З а д е р ж и с ь в м о е й ж и з н и н а в с е г д а.
Софи Даль
*** Было без десяти двенадцать. 4 июня. Десять минут до дня рождения его, Драко. Гермиона так и не появилась, как бы не питал себя надеждой Малфой. Рядом, в больничном крыле, сидел Тео и нервничал, кажется, больше блондина. - Я не понимаю, почему ты такой спокойный, - рвал на себе волосы Нотт. - Если не хочешь смотреть на меня - просто убей. Страдать меньше буду, - не повёл и бровью Драко. Но увидел взгляд друга и поднял руки, капитулируя. - Шучу. - Паршивый юмор у тебя, - огрызнулся Тео. Восемь минут. - Что ж, скоро ты его не услышишь. - Заткнись. Не забывай о Грейнджер, она тебя из-под земли достанет и укажет, что умер ты, оказывается, не правильно, - театрально приложил ладони к щекам слизеринец и открыл рот в шоке. - О да..., - прошептал Драко и посмотрел на руки, что сжимались до белых пятен на костяшках. - Уверен, она это и сделает. - Я вообще-то хотел быть крёстным отцом ваших детей. - Какие дети, Нотт? Мы на шестом курсе, - поморщился Малфой. Шесть минут. - Ну не знаю, - протянул Тео. - Говорят вы, Малфои, очень плодовитые... - Я что-то не замечал, чтобы во время стресса твоё желание поболтать преобладало над желанием напиться. Или ты всегда был таким? - с сарказмом в голосе сказал Драко. - Я не против и выпить, но нужно же мне как-то успокоиться. Если тебе не нравится со мной говорить, я могу прыгнуть на твою кровать и заобнимать, сидя на твоих коленях, а ты будешь представлять, что я - это не я, а одна отважная гриффиндорка. Это звучало так бредово, что Малфой не удержался от смешка. - Ну вот, ты уже смеёшься. Тут бы плакать, а не веселиться, - закатил глаза Нотт. - Тогда ты и поплачь. У тебя это хорошо получается. - Вот не надо мне припоминать второй курс. Я реально тогда очень сильно испугался. На втором курсе, когда была открыта Тайная комната, Тео обнаружил застывшую миссис Норрис и кровавую надпись на стене раньше Золотого трио, но, заслышав шаги, убежал в слезах в ближний класс. Близкие друзья Нотта любили пошутить на эту тему. Со временем ему стало всё равно на подколы, но от удовольствия напомнить о том случае никто не отказывался. Четыре минуты. - Каюсь-каюсь, - закатил глаза Драко. Тео замолчал и уставился на стенку над головой Малфоя. Стрелки тикали, оповещая о недолгосрочности устоявшегося спокойствия. Тик-тик-тик. Драко лёг полностью на кровать и закрыл глаза. Две минуты. - Малфой, не закрывай глаза, прошу тебя, - взмолился Тео. - Ты не представляешь какого это - осознавать, что ты на волоске от смерти. - Если бы я не знал, что ты по девочкам и влюблён в Паркинсон - подумал бы, что ты влюблён в меня, - фыркнул Драко. - В любом случае, разве эти пять лет мы не были на волоске от смерти? Из-за Того-кто-должен-был-сдохнуть-давным-давно? Нотт вздрогнул от упоминания тёмного волшебника. - Это другое. Там были шансы 20 на 80, потому что Люциус служил ему. А сейчас - 90 на 10. Никто на этот раз не подчиняется смерти, здесь дело случая. Малфой хотел возмутиться, но вмиг его внутренности скрутило, доставляя, пока что, неприятный зуд. - Что..., - всполошился Тео, но его голос заглушился под натиском появившихся из неоткуда стен. Драко осмотрелся и понял, что теперь, по какой-то причине, стоит один в белой комнате. Все кровати исчезли, окон и дверей не было. - Ау? - позвал Малфой и почувствовал острую боль в солнечном сплетении, заставив его согнуться пополам и опереться о колени. Вдруг раздался громкий визг в несколько голосов. Драко закрыл уши, но это не помогало. Нет, это не несколько голосов. Это один голос в разной тональности. И звучит он будто со всех сторон одновременно, разносясь эхом по безразмерной комнате. Голова уже раскалывалась, Малфой опустился на колени, крича вместе с голосом. И вдруг всё закончилось. Но в ушах сохранялся гул. Драко с блестящими глазами осмотрелся, но никого не увидел. Тяжело дыша, блондин поднялся. Пустота. Вдруг сзади послышался шорох и Малфой резко обернулся. Он тут не один? Перед Драко стояла Гермиона. Но какая-то другая. Волосы аккуратными волнами струятся по спине, глаза подведены чёрным, идеальная осанка и ухмылка, которой Малфой ни разу не видел на её лице. - Что, Драко? Поверил во весь этот фарс? - холодно рассмеялась Грейнджер. Голос её звучал увереннее, но словно не принадлежал ей. - Что? О чём ты? - нахмурился блондин. - Разве ты не помнишь? Как мы сидели с тобой в этой тупой Выручай-комнате и смеялись со всякого бреда? Драко помнил. - Ты не представляешь, как сложно было претворяться быть счастливой рядом с тобой, - устало произнесла Гермиона и села на появившийся из воздуха стул. - О, ты тоже присаживайся. Малфой ничего не понимал. Это не его Гермиона. Ничего не осознавая, Драко присел, но не почувствовал опоры и упал на пол. Грейнджер рассмеялась и подалась вперёд, сверкая глазами. - Глупый-глупый Малфой. Знаешь, Белластриса предупреждала, что ты забавный, но чтобы настолько? И снова издевательский смех. Драко почувствовал жуткую боль в районе груди. И не понятно даже, физическая это боль или моральная. Причём тут тётя Белла? - Тогда, в Министерстве, она увела меня в отдельную комнату, чтобы «пытать». Но на самом деле, мы были заодно давным давно и она лишь сказала, что нужно втереться тебе в доверие. Так мы получим власть над чем-то очень могущественным, представляешь? - мечтательно улыбнулась Гермиона. Пульсация в груди увеличилась. - Теперь я знаю как накладывать «Тордес Мортем»! В той книжонке оказалось не только противоядие, но и само проклятие! - Я не понимаю... Драко встряхнул головой, прогоняя боль. Да что с ним? - Как это? - удивлённо похлопала глазами Гермиона. - Тогда, давай я тебя покажу. Всё тело болело, но игнорируя неприятные ощущения, Малфой поднялся на ноги. Он выстоит перед этой лже-Грейнджер. Девушка последний раз громко рассмеялась, с безумными глазами, и хлопнула в ладоши. Исчезла. Не успел блондин выдохнуть, как вокруг поменялась обстановка и он оказался в Выручай-комнате. Драко помнил этот день. В тот раз Гермиона первый раз на него влюблённо посмотрела, сама того не осознавая. Но почему-то сейчас всё было по-другому. Слизеринец наблюдал, как девушка подливает что-то в ягодный ликёр и с ужасом понял - амортенция. Лицо того Драко исказилось в мечтательной гримасе, и разве что слюни не потекли. Та Грейнджер самодовольно погладила Малфоя по щеке и улыбнулась. - Хороший мальчик. Внезапно жгучая ненависть опалило сердце Драко. Воспоминания одно за другим представало в ином свете. Гермиона вовсе не смущалась, она играла с ним вытворяла ужасные вещи. Почему же он не заметил этого раньше? Почему Тео не говорил? Пэнси? Они все заодно. Предатели. Вот почему Грейнджер не пришла к нему с противоядием. Она его даже не готовила. Просто оставила на верную смерть. Страдать и чуть ли не выплёвывать органы. Боль новыми потоками заполнила Драко и тот застонал. Что она наделала? Лучше бы сразу убила. Правильно отец говорил - все магглорождённые, такие же, как и она, мерзкая грязь. Они не достойны на существование. А тётка всего лишь смешалась с мусором. Гразнокровки. Внезапно виски сдавило и наваждение прошло. Что с ним? Почему он так думает? Гермиона хорошая, добрая девушка. Она бы ничего его не оставила. Нужно помнить о вечере её отбывания. Тогда Гермиона положила в руку бумажку и попросила попозже открыть. Там было написано... Фу. Грязнокровка. Как она только посмела с ним флиртовать. Разве никто не видел её гниль? Видимо, он один здравомыслящий во всём Хогвартсе. Как Дамблдор разрешает учиться другим с этим животным? «Я люблю тебя» Всего лишь манипуляция. Вот и сложилась картинка в пазл. Перепады настроения, внезапные порывы злости. Наверное, у неё не сразу получилось завоевать его сердце. Не надо было ей доверять. Нет! Она любит его! И он любит её! Боль ошпарила живот и Драко стошнило. Не удивительно. Одна только мысль о грязнокровке заставила его согнуться в судороге. Когда уже ничего не выходило из организма кроме желчи, судорога прекратилась. Малфой судорожно вздохнул и закашлялся. Тупая гриффиндорская подстилка Поттера. Или Уизли. Без разницы. Боль ударила по груди и Драко закричал, отлитая назад. Всё из-за неё. Если бы он сразу понял какая она, этого бы не произошло. Он был бы помолвлен на Гринграсс, мать её, а не страдал по это суке. Как там говориться? Вспомнишь солнце вот и лучик? Потому что перед глазами опять замаячила Грейнджер. Не та, что была в самом начале: холодная, саркастичная и более похожая на слизеринку. Сейчас это была та Грейнджер, которую привык видеть Малфой на расстоянии: растрёпанная, серьёзная и немного неряшливая. Это всего лишь его воспалённый мозг. Он умирает и вот сознание подкидывает счастливые воспоминания, чтобы не было так мучительно. Только, кажется, оно что-то перепутало. Теперь с этой девушкой ассоциировалась только ненависть и предательство. - Драко. Новый приступ агонии по всему телу. Драко воззрился на Грейнджер с отвращением и увидел гримасу боли на лице гриффиндорки. Это ей больно? Ей?! Ахаха! Бред. Ласковый голос продолжил: - Ты сейчас должен это выпить. Мощная волна магии отбросила Малфоя назад и молодой человек навзничь упал перед девушкой. - Это избавит тебя от боли, - коснулась лица Гермиона. Было ощущение, что мозг Драко взорвался, когда пальцы Грейнджер задержались на щеке. Перед глазами пронеслись события, начиная с января. …бал… …Выручай-комната… …велосипед… …Хогсмид… Калейдоскоп моментов с этой девушкой крутился перед глазами. Точно. Вот она. Настоящая Грейнджер. Его Гермиона. Малфою стало так плохо от тех мыслей, что вились в его голове. Но тут он почувствовал волну облегчения. Пол под ногами исчез, открывая вид на чёрное нечто, что засасывало Драко в свои путы. Всё дальше, дальше, дальше. И дальше.