— Кажется, я влюбилась.
Мужчина впал в ступор. Сейчас ей могут сделать очень больно, а он не сможет помочь. Наверное просто юношеский максимализм. Надо не ранить, но как это сделать? Если не вразумить о чрезмерной любви, то все пойдёт на перекосяк. Она скорее всего знает об этом. Пятьсот решений и форм развития диалога вертелось в голове. Сложно, для него и для неё, ведь мучительная тишина не давала ответов.
— Думаю, что тебе стоит это все обдумать. Тот, ну или та, к которому ты имеешь чувства может сделать больно. Если не секрет, то кто это? Как давно вы общаетесь и насколько сильные чувства? — вопросы как у психолога, старался быть опорой, он хотел быть хладнокровным, соблюдать спокойствие, хотя бы внешнее. Внутри бушевали чувства, вопросы, а самое главное, ему стало печально и тоскливо. Неизвестно почему, но ему явно хотелось, чтобы это всё было обманом, неким розыгрышем. Хотя нет, отчего неизвестно, известно! Он влюбился в неё, в такой маленький комочек противоречий, который мечтал помочь всем и вся, а как только оказывался обесцененным начинал ненавидеть. Он влюбился в её детскую заинтересованность, когда она рассматривала нечто новое, например его квартиру, влюбился в её заботу, которую она запихивала, даже если не требовалось, влюбился в неаккуратность слов и действий, влюбился в этот запах мяты от жвачки, что неизменяемо была у неё во рту, влюбился в её знание и безотказность в нужное время, любил, что она уже выросла для многого, любил, что она как ребёнок. Он любил её всем сердцем и душой, любил думать о ней перед сном, в душе и по пути на работу. Он любил её…
— Это мой учитель, — она сидит и хрустит пальцами, перебирая, сгибая и получая всё большее количество звуков. Ей не просто, ей очень сложно говорить и дышать. Непонятно зачем начала и непонятно чем всё закончится. Всё очень напряжно и давить. Ненавидит когда не понимает что делать, ненавидит быть непонятой. Боится быть отвергнутой.
Ревность. В первую очередь он подумал про себя, но после того как он провёл тщательный анализ, понял, не про него. Перебирание в голове заставляло руки дрожать. Сколько есть молодых учителей? А если кто-то в возрасте? В женатого вряд ли влюбилась, хотя… Всё максимально сложно и непонятно. Все учителя новые, следует, что влюблённость недавняя, значит всё ещё можно исправить, наверное. Хотя подростки очень своенравны, очень быстро влюбляются, очень не в тех людей, в коих нужно. Неизвестно что ожидать.
— Сильно? — бросает, словно невзначай, будто ничего это всё не значит, будто каждый день одно и то же и он привык. Да вот только всё равно беспокоится, всё равно страшно и непонятно. Мужчина достаёт пачку сигарет, спать уже не хотелось. «Чего это я?» — вертится в мыслях, словно надоевший, но единственный трек, который он не может остановить. Отодвигает тарелку и закуривает. Девушка повторяет, но со своими сигаретами, более мягкими и «женскими». Григорий смотрит неодобряюще, смотрит также в ответ, но и сам делал то, что не нравится ей, можно понять, именно она просила его бросить, не он её, нет.
— Я не знаю, просто тянет словно магнитом, — Алиса выдохнула мятный дым и заново затянулась, только сильнее и до конца. Говорила отчуждённо, словно соглашаясь на игру, подразумевавшую холодные разговоры о горячих чувствах, правда только игра знала, что чувства у них одинаковы.
— Я тоже когда-то такое испытывал, всё пройдёт, просто е думай о нём, ну или ней, — он понёс тарелку к раковине, попутно выкинув сигарету в окно. Показывал, что диалог закончен. Продолжал говорить сам с собой в голове, взвешивать «за» и «против», рассказывать о своей симпатии или нет… — Спокойной ночи, — лишь бросил Григорий и ушёл, оставляя девушку со своими мыслями. Ушёл спать, долго и пусто, чтобы не вспоминать ни о ней, ни о чём-то другом.
Вечером написал Виктор, сказал, что всё в порядке и что ему надо переезжать в другой город, желательно с Алисой. Дела с деньгами успокоились, того человека, с которым связался дядя, уже посадили, но чтобы не посадили и его, нужно было отдать квартиру. Жалко, но нечего делать. Шатенка недолго думая согласилась уехать, перестанет думать о Лепсе, а там может и влюблённость уйдёт, если это конечно она. Собрав с вечера все свои вещи, ушла пить чай на кухню, а также встречать скорый рассвет. Чай был горьким, рассвет сладким, как карамель. На душе было пусто и тревожно. Наверное Григорий обрадуется её уезду, места станет больше, а проблемных подростков меньше.
На часа семь утра, зайдя к нему в комнату она легко потормошила его за плечо, от чего он нехотя проснулся:
— Большое спасибо, что приютили. До свидания, — она его мимоходом обняла, словно под впечатлением вечернего разговора, на что тот притянул её ближе и повалил на кровать, хорошо, что Алиса была без сумок. Григорий крепко обнимал девушку, ничего не говоря, просто крепко обнимал. Это нужно было им двоим, даже если не возлюбленные, просто они уже переросли стадию знакомых, теперь они приятели что-то большее… Они столкнулись взглядами.
— Ты сделала для меня многое и… я влюбился в тебя, я многое обдумывал и принял решение, что это и вправду влюблённость. Прости меня пожалуйста, — он зарылся головой в плечо девушки. Говорил сумбурно и быстро, стало стыдно. Будто впервые признавался, а может так и было.
— А я ведь влюбилась в Вас. Также быстро и также сильно, — момент откровений, а может просто первые мысли, может ничего серьезного, хотя. нет. Подняв его голову свободной рукой, заглянула в глаза, там было непонимание и что-то ещё. Он поддался вперёд и поцеловал её, нежно и аккуратно, поочерёдно перебирая губы. Своими горячими и большими руками гладил плечи, отстрани лась, — Пожалуйста, бросайте курить, пусть при следующей нашей встречи, вы не будете курить. Последствия будут ужасны… — пауза, думает как бы сказать. — Мне надо уехать, куда-то далеко, но мы встретимся, обещаю. Только, идите вперёд! — она поддалась вперёд сильно-сильно его обнимая, на что он прижимал с такой же силой в ответ. Не поцелуй, как во всех эротишных фильмах, просто объятие, которое в жизни даёт намного больше, чем просто обмен слюнями, ибо поцелую тоже надо учиться.
— До встречи, Лисонька! — только сейчас она обратила внимание на то, что так называл её только он и только из его уст это звучало ласково, не наигранно и не в стёбной форме
— До встречи, Григорий Викторович, — последний раз чмокнув его в щёку, направилась на улицу, с дядей договорились встретиться пол восьмого, она опаздывала, поэтому бежала, неся ноги вперёд быстрее тела.
***
Прошло пять лет, пять долгих и мучительных лет для них двоих. теперь ей столько же, сколько и ему было тогда. Она начала осознавать всё, она начала взрослеть. Мир Алисы поменялся кардинально. Теперь она Алисия, ставшая популярной певицей, которая пишет душераздирающие истории в книгах, издающихся миллионными тиражами, и которая пишет картины на заказ, вот только портреты она не пишет, слишком лично и. она не может переступить через себя. Теперь это Алисия, которая не жалея себя рвёт глотку на сцене, уезжая после концерта в реанимацию, а не домой. Алисия поёт день и ночь, про неразделимую любовь, про любовь к себе, про жизнь в не лучшие времена и про одиночество. Она выкуривает по десять пачек сигарет в неделю, тратя на них слишком много денег. Она пыталась бросить, но это сложно, слишком. Теперь это та, которая чувствует себя пустой и безжизненной, не смотря на обстоятельства. Как бы этого не было глупо, но вне сцены это просто варёная картошка, не имеющая возможности говорить и что-либо делать.
Больше это не та, радостная девочка, корившая взрослого человека в курении, это не та добрая девочка, скидывающая всем домашку и записи, это не та Алиса, запутавшаяся в любви и чувствах, не та Алиса, способная принимать спонтанные решения, это больше не она…
На часах пять утра, сон был прерван будильником. Пора вставать, нужно идти тренироваться, чтобы в прессах не писали про неподобающий вид. Нужно собираться.
Сегодня её день рождения, день который она ненавидела всем сердцем и душой. Приходится ходить по всяким шоу, интервью. Сегодня будет съемка с известным певцом, она его не знает, так как у неё катастрофически не хватает времени, что уж говорит о прослушивании музыки. Зарывается тонкими, белыми ручками в каштановые волосы. Ползёт в душ, смывая с себя усталость, которая неспешно покидает её тело, душу, но не покидает до конца. Поддаваясь упругим струям ледяной воды, плачет. Громко всхлипывает, присаживаясь на корточки, группируется и утыкается лицом в руки.
Алиса поддаётся эмоциям, ей плохо лишь от осознавания
своей жизни. Прошло пару дней, общение ведь даже не заладилось, почему так больно от расставания? Когда они смогут встретиться? Неизвестно… Она ведь обещала, обещала встретится, а выходит, что соврала.? Бьёт себя по коленям от несправедливости, могла бы найти, если бы сильно хотела, могла бы хоть на край света пойти, но что-то шло не так, никакого Лепсверидзе будто и не существовало. Она была бессильна.
Выходит, сбрызгивая тело ароматной водой с вишней. сушит волосы, но без фена, а после накручивает волосы плойкой, у
него были волнистые волосы, почти всегда и наверное от природы. Надевает контактные линзы и идёт одеваться. Тёмно-синяя рубашка, на пару размеров больше, и чёрная жилетка с классическими штанами, кроссовки на высокой подошве такого же цвета и ванильные духи — теперь она та, которой боялась стать. Теперь она также пахнет, похоже выглядит, такая же уставшая, такая же спокойная и тихая, также много говорит сарказмом, такая же одержимая.
Съемки, съемки, съемки. Как же всё надоело, хочется забыться и кинуть всё в далёкую пропасть. Но нет, надо идти. По входу в нужный зал дарят небольшой букетик красных цветов. Алисия проходит вперёд, в маленькую гримёрку, чтобы припудриться и просто настроиться на день, хотя это кажется невозможным. Спустя десять минут её тактично уведомляют о то, что пора и она идёт, нехотя. На диване уже сидит мужчина, он с кем-то разговаривает, тихо, даже не слышно. Он поворачивается и Алисия теряет дар речи. Это Григорий…
Не подаёт виду, годы тренировок, уверенно проходит и мимолётно глядит на него, а он на неё. Пахнут идентично, даже одинаковая жвачка. Пару простых фраз и короткий шепоток со стороны мужчины: «после интервью, поговорим», — не вопрос, утверждение. Всё в его роде, а теперь и в её.
— Всем привет, сегодня у нас два певца, которые буквально «поют кишками»! А у девушки сегодня ещё и день рождения, так что дружно поздравим её! — Галкин вручает маленький подарочек, ей даже не интересно что там, — И так, начнём с того, что вы представитесь, а то наши гости лишь наслышаны о вас!
— Я — Григорий Лепс, — мимолётно бросил мужчина, словно это было чем-то наиболее очевидным. Для них — наверное, но для Алисы это было чем-то более важным. «Сократил фамилию. Вот почему не нашла, вот почему не узнала» — металось в тёмной голове.
— Я — Алисия, — улыбнулась. Отчего-то стало больно, просто больно. Это не она и от этого стыдно перед ним, притворяется, строит маску счастья идеальной жизни, а сама ведь плачет в подушку ежедневно и пытается умереть всеми способами. Она не мечтала об этом, она мечтала о тихой работе и о том, кто будет её любить, но ничего из этого нет, к сожалению.
— Отлично! Как я знаю, вы не знакомы друг с другом, верно? — тёмно-зелёные глаза устремились на ребят, на что они отрицательно помотали головой, врали, бессовестно, — Я вам выдаю доски и задаю вопросы, а вы интуитивно отвечаете на них про собеседника и более чутко про себя, — Максим засмеялся, протягивая белые доски и маркеры
— Хорошо, главное чтобы мы не поссорились, а то вдруг наклеветаю-ут, — протянул Григорий, — нехорошо буде-ет, — смеясь сказал Григорий.
— Ну, ты у нас скандальная личность, Григорий! С тобой не поссориться просто нереально! — говорил ведущий, раздавая доски, — Первый вопрос: Сколько лет, каждому из вас? Вот сейчас и поссоритесь, — задорно продолжал Максим, он очень хороший ведущий.
Звёзды быстро расчертили две колонки, чтобы после было намного удобнее и стали заполнять. Перевернув, появились одинаковые ответы, двадцать три и двадцать восемь.
— Ого, да у вас одинаковые ответы, вот уж совпадение! Сегодня есть шанс, что вы уйдёте целыми! Второй вопрос звучит так: состоите ли вы в отношениях? Пройдёмся по обычным критериям, хотя даже я не знаю ответов, представляете? — он обращался в камеру.
На досках появились ответы, каждый ответил на себя «нет», а на товарища «да».
«Он один? Поверить не могу, но… может он тоже влюблён, может мои чувства взаимны? Да не, бред какой-то.» — было в мыслях у девушки.
— Удивительно, что ваши ответы совпадают, но вот только стоит отзеркалить, — ведущий рассмеялся, а в след за ним и певцы, увидев знак Галкина, — Заключающий вопрос и наше блиц-интервью будет завершено! Третий вопрос звучит так, готовы ли вы бросить музыку? — после четырёх отрицательных ответов Максим завис, — Что ж, наши гости не сильно дорожать славой, ведь для них важны чувства и их собственная жизнь! На этом шоу заканчивается, предоставляю слово Григорию и Алисии:
— Надеюсь, что в эту октябрьскую пору вы сейчас с хорошим настроением и тёплым напитком! Желаю Вам оставаться всегда на своей волне и не переключаться! — начал мужчина, якобы подавая пример.
— Идите вперёд к своим целям, будьте трудолюбивы, но не чересчур, давайте себе время отдохнуть! Любите себя, ведь все люди прекрасны! — девушка громко и воодушевляющие выступила. Все было не так радужно в её жизни. Она не жалела себя, да и не любила.
***
По выходу с площадки Алису встречал Григорий. Смотрел тепло и ласково, кажется скучал, от этого грело душу. Девушка сразу юркнула в его объятья, лишь тихо шепча:
— Не уходи никуда, пожалуйста! Я больше не выдержу разлуки, — и этот шёпот, в перемешку со слезами, был громче любого крика и больнее любого пореза…
