Не могу сказать "Прощай"

— К сожалению, это на всю жизнь, — звон в ушах не даёт нормально разобрать слова старого врача, который уже пять минут что-то рассказывал. — Вам повезло, что вообще живы остались, — в глазах перестало двоиться, но легче воспринимать информацию не получалось. — Хорошо, что вы не одиноки и жена будет во всём помогать, — "Джинни, где она, почему её нет рядом?", "Почему я не чувствую ног", "Что произошло?". Видя немые метания пациента, врач обратил на себя внимание, положив руку на плечо. Гарри перевёл перепуганный взгляд, но увидел только жалость в ответ — это было плохо, очень плохо. — Я не чувствую своих ног, я их не чувствую. Что с моими ногами?! Что со мной?! — паника подбиралась к горлу, не давая трезво оценить происходящее. "Что он говорил? Это на всю жизнь? Что, на всю жизнь?" — Что, на всю жизнь, мать твою? — уже вслух кричал Гарри, мечась в кровати. В правую руку что-то кольнуло, но повернуть голову он не успел, уплывая в царство Морфея. В следующее пробуждение, рядом была Джинни. Увидев, что Гарри открыл глаза, она поднялась с удобного диванчика, который находился в его палате и пересела на обычную табуретку, стоящую возле больничной койки. — Гарри, — глаза её были опухшие от пролитых слёз. После разговора с доктором она поняла, что её муж не принял свою травму и сейчас ей предстоит посвятить его в подробности диагноза. Она бережно взяла его за руку, переплела их пальцы и продолжила, — На объекте... случился обвал и тебя придавило балкой. Она повредила спинной мозг. Теперь ты не сможешь ходить, — с трудом сдерживая новый поток слёз, Джинни до боли сжала холодные пальцы супруга. — Не смогу ходить? Детка, что ты такое говоришь? — Гарри был взволнован, но его любимая, красивая, молодая жена повторяла слова доктора. — Это всё Симус! Надо подать на него в суд, Гарри, ты теперь инвалид, как мы будем жить? — не справившись с эмоциями, она всё-таки расплакалась и уже Гарри пришлось её успокаивать: — Джинни, всё будет хорошо, я поправлюсь, вот увидишь. Я встану на ноги, эти врачи, они ничего не знают.

***

Пока он лежал в больнице, в их квартире переоборудовали комнату и вернулся Гарри в совершенно незнакомую ему обстановку. — Спасибо, что помогли его перевезти. — Не переживайте, мэм, это входит в страховку. Подпишите эти документы, вот назначения врачей, тут инструкция по уходу за больным. — Я не больной! — злобно прорычал Гарри. — Извините его, он просто устал. — Ничего, мы всё понимаем. — Ничего вы не понимаете! Проваливайте отсюда! Вон из моего дома! Джинни прикрыла глаза рукой. За ту неделю, что она навещала его в больнице, он успел ей надоесть своими вспышками гнева. Даже ей было понятно, что он останется инвалидом на всю жизнь, но Гарри каждый раз выходил из себя, когда слышал подобное в свой адрес. А как всё хорошо начиналось — красивый, перспективный, самый популярный парень в университете. Свадьба сразу после выпуска, престижная работа, хорошая зарплата. Год назад — Гарри, я хочу себе эти туфли, — через неделю после свадьбы требовала Джинни. — Всё что хочешь, дорогая, — счастливый молодой муж ничего не жалел для своей красавицы. Он рос без родителей, крёстный тоже давно почил и перед глазами не было правильной модели поведения в семье. Ему казалось, что потакая всем прихотям жены, делает все правильно. Ему льстило, что она выбрала его. Он гордился тем, что может обеспечить такую женщину. Это была демонстрация своих возможностей, своей успешности. — Гарри, я хочу в ресторан! — Забронируй нам столик, милая. — Гарри, я устала убирать сама, давай наймём домработницу? — Как скажешь, любовь моя. — Гарри, я уволилась. Я не собираюсь работать целый день за компьютером за эти гроши! — Но ты же только месяц, как устроилась туда? Где ты будешь теперь работать? Нигде? Хорошо, дорогая, мы подождём, пока ты найдёшь достойное тебя место. — Гарри, тебя назвали самым перспективным и молодым архитектором в Лондоне, ты обязательно должен дать интервью. — Это просто рейтиг, милая, где ты взяла этот журнал? — Ты не понимаешь, Гарри, за эксклюзив они готовы платить деньги. — Хорошо, если ты так хочешь. — Гарри, ты слишком много тратишь денег на Тедди, он тебе не сын, — с обидой в голосе, говорила она. — Но у него же, кроме меня никого нет, любимая, тем более он мой крестник, — не мог понять свою жену, которая с каждым днем становилась всё меркантильнее. — Вот именно, что крестник, даже не родной крови, тем более у него есть бабушка, — не могла успокоиться Джинн. — Но ведь она уже в возрасте, милая, и это всего лишь велосипед. — Всего лишь! Мы копим деньги на дом, ютимся в этой съёмной квартирке уже год, а ты деньгами разбрасываешься! Чтобы завтра вышел на работу, сидишь целыми днями дома. — Строители ещё не закончили с перекрытием, там сейчас опасно. Тем более я архитектор, мне заплатят за проект, когда он будет завершён и не имеет значения сколько раз я появлюсь на объекте. — Меня это не волнует. Ты должен всё контролировать. Аванс почти закончился. Пусть твоё скупое начальство видит, как важна для тебя эта работа, пусть премию хоть выпишут за сверхурочные. — Ну хорошо, не сердись. Завтра же схожу на стройку. Но, Джинн, всех денег не заработаешь, — картинка счастливой жизни менялась и Гарри стал задумываться над их отношениями. С одной стороны это было так, как он себе представлял в его "идеальных" планах будущего, а с другой — сомнения и мысли, что что-то идёт не так. Это был последний день, когда она видела своего мужа на двух ногах. Ей нравилась их старая жизнь — покладистый муж, который души в ней не чаял, образ жизни, который не давал заскучать, возможность не работать. А что теперь? Теперь она осталась у пустого корыта. Слишком молодая, чтобы ставить на себе крест, слишком красивая, чтобы находиться рядом с инвалидом.