Боль Надежды

Джен
NC-17
Завершён
358
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
358 Нравится 37 Отзывы 58 В сборник Скачать

Ты останешься со мной?

Настройки текста
Очень часто люди говорят, что мир жесток. Очень часто жалуются на жизнь, виня в своих бедах всех, кроме себя. Для них не существует чужих проблем, главное — решить свои. Люди — эгоисты. Это первое, что поняла Хоуп, когда оказалась одна. Кто-то может сказать, что Хоуп Майклсон никогда не была одна. Однако, это ложь. Сладкая ложь, в которую она сама верила много лет. После смерти родителей и дяди Элайджи, она всегда была одна. Аларик пытался быть рядом, но больше всего его заботили собственные дочери. Друзья делали вид, что рядом, но перекладывали всю ответственность на нее. Тетя Ребекка занята Марселем и собственной мечтой. Тетя Фрея отдает всю себя своей жене и сыну. Дядя Кол и тетя Давина на другом конце земли. Хоуп одна. Как же она устала! Устала стараться быть для всех доброй, устала постоянно всех защищать. Хоть кто-то подумал каково ей? Кто-то вспомнил о ее ранах? Нет. Почему? Потому что все — эгоисты. Никто не замечал, как она шла по лезвию ножа. Никто не заметил, что она на грани. Ведь она так тщательно скрывала все в себе, думая о других. Она не показывала свою боль. Боль — это слабость. Показать насколько тебе плохо можно только в кругу тех, кто тебя защитит, поддержит, будет рядом и не осудит. В кругу семьи. И это второе, что поняла Хоуп. Эти две истины пронеслись в ее мыслях со скоростью света, и стрелой вонзились в ее сердце, принося понимание, что больше у нее никого нет. Что теперь она навсегда останется одна. Больше никого нет… Безжизненное тело Лэндона упало на холодную землю. Боль. Она смотрит как земля впитывает его красную кровь. Боль. Его глаза безучастно смотрят в небо. Боль. В груди торчит созданный из ее крови кол. Боль. Он был последним, кто стал для нее семьей. Боль. Его больше нет. Боль. Она не может этого вынести. Крик. Громкий, полный боли и потерянной надежды хоть на каплю счастья в этой жизни, разнесся по всей улице. И… И больше ничего. Чувства пропали. Она подняла голову, еще раз взглянула на тело Лэндона. И улыбнулась. Ей больше не больно. Ей все равно. Бар. Алкоголь попадал в организм, слегка обжигая горло, но Хоуп было плевать. Виски, текила, кровь… Хоуп дала волю самым темным желаниям. Когда Лиззи обратилась в еретика на ее глазах, она рассмеялась судьбе. — Теперь тебе не грозит убийство собственной сестры. Поздравляю. Это было последнее, что она сказала перед тем, как оставить голодную Элизабет в подвале дома Авроры. Бурбон. Громкая музыка и темное освещение скрывали как она выпивает очередную жертву. Когда ей все надоело, она вышла из бара через заднюю дверь на пустую, еле освещаемую уличными фонарями, улицу. Навстречу ей шла девушка в белом коротком платье. Хоуп усмехнулась. Она еще не насытилась. Девушка пыталась кричать, но внушение сработало идеально. Хоуп чувствовала, как становится все сильнее. Чувствовала, как пульс незнакомки замедлялся. Чувствовала, как по подбородку скатывается капля теплой, такой вкусной и безупречной, крови. Хоуп закрыла глаза в наслаждении. — Хоуп Майклсон. — мужской голос вырвал ее из экстаза, опустив на землю. Она в ярости зарычала, чувствуя, как на свободу рвется волчица, желающая разорвать на куски того, кто посмел прервать ее. Все чувства обострились. Желание убивать завладело разумом. Сейчас, сейчас. Сказала она себе. Сначала она закончит с этой прелестной девушкой, чья кровь похожа на сладкий шоколад, а потом разберется с несчастным, которого убьет, не раздумывая за то, что отвлек ее от трапезы. — Хоуп. — Опять! Да что ему надо? Неужели он не понимает, что и так подписал себе смертный приговор? В ярости она обернулась. И замерла, не в силах осознать. Разум отказывался верить. Сердце застучало, как умалишенное. Девушка сзади нее упала на асфальт, еле дыша. Хоуп не могла пошевелиться. Все тело замерло. Эти глаза, в которых сейчас читались осуждение, боль и решимость, пригвоздили ее к месту. Он смотрел на черные вены, обрамляющие ее лицо. Яркий цвет ее глаз отражал ее ярость. Он не отводил от нее взгляда, надеясь еще увидеть настоящие глаза его дочери. Той, кто обещала вернуть доброе имя их семьи. Столько лет он наблюдал за ней… Видел, как она плакала по ночам, ставя заклинание тишины, чтобы никто не слышал ее боль. Видел, как забывалась в сериалах. Улыбался, когда она открыла сердце Лэндону. Сын Маливора ему не нравился, но он нравился ей, и она улыбалась с ним, значит он мог его принять. Кричал, когда она прыгала в яму. Сдерживал слезы, когда она сражалась за свою любовь. И не выдержал, когда увидел ее без чувств. Элайджа не отговаривал, Хейли желала удачи, а он пошел через ворота, возвращаться к жизни. Его душу могли стереть, он мог исчезнуть в небытие навсегда, но все равно пошел, чтобы вернуть свою дочь. Хоуп стояла без движений. Наверное, если бы она отвернулась или закрыла глаза, ей бы стало легче, она бы смогла прийти в себя, но девушка была не в силах прекратить смотреть в эти зеленые, боже мой, глаза. В груди появился ком. Нет. Нет. Она не будет плакать. Не будет чувствовать. Это опять иллюзия, он не реален. Она не будет верить, не будет возвращаться. С нее хватит. Она говорила это себе, уговаривала сердце не чувствовать, но смотрела в его глаза. В глаза ее отца. В глаза Никлауса Майклсона. Который стоял напротив нее, скрестив руки на груди. Прямо здесь. Прямо сейчас. Этого не может быть. Это невозможно. Она должна закрыть глаза, и иллюзия развеется, как его прах, несколько лет назад. Разум больше не слушал. От его взгляда по спине побежали мурашки. Не важно, кто она — трибрид, убийца Маливора, сильнейшее существо на земле, для него она, в первую очередь, его ребенок. И он не отступит. Она видела это в его глазах. Что если… Если она попробует? — П… п… папа? — тихий, едва слышимый шепот разнесся, словно самый громкий крик по улице. Шепот, наполненный надеждой, которая настойчиво начала пробираться в ее сердце. — Папа… Она кинулась к нему, обнимая. Закрыв глаза, она пыталась учуять его запах, этот приятный запах, который никак не смогла забыть. Даже если это сон или галлюцинация… Она хотела запомнить каждый миг этого сна или галлюцинации. Этого момента, на который даже не смела надеяться. Она начинала сдаваться. В тот же миг, когда ее накрыл страх, что, если она откроет глаза и увидит лишь пустоту, она почувствовала, как крепкие мужские, такие родные, руки крепко обняли ее за талию, притянув к себе. — Что же ты сделала с собой, волчонок? Эта фраза… одна единственная фраза. Семь слов, которые вроде бы ничего не значат, но именно они сейчас вонзились острыми стрелами в ее сердце, в ее душу. Именно эти слова с этим голосом в один миг вернули все ее чувства, которые лавиной хлынули на нее. Хоуп вцепилась руками в плечи отца, выпуская всю свою боль наружу горькими слезами, за которые ей впервые не было стыдно. Она снова кричала, не в силах остановиться. Но сейчас рядом с ней был тот, кто ее держал. Клаус крепко обнимал дочь, прижимал к себе, чувствуя как мокнет одежда на его плече от ее слез. Он больше ничего не говорил, позволяя ей выплеснуть свою боль. Сейчас она могла быть слабой. Хейли улыбнулась, смотря на них. — Она больше не одна. Как бы мне хотелось быть с ними… — Мы можем попробовать. — прозвучал шепот Элайджи. Волчица обернулась к нему. — Ты пойдешь со мной? — До конца. Взявшись за руки, они пошли по той же призрачной дороге, по которой недавно прошел гибрид. Она обязана прийти к своей дочери. И она рискнет.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.