Толстовка

      Азул зарывался носом в синюю толстовку, висевшую на нём мешком. На ней всё ещё чувствовался запах Идии, такой близкий и родной. В такие моменты Ашенгротто ощущал себя большим извращенцем, искавшим утешения в запахе любимого человека, однако ничуть этого не стыдился. По крайней мере, до следующего утра, когда он, краснея, будет утыкаться лицом в подушку и мысленно ругаться на то, что в очередной раз позволил себе подобную шалость.       Большая и такая уютная толстовка Идии нравилась Азулу. Он никогда не упускал возможности примерить её. Постоянные уговоры дать поносить любимую вещь всегда действовали; Идия не мог отказать своему возлюбленному в подобной мелочи. И хотя сам он, оставаясь в одном свитере, переставал ощущать себя в полной безопасности, Азул, выглядевший в синей толстовке невероятно мило, скрашивал тревожность Шрауда.       В тот раз Азулу не повезло.       Его «красивые глазки» не сломали Идию, который уж больно сильно не желал раздеваться именно в этот день. Азул знал, что рано или поздно Идия научится противостоять ему, однако не думал, что этот момент наступит так скоро.       Делать было нечего. Нужно было только смириться с тем, что придётся провести время в своём неуютном пиджаке, но сдаваться Азул не хотел.       Как и всегда, они играли в настольные игры.       Гостеприимством Идия не отличался; в комнате у него всегда царил бардак, а в качестве перекуса всегда были сладости, бог знает, сколько времени лежавшие где-то на полке или в выдвижном ящике стола, и от которых Азул обычно вежливо отказывался.       Мысль, как же отвоевать у Идии толстовку, пришла внезапно.       Заранее извинившись перед своей рубашкой, Азул опрокинул на неё сок, радушно предложенный хозяином комнаты.       — Ах, какой я неуклюжий! — Воскликнул он, всплеснув руками. — Что же мне делать? Не могу ведь я в столь неподобающем виде вернуться в своё общежитие?       — И… как же быть теперь? — Поинтересовался наивный Шрауд.       Губы Ашенгротто растянулись в коварной ухмылке.       — Ну… Может, один великодушный, очаровательный староста одолжит мне свою вещь? — Он приблизился к Идие и провёл ладонями по его груди.       Щёки Шрауда залились краской. Покраснели даже кончики его волос.       Невозможно было устоять, когда Азул находился так близко.       — Я… Ну… — замялся Идия, отведя взгляд, — хорошо…       Это была победа! Азул снова добился своего. Конечно, как же иначе? Он всегда получает то, что хочет!       Довольный собой, Ашенгротто скинул с себя пиджак.       Идия и моргнуть не успел, как Азул уже стоял перед ним, обнажённый по пояс. Ловко, быстро, даже слишком. Он тяжело вздохнул и нехотя стянул толстовку. Вид у Шрауда был такой, будто любимую вещь он видит в последний раз.       — О, ты так добр! — Похвалил Азул, упорно притворяясь, что он вовсе не ожидал получить конкретную деталь одежды. — Отдаёшь мне самое ценное!       — Потому что… это ты, — пробормотал Идия, смущённо отводя взгляд и протягивая толстовку.       Его слова тронули Азула. На мгновение хитрый староста даже пожалел, что так обошёлся с Идией, но это было лишь на мгновение. Трофей был у него в руках.       — Мне нужно идти.       — Уже?       — Надо рубашку застирать, как можно скорее, — улыбнулся Ашенгротто. — Я загляну к тебе позже, не против?       — Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, — Идия наклонился и оставил на щеке возлюбленного поцелуй.       Оказавшись в своей комнате, Азул выдохнул.       Трудно было не столкнуться по пути с братьями Лич. Ещё труднее было избежать лишних вопросов. Однако теперь он один, и никто ему не помешает.       Азул расслабленно плюхнулся на кровать. Неторопливо стянул с себя брюки вместе с нижним бельём. Очки благополучно отправились на следом.       Лёжа на боку и утыкаясь носом в толстовку, Азул вдыхал его запах. В мыслях сразу всплыл образ Идии.       Вот его вечно холодная ладонь медленно проводит по обнажённому бедру.       Азул вздрогнул, словно ощутил это наяву.       Теперь ладонь ложится на живот и ведёт всё выше и выше. Длинные тонкие пальцы касаются сосков…       Азул прикусил губу и сжал затвердевший сосок. Возбуждение волной прошлось по его телу. Он глубоко вдохнул и опустил вторую руку вниз.       Длинные пальцы Идии обхватывают его плоть и проводят по ней вверх-вниз.       Ашенгротто простонал, всё так же утыкаясь в толстовку. Он не спеша надрачивал, стараясь как можно точнее воспроизвести движения Идии. Зажмурившись, он представлял склонившегося над собой Шрауда, чьи руки вытворяют с его телом что-то невероятное. Азул касался себя во всех особо чувствительных местах, отчего возбуждение становилось только сильнее.       — Идия… — пробормотал он, сжав член и надавив большим пальцем на головку, — ах… Идия…       Как же ему хотелось прямо сейчас ощутить губы Идии на своих. Целовать его глубоко и долго, пока кто-то из них не оторвётся, чтобы вдохнуть воздуха, а затем поцеловать с новой силой.       Но, к огромному сожалению, в руках Азула была лишь часть одежды возлюбленного.       Остатками разума Ашенгротто понимал, что в следующий раз одной толстовской он не насытится. Повалит Идию на кровать прямо в его комнате, и Шрауд не сумеет ускользнуть из цепких объятий.       Предаваясь влажным мечтам, Азул всё ускорял движения рукой. Дыхание его участилось, и он понял, что уже на пределе.       Горячее дыхание Идии на шее, хриплый шёпот на ухо, укусы на плечах, которые потом ещё долго побаливали…       — Я вхожу, Азул…       Ашенгротто шумно выдохнул и расслабился.       — Д-да…       Его тело на мгновение пробила крупная дрожь, и он кончил в руку.       Всё ещё лёжа и даже не удосужившись чем-то накрыться, Азул приходил в себя после такого порыва страсти. Идия действовал на него, как наркотик, и Азул понимал, что остановиться уже невозможно. Впрочем, он и не думал останавливаться.       Наконец найдя в себе силы пошевелиться, Азул накрылся толстовской.       — Я уж было потерял надежду увидеть её снова, — неловко улыбнулся Идия, облачаясь в любимую вещь.       — Прости-прости, я немного дольше придержал её у себя, — хихикнул Азул, — просто времени всё никак не было…       — Ничего, я не в обиде, — Шрауд взял его за руку. — Надеюсь, ты смог отстирать рубашку?       — Да-да, конечно, не беспокойся, — Ашенгротто закивал, всеми силами сдерживая желание поцеловать Идию прямо здесь и сейчас. Но как тут устоишь?       Он вцепился в плечи любимого и резко потянул к себе. Идия так растерялся, что не успел воспротивиться для приличия.       — Возьми меня, прошу, — прошептал Азул, прежде чем накрыть любимые губы поцелуем.       И просить дважды было не нужно.