***
— Иса… Что с тобой? Откуда кровь? Девушка молчала, пытаясь оттереть пятна на белой рубашке. Получалось не очень хорошо, поэтому она сняла её. Ничего такого, все же Селестина девушка. Селестина отвернулась, подойдя к окну и заложив руки за спину. Она нахмурилась, подбирая слова для начала сложного, очень даже сложного диалога. — Я конечно понимаю что я не тот человек… Но что такое Исабелла? — тихо говорила Селестина. — Эти цветы у меня уже вот тут, — Исабелла показала на горло, а после начала быстро застёгивать пуговицы на уже чистой, белой рубашке. — В прямом смысле, хах. — Всмысле? Цветы у тебя в горле…? — удивлённо спросила Беррингтон, подходя к Мадригаль. Исабелла вдруг начала сильно кашлять, словно задыхаясь. В глазах появились слезы, а девушка схватилась за горло. Селестина подбежала к ней, вопросительно смотря на нее, не понимая что не так с Исабеллой. — Воды… Пожалуйста… — прохрепела цветочница, указывая рукой на кран. Селестина быстро подошла и открыла кран. Оттуда, в кружку полилась чистая вода, которую девушка принесла цветочнице. Исабелла начала глотать воду большими глотками, пытаясь подавить боль в горле. Русая стояла и смотрела на это, иногда нервно трясясь, видя, как Исабелла давится холодной водой. — И та-ак… — тихо прозвучал голос Селестины, когда Исабелла уже спокойно стояла на ногах. В тишине комнаты был слышен тяжёлое дыхание Исабеллы. Снизу доносился хор голосов и громкий, весёлый смех. — Ну, как тебе сказать… Цветы… Они мне очень надоели и последнее время я не могу контролировать их вообще! Они лезут отовсюду: из рук, в волосах, даже в горле, понимаешь…? Я не могу, я устала. — по лицу девушки начало медленно полсти соленые слезы, а Исабелла старательно из вытирала. — Иса, ты должна поделиться этим с родными… — протягивая белый платок, сказала Селестина. Исабелла благодарно улыбнулась и немедля стёрла слезы со своего привлекательного личика. — Нет-нет-нет, у всех свои проблемы, зачем я буду им досаждать? Я же должна быть идеальна, без изъянов и вообще… Я должна быть лучшей. — быстро-быстро борматала Исабелла и тут испугано посмотрела на Селестину. — Ну вот, я теперь и тебе все выговариваю. Я ничтожна, я слаба и… — Тихо-тихо-тихо, прекрати. Ты не ничтожна, ты очень сильна. Смотри, сколько лет ты это все терпела? Тебе двадцать один год, а со скольки тебя заставляли быть лучшей? Сколько лет ты скрываешь свои эмоции? — Лет с пяти… — Вот! Ты столько лет терпела, а теперь ты хочешь сказать что ты слабая? Нет, Иса, ты очень сильна и я вижу это. На публике ты идеальна, а вот так, с собой наедине? Глухое молчание в ответ. — Видишь? Тебе нужно делиться этим с родными, они помогут, они твоя семья… От этих слов, самой Селестине стало тяжело. Сколько лет она помогает людям, хотя сама… Сама она на грани… Днём она самый счастливый человек, а ночью… Боль, терзания, неуверенность в себе, ненависть… Слезы и истерика, зная, что Дора скроет это от ушей родных. — Ты справишься. Семья рядом. Они помогут. Да, Исабелла справиться. А Селестина? А справится ли она, зная, что не может довериться даже семье? А справится ли она, зная что родным все равно. А справится ли она… Справится? — Спасибо, Селест. — Я ничего такого не сделала, Иса. — Все равно спасибо. Объятия. Сколько раз её обнимали за последнее время? Мирабель, Долорес… Да даже малыш Антонио… А сколько раз её обнимала мама? На день рождения и Новый год? И все? А бабушка вообще никогда. Селестина вообще не помнила, когда Агата последний раз обнимала «внучку». И пусть они не родные, но все же, сколько лет они живут под одной крышей? Пятнадцать! Пятнадцать чертовых лет! Улыбка. Милая улыбка, радостный взгляд что наконец-то она высказалась кому-то. Такой же взгляд в ответ. — Знаешь, я слышала легенду, о том, что у некоторых людей цветы… Как у тебя короче говоря. И пока они не найдут суженого или просто не влюбляться, это будет… Знаешь, мне кажется тебе пора найти парня. — подытожила свою несвязанную речь Селестина. — Я не верю в этот бред. — равнодушно сказала Исабелла поднимаясь с кровати. Она направилась к выходу из комнаты. — Ну а если? — улыбнулась Селестина, быстро идя за Исабеллой. — Ох, Селестина, это же бред. — кочнула головой Иса. Они уже прошли почти весь путь до гостиной комнаты, ведь Исабелла шла настолько быстро, что Селест еле успевала за цветочницей. — А мне так не кажется. — продолжила мучать брюнетку, Селестина. На эти слова Исабелла лишь цокнула, заходя в гостиную. Селестина, усмехнувшись такой реакции, тоже зашла в комнату, усаживаясь рядом с Оскаром, на что получила какой-то странный взгляд от Камило, что очень удивило девушку.***
Ночь. Один за другим гаснут окна домов, пустеют улицы. Обычно, среди тьмы, в Лондоне можно было увидеть одинокие фонари, освещающие небольшие пространства улиц и дорог. Но в Энканто не так. Фонарей почти нет, а небо освещают мириады звезд. Ближе к полуночи небо в одном месте светлеет, бледное зарево постепенно разгорается. Через несколько минут появляется полная луна. С восходом луны становится так светло, что легко можно различить силуэты домов, деревьев, даже отдельные листочки на них. А на землю падает их четкая тень. Весь ночной мир предстает перед нами, как будто покрытый серебристой краской. Чёртов Мадригаль. Он сводит её с ума. Селестина юркнула под одеяло, немного холодное от прохлады в комнате. Перевернувшись на бок, чтобы было видно окно, девушка задумчиво смотрела на небо, где царила Луна. В тишине комнаты, она слышала собственное дыхание и шелест листьев за окном. Вот, опять она не закрыла створки перед сном. Она быстро слезла с кровати и подбежала закрыть окно. Уже через стекло, её взгляд быстро метнулся в знакомое окно дома Мадригаль и увидела выключенный свет. Спит. Мысли витали лишь рядом с одним человеком, который сейчас уже мирно спит в теплой кровати. А может и не спит, кто его знает. Может она просто ошиблась окном? Камило чёртов Мадригаль. Кудрявый шатен, с душой ребенка. С душой или маской? Он не выходил из её русой головушки с того дня, когда они «поговорили» по душам. Такой загадочный и немного странный. Интересно, почему он так смотрел на неё с Оскаром, когда они рассказывали маленькому Антонио про путешествия? Ревность? К кому? К Антонио что-ли? Или к Оскару…? Селестина хохотнула от этой странной мысли. Да нет, Камило и… Хах, даже звучит смешно. Но все же, что твориться в голове у этого кудрявого шатена?