Что ты можешь знать, светлая?

ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ЗНАТЬ, СВЕТЛАЯ? Моя дорогая хорошая девочка, с тебя сдували пылинки в твоём Эдеме, ты привыкла к возвышенным рассуждениям светлых о разумном, добром, вечном, к вашей сентиментальщине, которую правильнее всего называть "телячьими нежностями", к слащавым улыбочкам, и вечно солнечной погоде. Что ты можешь знать о Тартаре? Наша Мисс Совершенство, открою тебе секрет: легко жить в раю, летать на белоснежных крылышках, и рассуждать об эйдосах и страдании. Но ты уверена, что ТЫ вправе рассуждать о лишениях и пути к свету, ТЫ, конфетная девочка с нимбом над головой? Начнём с того, светлая, что ты ничего — услышь меня, — НИЧЕГО не знаешь о Тартаре, и о том, как я там росла. Да, скажешь мне ты, ты была там, но сколько? час? два? три? Моя крылатая красавица, пойми, этого мало, безнадёжно мало, ты не успела пропитаться Тартаром, ты не прониклась им, ты не узнала его так, как его знаю я. Ты не видела безликое зло Среднего Тартара, его громадную Канцелярию, где на твоих глазах тысячи и тысячи душ ежечасно обрекаются на страдание. Ты не видела раболепие, сплетни, склоки, интриги бонз и их прихлебателей. Ты не видела Верхний Тартар с растравляющими душу видениями, кошмарами, шумом, изматывающей свистопляской мерзостей и пошлостей. Ты не видела Нижний Тартар, где пламя выжигает не столько тела, сколько души, где есть такие пытки, о которых не слышали ни в Древнем Риме, ни во времена Святой Инквизиции, ни в фашистских концлагерях. А как прошло твоё детство, моя конфетная Дафночка? Наверное, тяжело было жить среди белоснежных единорогов, зелёных рощ, голубого неба? Наверное, ты невероятно уставала после прогулок с молоденькими стражиками и полётов в облаках? Наверное, твоя пресловутая бронебойная дудка и беленькие пёрышки налагали на тебя столько обязанностей, что тебе некогда было отдохнуть от забот о судьбе человечества. А скажи, светлая, смогла бы ты оставаться таковой, будь ты на моём месте? Если бы тоже хлебнула хоть капельку мрака? Как тогда, после укуса мавки? Я ведь знаю об этом (как и обо всём, что происходило в жизни Мефодия). знаю, какой ты была ТОГДА. знаю, что ты хотела сделать с привидевшимся щенком — убить, содрать кожу, выпить кровь. Нормальные желания для светлого стража, верно? Ты чувствовала себя мерзкой, жалкой, опустошённой. пропитавшейся мраком, как губка. грязной настолько, что хочется тереть себя мочалкой, пока не сдерётся кожа. твои ангельские глазки запали — как мне это знакомо, твои мерзкие блондинистые патлы уже не взлетали вверх от малейшего дуновения ветерка. ты вспыхивала без малейшего повода, тебе снились кошмары, ты кричала на Мефа и Мошкина, запускала тарелками в Улиту. Светлая, никого не напоминает? А скажи, моя девочка, что делал тогда Мефодий? считал тебя ненормальной? боялся? игнорировал? оставил тебя одну разбираться с твоими проблемами? ты видела от него презрение и отвращение? ты чувствовала себя ненужной ему хотя бы раз, а, Даф? Нет, светлая. Он был рядом. тащил тебя к свету, помогал, успокаивал. заботился, жалел, поддерживал. Любил. Почему тебя, почему не меня? Я тоже хочу любить и быть любимой. Чем я хуже ТОЙ тебя, Даф? Забавно. Светленькие так любят орать о всеобъемлющей и всесильной любви, а сами готовы любить только идеальную красивую картиночку. Иначе как объяснить то, что не свет, не дивизии златокрылых, не валькирии помогли мне, а человек-тартарианец — такой же, как и я? Виктор... Для вас он, конечно, не Виктор, а Шилов. Или даже "этот псих Шилов". Нервный. Подозрительный. Опасный. Жестокий. Машина для убийств, которая по определению не может испытывать чувства, привязываться, заботиться, жалеть, бояться за себя и за близких... А как ты думаешь, светлая моя, ненаглядная, что, если бы на его месте был Мефодий? Да-да, если бы твоего любимого чистенького Мефодия забрали бы в шесть лет в Тартар? Если бы ему пришлось десять лет выживать в Большой Пустыне, прятаться ото всех, постоянно быть начеку, учиться тому, как убивать и не быть убитым? Мы обе знаем ответ, принцесска. Если бы ты и эта его подружка-колясочница не тащили бы его постоянно за уши к свету, если бы Арей не был таким благородным, если бы ему на белом блюдечке с голубой каёмочкой не подносили бы спаты, крылья, талисманы, флейты... То не было бы никакого златокрылого Мефодия. А Виктор проходил путь в десятки раз сложнее, чем Буслаевский. Но кого из ваших светлых это волнует? Вам плевать с высоты птичьего вашего полёта, что вы все живы благодаря нам. Что мир находится в равновесии, потому что мы сдерживаем Кводнона. Потому что мы сопротивляемся и боремся каждый день, пока вы, светлая, питаетесь амброзией и купаете крылышки в лучах солнца. Значит, одних мы будем любить и гладить по шёрстке, и восхвалять их доброту, а других бить лопатой, и удивляться, почему они какие-то злые. Справедливое у вас добро получается. А главное, всеведущее, вечно всё лучше других знающее. Почему те, кто никогда не знали нашей жизни, учат нас жить? Да что ты вообще можешь знать, светлая?