Мой Темный Лорд

Летом 1978 года в магазине "Флориш и Блоттс" в продаже появился новый любовный роман. Событие совершенно рядовое, если бы не одно "но": роман назывался "Мой Тёмный Лорд" и повествовал он о некоем Лорде В. Сказать, что Темный Лорд был этим возмущен — значит не сказать ничего. Он был в ярости и увидел в книге не то происки врагов, не то... В общем, хорошо, что он УЖЕ был бессмертным, когда заподозрил в авторстве этого опуса Беллатрикс. А вот мог ли это быть Малфой — этот вопрос Лорда очень занимал. Нарциссу, как выяснилось, тоже, а еще оказалось, что две сестры Блэк куда убойнее василиска... В общем, Лорд решил, что это был не Малфой — просто потому что вряд ли Люциус решился бы так раз... расстроить свою жену. Но кто тогда? Кандидатуры Крэбба с Гойлом не то чтобы отпали сразу — они просто не возникли изначально. А Долохов сразу сказал, что это был Трэверс! Потому что больше до такого никто бы не додумался. — Трэверс так связно не напишет... — задумчиво протянул Лорд. — Значит, нанял кого-то, — пожал плечами Долохов. — Литературного негра. — Из Шеклболтов? — понимающе кивнул Лорд. — Кого конкретно? — Кингсли! — заржал Роули. — Они учились на одном курсе! — Он аврор, — Лорд резко помрачнел. — Ты полагаешь, Трэверс предал нас? — О, — с интересом сказал Долохов, листающий злополучную книгу, — а в этой книжке он точно информацию зашифровал! Вот, например, Лорд В. каждый вечер пьет кофе с коньяком! Это же намек на наших агентов во Франции! — Дай сюда, — Лорд рывком притянул к себе книгу и нахмурился, а затем отошел подальше от верных соратников, внимательно читая страницу за страницей. — А когда он этой своей дамочке подарил призового пегаса, это на что был намек? — с интересом спросил Роули и поспешно добавил: — Что? У меня жена это читала! Вслух! — У Трэверса есть дама? — недоверчиво переспросил МакНейр. — Спятил? — изумленно уставился на него Долохов. — Он так сказал, — МакНейр кивнул на Роули. — Только что. — Я? — обалдел Роули. — Только что, — кивнул МакНейр. И спросил с любопытством: — А ты как узнал-то? — Да про что узнал? — Роули искренне не понимал, чего к нему привязались. — Я про Трэверса вообще ничего особо не знаю и знать не хочу, оно для здоровья полезно! — Так ты сам сказал про Пегаса, — удивился МакНейр, — и ту женщину. — Сказал, — подтвердил вдруг Рабастан. — Было. Я слышал. — Я про книгу сказал! — заорал Роули. — Там этот Лорд В. пегаса своей дамочке подарил! В книге! — Ну, не знаю, — с сомнением протянул Рабастан. — По-моему, ты говорил про Трэверса. — Вот мне больше говорить не о чем, — возмутился Роули. — Сам признался, — кивнул Рабастан. — Так, а о чем сейчас ещё говорить? — философски заметил МакНейр. — Что-то мне не нравится, что Лорд так увлёкся этой книгой, — озабоченно заметил Родольфус. — Ты вроде ее читал, — обратился он к Роули, — расскажи вкратце, что там. — Вкратце? — Роули пожал плечами. — Ну, там Лорд В. весь такой трагично-романтичный, и по уши втрескался в эту дамочку. Вроде как она его истинная любовь. Подарки ей дарит, стихи пишет, фамильные драгоценности отдал... Я так думаю, дамочка его попросту Амортенцией напоила. — То есть Лорд там сейчас рецепт Амортенции ищет? — уточнил Долохов, покосившись на дорогого Повелителя. — Скверно, — помрачнел Родольфус. — Да зачем ему? — засмеялся Рабастан. — Белла же и так... кхм... — он вдруг закашлялся и замотал головой. — При чём здесь Белла? — Родольфус, на удивление, просто поморщился. — Вы понимаете, что будет, если вдруг найдёт? — Ну, подольет он кому-нибудь Амортенцию, — удивился Роули, — нам-то что за печаль? — И кто, ты полагаешь, будет этот "кто-то"? — Родольфус чуть сощурился и склонил голову к плечу. — Да откуда я знаю? — возмутился Роули. — Я чего, ему сторож? Лорду, в смысле? — Нам, — негромко проговорил Родольфус. — Чего-о? — ошалело переспросил Рабастан, глядя на брата почти испуганно. — Руди, ты... ты что говоришь-то? — Не в этом смысле, — Родольфус досадливо поморщился. — Разумеется, Лорда не интересует обычная Амортенция — та, что вызывает в том числе и физическое влечение. Полагаю, он ищет рецепт чего-то особого — того, что вызовет любовь, так сказать, чистую. И... — он сделал паузу, — вечную. — Блядь, — выдохнул Долохов. — Что может лучше гарантировать абсолютную преданность и верность, нежели любовь? — спросил Родольфус. — Торфинн, вспоминай — что там было в твоей книге на эту тему? — Согласен с Тони, — помрачнел Роули. — Блядь! — Вспоминай, — настойчиво повторил Родольфус. — Раз уж ты ему эту книгу дал. — Зачем вообще ты это сделал? — нервно упрекнул Роули Рабастан. — Я дал? — возмутился Роули. — Да это у меня Гойл ее брал почитать! А Лорд увидел! — А Гойлу-то зачем? — изумился Рабастан. Гойл и книга были явлениями столь же несовместимыми, как честность и политика. Или здравомыслие и Блэки. — Да там на обложке дамочка на его Лизелотту похожа, — заржал Роули, — ну, он и решил жене показать. А та не оценила — и мужа приласкала по башке, и мне пообещала рога отшибить, если я ему еще такую дрянь подсуну! — Рога? — ухмыльнулся МакНейр, выразительно оглядывая Роули и задержав взгляд на его голове. — Какая осведомлённость... Рабастан фыркнул и рассмеялся, и даже Родольфус не сумел удержаться от короткой улыбки. — А сначала пообещала мне эти рога вырастить, если сам не обзаведусь! — оскорбленно поведал Роули. — Ого! — хмыкнул со значением МакНейр. — Лизелотта может, думаю... — он глумливо поглядел на Роули, вызвав этим новый приступ хохота у Рабастана. — Хрен с ними, с рогами Роули, — резко сказал Долохов, — что делать-то будем? — и он кивнул в сторону Лорда, поглощенного чтением. — Не пить и не есть мы долго не сможем, — ответил Родольфус. — И потом, кто сказал, что Амортенция не может быть и в газообразной форме? — А давайте его убьём? — шутливо предложил Рабастан. — И сами следом загнемся, — зло сказал Долохов. — А вдруг нет? — легкомысленно возразил Рабастан. — А правда, — неожиданно поддержал его МакНейр, — почему сразу загнемся-то? — Про Метку все забыли? — нехорошо сощурился Долохов. — Хотя можно и смертника поискать, если уж припрет. — А мне нравится идея со смертником, — поддержал Долохова Рабастан. — Давайте и вправду проверим на ком-нибудь? — На ком? — мрачно спросил Долохов. — Не знаю, — Рабастан дурашливо почесал себя за ухом. — Найдём, кого не жалко… — Крэбба с Гойлом? — тотчас предложил Роули. — Давайте! — тут же согласился Рабастан и с вопросительным нетерпением уставился на брата. — О, — Долохов неожиданно присвистнул, глядя на Роули, на голове которого начали стремительно расти роскошные оленьи рога, — знаете, Гойла трогать я бы не советовал. Его будущая безутешная вдова такого точно не оценит. — Тогда Крэбба, — Рабастану явно нравилась его идея. — Крэбб против Лорда? — хмыкнул Долохов. — Это даже не смешно. — Почему против? — удивился Рабастан. — Нам же надо проверить, умрет он, если умрет Лорд, или нет. Им даже драться не надо. — Да пропади они оба! — взвыл Роули, ощупывая рога, до того безуспешно попытавшись их расколдовать. — Как эту хрень теперь убрать? — В Мунго, — посоветовал Долохов, — там и не такое убирают. — Давай спилим? — азартно предложил Рабастан. — Интересно, как оно будет резаться… — он взялся за палочку. — Не трожь! — захохотал Долохов. — Лизелотта обещала ему рога отшибить — вот и пусть отшибает! А ты не мешай, а то тоже обзаведешься... украшениями! — То есть убрать их может только Лизелотта? — засмеялся Рабастан. — Ну все, Торфинн, иди к ней на поклон! — Я лучше в Мунго пойду, — торопливо ответил Роули. Общаться с Лизелоттой и ее знаменитым моргенштерном ему явно не хотелось. — Шутки шутками, — вмешался Родольфус, — а книгу у Лорда надо бы забрать. Пока он не нашёл там чего-нибудь ненужного. — Надо его отвлечь как-то, — предложил Долохов. — А давайте ему Торфинна покажем? — тут же предложил Рабастан. — Я что, призовой овцебаран, чтобы меня показывать? — возмутился Роули. — Я в баранах не разбираюсь, — засмеялся Рабастан. — Но раз надо Лорда отвлечь, можно попросить его помочь убрать рога. — Так и сделаем, — решил за всех Родольфус и отправился на другой конец гостиной — отвлекать Лорда от оказавшегося столь опасным любовного романчика. В некотором роде ему это удалось: читать тот перестал и даже позвал к себе Роули, вот только книжку при этом сунул в карман. А затем и вовсе аппарировал вместе с Роули прочь. Долохов, глядя на это, криво ухмыльнулся и позвал Рабастана: — Можешь прямо сейчас отправить кого из своих эльфов купить еще одну книжонку про Лорда? — Могу, — удивлённо отозвался тот. — А зачем? У него же уже есть одна? — Я ее творчески дополню, — буркнул Долохов, — а потом подменю. И пусть читает на здоровье! — Ты? — недоверчиво переспросил Рабастан. — Любовный роман? — Ну да, — кивнул Долохов. — Что сложного-то? Рабастан вытаращился на него, но ничего на этот раз говорить не стал и просто тихонько вышел из комнаты, и уже из коридора аппарировал. — Так, — Долохов почесал палочкой затылок, — что там классики про любовь-морковь наваяли? "Отелло", "Ромео и Джульетта", "Муму"... Короче, все умерли! — И коровы тоже? — принёсший на всякий случай целых три экземпляра книги Рабастан вручил их Долохову и уселся обратно в своё кресло. — И коровы, и вороны, и собаки, — отмахнулся от него Долохов. — Все, не мешай! — И мы тогда тоже умрём? — занервничал Рабастан. — Мы все умрем, — Долохов быстро разложил на столе раскрытые книги и листы пергамента, взял в руки палочку и начал творить. В студенческие годы он освоил высокое искусство компиляции текстов эссе однокурсников, когда было некогда писать собственное, и сейчас этот навык ему пригодился. На страницах пергамента Прыткопишущее Перо выводило ровные строки прочитанных когда-то любовных романов (на спор с Игорем Каркаровым), творчески переработанных сумрачным долоховским гением. Лорд В., постепенно сходящий с ума от любви, бешено ревновал свой "предмет" — и избавлялся от всех конкурентов. Он утопил в пруду любимую дамочкину книззлу Мими, отравил подаренного ей призового пегаса, Адским пламенем сжег дом дамочкиных родителей вместе со всеми обитателями, заавадил всех ее подруг, а потом, в порыве ревности, придушил саму дамочку и в обнимку с ее хладным телом бросился под колеса "Хогвартс-Экспресса". — У любви, как у дракона пламя, ее сдержать никак нельзя, — сквозь зубы насвистывал Долохов модную песенку. — Так берегись же любви моей! Его вдохновенное лицо оказывало на соратников весьма удручающее воздействие — и когда он, наконец, закончил, Родольфус почти потребовал показать сначала результат ему. — Смотри, — гордо сказал Долохов, — вот она, сила любви! Родольфус прочитал получившееся, не отрываясь — а закончив, мрачно поглядел на Долохова и поинтересовался: — Ты решил самоубиться? Вместе со всеми нами? — С чего ты это взял? — возмутился Долохов. — Да ты почитай, что написал, — Родольфус придвинул к нему книгу. — Этот лорд В. тут все время кого-нибудь убивает. А в итоге вообще всех. Ты зачем ему такие идеи подаёшь? Думаешь, он слишком нерешителен и мягок? — Нет, а чего ему делать-то? — с искренним недоумением спросил Долохов. — Напоили человека Амортенцией, он и свихнулся! Сам же хотел, чтобы у него эта идея не возникала! — Антонин, — аккуратно вздохнул Родольфус. — Посмотри на это глазами Лорда. Он увидит в этой истории вовсе не то, что сказал ты. — Я не менталист, — сердито ответил Долохов, — чтобы его глазами смотреть. И что он увидит, по-твоему? — Что надо всех убить, — очень терпеливо ответил Родольфус. — Желательно вообще — но для начала всех, кого получится. — А ты думаешь, он этого и так не знает? — мрачно посмотрел на него Долохов. — К тому всё и идет! — И ты решил его подстегнуть? — хмыкнул, не сдержавшись, Родольфус. — Ну хорошо, — озлился Долохов, — а что, по-твоему, тут написать можно? Что он всех возлюбил? Бред же! — Не знаю, — неохотно признался Родольфус. — Не знаю. Но точно не это. — А почему нет? — вдруг вмешался Рабастан. — Да, так и написать — что возлюбил всех. Вряд ли ему захочется, чтобы с нами это случилось — а значит, он не станет нас этим поить! — Возлюбил всех? — Долохов снова почесал палочкой затылок. — Я что-то даже и не припомню, в какой книге такое было! Вот где убил — полно! У попа была собака, он ее любил, она съела кусок мяса — он ее убил... Всё как в жизни! — Да при чём тут — где было? — нетерпеливо воскликнул Рабастан. — Даже хорошо, если нигде не было. Надо просто написать самим такое — и всё! — Валяй, — охотно отозвался Долохов, — пиши! Вот вам, как говорится, моё стило, и пишите сами! — И напишу! — запальчиво воскликнул Рабастан. Схватил книжку — и ушёл. Видимо, писательство далось ему сложнее живописи, потому что пропадал Рабастан почти три дня. Но зато когда вернулся, то сиял, словно начищенный новенький галлеон. — Вот! — гордо провозгласил он, кладя на стол перед Долоховым плод своих трудов. В котором Лорд В., опоенный дамочкой, в самом прямом смысле возлюбил всех: и саму дамочку, и её книззлу Мими, и пегаса, и родителей, и двух сестёр, и брата, и подруг, а затем собрал их всех на торжественный, собственноручно приготовленный обед, где и напоил уже их всех всё той же Амортенцией. Читать последнюю, финальную сцену Долохов просто отказался. — Я такой отвязной порнухи даже в алжирском борделе не видел, — заявил он, — и видеть не хочу! — Я в алжирском борделе не бывал, — довольно заявил Рабастан. — Но скажи — достаточно отвратно получилось? Чтобы Лорду в голову не пришло поить нас этим? — Достаточно, — покивал Долохов, — как бы он еще целибат вместе с нами не принял после такого! — Думаешь? — Рабастан озадаченно нахмурился, а потом махнул рукой. — Да ну, вряд ли. Нам же нужны дети... продолжение старинного рода, всё такое... Нет, не должен. — Тогда смотри, — Долохов криво ухмыльнулся, — продолжатель старинного рода. Хорошо, что мне ничего продолжать не надо. — Ну, а что ты тогда предлагаешь? — подумав, обиженно спросил Рабастан. — Да ничего, — Долохов пожал плечами, — целибат так целибат. Не кастрация же! — Ну... ну да, — Рабастан поёжился. — Но... в общем, нет. Руди меня убьёт совсем. Давай... дай я подумаю. Надо... надо ему там какую-то альтернативу предложить. — Альтернативу ему... — задумчиво сказал Долохов. — Как говорят на моей бывшей родине, счастье в труде, вот и пусть возлюбит работу! — Какую работу? — озадаченно поглядел на него Рабастан. — Нет, ты что! — воскликнул он испуганно. — Тогда Лорд точно нас напоит. Силой. Пинты три на каждого! — А Яксли будет ему ассистировать! — захохотал Долохов. — Не пугай меня! — Рабастан передёрнул плечами. — Нет... так. Погоди. Нужна альтернатива... Ему нужно как-то наглядно объяснить, что никого ничем поить не надо.... Слушай, — Рабастан нахмурился и уставился на Долохова. — А ведь Лорд же должен был давно её прочесть! — Должен, — довольно кивнул Долохов, — но ему пока не до того. Он никак не может распутать заклятье рогов на Роули! — В смысле? — Рабастан недоверчиво скривил рот. — Как не может? Что не может? Лорд? Снять твоё заклятье? — А с чего ты взял, что оно моё? — очень искренне удивился Долохов. — Это всё Лизелотта! — Я же рядом с тобой был! — засмеялся Рабастан. — Я видел, как ты ему рога наколдовал! — Ничего не знаю, — ухмыльнулся Долохов. — Погоди, — заинтригованно протянул Рабастан. — Лорд думает, что это Лизелотта сделала? Но как? — А ему это сам Роули сказал, — заявил Долохов. — И Лорд поверил? — недоверчиво спросил Рабастан. — И проверять не стал? И Лизелотте ничего не сделал? — Лизелотта очень вовремя прихватила мужа в охапку и уехала навестить родню. Так что Лорд её искал... искал... долго искал, короче. — Главное, чтобы она потом сумела это повторить, — отсмеявшись, сказал Рабастан. — Но ты... как ты это сделал? Чтобы ЛОРД не смог ничего сделать?! — Так на всякого мудреца довольно простоты, — Долохов прищурился. — Вот пусть и дальше поищет всякие хитромудрые способы. Сидел бы, как Руквуд, у себя в лаборатории и не лез больше никуда, всем бы хорошо было. — В смысле — "простоты"? — Рабастан округлил глаза. — Хочешь сказать, их надо просто отпилить? — Нахрена их пилить? — изумился Долохов. — Ты видел, как олени рога отбрасывают? — Сам процесс не видел, — помотал головой Рабатан. — Но у них же они сами отпадают? Вроде бы? — Отпадают, когда срок придет, — согласился Долохов, — и у Роули отпадут. А пока посидит дома — с рогами, зато без Амортенции! — А когда этот срок придёт? — осторожно поинтересовался Рабастан. — Ну, Роули ведь у нас северный олень? — Долохов нахмурился. — Тогда в конце зимы-начале весны. — Так осень же, — обомлел Рабастан, — едва началась... Он что, так всё это время и будет дома сидеть?! С рогами? — В Австралию пусть рванет, там весна. — Я тоже хочу в Австралию! — воскликнул Рабастан. — Я бы потом их забрал… — Вот и езжай, — посоветовал ему Долохов, — и Роули заберешь, и рога заодно. На стену повесишь, как трофей. — И добавил: — А отнеси-ка ты эту свою версию брату. Пусть слегка... отредактирует. — Ладно, — немного подумав, согласился Рабастан. — Отнесу — а заодно скажу ему, что ты меня в Австралию отправил. За рогами, — с этими словами младший Лестрейндж с места аппарировал, не оставив Долохову даже шанса возразить. — Вот паршивец, — присвистнул Долохов. — Да, повезло Руди. Что брат, что жена — одна сатана. Свою версию Родольфус представил через четыре дня. — В целом, я оставил все как есть, — сказал он, отдавая книгу Долохову. — Только несколько смягчил часть описаний… особенно в конце. И добавил в финальную сцену конфликты и… кхм… ощущение некоторого общего идиотизма. — Как звучит-то! — закатил глаза Долохов. — Я с этим... ощущением некоторого общего идиотизма уже который год живу. Ну что, подсовываем Лорду чтиво и ждем реакции? — Ты бы посмотрел сперва, — попросил Родольфус. — Я ведь совсем не писатель. — Я тоже не Достоевский и не Диккенс, — проворчал Долохов, бегло пролистывая последние страницы. — Ну... по сравнению с тем, что выдал Басти — прямо "Илиада"! Гнев, о богиня, воспой Волдеморта, пелей его сына! — Я действительно взял за образец древнегреческие поэмы, — согласно кивнул Родольфус. — Мне кажется, Лорду должно понравиться. — Посмотрим, — с сомнением ответил Долохов. * * * Неизвестно, нравились ли Темному Лорду греческие поэмы, но вот идея творческого использования Амортенции его явно разочаровала. Пару дней он был в крайне плохом настроении, то и дело ядовито высказываясь об умственных способностях и личных качествах своего окружения, которое состоит исключительно из лиц, не обремененных интеллектом, трудолюбием и инициативой, но потом почти пришел в себя. Правда, Империо и Круцио стал практиковать куда чаще, чем раньше. Роули все же отправился порталом в Австралию, где сумел избавиться от своих рогов, а спустя пару месяцев в Британию вернулась чета Гойлов. Как прошла встреча миссис Гойл и миссис Роули, история умалчивает, но спустя неделю на обложках нераспроданных книжек про Лорда В. поменялись персонажи — смазливый брюнет Лорд В. превратился в рыжего, а его фигуристая блондинка — в тонкую-звонкую шатенку с наглыми серыми глазами. Настоящего же автора книги, которую после беседы с Долоховым и братьями Лестрейнджами издателю пришлось переименовать во "Влюбленный Лорд", так и не удалось отыскать...