В темноте

— Охренеть, — сказала темнота голосом Снейпа. — Северус, не выражайся при ребенке, — мягко отозвалась другая сторона тьмы голосом Ремуса Люпина. — Нашел ребенка, — тактично парировал снейповский голос. — Он уже выпускник. Тактичность заключалась в том, что голос забыл уточнить, что юный Поттер был еще и профессорским любовником. А значит, ребенком точно не являлся. — А я согласен со Снейпом, — рыкнула мгла слева голосом, который нельзя было спутать ни с каким иным. Сириус Блэк послушал аудиторию, молчаливо переваривающую его из ряда вон выходящее заявление, и решил уточнить: — Я насчет «охренеть». — А-а-а, — с явным облегчением протянул Ремус. — Что делать-то будем? — подал голос молчавший до сей поры Гарри… в данной теплой компании — просто Гарри. — Интересно, кто тот умник, стянувший на себя столько магии, что у нас все Люмосы повышибало? — поинтересовался в темноту Сириус. Разумеется, первым, кто принял это заявление на свой счет, был профессор, немедленно разъяснивший, что его зелья требуют минимума магии при максимуме таланта, а вот груда грохочущего железа, несомненно, требует немало волшебства, позволяющего ей перемещаться, не рассыпаясь в процессе на много маленьких железяк. Наступила тишина. Со стороны Гарри и Ремуса удивленная. Со стороны Снейпа — обалдевшая. — Снейп! — раздался спустя минуту молчания голос Блэка. — Ты чего не реагируешь? Я тебе тут, между прочим, палец показываю. Средний, — доходчиво пояснила темнота. — Ах ты… — произнес профессорский голос. Шум, без сомнения, производимый черной мантией, сменил звук удара, глухого падения и приглушенного стона. Все это красиво обрамлялось не принятыми в приличном обществе словами и на слух воспринималось очень симпатично. — Помочь? — спросил мягкий голос Ремуса. — Псине своей помогай! — долетело от стола. — Я не псина! — Он не мой! — в один голос воскликнули бывшие Мародеры. — Вот только не надо… — язвительно сказал профессор. — Вы еще скажите, что Лонгботтом — зельевар! Темнота примолкла. — Попался, Блэк! — раздался вдруг торжествующий голос — надо ли пояснять, чей? За ним последовали звуки, воссоздававшие картину хорошей потасовки так явственно, что зрителям показалось, будто они наблюдают ее в омуте памяти. Через некоторое время картинка сбилась. — Вы… Северус, Сириус, вы что там делаете? — осторожно спросил Гарри. Ему никто не ответил, но рядом почувствовалось какое-то движение. — Северус! — обрадовался Гарри. — А что тогда там Сириус и Ремус де… Чтобы национальный герой перестал спрашивать разные глупости, его рот заткнули поцелуем. Гарри не возражал. Даже тогда, когда понял, что целуемые губы имеют привкус табака и огневиски, а от волос предполагаемого Северуса слишком ощутимо пахнет мокрой шерстью. Собачьей, разумеется. Он только покосился в темноту, в которой звуки, издаваемые его зельеваром и Сириусовым оборотнем, совсем, совсем не походили на хорошую драку. Даже на плохую не походили. ... Когда Люмосы снова вспыхнули, ударив по отвыкшим от света глазам и показавшись неимоверно яркими, все четверо тщательно уставились в пол, пряча глаза и зацелованные губы. — Нам нужно будет обязательно завести альтернативный источник освещения, — мягко сказал Ремус.