When shall we three meet again? In thunder, lightning, or in rain? When the hurlyburly's done, When the our battle's won. That will be ere the set of sun.
В темном номере гостиницы Таллинна происходило таинство колдовства. В окна светила растущая луна, свет не зажигался. Котел кипел, ведьмы творили свое верховное предназначение. First Witch Thrice the brinded cat hath mew'd. Second Witch Thrice and once the hedge-pig whined. Third Witch Harpier cries 'Tis time, 'tis time. First Witch Round about the cauldron go; In the poison'd entrails throw. Toad, that under cold stone Days and nights has thirty-one Swelter'd venom sleeping got, Boil thou first i' the charmed pot. ALL Double, double toil and trouble; Fire burn, and cauldron bubble. Second Witch Fillet of a fenny snake, In the cauldron boil and bake; Eye of newt and toe of frog, Wool of bat and tongue of dog, Adder's fork and blind-worm's sting, Lizard's leg and owlet's wing, For a charm of powerful trouble, Like a hell-broth boil and bubble. ALL Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Third Witch Scale of dragon, tooth of wolf, Witches' mummy, maw and gulf Of the ravin'd salt-sea shark, Root of hemlock digg'd i' the dark, Liver of blaspheming Jew, Gall of goat, and slips of yew Silver'd in the moon's eclipse, Nose of Turk and Tartar's lips, Finger of birth-strangled babe Ditch-deliver'd by a drab, Make the gruel thick and slab: Add thereto a tiger's chaudron, For the ingredients of our cauldron. ALL Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Довольная главная ведьма Геката рассыпав по плечам пшеничное, а по ногам лавандовое поле, восседала на троне забросив ногу на ногу и смежив руки. Взгляд цепкий и внимательный, карим каскадом молний, доставал из каждой ведьмы ее личный максимум волшебства, SB Геката вслух руководила процессом. O well done! I commend your pains; And every one shall share i' the gains; And now about the cauldron sing, Live elves and fairies in a ring, Enchanting all that you put in. На дне котла отражались парящие надо льдом эльфы и фееечки, Круэлы, змеи и бабочки. O well done! I commend your pains; And every one shall share i' the gains; Раздался первый стук в дверь. Геката повела изящными кистями с длинными пальцами в воздухе, видение вздрогнуло и растворилось. Ничего не меняется. Она его ждала. Она знала, что он придет. Он не обещал. Он не должен. Он вообще никому и ничего не должен. Но он придет. Она знала, что там он. Поэтому открыла не спросив. Он вошел. Ничего не меняется. Свет не включался. Не было сказано ни слова. Все происходило в полной темноте и тишине. Он внес ее через порог на руках. Свет не стали зажигать, словно боясь, что кто-то увидит их новое счастье и сглазит. Видела только луна, которая освещала лавандовое поле на платье Этери и делала его живым. Оно всколыхнулось и цветы упали к ногам. За ними белье. Он стоял и разглядывал ее обнаженную в лунном свете, как скульптор свое творение. Она и есть от сегодня его шедевр, все что будет происходить с ними дальше только их рук дело. В лунном свете она сама была как луна, внеземная, холодная. Из шрамов на спине можно было составить лунные кратеры и горы.Он провел по ней руками сверху вниз, словно пробуя податливость глины из которой будет лепить. Развернул от себя, словно осязая обратную сторону луны. Ее никто не видел, так же как и отпечатки восемнадцатого года на спине Этери. Поцеловал сначала один длинный продольный шрам. Потом провел языком по второму. Это ее самые эрогенные зоны. Громкий стон на выдохе. И холодная луна начинает светиться изнутри теплым светом. Котел начал закипать Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Дыхание учащается. Пульс улетает в космос. Губы иссушаются поцелуями. Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Скулы, ключицы, грудь, пресс, пирсинг и, казалось ниже провалиться, в саму преисподнюю, грешнику, уже невозможно. Но ниже его ждут врата ада. Горячие, огненные, наполненные. Тут его ждали и когда он входит раздается нечеловеческий крик. Так кричит зверь, изголодавшийся, не знающий предела. Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. В ритм раскачиваются тела. Круэла требует «Call me crazy, call me insane» Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Болерошная кобра своим длинным и тонким телом извивается и шипит под ним требуя, требуя, требуя четкого ритма, наступательного движения, усиления динамики, чтоб в финале взорваться оркестровым тутти, которое скроет от всех крики грешников. Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Маргарита уже превратилась в ведьму. Она кричит, задыхается ЕЩЕ ЕЩЕ ЕЩЕ ЕЩЕ Double, double toil and trouble; Fire burn and cauldron bubble. Ей не хватает градуса, вода должна быть раскаленной. Она его пытается ухватить в прыжке, но он ускользает выше и выше. И на высшей точке кипения она бросается сама в котел, погружаясь опрокидывая на них всю кипящую субстанцию, она растекается по ним. И на этой волне ее прыжок четкий, высокий и она выхватывает то, к чему она летела, сжимая пальцами, пытается его удержать комкая простынь и оглашает свое обладание победным, громким и бесстыжим криком ДАААААААААА. Когда Даня падая с неба на землю, приземляется на ее грудь, она прижимаясь к нему и ухатывая его ногами крепко-крепко, чтоб опять никуда не улетал, шепчет ему на ухо продолжение победного рыка — НЯ. И выдыхает вместе — ДАНЯ. Она лежит переживая все это в бесчисленный раз заново, не отпуская. Попробуя единожды — не отпустишь. Персональный наркотик из четырех букв: Д.оверие А.gony suite Н.е всему написанному можно верить Я. тебя люблю Ничего не меняется. Этери открыла один глаз и повела его в Данину сторону. — Мяса, клубники, шампанского? — спросил он. Она улыбнувшись кивнула. Ничего не меняется. Он встал и из-за двери номера забрал тележку с провиантом. Луна освещала два полнолуния ее груди Он провел но ним пальцами. Рельеф ожил снова. Ничего не меняется. — Ты не меняешься. Ты ведьма? — Хуже. Я у них главная. Ничего не меняется. — ты вся светишься — это луна — нет, это ты — я люблю тебя — я тебя больше — неправда, нельзя любить больше — а я люблю Он пил ее внутренний свет из каждой клеточки ее тела смешивая в коктейль с лунным. Взял волшебный крем. Нанес его на все следы от укусов, которые он оставил на ее теле и душе. Маргарита была готова к полету. Завернул ее в одеяло, а себя в нее. Она извилась как змея на нем, чутко реагируя на каждый звук его дудочки. «Мой Хрустальный Ангел и персональный de Vil» И вынес ее на заснеженный балкон. Глоток свежего воздуха. Луна. Любовь. Ничего не меняется. — Говорят «ничто не вечно под луной» — Да. — Это неправда. Наша программа под луной вечная. — Почему начиналось все так медленно, нежно, тихо. Потом ярко, страстно, тревожно. И закончилось — вдруг, внезапно, непонятно? Почему так мало? — Это короткая программа. — Значит будет продолжение? Еще произвольная? — Нашей программе еще не придумали названия, она вечная. — Этери, помнишь наш Грац 2.0? — Да. — Ничего не меняется. Тот же наш пьедестал. Те же 237 баллов у Ани. Та же… — Только Ангел 2020 упал с небес, разбился и превратился в de Vil 2022 — Не разбился. Мы все склеим. Таллинн 3.0 — Если три-ноль, то только в мою пользу. Геката посмотрела на него каскадом молний. — Три — ноль в нашу пользу. Как сегодня на пьедестале. — Но учти, мест на пьедестале только три. 4.0 не существует. Дальше — ад. — Мой персональный ад — без тебя. — И я о том же. Ничего не меняется. Они еще пили на балконе шампанское, топили там остатки клубники, и кричали в бездну — «Россия вперед» и «Этери Тутберидзе лучшая» Из некоторых номеров раздавались на это одобрительные возгласы, а когда Даня крикнул вместо «Лучшая» — «Я тебя люблю», появились даже аплодисменты и крики нашей сборной «Даня может» Но он их не услышал. Его Этери утянула с балкона обратно в номер доказывать слова на деле. *** Ничего не меняется. Остатки алфавита Щ и Т, все так же расположились на 2 и 3 месте, как и в Граце. Ничего не меняется. Они все так же сидели в коридоре гостиницы за колонной, закрывшись шторой. А и Б сидели на трубе. А упала Б пропала Кто остался на трубе? В трубе на видеосвязи была К Плакала. Ей так хотелось обратно в пешки. — Ничего не меняется. Повезли клубнику и шампанское к нашим в номер. Сказала Саша, глядя на официанта, который подвозил тележку с едой к номеру нашей парочки. — Ничего не меняется. Сейчас наорутся в номере, потом будут признаваться друг другу в любви из окна. Ответила Аня. — Аленка, хватит маяться дурью и красить волосы. Возвращайся работать. Сказали подружки уже хором. *** «Этери Георгиевна, Даниил Маркович с повторным взятием Европы. Надеюсь, у вас ничего не меняется?» И вслед сообщению, на телефон старшего тренера полетела фотка, которую выбрала сама Этери тогда в Граце. На ней ее счастливую кружил Даня на руках. И заключительным прилетело «Можно я вернусь?» — Что там? Ты так довольно улыбаешься. — Ничего не меняется. Грядет возвращение блудного попугая. —? — Пришествие Косторной 3.0.