паук-крестовик

Морок слипся иссиня-чёрной тенью у потолка. Тишина — тёмная, гудящая, нарушаемая сухим металлическим скрипом — коптит электричеством у висков, сохнет на языке. Ты пробуешь торопко и неосторожно встряхнуть фонарик, но тот лишь хрипит механизмами. Барахлит. Мрак угрожающе напирает со всех сторон, но больше всего почему-то сверху. Тогда ты замираешь — загнанно, опасливо. Пространство неопределённо, холодно, даже ощупью не разобрать, куда давать дёру. Звук движения стихает, но давящее присутствие никуда не девается. Снова плаксивый скрип — потолок под кем-то мнётся, словно половицы. Забавное чувство первозданного животного страха скручивается спиралью. Могильно-синеющими пальцами пробуешь нащупать батарейку в фонарике, вдавить её в механизм сильнее. Взгляд безнадёжно вперишь в темноту. Треск электричества щипает большой палец, но проливает свет; от неожиданности зрачки сужаются до серпов, лопается в груди дыхание и выпадает из рук фонарик (вывалившаяся батарейка медленно и долго катится куда-то по полу). На сетчатке глаза свинцом калёным отпечатывается чудовищное переплетение проводов, слепяще-белое очертание лица (ли?). Инстинктивное желание закрыться руками и сжаться блокируется потерей контроля       / над телом? /. Всё это, в общем-то, изначально было странным. Не стоило соглашаться. — Действительно думаешь, что на мне сработают эти приёмы? Нет? Нет, ты не думаешь? Однозначно так не думаешь. Голос прорезается у немеющих связок, но всё, на что тебя хватает — сдавленно мыкнуть. У этого… этого тоже есть запись? Пугающе походит на осмысленную речь. Нервная дрожь слипается меж лопаток. — Зачем ты здесь? — слова шершавятся где-то у потолка, ссыпаются на голову. — Вы с ним не похожи, — хриплый змеящийся отзвук, подобие монолога. Тебя научили, что за мягкостью записи кроется страх (Бал-ло-ра), и потому ты не отвечаешь. Что-то досадливо распахивается и захлопывается, пощёлкивая. — Я знаю, что ты — ошибка. Ошибка? Да, да… Это всё было ошибкой. Ты бессильно скребёшь ступнёй по полу в поисках фонарика, но натыкаешься на что-то округлое и жёсткое, походящее на шланг. Кажется, что воздух в десяти сантиметрах от тебя вздрагивает — дурной знак. — Похоже, ты правда не понимаешь, кто я такой, — звук царапает совсем снизу, совсем близко, совсем страшно. Заставляет зажмуриться (не то чтобы это имело смысл). Лязг стали визгливо гремит, заглушая мысли, и кладбищенское касание в районе ладони заставляет отшатнуться. Некуда. Что-то грубо сдавливает руку, и ты запоздало соображаешь, что в твоих пальцах что-то сжато, и что твоим пальцам было бы неплохо сжаться самостоятельно (некто холодный с намёком давит на них). Фонарик. Это фонарик. Ты торопко ощупываешь шероховатую поверхность указательным пальцем. Это фонарик. — Кнопку клацать собираешься? — интонация гудящая, монотонная, но вопрос отчего-то кажется гневливым и запальчивым. Сердце колошматит церковным набатом о рёбра: да, ты точно не собираешься видеть это вновь. Но сейчас не сказать, что дают особый выбор. Некто сам подцепляет твой палец, прожимая им кнопку. Седой хлад прикосновений пропадает с кожи, стоит блеклому свету вспыхнуть. — Спасибо за плодотворное сотрудничество, — саркастично язвит коптящий голос (не отзвук, не запись, г о л о с). Ты снова видишь это, сотканное из железа и проводов, но сил переварить ситуацию уже не хватает: растерянно-уныло-устало переводишь взгляд на… на лицо, пускай оно будет лицом… и протяжно молчишь. Он может стоять. То, что показалось тебе пауком-крестовиком, может стоять на двух ногах. Ты чувствуешь себя ребёнком, открывшим научную статью по микробиологии — ничего не понятно, да и не очень-то интересно. Уши всё ещё закладывает от страха. — Чем бы ты тут не занималась… — взгляд из-под маски пристальный и почти человечный (некто зачем-то лениво моргает своими железными веками). — Убирайся. Тебя до сих пор не нашли вывернутой лишь потому, что вы с ним не похожи. Мне нет дела, пока не похожи. И им тоже. Но если под определённым углом покажется… — тихий скрежет, следующий за наклоном головы. Створки маски приоткрываются и захлопываются (щёлкающий звук). Ты едва успеваешь уловить, как резво цепляются провода к потолку. Некто — вновь паук-крестовик; уползает по потолку в дальний угол, пока ты продолжаешь непонятливо и автономно светить ему вслед. Створки маски хлопают в такт механическому смеху. Если под определённым углом покажется?