***
Диего подпевал ей. Обычно он стеснялся, но на этот раз всë же негромко присоединился к ней, пока вместе с Дани ехал через Новентармас мимо холмов, полей и полуразрушенных билбордов с этой сукой Маркессой. Диего не отрывал взгляд от последних. Дани так и хотелось спросить о причинах, но она молчала. Должно быть, потому что Мария с Антоном были близки, приходило на ум. — Папа сказал, что она моя мать в день, когда она умерла, — этот любопытный факт застал Дани врасплох, и она была рада, что в этот момент не вела машину. Отсылавшие к Маркессе записки, что Дани находила в разных местах по району, внезапно обрели смысл. В тот раз они решили переночевать в машине. Они сытно отужинали жареной говядиной и содовой и, чтобы не впускать комаров, подняли окна. Диего лëг напротив Олузо в ответ на еë вежливое любопытство. Дани предположила, что дух защитницы у пумы перевесил еë подозрительность. «Испортит маленького львëнка», с улыбкой думала она, наблюдая как Чоризо устраивается у Олузо под боком. Довольный Бум-Бум растянулся на заднем сидении. — В основном она говорила только с папой. Не со мной, — признался он, уткнувшись лбом в стекло. Пока Олузо мурчала, Дани протянула руку, чтобы погладить его по голове, думая, приблизится ли он к ней или останется на месте — она приняла бы что угодно. — Думаю, они сказали бы тебе через пару лет. Дани не упомянула о контракте Маркессы с Кастильо и еë стремлении избавиться от растяжек и сопутствовавших им «плохих воспоминаний». Возможно, Диего знал, но ей не хотелось ничего говорить — им и так хватало впечатлений. Они молчали, пока Дани не начала подпевать очередной хорошей песне. Та была на пару лет еë старше неë и звучало мягко, словно колыбельная. В конце концов Диего задремал рядом с Олузо, держа Дани за руку. Дани знала, что они у неë грубые от работы всего оружия, что она держала. Она всегда сомневалась, станет ли она хорошим родителем, не имея достойного примера. Можно ли было таковым считать Эль Тигре и Фартовую? Стереотипные же белые и пушистые мамочки из фильмов не убивали бунтовщиков изо дня в день, пока их ребëнок сидел в компании животных-телохранителей. «Да я прямо Сара Коннор, мать твою» А Диего… Диего выглядел счастливым каждый раз, когда она к нему возвращалась. Он стал достаточно храбрым, чтобы обнять еë, а она вздыхала с облегчением, прижимая его к себе в ответ со всей любовью, которую сохранила для него и личной армии четырëхлапых. — Люблю тебя, — шептала Дани, ему в волосы. Они у него немного растрепались после дня возни с моторами для настольных вентиляторов. Она в это время расправлялась с ещë одной группой солдат, очередных желающих поквитаться за Антона. Дани чувствовала как он обнимает еë, чувствовала его руки. Он дышит. Он жив. Правда. Дани была повстанцем. Правда. Дани даст ему, что предложила в отеле во время той ужасной попытки убийства его отца. Правда. Диего остался с ней.*
17 января 2022 г. в 20:56
Она не оставит его в Эсперансе.
В то время как Фартовая колдовала над ним, все вокруг уже грызлись за трофеи. Диего Кастильо лежал там, истекая кровью, и Дани молила бога, чтобы он не слышал их. По крайней мере у Паоло хватило совести помочь ей переложить парня на импровизированную носилку, под которую они использовали один из флагов. Дани встревожилась ещë больше, когда алое пятно продолжило увеличиваться по некогда нетронутой белой рубашке Диего.
Его взгляд бесконечно дрожал, от боли на щеках появился румянец. Дани почти желала ему потерять сознание, чтобы он больше ничего не чувствовал, потому что получить пулю от отца было ужé достаточно. Знать, что его отец скорее перережет себе горло, чем той же участи, что и Габриэль Кастильо, тоже.
Дани не даст ничему из этого случиться с Диего.
«Ложь»
Дани почти захотела вернуться в прошлое и ударить Антона по его худому лицу и выкрикнуть «Правда!». Она имела в виду это, когда сказала, что убережëт его от других, от людей, которые скоро нацелят на Диего другое оружие.
Он не останется один-на-один со своей судьбой на руинах Яры, как это случилось с ней, когда еë выгнали из лагеря. Она была чертовски уверена, что не будет давать ложных обещаний как Антон — этот человек лгал как дышал. Дани была уверена в этом с того самого момента, как оказалась лицом к лицу с этим ублюдком на лодке в Майами.
Диего шептал «Всë хорошо… всë хорошо… ты везучая…»
Дани кричала ему. Ей надоело, что удача сопутствовала одной ей, позволяя вдыхать новый день, новый час, новую секунду. Пока он сдавался, она держалась за него, убеждая не оставлять еë и обещая, что с ним всë будет хорошо, что ему больше никогда не придëтся бояться. Что она говорила правду.
Правда. Только правда.
Смерть есть правда.
Но не в этот раз, Диего.
***
Камила смотрела на него с подозрением. Дани видела этот взгляд миллион раз, когда они охотились за Хосе.
Она встала между ней и парнем. Диего ещё выглядел уставшим и не ел ничего из того, Дани ему приготовила. Он сел у будки Чоризо в дурацкой кофте, которая выглядела удобной даже несмотря на то, что он в ней почти тонул.
— Ты в порядке, Эспада? — подчëркнула спросила Дани.
Она положила одну руку на бедро, а другую свесила на бок, ведя себя как можно непринужденнее. Она ясно дала понять всем в этой башне, что ни единого волоса не должно упасть с головы Диего, и поклялась Христом и Триадой, что вырвет Хуану кишки, если он хоть раз не так посмотрит на него. Если он прав, и война для революционера никогда не кончается, то она с радостью вступит в войну со своими так называемыми друзьями, чтобы сохранить ему жизнь.
Он спас еë чëртову жизнь. Дважды. Дани не могла сделать меньше.
Камила сузила глаза прежде, чем оторвать взгляд от Диего, и прошептала:
— Да. Да, в порядке. Всë прекрасно.
Дани снова посмотрела на Диего, наблюдая, как он держит Чоризо с присущей ему мягкостью. Пëс выглядел счастливым в компании новым человеком, и его голова мирно лежала на локте у Диего.
Парнишка определëнно поладил с Чоризо и Бум-Бумом. Его шокировало, что Гуапо и Чичарон проигнорировали его. Чëрт, Дани не представила, как бы она начала бы бы объяснять ему Олузо, так что была рада, что она просто держалась от Диего подальше.
Ферма Монтеро была первым местом, пришедшим Дани на ум, чтобы привезти Диего и… начать все сначала, наверное. Диего просто молча следовал за ней. С того дня он разговаривал, только когда без этого было не обойтись — что-то болело или он хотел есть. Дани следила за группой Монтеро, словно ястреб. Всë первое время провела с Диего, но они, похоже, следовали примеру Чичаррона и предпочитали делать вид, что его не существует.
Как будто его не сбивает ветром каждые пять минут. Чëрт. Они вели себя словно Дани притащила в лагерь самого Наполеона-эль-Пекеньо. Никто, однако, не хотел иметь дело с ней, так что Диего не трогали.
По крайней мере он с энтуазиазмом наблюдал за работой Филли — его глаза округлялись от восхищения, когда тот творил свою гребаную магию.