Только чай допьём

— Я не могу, прости, я… — Жан откидывается на подушку, прижимая колени к груди. Тело немного потряхивает, но он не ощущает невыносимого страха. Джереми моментально убирает руки с его ног, пряча их за спину, чтобы показать свою реакцию наглядно. Смотрит внимательно и изучает его дыхание, направив взгляд на грудную клетку. Нокс начал понимать уже давно, что именно чувствует Жан только по его действиям.  — Я могу к тебе прикоснуться? — Джереми спрашивает шёпотом, специально смягчив тон и чуть улыбнувшись. Моро поворачивает голову, бегает по его лицу глазами, нервно сжимая плечи ладонями, и только через несколько секунд произносит: — Да... — и без того тихий голос срывается, так что быстро откашлявшись, Жан продолжает, — Просто я ещё не готов к большему.  — Ты всегда можешь сказать, что тебя тревожит, если хочешь этого, — Джереми накрывает голое тело Моро одеялом, а сам садится чуть поодаль от его, но так, чтобы можно было спокойно дотянуться до его руки. Жан благодарно кивает, но обеспокоенное выражения лица не сходит, только лишь брови слегка нахмуриваются. — Просто, понимаешь, в гнезде с такими, каким был я, не мешкались. Их называли «более лёгкими в исполнение», — сглотнув, Моро натягивает до подбородка лёгкое одеяло, закрывая им всё своё тело, кроме головы. — Возможно, в моем случае и правда было… легче? Но я всё равно, я всё равно ненавижу это. Я не был виноват, что родился… лёгким. Успокаивающая улыбка сползает с лица Джереми. Он понял о чём говорит Жан, и от этого далеко не легче. Хочется накинуться на парня с душещипательными объятиями, но он не смеет. Какие объятия, если Джереми сейчас боится просто шевельнуться ни в ту сторону и ни в ту минуту, а Жан пытается побороть внутреннего монстра. Нокс не уверен, стоит ли сейчас что-либо говорить, но всё же слабо произносит: — Ты сейчас не тот, кем был тогда. Сейчас ты можешь остановить и отказаться. Ты никому ничего не обязан. Твое тело почти прежнее, но ты другой, Жан.  Моро кивает, пряча пол лица за тканью. Он верит Джереми безоговорочно и даже, возможно, слепо. Он уверен в нём и в его словах. Так что, услышав сказанное, Жан просто вдыхает воздух, сжимая ткань между пальцами. Он наблюдает, как Нокс отводит взгляд с его растрёпанных волос, переходя к глазам. Они молча смотрят друг на друга, и не думая что-то говорить. Жан постепенно перестаёт сжиматься всем телом, отпуская боль в груди. Ему и правда нестрашно рядом с Джереми, просто что-то мешает. Как будто стоит непроходимая стена, и если сломать её медленно, то не будет невероятно сокрушительных последствий. Но пока стена всё ещё стоит целой и непокоренной. Её конструкция слишком сложна, так как закладывали куски грубых кирпичей долго и поэтапно.   — Может… поставить чайник? — Джереми первый отводит взгляд, увидев расфокусированные глаза Жана. — У нас ещё рулет с маком есть, — он собирается встать с кровати, но его останавливают. — Положи свои руки на плечи, — чуть привстает, подставляя обнаженную кожу. Жан внимательно следит за выражением лица парня, боясь увидеть... отвращение.  — Ты уверен? — Джереми колеблется, осматривая Моро на наличие мурашек или дрожи. — Просто положи их, — Жан сам берёт чужую руку и кладёт её на своё плечо. Джереми, почувствовав тепло кожи под своей ладонью, кладёт и вторую руку. Садится вплотную, упираясь коленями в прикрытые одеялом бедра. Медленно гладит шею, вновь возвращаясь к плечам. От касаний Жан не ощущает того, что чувствовал тогда. Он понимает, что Джереми не нанесёт ему вреда, но резкость его движений на поле пугает. Да, с Жаном он плавен и аккуратен, но это не отменяет того факта, что он может быть и другим. Жёстким, резким, рванным в поворотах, с глазами, полными азарта. Как и… — Куда я ещё могу или мне остановиться? — Джереми застывает у ключиц, отнимая ладони от тела на несколько сантиметров.  Жан резко выходит из мыслей и смотрит помутнённым взглядом на предплечья Нокса. Ему кажется или руки Джереми и правда дрожат? Но всё равно, не увидев красных разводов на кистях рук, выдыхает.  Восстанавливает стук сердца, а после произносит: — Волосы, но только не тяни их, — Жан чуть склоняет голову вперёд, давая Джереми больше места. Нокс медленно вплетает пальцы в угольные волосы, стараясь не давить на кожу. Гладит осторожно и с особой заботой, наблюдая за реакцией Моро. Касается уха, подушечкой пальца ведя по его кончику. Смахивает упавшие на лоб пряди, ладонью заводя их к остальным волосам. — В ближайшее время остановимся на петтинге. Лично мне всё нравится, — Джереми слегка улыбается, переходя к затылку.  — Более чем согласен, — шепчет, чувствуя мягкие касания на коже. Джереми осторожно обхватывает лицо Жана ладонями, заставляя посмотреть на себя. Водит большим пальцем по скуле и продолжает: — Я могу поцеловать тебя? — смотрит далеко не на закусываемые губы, а на глаза напротив.  — Да, — Жан мнётся, не решая самому проявить инициативу, но всё равно обхватывая правой рукой ладонь на своей щеке.  Улыбка Джереми расцветает и он накрывает его губы. Даже не пытается углубиться, всё же получив ответную реакцию от Жана. Поцелуй слишком мягок, чтобы переходить грань прелюдии. Это выражаемые чувства, не более. Отстраняется, тяня за собой ниточку слюны, и вытирает влажные губы голым предплечьем. — Оденься, а я всё-таки поставлю чайник, — Джереми встаёт с кровати, заставляя ту чуть отпружинить. Придя на кухню, Жан застаёт парня за мойкой рук, а после, повернув голову к столу, видит вазочку только что вымытых яблок и две тарелки с маковым рулетом.  — Чайник пока не вскипятился, так что чая нет. — Всё хорошо, я сам его сделаю, — взяв полотенце, Жан передаёт его в мокрые руки Джереми. — Если ты захочешь поговорить о случившемся позже, а может и сейчас, то я точно не буду против. Нокс проходит к столу, отодвигая сразу два стула. Жан наблюдает за его действиями, а после идёт к чайнику, намереваясь сделать чай. — Чёрный или зелёный?  — Давай-ка чёрный с малиной, но некрепкий, — повернувшись из-за спины, отвечает Джереми. Поставив кружки на стол, Жан тоже садится, нервно теребя край скатерти. — Я просто хотел сказать.., хоть я и удалил грудь, мне ещё сложно осознать, что всё так, как я хочу. Я всё ещё вспоминаю те дни в гнезде, — не поднимая взгляда от дыма, выскальзывающего из кружки, чуть ли не на одном дыхании выпаливает Моро.  — Как я тебе и сказал ранее, ты теперь Жан и никто другой. Ты не тот, кем был в гнезде и, как минимум, небольшая веточка на твоей скуле это доказывает, — Джереми подталкивает тарелку с рулетом к рукам Жана. — Покушай, он и правда вкусный. Вот только что попробовал, так что за слова ручаюсь.  — Я благодарен тебе, — выдыхает и руками отламывает кусок десерта, закидывая его в рот. — И правда вкусный, только в следующий раз побольше сахара добавь. — Так я и добавил, просто у нас кто-то любит сладкое, не думаешь?  — Не-а, — наконец поднимает голову, встречаясь с ехидным взглядом Джереми.  — Ну раз так, в следующий раз я добавлю только ягоды и ни ложки сахара. — Я не допущу этого. Ты будешь готовить при мне, я же хочу научиться, — Жан расслабленно откидывается на спинку стула, уже не чувствуя сгрызающего волнения. — Я буду готовить в пекарне. — Тогда я попрошу приготовить Аарона, — складывает руки на груди, ожидая очередного ответа. — А я позвоню Нилу и скажу, чтобы его парень не вёлся на уловки одного такого симпатичного Жана. Ну или Эндрю, если он вообще возьмёт трубку, — запивает чаем и морщится от его сладкости. — Ты перепутал кружки, вот твоя. — А, да, точно, — передает чай Джереми. — Но всё равно нечестно. Ты слишком хитёр, а я хочу сладкую булочку.  — Посмотрим, а пока ешь рулет и не ёрничай. — Ладно… А мы же посмотрим тот фильм перед сном? — резко вспоминает надуманное ещё ранним вечером и, чуть ли не подавившись, выпаливает Жан. — Какой «перед сном», уже, — Джереми поворачивает голову к настенным часам, фокусируя на них взгляд, — полтретьего. — Ну там такая собака крутая. Пожалуйста, Джерри… — Ладно, только чай допьём.