Не должен был

Ричард встречает её, когда не должен был. Он оказывается во дворце вместе с Рокэ Алвой и видит её, королеву Катарину. Катарина красивая, женственная и в целом настоящая королева, и она так клонит голову — от тяжести жемчугов. А ещё Рокэ дарит ей красный крупный камень — и она позволяет его надеть. Тогда Ричард думает, что он не должен был этого видеть. Потом Ричарду становится волнительно и одновременно почти смешно. Королева говорит с ним, с оруженосцем, о книгах, горячо восклицает и просит называть её Катари. Катарина, нет, Катари улыбается ему совсем снисходительно, и так же снисходительно блестит жемчуг в её волосах. Она изящная, сдержанная и вообще совершенство, кто бы что о ней ни зубоскалил. Его королева. Её оруженосец. Её младший братишка. Его Катари. Ричард даже не её оруженосец. Ричард — оруженосец Рокэ Алвы. А Рокэ Алва целует руки королевы неуловимо дольше обычного — или королева неуловимо дольше обычного их не отнимает. Тогда Ричард думает, что не должен был с ней знакомиться. Ричард ради того, чтобы стать поинтереснее, даже копается в библиотеке Алвы и даже оглаживает складки на одежде. Правда, поинтереснее не получается, потому что они почти не видятся. Потому что она королева, а он так, оруженосец, который своим присутствием здесь обязан счастливой случайности — и только. Катарина, говорят, королева без прислуги. Она прикована к трону ради эфемерного порядка и ради того же порядка она прикована к королю. О ней говорят, что она должна была родиться не здесь и не сейчас — а лет триста назад, когда все её качества ценились бы по достоинству. Ричард готов поспорить — он уже ценит эти качества не хуже тех, кому это не дано. Катарина Ариго замечательная. В ней переплетаются черты героинь всех любовных романов и жадная юношеская потребность любить. Тогда, перед уходом на войну, Ричард думает, что не должен был её любить. Каждый раз возвращается к ней мыслями. Шаг вперёд и два назад — избавиться не выходит. Ричард читал любовные романы (Алва продолжает намекать, что только их) и теперь почти уверен, что всё делает как по писаному. Так надо. Вымышленные идеалы, важные знамения. Ричард знает, что права любить королеву у него нет. Оскар Феншо, любивший королеву, за это поплатился. Но он продолжает её любить. Видит во всех вещах и во всех случайных портретах, а сам думает — как она? Как Рокэ Алва? Когда они возвращаются с победой, Ричарду почти не больно. Первый Маршал опять целует руки королевы неуловимо дольше обычного — или это королева дольше обычного их не отнимает? Их связывает нечто большее. Даже большее, чем наследники престола. Окделл замечает это, потому что знает, куда смотреть. Всё честно. Сердце Прекрасной Дамы принадлежит Непобедимому Воину. А Ричард будет любить свою первую любовь, героиню своих любовных романов и свою королеву — уже ни на что не надеясь взамен. Ричард не должен был видеть Катарину Ариго. Не должен был знакомиться с ней. Не должен был её любить.