю, ты согласишься со всем, что я скажу, пока твой член внутри меня. Это так? — Н-нет… Ухмыляясь, она подпрыгнула вверх и вниз один раз, заставив его вскрикнуть от желания, — Я сказала, это так?.. — Да! — прохрипел он, — Я сделаю все, что угодно! Все, что вы хотите! Просто… Боже, пожалуйста, двигайся. Пожалуйста! — Хм… Очень хорошо. Действительно очень хорошо. Я собираюсь вас оседлать, мистер Арк. Я собираюсь трахнуть тебя, как непослушного маленького мальчика, которым ты и являешься, — сохранять ровный голос было трудно, особенно с блестящими глазами. Глинда откинула голову назад, глядя на него свысока, как будто он был студентом, заснувшим в классе, — Я выжму твою сперму из твоего прекрасного маленького члена, а ты будешь лежать и смирно принимать своё наказание. Вы меня поняли, мистер Арк? — Д-да. Боже, да! Глинда замурлыкала и подняла бёдра, поднимаясь вверх, пока только его кончик не оказался в ней, прежде чем опуститься. Это было слишком неожиданно даже для неё, и она чуть не задохнулась от ощущения его члена, прорывающегося сквозь неё. Боль была смыта приятным ощущением, пробегающим по её ногам. — Что это было, мистер Арк? — Да, мисс Гудвич! Я буду хорошим мальчиком, мисс Гудвич! Глинда громко застонала, двигая бедрами вверх и вниз, борясь с ошеломляющим истощением, из-за которого она просто хотела рухнуть на него, чтобы двигать своей киской вверх и вниз, вверх и вниз. Удовольствие того стоило, стоило каждой капли пота, стекавшей по её лицу и капавшей с подбородка на её вздымающиеся и подпрыгивающие сиськи, стекая между ними и брызгая на пресс Жона. Поставив ноги по обе стороны от него, она использовала руки для опоры, оттолкнувшись от его груди и приподняв бедра, прежде чем гравитация возьмет верх и бросит её обратно вниз. Кровать скрипела, неиспользованная и неподготовленная к подобным издевательствам. Глаза Жона следили за её покачивающимися грудями целую вечность, прежде чем он взял на себя инициативу протянуть руку между её руками и схватить их. Глинда застонала, когда его большие пальцы вонзились в её соски, вонзая их в упругие груди, прежде чем отпустить, пощипывая и двигая ими вверх и вниз. Её рот открылся, бешеное дыхание смешивалось с шёпотом и влажным шлепком его члена, погружающегося в её мокрую пизду. — Вот так, мистер Арк! — воскликнула она, — Засунь этот толстый хер в мою пизду! — слова вырвались наружу, нехарактерные, но слишком захватывающие, чтобы остановиться, — К черту учительницу, Жон! Трахни эту женщину, которая достаточно взрослая, чтобы быть твоей матерью! Трахни меня так сильно, как только сможешь! Покажи мне, что я — ааа — пропустил за всё это — ммм — время! — Г-Глинда! Ах! Это было не «мисс Гудвич», но сейчас ей было все равно. Её ногти скользили по его груди, оставляя маленькие красные линии. Её колени впились ему в бока, и она прижала бедра к нему, вдавливая его чудесный член так глубоко, как только могла. — Я сейчас кончу, Глинда! Её руки нашли его затылок, когда она бросилась вниз, прижав свои груди к его груди, потирая их соски друг о друга, когда она изо всех сил сжала их и сомкнула свои губы на его губах. Они кричали друг другу в рот. Член Жона пульсировал, пульсировал и стрелял глубоко внутри неё, наполняя её таким жаром, что она потеряла все силы в своём теле. Его оргазм ворвался и омыл её теплом, в результате чего уже её оргазм обрушился на него. Её плотные стенки сжались, и её пальцы зарылись в его волосы, рот заикался и волочился по его губам. Даже их отчаянные поцелуи стали неряшливыми и беспорядочными, они оба дрожали от чего-то, что не знали, как определить. Всё, что она знала, это то, что она была такой полной, такой удивительно полной, теплой и поглощенной им. Руки Жона сжали её задницу, притягивая её к себе. Вскоре от них остались лишь тяжёлое дыхание и потные тела. Глинда почувствовала, как он смягчился и выскользнул из неё, потом почувствовала, как что-то теплое и влажное стекает по её ноге. Это было такое восхитительное чувство, что она застонала в рот Жона, пробуя тот самый воздух, которым он дышал, переворачивая её на бок, свернувшись калачиком с раскрасневшимися щеками и затуманенными глазами. Глинда посмотрела на него, зная, что должна что-то сказать. Однако сказать было нечего, и всё, что она могла сделать, так это крепко обнять его и закрыть глаза, растворившись в этом моменте и ощущении губ Жона, облизывающих и целующих её шею. Жон проснулся, когда прозвенел звонок, металлический звук мало повлиял на его настроение и ещё меньше на его эрекцию под столом. Стулья отодвинулись, и все встали, Нора и Пирра оживленно болтали, а Рен потер плечо Жона, чтобы разбудить его. Жон прикоснулся рукой к своим губам, представив на мгновение, что всё ещё чувствует вкус губ Глинды. Через неделю после танцев этого уже давно не было. Он застонал себе под нос и откинул голову назад. Неделю с тех пор, как у них был первый и лучший секс в его жизни, неделю с тех пор, как на следующее утро она поспешно сказала ему, что того, что произошло, не должно было случиться. Прошла неделя с тех пор, как он сказал ей всего два слова, и с тех пор, как она снова стала относиться к нему, как к любому другому студенту. — Мистер Арк! — рявкнул властный голос, — Вы оставлены после занятий на отработку! Жон вздохнул. — Да, мисс Гудвич… Команда JNPR сочувственно посмотрела в его сторону, Нора хлопнула его по руке, проходя мимо с остальными. Последний урок дня, и он получил отработку. Здорово. Хуже всего то, что он будет с той самой женщиной, преследующей каждую его мысль. Мисс Гудвич сидела за своим столом, выжидая, пока он встанет и спустится на единственное место перед столом. Если она и замечала, как неловко он двигается или как прячет промежность, то не комментировала это. — Уснули на моём уроке. Вы находите мои лекции скучными или это вы находите меня такой скучной? Нисколько. Она знала это. Однако знание не помогло, когда им обоим пришлось придерживаться одних и тех же правил. Он был студентом — она была его учителем. Он прослушал лекцию и должен понести наказание. Не то, которое он хотел, а то, которое должно быть. Скучное. И обычное. Настоящая пытка. — Простите, мисс. В следующий раз я буду бодрствовать. — Смотрите на меня, когда говорите, мистер Арк. Я не разговариваю со стеной позади вас. Жон поднял голову, но его взгляд остановился на её блузке. Так поздно, в пятницу, она позволяла расстегнуть верхнюю пуговицу, и можно было разглядеть сливочную плоть её грудей вместе с крошечным проблеском чёрного лифчика. Жон сглотнул, вспомнив их тяжесть в ладонях, вкус на языке. Его глаза быстро заблестели, но было слишком поздно. У Глинды одна бровь была приподнята над очками. Она знала, что он делал. — Отвлеклись, мистер Арк? Он покраснел, расстроился и смутился, — Простите. — За что простить? — … — За что простить, мистер Арк? Я задала вам вопрос и хотела бы, чтобы ты ответил. Боже, зачем она это делала? Было достаточно плохо, что он не мог найти никакого облегчения в общежитии, которое он делил со своей командой, даже до того, как она начала вытягивать это из него, — Я смотрел… Воистину страшная и жестокая женщина. — На что смотрел? Поделись с классом. (Не ссыте, аудитория пустая, пацаны). — На вашу грудь, мисс Гудвич! — сказал он, когда что-то щелкнуло внутри него. Его терпение, скорее всего. Он посмотрел ей в глаза, разочарование заставило его произнести слова. Он не был уверен, чего хотел; может быть, чтобы она отступила. — Я пялился на ваши сиськи, мисс Гудвитч. Глядя на них и представляя, как ты разрываешь свою блузку и играешь с ними. Учитель холодно посмотрел на него в ответ. Секунды шли, а вместе с ними и его вновь обретенная уверенность. Гнев улетучился, унеся с собой его храбрость и оставив его с ужасным осознанием того, что он только что сказал учителю, у которой были все основания желать, чтобы он убрался из Бикона, даже если это было сделано для защиты её собственной репутации. — Мои сиськи, не так ли? Вы пялились на мои сиськи, мистер Арк? Это так…? Жон сглотнул, — Д-да… Мисс Гудвич встала со своего места и зашагала вокруг стола, хлопая стеком по другой руке. Её каблуки цокали по деревянному полу, пока она кружила вокруг его стула. Он вздрогнул, когда она скрылась из виду, почти ожидая, что она опрокинет стул и закричит на него. Конечно же, нет. Мисс Гудвитч всегда была спокойна, даже когда разрывала тебя на части. — Очень интересно, мистер Арк. Очень интересно, — её голос раздался из-за его спины, — А о чем еще ты думал? Я уверена, что это не единственное, о чем вы думали, учитывая то, что вы пытаетесь скрыть своими руками, — смущение грозило поглотить его. Жон заскулил — Уберите руки от промежности, мистер Арк. Мне кажется, что ты что-то скрываешь от меня. Он осторожно опустил руки, обнажая бушующую эрекцию, напрягающуюся в форменных брюках. В этом нельзя было ошибиться, во всяком случае после того, как она почувствовала и увидела это лично. Его унижение было полным, и теперь она разорвет его на части, прежде чем пригрозить ему замолчать. Что-то упало ему на голову. Жон машинально поднял руку, потянув предмет вниз, чтобы посмотреть, что это было. Блузка. Белая блузка. Одна длинная нога, одетая в чёрные чулки, качнулась сбоку, перекинувшись с другой стороны стула, когда очень высокая и очень обнаженная до пояса зрелая женщина уселась у него на коленях, огромные груди изо всех сил пытались остаться в прозрачном чёрном бюстгальтере. Руки легли ему на плечи, и лицо приблизилось к нему, очки соскользнули с носа женщины, когда она посмотрела на него. — Ну что, мистер Арк? Вы думали о них, не так ли? Скажите мне. Совпадают ли они с вашими фантазиями? — Ты сказала, что мы не можем… Ты сказала, что мы не должны… — Я сказала, мистер Арк, что мы с вами ученик и учитель и должны оставаться таковыми, — знойная женщина улыбнулась и потерлась своим телом о его, втирая его член между своими бёдрами, — И то, что мы здесь делаем, это именно то, что нужно. Вы были непослушным мальчиком, мистер Арк, заснули в моем классе, — Её палец прошелся по его подбородку и к его губам, её указательный палец надавил на его нижнюю губу. Он впустил его внутрь, посасывая и наблюдая, как жар поднимается по плечам Глинды, — Такой непослушный мальчик. Я считаю, что вы должны быть наказаны. За его спиной захлопнулся замок на двери.