***
На самом деле Ренко никогда прежде не имела дел с организацией сюрпризов. "Главное в подарке — это внимание" — принцип, конечно, хороший, но все эти годы она воспринимала внимание как точное соответствие желаниям именинника. Бегать по магазинам в надежде зацепиться за некий случайный предмет и с первого взгляда понять, что это "оно", — нет, такая тактика была не для Усами Ренко. Однако в случае подарка для Марибель... — И всё-таки куда ты меня ведёшь, Ренко? Этот вопрос Марибель задавала уже не в первый раз за время их пути: сначала на станции, затем дважды — в поезде, теперь — уже второй раз за время пешей финишной прямой (которая, правда, представляла собой петляние по закоулкам старого района Киото). Каждый раз Марибель задавала его с улыбкой, прекрасно понимая, по какому поводу вся эта таинственность, и каждый раз Ренко в ответ лишь загадочно ухмылялась... Впрочем, сейчас, на пятый, она всё-таки изменила традиции и наконец-то сказала: — Скоро сама всё узнаешь — мы уже близко. И действительно, спустя пять минут перелезания через сугробы (в старом районе всё-таки было не так хорошо с уборкой снега...) они наконец-то оказались на месте. Ренко и Марибель остановились перед двухэтажным зданием, отреставрированным, но явно построенным ещё в прошлом веке. Оно было настолько маленьким и настолько умело скрывалось между соседними домами, что очень легко было пройти мимо. "Планетарий", — гласила вывеска над входом. Несколько секунд Марибель изучала здание любопытным и каким-то по-детски серьёзным взглядом. Наконец, её губы тронула лёгкая улыбка, и она поинтересовалась, поворачиваясь к Ренко: — Это одно из тех мест, где в специальной комнате надеваешь очки виртуальной реальности и тебе читают лекции о космосе? Ренко загадочно усмехнулась. — В обычном планетарии — да, — подтвердила она — и, поднимая палец вверх и второй рукой беря Марибель за руку, заявила: — Но тут всё немного иначе! Я ходила сюда в детстве с родителями во время нашей поездки в Киото, — продолжала она, ведя Марибель ко входу. — Уверена, тебе понравится! Марибель ничего не сказала, но улыбка на её лице выражала лёгкое недоверие, как у родителя, которому ребёнок восторженно описывает какое-то, по сути, будничное развлечение. Это выражение, смешанное, впрочем, с едва заметной заинтригованностью, сохранялось на её лице, когда Ренко покупала билеты и сдавала их верхнюю одежду в гардероб. Это выражение постепенно приобретало всё больший перевес в сторону интереса, пока они шли по старым коридорам, пропитанным каким-то неуловимо ностальгическим запахом, свойственным старинным, но ещё не древним зданиям. Стены этих коридоров украшали слегка потрёпанные фотографии космоса — явление крайне необычное в эпоху электронных панелей, экранов и голограмм. Пожалуй, именно благодаря такой подготовке, к тому моменту как они дошли до нужной комнаты и сняли перед ней обувь, Ренко с удовлетворением прочитала на лице подруги искреннее любопытство. ...Любопытство сменилось поистине детским восторгом, когда в небольшом, погруженном во мрак куполообразном помещении, где им посчастливилось оказаться вдвоём среди накиданных на пол матов, подушек и пуфов, раздался такой необычный в их эпоху треск проектора. Марибель сначала было напряглась от непривычного звука — но, едва определив его источник, буквально просияла. В её широко распахнутых глазах, отражающих проекцию звёздного неба на потоке, загорелись собственные огоньки, а под аккомпанемент лекции на губах заиграла счастливая улыбка. Марибель настолько заворожила атмосфера старого планетария, что она не сразу обратила внимание, когда Ренко ненавязчиво потянула её за рукав. — Кстати, Мери, ты знаешь, что вот эти созвездия можно увидеть хоть сегодня ночью, если выехать достаточно далеко за город? — шёпотом поинтересовалась Ренко, подвинувшись ближе к подруге и кивнув на один из участков проекции. Марибель скосила на неё заинтересованный взгляд. Ренко самодовольно улыбнулась. — Да-да, хоть сегодня! — так же негромко подтвердила она — и, склонив голову набок, с хитрым выражением на лице добавила: — Лекции тут, конечно, неплохие, но хочешь я тебе расскажу кое-что ещё? Ответ она получила не сразу. Пару секунд Марибель мерила её задумчивым взглядом, пока, наконец, не улыбнулась и быстрым, уверенным кивком попросила продолжать. Ренко ухмыльнулась. Она подсела ещё ближе к Марибель, устроилась поудобнее, вслушалась в лекцию на фоне, подняла глаза на усеянный звёздами потолок — и, указав на одно из созвездий, продолжила.***
— ...А вообще нам обязательно надо съездить как-нибудь за город и посмотреть всё своими глазами, как потеплеет. Например, созвездие Водолей... Мери, ты слушаешь? Марибель слегка вздрогнула и непроизвольно выдохнула в воздух облачко пара, обдав им объект, который бережно сжимала в ладонях и от которого в последние десять минут не отрывала взгляда, — небольшой брелок в виде карты звёздного неба, полученный на выходе из планетария. Точно такой же брелок сейчас покачивался на молнии сумки Ренко. После вопроса Ренко Марибель наконец-то перевела взгляд на неё и, быстро кивнув, с самым серьёзным видом ответила: — Слушаю, конечно. Ты предложила съездить посмотреть на звёзды, как потеплеет. Ренко окинула её недоверчивым взглядом и потёрла подбородок. Затем она выдохнула и, прикрыв глаза, сказала: — Ладно уж, на этот раз тебе поверю... А вообще тебе-то самой как эта идея? — поинтересовалась она, скашивая глаза на Марибель и наблюдая, как та опять завороженно рассматривает брелок. Марибель ничего не ответила. Ренко вскинула брови. "Может, я переоценила тягу Мери к ретро и ей на самом деле не слишком понравился такой способ отмечать день рождения? — с лёгким беспокойством подумала она. — В конце концов, это же я специалист по физике и космосу, а не она... Может, лучше было просто пригласить её в кафе и заплатить за вкусный тортик... Мери же любит вкусные тортики..." — Ренко, — вдруг прервала поток её взволнованных размышлений Марибель. Ренко вздрогнула и одарила Марибель растерянным взглядом: та вдруг остановилась посреди дороги, даже не подняв глаз от брелка. Ренко, успевшая за своими мыслями пройти пару шагов вперёд, также остановилась и пытливо взглянула Марибель в лицо. А Марибель, выдержав паузу, наконец-то подняла голову, и Ренко поразилась: в первый раз за время их дружбы она видела Марибель настолько счастливо и широко, настолько искренне и благодарно улыбающейся. — Это был мой самый счастливый день рождения за последние десять лет. Спасибо, Ренко. Простые слова — но за ними стояли самые светлые чувства ещё не так давно замкнутой и мрачной Марибель. Ренко, считавшая себя человеком глубоко рациональным, даже Ренко не могла не растаять при виде подобного проявления эмоций. Одной этой фразы ей хватило, чтобы понять: её внимание не пропало даром. И уже от этого факта Ренко сама почувствовала себя счастливее. "Так вот что значит — дарить подарки бывает приятнее, чем получать?" — подумала она. Вслух же она этого не сказала. Вместо этого она приблизилась к Марибель и, мягко улыбнувшись, ответила: — А я счастлива, что тебе всё понравилось. Вот только, — она слегка прищурилась, — не говори, пожалуйста, что это был твой самый счастливый день рождения. Потому что... Ренко выдержала паузу. Марибель растерянно моргнула и, склонив голову набок, одарила Ренко вопросительным взглядом. А та, лучезарно улыбнувшись, протянула ей руку и заявила: — В следующем году, и в следующем тоже, и все годы впредь — в будущем тебя ждут дни рождения такие же счастливые, если не лучше. Я как твоя подруга об этом позабочусь, уж поверь! Марибель моргнула — а затем растерянность на её лице уступила место тихой радости. Кивнув, она наконец-то убрала руку с брелком в карман — а второй уверенно взяла руку Ренко. — Я тебе верю, Ренко, — с улыбкой ответила она. В этот момент на их сцепленные ладони упала снежинка. Ренко и Марибель подняли глаза к тёмному вечернему небу: оттуда, словно пытаясь заменить собой скрытые городским освещением звёзды, медленно падал искрящийся снег. Пару секунд подруги наблюдали за его неторопливым скольжением — а затем переглянулись и, хихикнув, вновь двинулись в путь. В путь к новым счастливым дням рождения и не только.