О больших и маленьких ложках

Этим вечером таверна оживлённая: погода резко испортилась, и люди, пытаясь укрыться от ливня, забегают в первые попавшиеся здания. Для многих им оказывается почему-то «Доля ангелов». Дверь то и дело открывается, впуская в уже довольно душное помещение прохладный, влажный воздух и мокрых горожан, хулящих погоду и всё, что с ней связано. Стоящий за баром Дилюк, хоть и не любит дождь, не может не признать, что польза от него есть: людей много, они замёрзшие и злые, а значит и закажут больше, чем обычно. – Вот, а ты ворчал: зачем пришел, зачем пришел, у тебя работа... Я знал, что будет дождь, и решил, что промокнуть – плохая идея, – усмехается Кэйа, оглядывая заходящих в таверну. – Только узнал ты о дожде до того, как он сам собрался пойти, – хмыкает Дилюк, откупоривая очередную бутылку. – Тебе не угодишь: ушел бы я зачищать тот лагерь хиличурлов, промокнул, замерз и заболел, ты бы прочитал мне лекцию о предусмотрительности; пришел я сюда, сухой и невредимый, ты не доволен. Дилюк не обращает внимание на Кэйю, и не отвечает (потому что тот прав), разливая вино. Со второго этажа ещё слышатся недовольные разговоры и жалобы на погоду, однако большинство посетителей уже пропустили стакан-другой и воодушевленно делятся последними новостями. – Ну я же говорил: не стоит со мной идти, что-то точно пойдет не так, - дверь снова открывается и в таверну входит насквозь промокший Беннет, спотыкаясь об порог. Следом за не самым удачливым искателем приключений входят мокрые Эмбер, Сахароза и Люмин. Такое появление не остается не замеченным, и Дилюк с Кэйей, глядя на них, почти одновременно поднимают бровь. Компания проходит в глубину зала, занимая последний свободный столик. Кэйя не слышит, о чём они говорят, однако улавливает «слово или дело» от Люмин и ухмыляется, делая глоток. Это должно быть забавным. – Так, я начну. Сахароза, слово или дело? - спрашивает Люмин, пытаясь отжать подол юбки. Сахароза, услышав свое имя, ёрзает на стуле, а затем робко интересуется: – Может, начнем с кого-нибудь другого? – Нет-нет. Я выбрала тебя, значит, отвечаешь ты, – Люмин всё же мирится с тем, что одежде никак не поможешь, и оставляет юбку в покое. – Так что? Слово или дело? – Слово, – выдыхает Сахароза, поправляя и без того нормально сидящие очки. Люмин недовольно морщит нос: – Ну слово так слово, - она ненадолго задумывается, а затем хитро улыбается, отчего у Сахарозы сердце начинает биться чаще. – Несколько дней назад я видела, как ты и Тимей поздно вечером очень веселые выходили из библиотеки. Что вы там делали? – Я-я попросила Тимея помочь с одним вопросом касательно работы учёного из Сумеру про связь между анемо слаймами и кристальными бабочками. Лиза сказала, что не может дать книгу с собой, так как в прошлый раз ее не возвращали почти год, и поэтому мы пошли в библиотеку, и так увлеклись исследованием, что не заметили, как стемнело, - едва ли не на одном дыхании выпаливает Сахароза. – Увлеклись исследованием? И всё? – удивляется Эмбер. – Что-то не верится... – тянет она, посматривая на Люмин, с трудом сдерживающую смех. – Д-да, конечно, просто увлеклись... Разве что-то не так? – Сахароза старается выглядеть как можно спокойнее, но тушуется под лукавым взглядом Эмбер. – Нет-нет, все так, – отвечает Люмин, пряча улыбку. – Теперь твоя очередь спрашивать. Наблюдая за тем, как Эмбер садится под стол и начинает что-то кричать, Кэйа невольно задумывается. Его подростковые годы прошли не так давно, однако большое количество не самых приятных событий прочно засели в памяти, закрыв собой всё то, что было раньше. Его не расстраивало, что всё сложилось именно так, как сложилось, но иногда он скучал по спокойному сну без кошмаров, беспечности и отсутствию страха к пиро-стихии, который он изо всех сил старался в себе подавить. Когда расфокусированный взгляд улавливает движение, Кэйа выныривает из потока мыслей, замечая идущего в его сторону Беннета, который по пути задевает одного посетителя и несколько десятков раз извиняется, когда тот поворачивается к нему с очень недовольным лицом. Всё же дойдя до стойки, Беннет садится на стул, и, прокашлявшись, говорит как можно увереннее: – Полуденную смерть, пожалуйста, – сидящий рядом Кэйя едва не давится вином и удивленно смотрит на парня. Дилюк же приподнимает одну бровь, но ничего не говорит, а затем отворачивается и тянется за бутылкой. Беннет ошарашенно приоткрывает рот, когда перед ним ставят стакан, а затем наливают темно-фиолетовую жидкость. – А ты сегодня счастливчик, – ухмыляется Кэйа. – Ну что, пробуй свой заказ. Беннет неловко чешет затылок, поглядывая то на стакан, то на абсолютно невозмутимого Дилюка. Парень ещё ни разу не пробовал алкоголь, да и не собирался, однако согласился на задание Эмбер, уверенный, что принципиальный хозяин таверны ему не нальёт. Налил, к его несчастью (или счастью). Беннет некоторое время держит стакан в руках, а затем выпивает залпом, пока Дилюк ни на секунду не сводит с него взгляда. – Это же виноградный сок! – возмущается Беннет, почувствовав во рту знакомую сладость. – Ты серьёзно думал, что я налью тебе алкоголь? – спрашивает Дилюк, забирая стакан. – Нет, но... Ладно, спасибо... за сок, – бурчит Беннет, вставая со стула. Кэйа смотрит в след уходящему парню и усмехается, видя разочарованные лица Люмин и Эмбер. За окном небо расчерчивает фиолетовая полоса, а затем раздается гром, и Альберих с тоской думает о том, как залило дороги, и сколько гидро слаймов на них теперь будет. – Путь до винокурни будет непростым, – говорит Дилюк, замечая задумчивость Кэйи. – Особенно, если дождь не прекратится, – Кэйа морщится, представляя прилипшую к телу мокрую одежду и плохую видимость. – Так что сегодня я обязан проводить тебя. – Просто проводить? Даже не зайдешь на чай и не высушишь одежду? – Дилюк не улыбается, но глаза весело блестят. – Ну если только на чай... – тянет Кэйа. – Хотя, знаешь, обратно идти так далеко, а в казарме так холодно и одиноко... – Одиноко? – прыскает Дилюк. – Ну раз тебе там одиноко, попроси Джинн заселить туда больше новобранцев. – И вот как с тобой... – кисло улыбается Кэйа, делая глоток, как замечает Сахарозу рядом со стойкой. Она неловко мнется, оглядываясь по сторонам и стараясь не смотреть ни на него, ни на Дилюка. Это длится ещё около минуты; Кэйа открывает рот с намерением спросить, что происходит, но его опережают: – Кто из вас маленькая ложка? – выпаливает Сахароза, смотря в пол. – Что, прости? – Дилюк даже не пытается скрыть своего изумления. Сахароза кидает быстрый взгляд на Кэйю, надеясь, что ей не придется снова произносить это вслух, но тот лишь улыбается, наигранно хмуря брови. – К-то из вас... маленькая ложка, – еле слышно бормочет Сахароза, а румянец на её щеках становится ещё ярче. – Я не понимаю, о чем... – Дилюк. Это Дилюк, – говорит Кэйя, наслаждаясь удивлённым взглядом девушки. Сахароза несколько секунд смотрит то на Кэйю, то на Дилюка, а потом быстро разворачивается и почти убегает вглубь зала. Когда оттуда слышится изумлённое «Серьёзно?» от Беннета, Дилюк немного недовольно смотрит на Кэйю: – Не объяснишь? – Да так, неважно, – отмахивается Альберих, но видя нахмуренное лицо Дилюка, отвечает: – Большая и маленькая ложка – это поза для сна. Большая – тот, кто обнимает со спины, а маленькая – тот, кого обнимают. – И ты сказал, что это я? – Дилюк не злится, но прищуренные глаза явно показывают его недовольство. – А что такого? Или я должен был соврать? Рагнвиндр качает головой, ничего не отвечая. Излишняя заинтересованность в жизни других никогда не была ему понятна и, более того, презиралась. Дилюк заботился о своей репутации, однако любые слухи игнорировал и не пытался их опровергнуть или подтвердить. Его отношения с Кэйей не тайна, но зачем кому-то вообще знать, как они спят? – Зачем кому-то вообще знать, как мы спим? – озвучивает последнюю мысль вслух Дилюк. – Они просто играют в «слово или дело». И, прежде чем ты недовольно закатишь глаза, – Кэйя поворачивается и немного наклоняется к стойке, понижая голос, – позволю напомнить, что ты однажды в этой игре заставил меня забрать одежду горничных, купающихся в реке. Ох, как я получил потом от Крепуса. И Аделинды. И самих горничных. – Ладно тебе, что было, то прошло, – улыбается Дилюк и накрывает ладонь Кэйи своей. – Спасибо, что тогда не сдал меня отцу. Боюсь, моя репутация чистого и непорочного не вынесла бы такого удара. – Я бы никогда такого не сделал, – Кэйя целует костяшки Дилюка, заглядывая в алые глаза.       В следующую секунду он замечает движение, и, быстро пригнувшись, закрывает голову Дилюка рукой, в которую тут же летит несколько осколков. – Я все оплачу! – Кэйя слышит испуганный крик Эмбер, а потом видит стрелу, наполовину торчащую из стены, по которой темными ручейками течёт вино. – Просто играют, говоришь? – усмехается Дилюк. На удивление он даже не злится: воспоминания о беззаботном детстве подняли ему настроение. – Что ж, пойду немного изменю их правила, – говорит он и, убрав с лица улыбку и нахмурив брови, идёт к столику. Кэйя, видя испуганные лица четвёрки, не сдерживается и хохочет, думая о том, что больше эти ребята в таверне не появятся.