Пока все спят

В Энканто уже давно наступила ночь, почти вся семья Мадригаль видела уже десятый сон. Спала, кажется, даже Касита. Но в то время, как братик, сёстры и остальные родичи сопели в своих комнатах, единственный кто не мог уснуть был Камило. В животе бурлило, и юноша, отказавшись ждать завтрака, тихо пошёл на кухню. Было немного страшно гулять по дому в темноте. Иногда он жалел, что Касита была такой большой и путь от его комнаты на кухню был полон приключений и опасностей. Так темно, хоть глаз выколи! Камило вздрогнул и замер. Кажется, он слышал какой-то стук или шорох. Богатая фантазия в совокупности с услышанным нарисовала как там, внизу, его ждут кровожадные монстры и страшнющие призраки, в каждом тёмном уголочке, мимо которых он проходил, обязательно могла выскочить бледная когтистая рука, чтобы схватить его за ногу и утащить во тьму. Мальчик громко проглотил ком в горле и всё же продолжил свой путь. Касита ему обязательно поможет. Касита всегда спасёт. Миновав лестницу и дойдя до порога обители тётушки Джульетты, мальчик резко прижался к стене. На кухне кто-то был. Мало того: этот кто-то не один. Камило отчётливо слышал лёгкое шуршание и частое дыхание, напрягаясь ещё больше. Сердце пропускало редкие удары, в уши будто напихаи ваты. Но ведь что там такое могло было бы быть? Может не один он проголодался? Касита бы точно не запустила в себя кого-то чужого, уж тем более всяких монстров. Успокоившись, он медленно заглянул на кухню. В темноте две фигуры тесно прижимались друг к другу. Камило прищурил глаза напрягая зрение и смог, на свой стыд, разглядеть происходящее: фигура поменьше прижимала фигуру повыше к столешнице и всячески ласкала, пока вторая беспомощно извивалась и прикрывала одной рукой рот, а другой упиралась назад. — Ах... Феликс... Чёрт тебя побери... Прямо на кухне... — Тебе нравятся неожиданные места, я же знаю, дорогой. Сердце вновь ухнуло куда-то вниз, а по спине прошёлся холодок. Его будто бы бросили в холодное глубокое море, в котором у него тут же заледенели все конечности и лёгкие заполнило ледяной водой. Там, на кухне, сейчас его отец прижимает и ласкает его дядюшку. Камило казалось, что он уснул, а это страшных и постыдный сон. Он убежал обратно, стараясь быть как можно тише, забыв про голод. Руки Феликса большие и горячие, гладят Августина под одеждой, заставляя того дрожать и кусать собственные пальцы. Августин сходил с ума от горячих прикосновений, места, где всё это происходило и — о боже! Что за извращение?— риска оказаться пойманными. В темноте лица любовника было не разглядеть, но он прекрасно знал, как хитро и азартно сейчас улыбается Феликс, целуя и вылизывая открывающуюся ему кожу. Толстые тёмные губы коснулись соска и мужчину будто ударило током, Августин резко выгнулся, нечайно создавая шум. Неожиданно, как будто через толщу воды, до его ушей донёсся властный приказ: "На колени". Противится этому он не мог, буквально стекая на пол. Ноги его уже не держали и, кажется, Феликс будет брать его прямо на полу, потому что больше он не поднимется. Августин уткнулся в пах носом, совершенно не понимая, что творит. Обычно он слишком скромен, чтобы дарить любовнику такого рода ласку, всегда отказывал. Но, видно, наступило время поддаться. Острый нос чуть трётся об твёрдый член, ещё спрятанный за хлопком штанов, и сверху слышатся довольный вздох. Он всё делает правильно, он умница. Дрожащими руками Август всё же освобождает горячую плоть и принимается к ней щекой. Член у Феликса был небольшой, но внушительно толстый, и Августин всегда поражался, как такое может в него так легко входить. Тонкие губы осторожно смыкаются на тёмной головке, и Феликс вновь довольно выдыхает через зубы. Августин неопытен и явно стыдится того, чего творит, но это чертовски заводило. Он поощрительно погладил тёмные прямые волосы, портя идеально уложенную причёску и немного толкнулся. Напоминать высокому мужчине, что ему сейчас нужно делать, не нужно, Августин, жмуря глаза, задвигал головой, стараясь одновременно и успевать сосать и ласкать языком. Перед глазами крупного мужчины заплясали огоньки, он, не долго думая, стал толкаться в податливый рот. На долго не хватило самого Августина, он отрёкся, пытаясь отдышаться. На своего партнёра он смотрел жалостливо и с мольбой, ужасно хотелось большего. Феликс заботливо позволяет ему лечь грудью на пол, выгибая зад. Кажется, ему ужасно нравилось заставлять высокого чувствовать себя неловко. На разработку времени у них не было, они еле раздобыли себе смазку. Прости, Джульетта, что так подло используют твоё масло. Феликс вошёл в него нетерпеливо, навалившись грудью на его спину и закрыв ему рот. Августин зажмурился, стараясь подавить любые свои звуки, немного ёрзал под любовником. Не было никакого стыда, чувства вины перед жёнами. Это всё нахлынет на него потом, когда Феликс кончит в него и они вернутся каждый в свою комнату, лягут в кровать и обнимут любимую женщину. Сейчас же нет ничего, кроме одурительного чувства заполнённости, крупных пальцев, ласкающих язык и горячий шёпот: — Ты прекрасен... На утро за завтраком каждый делает вид, что ничего не было. Феликс и Августин смеются над шутками друг друга, помогая Джульетте накрывать на стол, смотрятся, как самые обычные друзья. И только одному Камило тошно от этого зрелища, настолько, что не хочется есть.