Memento Mori, Eyas.

Уилбур просыпается в круглом гнездышке. Куча подушек и мягких одеял громоздится среди переплетенных темных ветвей. Тусклый свет пробивается сквозь расшитые звездами занавески. Он переворачивается. Мягко. Он снова переворачивается. Еще более мягко. Он бы утонул в этой чепухе, если бы у него была возможность. В какой-то момент становиться настолько хорошо, что даже неправдоподобно. Это начинает немного тревожить. Поэтому Уилбур встает на четвереньки, его конечности погружаются в темный пух, которым устелен пол. Его крошечные крылышки рефлекторно хлопают, когда он пытается вскарабкаться по ветвям, окружающим гнездо. Знаешь, это вообще-то кровать твоего отца. Он вздрагивает от женского голоса. Где-то далеко – за деревьями, камнями, тусклым рыжим огнем – он видит тень титанических размеров, загадочно сверкающую глазами. Уилбур прикладывает ладонь ко рту. – ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ДАЛЕКО? Мир мигает, и тень исчезает. Перед ним появляется Дама – с темными, темными глазами и мягкой улыбкой с ямочками на щеках. Она одета в яркое осеннее платье. Бесконечная тень Ее волос струиться по спине, развиваясь как волны пустоты вокруг них. Еще раз здравствуй, Уилбур, тихо поет голос. Уилл моргает. – Я умру? – прямо спрашивает он. Ты хочешь этого? И тон Ее легок, это правда. Но в том, как Она склоняется над ним, есть какая-то опасность, в Ее глазах горит ожидание. – Нет, спасибо, – вежливо говорит мальчик. – Мне кажется, я попал сюда случайно. И что ты собираешь с этим делать? – Я хочу вернуться домой, – решает Уилбур. – Ты действительно очень милая, но папа расстроится, если я останусь с тобой надолго. О, мы бы не хотели расстраивать твоего отца сейчас, не так ли? Она смеется. Тогда тебе следует скорее вернуться в кровать. Что ж. Ему приходится прервать свой неудачный побег и вернуться в гнездо. Она снимает с себя белое плюшевое пальто, и оно оседает вокруг Уилбура, как снегопад. Рука, увитая кружевом, скользит по его волосам – не касаясь напрямую, просто слегка задевая кудрявые локоны. Постарайся в следующий раз не заходить так далеко, легкомысленно размышляет Она. Я думаю, он скучает по тебе, когда ты уходишь.

-<>♥<>-

Уилбур просыпается от чьего-то ленивого гудения, мелодия какой-то полузабытой колыбельной звучит у него в ушах и эхом отдается в груди. Когда он, наконец-то, находит в себе силы повторить несколько нот, песня резко обрывается. Уилбур поднимает глаза на потрясенное, изможденное лицо отца. – Привет, приятель, – шепчет Уилбур. И Филза смеется. Он смеется абсолютно болезненно, обнимая Уилбура, его лицо зарывается в темные кудри. Его приглушенные трели больше похожи на рыдания. На мгновение, сквозь смех отца, Уилбур слышит грохот. (Виновником которого, скорее всего, является Техно, потому что в доме больше никого не может быть.) Большой генерал Техноблейд практически ломает дверь, врываясь в комнату, его хвост нервно скачет из стороны в сторону. – Фил? Неужели все… Он оседает, опираясь на дверной косяк, когда встречается с милосердно ясным взглядом Уилбура. – Я все еще жив, старик. – Уилбур демонстративно пинает множество, множество одеял, укрывающих его. (И, возможно, голень Филзы тоже попадает под раздачу. Но мужчина, кажется, этого не замечает.) Кровь Завета с тревожным хрипом прислоняет голову к двери. – О, слава богам. – Я встретил твою жену, – говорит Уилбур отцу, протирая глаза. – Она была очень милой. – Не смей больше выкидывать подобное, – едва не плачет Филза, – глупый, глупый ребенок. – Или что, убьешь меня? Киллза? Фил издает сдавленный звук. (Ладно, может быть, еще немного рановато для таких шуток.) – Не нужно так нервничать. Меня не было не так долго. – Уилбур хлопает отца по спине. – Эндерперлы были совсем не вкусными. Ноль из десяти, две звезды из пяти, не рекомендую. – Он кашляет, потирая болезненно пересохшее горло. Филза реагирует на этот звук, и, прежде чем Уилбур успевает хоть что-то сделать, дрожащие руки начинают блуждать по его лицу, его запястьям, рукам, надолго задерживаясь на метках жизни. – Ты… ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится? Ничего не болит? – Я в порядке, Фил, тебе не нужно нянчиться со мной. – Уилбур отмахивается от чужих рук. – Я просто немного проголодался. Филза отстраняется. – Ты весь день ничего не ел! Черт возьми, как я об этом не подумал? – Он встает, немного пошатываясь, и хватается за трость скорее по привычке, чем осознанно. – Черт, какая дурость… Представь, какого это пережить отравление гребанным жемчугом, а потом просто… Он делает шаг вперед. – …просто… Без какого-либо предупреждения Фил просто падает на деревянный пол с бесцеремонно глухим стуком. – И это то, что происходит с каждым хардкорным человеком, который отказывается есть в течение всего дня, - категорично ворчит Техно. – Всегда оставайся сытым, малыш. Уилбур растеряно смотрит на то, как Техно сгребает в охапку упрямый узел конечностей, который по совместительству является его отцом, и с усталым вздохом роняет это недоразумение обратно на кровать. – Ты полный идиот, – рычит Техно. – Все жители этого дома не могут перестать заигрывать со смертью. Вы оба сведете в меня в могилу. Уилбур опускает глаза. – Прости. Техно тяжело вздыхает. – Все в порядке, Уилл. Я не злюсь, я просто… Я просто немного устал от всей этой чепухи. – Пиглин манит его к двери. – Давай, нам нужно доставить в твой организм немного питательных веществ, прежде чем ты тоже упадешь в обморок. Уилбур высвобождает ноги из невообразимого количества одеял, в отместку накрывает ими Филзу, и следует за Техно из комнаты. – Зачем ты вообще это сделал? – спрашивает пиглин, когда они неторопливо направляются на кухню. – Мы уже тысячу раз обсуждали правила безопасности в лаборатории! – Он проводит рукой по лицу, неприятно длинный рычащий звук вырывается из его рта. – Малыш, жемчуг – это не шутки. Ты мог умереть. – Но я этого не сделал, так что все… все в порядке. – Уилбур бросается к столу, уклоняясь от попытки Техно дать ему подзатыльник. Техно снова вздыхает, хватая несколько овощей и довольно причудливый маленький тортик. – Ешь, долговязый паразит. – Он ставит еду на стол и садится напротив, не сводя с Уилбура пристального взгляда. Как только еда попадает в его рот, голод настигает, как кара небес. Он делает все возможное, чтобы не проглотить свой ужин целиком, но получается, честно говоря, не очень хорошо. – Почему ты… – Спрашивает он с набитым ртом. – Ты никогда не покупал торт. – Потому что твой отец был параноиком, который думал, что ты умрешь, поэтому не хотел отходить от тебя ни на тик, – строго сообщает Техно. – Мне нужно было чем-то отвлечь его. Хотя даже это не спасло его от обморока. Уилбур достаточно хорошо умеет читать между строк. Ты напугал своего отца настолько, что он чуть не погиб от голода и стресса. – Итак, позволь мне спросить еще раз. – Техно наклоняется вперед. – Что, черт возьми, ты пытался сделать? – Ну, знаешь… – Уилбур опускает взгляд в свою тарелку. – Разные штуки. Техно выглядит совершенно не впечатленным его откровением. – Уилбур, мне кажется, для случайной попытки самоубийства нужна более веская причина, чем «разные штуки». – Эм… Я… Уилбур протирает глаза. Все такое яркое и пушистое. Ему это не нравиться. – Я просто… Я пытался сделать эти волшебные бутылки, – туманно объясняет Уилбур, – как ты рассказывал. Техно гудит. – И почему ты решил съесть то, что у тебя вышло? Уилбур бормочет что-то невнятное. Пиглин тяжело вдыхает. – Я не собираюсь кричать на тебя. Мне просто нужна… причина. Любая. Ты же смышленый мальчик, Уилбур. Я знаю, что ты бы не сделал это просто так. «Ты же смышленый мальчик». Почему-то это ранит больше, чем любая другая вещь, которую мог бы сказать Техно. – Ты подумаешь, что я глупый. – Угрюмо настаивает Уилбур. – Не заставляй меня оставаться в неведении. Давай просто покончим с этим. – Больше ничего не работало, – судорожно шепчет Уилбур. Техно приподнимает бровь. – Конкретнее, малыш. Это не очень многое объясняет. – … Я имею в виду, это просто… – Уилбур отводит взгляд в сторону. – Я уже должен был стать богом. – Он снова возвращает свои глаза на Техно. – Разве нет? Пиглин замирает. Что-то в его лице меняется. И Уилбур не может понять плохо это или хорошо. – Откуда у тебя эта идея, Уилл? Уилбур, прижимает ладони к глазам. – Все вроде как ждут этого, не так ли? Дриста просто родилась богом и всякий раз, когда мы бываем в Моджанг, боги странно смотрят на меня, и… и… – Голос Уилбура дрожит. – … и Фил никогда не поднимал эту тему, но… Его губы дрожат. Когти цепляются за кудрявые волосы. – … Они ждут, что сын Ангела станет кем-то. А у меня не получается. У золотистых глазах старого бога появляется что-то печальное. – О, Уилл. – Техно обходит стол, заваленный ныне забытой едой, и обнимает ребенка. – Мы ничего не ждали от тебя. Ты здесь, и этого более чем достаточно. – Но для чего я нужен? – Уилбур отчаянно цепляется за рубашку Техно. – Ты… – Пиглин колеблется. – Для нас. Для этого Рода, для этой стаи ты просто существуешь. И ты не обязан быть чем-то большим. – Должен! – дрожащим голосом настаивает Уилбур. – Может раньше я был недостаточно хорош, но… Просто скажи мне, каким я должен быть. Я сделаю все правильно. Я не подведу. Техно смотрит на него так, словно он только что сказал самую глупую вещь на свете. – Ты должен быть самим собой. И плотина рушится – она рушиться на мелкие кусочки обнажая что-то горькое и болезненное. А Уилбур? Он тонет. Оплакивая все и вся. Каждую рану, каждую царапину, каждую мысль и каждое едкое слово и… он не перестает плакать. Он плачет и это обжигает. Соль стекает по его щекам, мимо губ и вниз по подбородку, капая на уже давно не самую чистую рубашку. Он плачет. (Мне очень жаль.) Техно крепко держит его в своих сильных руках. (Не извиняйся. Тебе не стоит извиняться за это.) Они стоят на коленях, прямо на полу. Переплетение неуклюжих конечностей и старого дерева. Ничего не решается, ничего не меняется. Но все слезы, в конце концов, иссякают, как и все невысказанные извинения. – Не говори папе, – хрипло просит Уилбур. – Слишком поздно, – отвечает Техно, поднимаясь на ноги и увлекая ребенка за собой. – Мы разбудим его прямо сейчас, чтобы затолкать в него немного еды. – Не говори ему! – Я даже знаю, что он на это скажет, – настаивает Техно. – Он назовет тебя идиотом… – Нееет! – … а потом уже я назову идиотом его, и тогда мы выжмем из твоих вен столько любви, что твое эго никогда не оправится! – Техно издает громкое, угрожающее хихиканье. – Тебя будет невозможно остановить, и мы наконец-то сможем убить всех богов! – НЕЕЕТ! – Тебя любят. Это угроза. Умри. – Ты умри! – бормочет Уилбур в рубашку Техно. – Вот это боевой дух.