Участь учителя

      О, проверка тетрадей была равносильна пытке, мучительной и долгой. Особенно потому, что это было дело добровольно-принудительное, за это давали зарплату и давали отдохнуть от поезда, вверяя ему учеников. Вот кто в договоре написал про эту работу, что она сладкая и увлекательная? Ах да, любимый сумасбродный директор академии юных кондукторов. А ему проверять до ночи, как обычно. Тетради семейства Птеранодонов он оставлял на потом, берег силы и нервы. Столько в них... отчаяния и боли он для себя находил.       Записи тираннозавра чего только стоили, с его кляксами, зачеркиваниями, следами замазки. Тайни, как ни странно, была в этом деле чуточку лучше, но всё равно, в рабочую тетрадь записывала песенки, а потом могла посреди другого урока (не его) их спеть. Прилетало ему, как их, к сожалению, классному руководителю. Шайни была его любимицей. Ровный почерк, чуть ли не бисерный, чётко и по делу, чистые листочки. А вот Дон... ох, тут и проверять нечего было. Он ничего, ни-че-го толком не писал. А родители говорили на его жалобы: «Он ещё ребёнок, ему ещё нелегко, но он очень старается. Просто вы слишком придираетесь к нашим детям».       Придирается? Он посмотрит в глаза комисии, проводящей экзамены каждый год, когда они увидят записи этих детей. У них от страха и ужаса глаза взорвутся.       Сонни сидел, несколько скрючившись, за преподавательской партой, почти касаясь носом тетрадок. Было уже... он посмотрел на карманные часы. Семь часов вечера. На ужин к матери он точно не успеет, на еженочной чай тоже. Он устало протёр глаза рукой, испачканной чернилами. Хотелось встать, послать всех и брякнуться хоть в ближайшее кресло. Но он же преподаватель со статусом строгого и непоколебимого. Троодон вспомнил несколько испуганный взгляд Тэрстона, когда он посмотрел на него, весь уставший после занятий. Видно, решил, что злить его не стоило.       Дверь сзади тихонько скрипнула, на что только передёрнулся и отложил в сторону перо и тетрадки. Опять директор пришёл читать нотации. Но нотаций он не услышал, только грустный вздох и объятия со спины. Это мог быть только один троодон помимо отца, матери и племянника. — Орион? Что ты здесь делаешь? Брат твой снова?..       Сонни наугад протянул руку и мягко потрепал друга по чёрным кудрявым перьям. Вообще, дружба между ними была... удивительной. Один из них состоял в слоях аристократов, а это что-то да значило. Как-то так сложилось, что одному стало плевать на предрассудки, а другой просто был одинок. Да, скандал был, особенно от старшего брата юного аристократа, но это было неважно. Для них. — Скажем так, я беспокоюсь о твоём здоровье. Мне было бы грустно потерять такого занятного собеседника. А мой брат дурачек. Не волнуйся за меня.