Маленький сад

Хрона выращивает цветы. Их лепестки недвижимы в полумраке, блестящие и совершенные, с тончайшими стеблями, об которые можно рассечь пальцы до кости. Рагнарок хихикает прямо над ухом, и в открытое окно скрипит зубами луна. Воздух города смерти сухой и обманчиво теплый, но в пустыне ночью холодно в это время. Духота. Маленький шипастый сад Хроны погибает каждое утро; каждый вечер она возводит его заново. * — Смотри, — говорит Мака, насыпая муку в огромную миску. Хрона смотрит. Мака выглядит очень не защищенной в домашнем топе и перчатках для готовки. У нее мозолистые от косы руки и острые ключицы, на которых почему-то слишком долго задерживается взгляд. Кровь Хроны кипит; хочется что-то сделать. Обычно это значит, что следует поесть, и Рагнароку это определенно нравится. — Ну, что там дальше?.. — бормочет Мака, давно привыкшая к молчанию Хроны. Хрона медленно подает баночку с ванильным сахаром. Мака — не еда. Пальцы дрожат, плавится потолок, становится липко, в затылке тянет, и Хрона хмурится, сверлит взглядом кухонный стол, отслеживает все царапины на нем, впиваясь ногтями в свои ладони. Нее да н ееда нееда. * Это был провал, который Хрона не может себе позволить снова. Уже лучше, чем прятаться в шкафу в коридоре, не решаясь выйти наружу, но Хрона понимает, что люди так не делают. Не стоят напротив своей подруги, сдерживая голод. Хрона аккуратно снимает манжеты, выкладывая их симметрично друг другу; напротив каждого оставляет ряд черных запонок. В этом нет практического смысла (ее кровь черная). Ее кровь, прежде всего, твердая, абсолютно управляемая, и забрызгать такой кровью белые накрахмаленные манжеты надо постараться, но Хрона уверена, что она худший человек на земле, поэтому пытается делать все идеально. (В этой комнате некому похвалить ее.) Хрона смотрит на свои узкие, белые ладони, пока кожу не прорывают тихо-тихо первые черные ростки. Это совсем немного больно — как содрать засохшую корочку с небольшой ранки. Стебли с шелестом тянутся вверх, расправляя листья, шипы и цветы. Кровь пульсирует от висков к рукам, утекая в хрустальные заросли сада. Хрона думает, как много крови она может вытащить из себя, прежде чем задохнется. Наверное — очень много, на весь город смерти. С этой маленькой болью всегда приходит облегчение. Рагнарок молчит. Хрона думает. * Если бы она хотела по-настоящему наказать себя, то, наверное, спряталась бы в углу без света и оставила себя без ужина. В ее туфлях оказался бы ворох канцелярских кнопок, а на пальто не нашлось бы ни единой пуговицы. Но Хрона чувствует — без полного понимания, просто интуитивно — что Маке бы это не понравилось. Они поднимаются по длинным ступенькам академии вверх, пока Соул и Блэк Стар с шумом носятся туда-обратно. Хроне очень страшно; нужно что-то сделать. Она берет Маку за руку. Тонкая кожаная перчатка срастается с ладонью, на которой еще вчера цвели фрезии. Солнце заливается смехом. Жарко. Хрона не отпускает Маку, даже когда приходится сесть в аудитории. Мака улыбается. * В вечерней программе есть сериал, в котором возлюбленные не могут друг другу признаться. Рагнарок называет всех тупицами и громко хохочет. У соседей по общежитию играет музыка. Хрона смотрит в окно с тоской, потирая руку, которой касалась Мака. Ветер уносит осколки черных лепестков на улицу. * Мака стоит к ней спиной, разбирая книги на своем рабочем столе. Ее волосы не стянуты резинками и почти закрывают лопатки. Хрона не знает, что сказать. Она застряла; и точно будет здесь завтра, и потом, и после. Будет молча сидеть и пить чай, иногда одергивая Рагнарока и мучаясь странным чувством, будто происходит нечто невероятное и болезненное, умирающее и встающее вновь, как черные дикие цветы. Минутная стрелка часов медленно двигается; Мака, наконец, собирает все конспекты в папку и вздыхает. Хрона повинуется порыву, обнимая Маку со спины. Она теплая, ее сухие волосы пахнут чистотой, и отчетливо слышно биение ее крови (красной). Хрона прислоняется губами к открытому плечу — не целуя, а считывая ускорившийся пульс — и Мака спокойно накрывает ее руки своими. Это слишком хорошо, чтобы Хрона могла в это поверить сразу, поэтому приходится стоять так целую вечность — до того момента, как Мака отстранится, чтобы повернуться к Хроне лицом и притянуть ее обратно к себе. Голод растворяется в этих прикосновениях и оставляет только тишину. Черная кровь цветет внутри.