***
Когда Римус очнулся, он сразу почувствовал ослепляющую боль. Первые несколько минут он даже не мог пошевелиться. Он не понимал где находится: все что он мог в этот момент – это жмурится от разрывающейся головы и стараться дышать медленно и ровно, чтобы его тело не двигалось. Когда Римус немного привык к ощущениям и пришел в себя, он все еще не двигаясь постарался проанализировать повреждения. Вероятно несколько ребер были сломаны: дышать было больно, но он не был уверен, что это не из-за распоротого живота, из которого, он чувствовал, вытекло немало крови. Другие травмы не глядя, он распознать не смог: болело абсолютно все и он не мог выделить что-то среди всего остального. Римус даже не старался подняться, он чувствовал, что если попытается, то упадет в обморок. Ему оставалось лишь лежать на грязном полу и ждать прихода мадам Помфри. Он так сильно надеялся, что это произойдет как можно скорее. Когда целительница отворила дверь и увидела Римуса, то по хижине пронесся тихий, сочувственный голос: - Ох, Римус… Его самые большие раны быстро затянули, самые очевидные сломанные кости вправили, а его самого положили на носилку и левитировали так до самого Больничного крыла. Оказавшись в кровати, ему влили в горло несколько зелий, одно из которых было снотворным, и Римус наконец-то уснул.***
Он проснулся с ужасной головной болью и дереализацией. Римус простонал и потер виски, стараясь разогнать пульсацию. Садиться он не спешил, привыкая к сознательному состоянию он смотрел чистый, белый потолок и считал вдохи. На пятьдесят шестом ему стало чуть легче, пульсация в висках почти прошла и Римус медленно повернул голову на бок, открывая свой взор на небольшую прикроватную тумбочку, которая служила ему обеденным столом. На ней его ожидали овсяная каша и несколько тостов с чаем, на них были наложены чары сохранения температуры, так что от еды шел пар. Римус не ел ничего со вчерашнего вечера, а сейчас, он не был уверен, но предполагал, что полдень точно. Живот скрутило от голода, но Римус не решился начать есть, у него все еще была сильная тошнота и от одной мысли положить тост в рот его воротило. Вместо этого он взял чашку и сделал аккуратный глоток. Чай был слишком крепкий и почти не сладкий – совсем не такой как он привык пить. Тем более, после полнолуний. Обычно завтрак, или обед, ему приносили мародеры, но сейчас, очевидно, это были не они. Их нет сейчас, их не было во время трансформации, Римус начал беспокоится. Хотя ему стало казаться, что это противное чувство тревоги осталось с ним со вчерашнего дня. Что могло произойти? Он был уверен, что мародеры бы никогда его вот так вот не бросили, он убедился в этом уже очень давно. Значит произошло что-то действительно серьезное. Он просто надеялся, что со всеми друзьями все в порядке. Через силу Римус все же допил свой отвратительный чай и пошарил по тумбочке в поисках своей палочки. Наколдовав циферблат, он обнаружил, что было почти два часа дня. Мадам Помфри все еще не было, хотя она всегда магическим образом приходила проверить его, именно когда он просыпался. Римус не был уверен в том, что ему следовало делать. Во всем больничном крыле был только он один и это хорошо, потому что его страшные теории о раненых друзьях отметались. Но сейчас, сидя в пустом помещении с отвратительным самочувствием он совсем не ощущал облегчения. Чтобы хоть немного унять все нарастающую тревогу, Римус принял вертикальное положение, что вызвало новую вспышку головной боли и ноющие мышцы. Он вновь взглянул на тумбочку: его неначатый завтрак все еще стоял на месте, а книг, которые ему обычно приносили друзья обнаружено не было. Нервно потерев шею, он нащупал новый шрам, который похоже расстилался до ключицы. Он не решился осматривать остальное, чтобы не расстраиваться еще больше. Римус лег обратно. Спустя около получаса он наконец-то услышал шаги. Шаги нескольких человек. После полнолуния его нечеловеческие органы чувств притупляются, поэтому Римус не понимал как далеко и кому они принадлежат. Дверь в больничное крыло распахнулась и на пороге Римус увидел мадам Помфри, Джеймса и Дамблдора. Не самое привычное трио. Первые два были ужасно бледные и напуганные, с широко распахнутыми глазами. Директор как всегда сохранял непроницаемое выражение лица. Они почти одновременно посмотрели на Римуса, в то время как его взгляд в панике метался с одного на другого. Целительница и Джеймс сразу поспешили к его кровати, Дамблдор не спеша, но грозно замыкал их шествие. Джеймс опередил женщину и сел на край кровати, хватая его за руки. Теперь Римус видел, что тот плакал. - Что… - начал он, но Дамблдор его перебил. - Как ты себя чувствуешь, Римус? – спокойно спросил директор, словно вглядываясь в душу своими проницательными глазами. Хотя может так и было, Римус читал когда-то что один из множества талантов Дамблдора – лигелименция. Он постарался ответить максимально убедительно, хотя подозревал, что этот вопрос – просто формальность перед тем как рассказать ему ужасные вести. Он нервно перевел взгляд на заплаканного Джеймса. - Нормально. – односложно ответил Римус. Его голос был хриплым после криков в полнолуние, но он едва ли обратил на это внимание. – Что случилось? Пару секунд в Больничном крыле звенела тишина, она прервалась громким всхлипом Джеймса. Мадам Помфри рассеяно погладила его по спине, но взгляд ее переводился с него на Дамблдора. Директор заговорил: - Видишь ли, Римус, сегодня ночью произошел очень неприятный инцидент. Твой друг – Сириус, поддался своему гневу и сделал необдуманный шаг, за который, я уверен, очень раскаивается. Так случилось, что мистер Блэк был крайне обижен за вчерашний неприятный эпизод с мистером Снейпом в Большом Зале и решил отомстить, хотя я думаю, вы достаточно знаете своего друга, чтобы полагать, что тот поддастся негативным эмоциям. – Римус невпопад кивнул, хотя свою речь Дамблдор не прерывал – В эту ночь мистер Блэк решил напугать, и тем самым расквитаться с мистером Снейпом. Мне очень жаль, Римус, - сказал директор и сделал небольшую паузу, слегка наклоняя голову вбок, но не разрывая зрительного контакта. – но мистер Блэк решил рассказать мистеру Снейпу о Визжащей хижине и теперь он знает о вашей проблеме, если бы ни мистер Поттер, все могло бы закончится очень плачевно. У Римуса словно выбили воздух из легких, он схватился за край одеяла, с силой сжимая его в руках. Он почувствовал себя таким маленьким и уязвимым в один момент, глаза медленно стали заполнятся слезами, но Римус не дал им скатится по щекам. Он закрыл глаза медленно делая вдохи, а когда открыл, отвернулся от пронизывающего взгляда Дамблдора. Джеймс совсем рядом пытался сдержать рыдания, но от него то и дело слышались судорожные всхлипы, мадам Помфри стала совсем бледной, словно всю кровь с ее лица выкачали, она перебирала пальцами край своего фартука на платье и избегала смотреть на него. Римус повернулся к директору и по его сочувственному лицу понял: это еще не все. Он сделал осторожный кивок, хотя совсем, совсем не хотел слышать продолжения. Он уже догадывался к чему все идет. - После увиденного, – продолжил Дамблдор. – мистер Снейп опередил мистера Поттера, который и сообщил мне об этом инциденте и отправил сову в британское Министерство магии с доносом об оборотне в школе. Боюсь они слишком щепетильны в делах с магическими существами. – директор сделал паузу, а Римус чувствовал как сильно его трясет. – Авроры уже здесь, Римус. Ревущий Джеймс не выдержал и больно обнял его, уткнувшись в плечо и бормоча что-то, мадам Помфри охнула и сразу прикрыла лицо руками, чтобы Римус не заметил ее слезы. Римус думал, что вот-вот упадет в обморок. Он чувствовал, как его тело замерло, не в состоянии пошевелиться, а по щеке скатилась горячая слеза. Он так сильно хотел исчезнуть. Голос был сиплым и дрожащим, когда Римус нашел в себе силы заговорить. - Что… Что со мной будет? Ответил Дамблдор не сразу. - Тебя отведут в… объект с другими оборотнями, которых отловили во время или после нападений. Но уверяю, Римус, у них нет оснований держать тебя там, ведь ты ничего не совершил. Я со всем разберусь. Пока тебе дали время попрощаться с друзьями и собрать нужные вещи. Воспользуйся им с умом и не забывай: свет находится даже в самые темные времена. – он посмотрел на Джеймса, который все еще сидел уткнувшись ему в плечо. – Мистер Поттер, будьте добры, отведите мистера Люпина к мистеру Петтигрю и мистеру Блэку, я думаю, им есть что сказать друг другу. Трясущийся Джеймс встал и аккуратно взял Римуса за руку. Ноги были ватными и непослушными, и он как марионетка ступил за другом на выход из Больничного крыла. Когда они дошли до двери, Римус обернулся. Мадам Помфри и Дамблдор остались стоять у его кровати, провожая их взглядом. - Спасибо вам за все. – сказал он, обращаясь к целительнице, и надеясь, что она услышала его тихий голос. Когда дверь захлопнулась, Джеймс не расцепляя их рук повел его в сторону гостиной Гриффиндора, попутно размазывая нескончаемые слезы с лица. - Все будет хорошо, Лунатик, мы тебя вытащим. Дамблдор не допустит, чтобы ты там остался. Они не имеют права, это противозаконно, они… - он бормотал утешающие слова до самого конца их пути. За все время Римус не проронил ни одного слова, он даже не плакал. Его глаза оставались сухими, та слеза, что скатилась в Больничном крыле, оказалась последней. Он чувствовал себя пустой оболочкой, что плывет по течению и не пытается двигаться самой. Ему хотелось разреветься, ударить кого-нибудь, стучать руками и ногами от боли и гнева, но все что он мог сейчас: идти за другом, что крепкой хваткой держал его. Это все, что ему сейчас оставалось. В гостиной оказалось несколько старшекурсников, которые проводили их удивленными взглядами. Кто-то пытался их окликнуть, но Джеймс только покачал головой и пошел быстрее. Они добрались до их комнаты и остановились. Римус увидел, как Джеймс поджал губы и на секунду прикрыл глаза, прежде чем распахнуть дверь. Комната совсем не изменилась с его последнего пребывания здесь. На чужих тумбочках все еще лежали книги их исписанные пергаменты, вещи Питера как всегда валялись, а его маггловские пластинки так же аккуратной стопкой стояли возле его кровати. Одна только мысль, что он возможно больше никогда не сможет вернуться в их спальню, что стало его укромным местечком на протяжении многих лет приводила в ужас. Сириус и Питер уставились на них, как только они перешли порог комнаты. Питер выглядел примерно так же как и Джеймс: заплаканный и испуганный. Он хаотично перебирал пальцами, как делал всегда, когда нервничал. Сириус… Он выглядел иначе. Ужасно, если смотреть объективно. Его глаза тоже были опухшими, но взляд отличался. Он выглядел таким несчастным, что в любой другой ситуации сердце Римуса треснуло бы от прилива любви и сочувствия к парню. Но не сейчас, не когда оно до этого разбилось из-за него. - Привет. – первым нарушил давящую тишину Питер, нервно заламывая руки. - Привет. – ответил Римус и невесело усмехнулся, закусывая губу. Все это было так ужасно, он чувствовал, что медленно приближается к истерике. Так и должно быть вроде как, после шока люди впадают в истерику. Римус надеялся, что обойдет этот момент. Сириус вышел из оцепенения и сделал один шаг на встречу к нему. Его губы дрожали и он постоянно отводил взгляд, избегая встречаться с ним глазами. Римус понял, что тот тоже был на грани срыва. Он не чувствовал жалости. - Я тебя слушаю. – как можно тверже сказал он. Ему еще нужно столько успеть сделать, со столькими попрощаться, он не мог терять время, пока Сириус переминается с ноги на ногу, пытаясь подобрать слова. Римус знал, что нужных слов он не найдет. Он в любом случае не простит его за это. Уж точно не прямо сейчас. - Лунатик… Римус… Я… Мне так жаль. Я не хотел этого, я не… - он рухнул на колени, закрывая лицо руками, пытаясь заглушить всхлипы, которые не контролировал. Джеймс рядом дернулся, но все же не подошел к нему, хотя его сердце явно разрывалось на кусочки в этот момент. Римус смотрел прямо перед собой. Он не был уверен, что действительно хотел слышать извинения и оправдания. Сириус постепенно брал себя в руки, но подниматься не спешил. - Я не подумал… Это должен был быть обычный розыгрыш… Безобидный розыгрыш… Я не думал… Я не знал, что все так… Получится. - Вот именно, Сириус. Ты никогда не думаешь о других. – Римус целенаправленно пошел к своей кровати, огибая сжавшегося на полу бывшего друга и возлюбленного. Все его тело кричало о неправильности происходящего, но Римус это игнорировал. Он никогда не был мстительным и жестоким, наоборот, он был смягчительным составляющим в их компании. Но сейчас было не время быть добрым и понимающим. Ему хотелось хоть раз в жизни побыть эгоистом. Он понимал, что спустя время поймет и простит Сириуса, но сейчас, когда он не представлял, что ждет его за пределами Хогвартса, ему хотелось чтобы причина его страданий хоть немного помучилась так же как и он. Римус взял свой потрепанный чемодан и начал быстро складывать в него вещи. Он не знал, что именно ему потребуется в «объекте с другими оборотнями» как выразился Дамблдор, хотя было предельно ясно, что его направляют в тюрьму, но взял всю его немногочисленную одежду и обувь, предметы личной гигиены и все книги, что попались под руку. Когда все было собрано, он повернулся к мародерам. Сириус все еще тихо всхлипывал, а Джеймс был рядом и что-то нашептывал ему на ухо. Питер стоял на том же месте и явно не знал куда себя деть. Когда они заметили, что он закончил, три пары глаз уставились на него в молчаливом ожидании. Римус подумал, что ему стоит поговорить с девочками, прежде чем покинет Хогвартс. - Мне нужно попрощаться с Лили, Мэри и Марлин, где они? - Тебе не нужно прощаться с ними, Римус, вы не расстаетесь навсегда. Мы тебя вытащим, правда, ребята? – сказал Джеймс смотря на Питера с Сириусом в поиске поддержки. Питер активно закивал. - Да-да, вытащим, Лунатик. Римус уже открыл рот, но Джеймс быстро продолжил. - В смысле, конечно, тебе нужно поговорить с ними, просто «прощаться» слишком сильное слово, не думаешь? – Римус так не думал, поэтому просто пожал плечами. – Сейчас время обеда, они должны быть в Большом Зале, давай посмотрим на карте. Пойдем вместе или нам самим сбегать? Римус задумался. Он бы очень хотел пройтись по замку еще раз. Чтобы не говорил не убиваемый своим позитивом Джеймс, он не был уверен, как скоро сможет вернуться. Дамблдор был прав, когда сказал, что министерство слишком заботят полулюди. Сейчас, когда война началась, а нападения оборотней участились до такой степени, что не проходит и недели без новостей об этом в Ежедневном пророке. Люди необъективны и жестоки, когда напуганы. А они были напуганы. Оборотень в школе полной детей – неслыханная сенсация. Сейчас людям хочется чувствовать себя в безопасности и если его посадят за решетку, это чуть успокоит охваченный страхом народ. И не важно, что он всего лишь мальчик, который в жизни и мухи не обидел. - Все уже знают о произошедшим? – спросил Римус. Ему очень не хотелось видеть отвращение, обращенное к нему в глазах студентов. Джеймс покачал головой. - Нет, никто не знает. Не знаю, успел ли рассказать Снейп кому-нибудь из своей компашки, но пока все что знают остальные – это авроры на территории. - Ясно. – выдохнул Римус. Это была лучшая новость за сегодня. – В таком случае пойдемте вместе. Джеймс серьезно кивнул, и когда Римус повернулся к двери, чтобы выйти из комнаты, подал руку Сириусу, помогая подняться. Римус проигнорировал это. На ходу Джеймс посмотрел местоположение подруг на карте, они действительно обедали в Большом зале и ребята спешно отправились туда. Перед тем как отворить массивную дверь, Римус замялся. Совсем скоро новость о его ликантропии разнесется по школе и это его последний шанс увидеть все эти знакомые лица не омраченные страхом и ненавистью. Он просто не выдержит если и подруги отвернуться от него. Джеймс словно читая его мысли материализовался рядом и положил свою ладонь ему на плечо. - Не переживай, Римус. Они все поймут. – в ответ он только неуверенно кивнул и толкнул дверь. Когда они вошли, студенты обратили на них внимания не больше, чем обычно, подтверждая слова Джеймса. Римус съежился под несколькими любопытными взглядами, но было понятно, что учащихся привлек их убитый вид, а не его раскрытая сущность. Они быстрым шагом преодолели пространство до их обычных мест, но на скамью никто так и не сел. Девочки непонимающе уставились на них. Первой среагировала Мэри, что была самой активной и любопытной. - Что случилось? Выглядите, словно кто-то умер. – неловко пошутила она, но когда их выражение лица не изменилось, быстро добавила. - Никто же не умер, правда? - Что произошло? – строго спросила Лили. Джеймс вопросительно и неловко переглянулся с ним, не понимая, стоит ли ему самому говорить или это хочет сделать сам Римус. Питер, переминаясь с ноги на ногу, смотрел то на него, то на Джеймса, видимо не совсем вникнув, что от него требуется. Сириус так и не поднял взгляд от пола. – Римус? – уже более ласково спросила она. Лили всегда так делала, когда не добивалась внятных объяснений от остальных мародеров. - Мне нужно поговорить с вами. Это важно. – сказал он и не дожидаясь реакции, повернулся и быстрым шагом направился на выход, стараясь не смотреть на остальных студентов. Особенно на слизеринский стол. За ним послышались торопливые шаги еще шести человек. Когда дверь захлопнулась, Римус посмотрел на подруг. Испуганные и нахмуренные, они в ожидании смотрели на него. Джеймс то и дело бросал тревожные взгляды на Сириуса, который выглядел так, словно это его запрут в тюрьме оборотней-преступников. Помимо раздражения, Римус почувствовал непривычную гордость за себя самого. Он хорошо держался, учитывая происходящее. Он знал, что его относительное спокойствие исчерпает себя совсем скоро, но прямо сейчас ему нужно держаться ради своих друзей. Римус бы очень не хотел, чтобы последнее, что они о нем помнили: это то, как он бьется в рыданиях. Ему было бы очень больно, если бы на его месте были кто-то из присутствующих. А последнее, что он хотел для этих людей – это чтобы они чувствовали боль из-за него. - Пойдемте, найдем более уединенное место, наверное? – сказал он. Они, конечно, могли просто наложить заглушающие чары и поговорить прямо посреди коридора, но это совсем не то, чего бы он хотел. Джеймс понятливо кивнул. - Что насчет того закутка возле портрета Черного Рыцаря? Он недалеко. Римус согласно кивнул они направились туда. Он нашел этот проход давным-давно, когда бесцельно шатался по замку в надежде найти что-нибудь стоящее. Он был довольно небольшой и вел в тупик, но Римус все равно добавил его на карту и сам не раз приходил туда, прячась от школьных будней. Они молча направились туда. Краем глаза, Римус заметил, что Лили явно было что сказать, но она только хмурилась и разглядывала лица мародеров, словно ожидая, что они вот-вот скажут что это глупая шутка. Этого не происходило, и она боролась, чтобы не набросится на них с расспросами прямо сейчас. Проходя мимо различных портретов, что тихо шептались между собой, друзья добрались до нужного им коридора. Римус подошел к холодной каменной стене и нажал на нужную выемку в ней. Стена стала медленно раздвигаться, открывая проход на небольшую лазейку, там было сыро и прохладно, ощущения были, словно они попали в подвальное помещение, но не то чтобы кто-то жаловался. Друзья по очереди стали пробираться в нее, нагибая головы, потому что сам проход был довольно низким. Когда все встали вдоль стены, а сам Римус оказался в центре, он почувствовал пять пар глаз, уставившись на него в ожидании. Сириус так и избегал смотреть на него. Римус почувствовал укол в сердце, но проигнорировал его. Он не хотел думать о нем прямо сейчас, когда перед ним стояли люди, которые искренне его любили и никогда так глупо не предали бы его. - Эм, - неловко протянул Римус. Он в самом деле был без понятия как стоит начать. Так глупо: его скромные планы на нормальное будущее уничтожены; совсем скоро он окажется в тюрьме, а он не может просто сказать подругам, что оборотень. Когда Римус стал думать об этом, ему вновь стало дурно. Он поспешил начать, чтобы отвлечь себя и совсем не расклеиться. – наверное стоит начать с того, что я оборотень. – когда слова были произнесены в помещении повисла тяжелая тишина. Римус понял, что это было совсем не так страшно, как он представлял. Он не так часто их произносил, Римус попытался вспомнить: даже когда мародеры узнали о его ликантропии, он прямо не сказал эту фразу - просто дал утвердительный ответ на их вопрос. Наверное сейчас, это что-то вроде исповеди для него. Римус набрался смелости, чтобы посмотреть на реакцию подруг. Мэри и Марлин выглядели ошеломленными, но не испуганными или преисполненными отвращением, они почти идентично хмурились и словно неверяще смотрели то на него, то друг на друга. Лили просто кивнула и с подозрением оглядывала остальных; она не была удивленной этой новостью, и Римус понял, что она знала об этом. Лили была одной из самых умных людей, которых он когда-либо знал. Стоило догадаться, что она раскусит его тайну. Сейчас, она, вероятно, думала, что за этим последует продолжение. И она была права как никогда. Римусу стало тяжело от силы известий, что ему придется сложить им на плечи. Ему было так невероятно жаль. Когда первый шок прошел, Римус решил, что пора продолжать. В первый раз он подумал, что не знает, сколько времени выкроил для него Дамблдор и это его напрягало. Что если авроры прямо сейчас рыскают по Хогвартсу, пытаясь найти его? Он не мог точно ответить на свой же вопрос. Мысленно, Римус решил немного ускориться. - Меня укусили в пять лет и с тех пор каждый месяц я обращаюсь. Дамблдор позволил мне учиться здесь и нашел место, где я могу проводить полнолуния. – он не знал, стоит ли упоминать анимагию мародеров, в конце концов это был не его секрет, поэтому решил умолчать об этом. Они сами расскажут им, если захотят. – Все было надежно и безопасно, я бы никому не навредил. Сегодня… Вчера если быть точнее, об этом узнал Снейп. – глаза девочек расширились когда он сказал это. Мэри испуганно прикрыла рот ладонью, а Лили просто замерла. Римусу, казалось, что он слышит как двигаются шестеренки в ее голове, складывая эту информацию и наличие авроров в школе. Он чувствовал, что совсем не готов озвучивать продолжение, но давать заднюю было уже поздно. – Он…Снейп отправил сову в министерство и как вы уже, наверное, знаете – те авроры, они пришли за мной. Было ужасно смотреть на реакцию подруг на это заявление. Мэри приглушенно вскрикнула, все еще держа ладонь у рта, ее глаза быстро наполнялись слезами. Римус вспомнил, что когда они только познакомились, его сильно раздражала ее плаксивость и чрезмерное выражение собственных эмоций, но сейчас ему просто хотелось обнять и утешить ее, хотя больше всего в утешении нуждался именно он. Лили с Марлин в шоке уставились на него, они не плакали, но было видно, что они изо всех сил стараются этого не делать. Обреченные лица мародеров только потемнели, Джеймс снова был на грани того, чтобы разреветься вместе с Мэри, но стойко держался. Питер, который был самым тревожным, сильно трясся и бегающим взглядом смотрел на Джеймса, словно ища в нем необходимую опору. - Что с тобой будет, Римус? – первой тихо спросила Лили, повторяя вопрос, что он задал Дамблдору полчаса назад. Дело в том, что Римус и сам до конца этого не понимал. Все что ему рассказал директор, было лишь краткими обрывками полной картины, которой он не знал. Он углубленно изучил вопрос об оборотнях и законами, связанными с ними, и там точно не было ничего связанного с несовершеннолетними оборотнями, учащихся в школе с другими волшебниками. Это уж точно не должно караться тюрьмой. Римус пересказал им все ту небольшую информацию, которую ему передал Дамблдор. Когда он закончил, Лили сильно нахмурилась и поджала губы. - Но они не имеют права арестовывать тебя, Римус! Ты не нарушал закон, у них нет никаких оснований держать тебя там! Это возмутительно! – произнесла она таким тоном и с такой громкостью, словно несправедливое министерство было очередным студентом, нарушившим устав школы, к которому она так трепетно относится. – Я уверена, Дамблдор со всем разберется, он сильнейший волшебник нашего времени, люди к нему прислушаются. Он не позволит. – уже тише, но с таким же пылом договорила она. Римус редко думал о романтических отношениях друзей, но сейчас ему показалось, что они с Джеймсом очень сильно похожи. Быть может, все это их сплотит и они наконец будут вместе. Он с тяжелым сердцем посмотрел на Сириуса. Его слегка напрягала всеобщая вера в непобедимость Дамблдора. Директор, несомненно, имел вес в обществе и нагонял непоколебимое уважение, одним своим присутствием, но Римус не был глупым и понимал, что опека над оборотнем в школе, которую он возглавляет, сильно пошатнет его авторитет. Римус не представлял как он будет со всем этим разбираться, но мысленно пожелал директору удачи. Если у него не получится его вытащить, то вряд ли получится у кого-то другого. Когда все нужные слова были сказаны, Римус понял, что пора возвращаться. Никто не обмолвился об этом, но он видел, как Джеймс нервно смотрит на свои наручные часы. - Ты бы хотел поговорить еще с кем-нибудь, Лунатик? – аккуратно спросил он. Римус задумался. У него было пару приятелей с которыми он часто делал вместе домашку или перекидывался парой слов перед уроками, но из них не было никого, кого бы он мог назвать другом. Все важные ему люди находились здесь и они уже знали все, что нужно. Он отрицательно покачал головой. - Нужно найти Дамблдора. – сказал Римус и потер руками лицо. Все присутствующие судорожно вздохнули, но ничего не сказали. Он направился на выход из закутка. Первым делом они пошли обратно в их комнату, Римус забыл взять свой чемодан с вещами с собой, но тем не менее был рад, что это дает ему немного больше времени провести с друзьями. Девочки не спрашивая, прошли за ними и молча наблюдали как он гораздо дольше, чем того требует простое действие, берет чемодан и оглядывает комнату. Джеймс открыл Карту Мародеров и показал ему местоположение директора. Девочки, которые не знали о их артефакте, казалось, не слишком обратили на него внимание. Разве что Лили кивнула, словно наконец осознавая, как до этого их никогда не ловили с поличным во время пранков. Директор, МакГонагалл и еще три незнакомых имени светились в его кабинете. Друзья поспешили туда. Всю дорогу Лили держала его за руку, а Джеймс старался держаться как можно ближе к нему. Этим двоим всегда был важен тактильный контакт и прямо сейчас Римус был рад этому. Чужое тепло ощущалось как молчаливая поддержка, в которой он так нуждался. У двери к директорскому кабинету все замялись. - Эм… Кто-нибудь знает пароль? – спросил Джеймс переступая с ноги на ногу. Ответом ему была тишина. Не успел Римус придумать, что делать дальше, дверь раскрылась и на пороге появилась профессор МакГонагалл. Ее губы изображали сплошную тонкую линию, а взгляд был еще строже чем обычно, но как только она посмотрела на Римуса, то моментально смягчилась, хотя в ее движениях явно читалось сильное напряжение. Она кивнула ему и друзьям. - Мистер Люпин, пожалуйста, пройдите в кабинет директора. Римус развернулся и посмотрел на друзей. На территории Хогвартса нельзя было аппарировать, но он знал, что у Дамблдора в кабинете есть каминная сеть, через которую авроры могли доставить его на нужное им место. Скорее всего, сейчас последняя возможность, чтобы попрощаться. Чтобы там не говорил Джеймс. Лили, кажется, пришла к тому же выводу, потому что в следующее мгновение его затянули в крепкие объятия. Она уткнулась ему в плечо лицом, и Римус понял, что она плачет. Он обнял ее в ответ. Джеймс не выдержал почти сразу и к их объятию присоединился еще один человек. Друг с такой силой стиснул его, что Римусу стало больно. Он и забыл, что это был день после полнолуния, и его тело было хрупким и слабым. Он ничего не сказал. В конце концов, к их куче присоединились Мэри и Марлин, а затем и Питер, который долго стоял и не мог найти себе места. Сириус так и остался стоять в стороне. Когда раздался вежливый кашель профессорши, они неохотно отлипли друг от друга. Все вытирали рукавами слезы и стыдливо отворачивались, чтобы Римус этого не заметил. Сам Римус не плакал. Он посмотрел на МакГонагалл и она ответила ему взглядом полным сочувствия. «Пора» - понял Римус и подошел к ней. Она положила свою худую, морщинистую ладонь ему на плечо и слегка сжала его. - Пока. – повернулся он к друзьям и те ему кивнули. - До скорого. – серьезно сказал Джеймс, который предавал словам слишком сильный вес. Римус очень надеялся, что тот не ошибается и встретятся они действительно скоро. Он заставил себя не смотреть на Сириуса и шагнул в кабинет, чувствуя, с какой скоростью разрывается его сердце.