о пулях и размышлениях

пальцы рокэ были почти невесомыми — сквозь туманное полузабытьё слабости марсель почти не ощущал их касания, только едва-едва чувствовал, как по скулам, и лбу, и щекам периодически пробегается что-то тонкое и мягко-прохладное, нигде не задерживающееся, но при этом сквозящее чем-то знакомым и родным. пока в голове ещё роились мысли, он несколько раз думал о том, что надо бы приоткрыть глаза, потому что рокэ, наверное, сейчас сидит где-то очень-очень рядом, и на него хочется взглянуть хоть одним глазком. боли пока ещё не было, но марсель валме провёл среди опытных и не очень вояк достаточно времени, чтобы успеть понаслушаться рассказов о том, как люди хватают пули. в своём малодушии он одновременно и страшно боялся, и отчаянно ждал этого самого момента, когда резкая боль должна будет показать себя, потому что занемевшие руки, предплечья, корпус — хотя ранили его только в плечо —заставляли почувствовать себя сломанной без возможности починки куклой, которую при этом бросили в какой-то одинокий, бесконечно тянущийся полёт, не приносящий за собой ничего, кроме неприятного ощущения, что ты завис в невесомости. а ещё марсель где-то слышал, что все чувства особенно притупляются при смерти, и честное слово — от мысли о том, что он умирает, его удерживали сейчас лишь остатки здравого смысла и отдалённо долетавший из реальности голос рокэ, который вслух размышлял о том, насколько сильно пуля что-то там задела и куда-то там прошла. размышлял он весьма расплывчато, но ничего критичного марсель не услышал и, пожалуй, немного успокоился. — и вот скажи мне, куда тебя понесло?.. — донеслось сбоку после недолго молчания. фраза предполагала усмешку или ироничный укор, но голос алвы был тише, чем раньше, и почему-то звучал скорее... печально? виконт хотел ответить что-то в духе «за родное отечество — и родного маршала — и не под такие пули понесёт», но собравшись было начать говорить, понял, что не может проронить ни слова. было неприятно, но логично: когда веки налились свинцом, неудивительно, что тяжести поддались и губы. ужасная слабость расползалась по всему телу, и это было бы жутко, если бы так сильно не тянуло провалиться в сон. кругом были какие-то шорохи, звуки, голоса и выстрелы, но от всего этого хотелось сбежать, единственным ощущением оставив задумчивые прикосновения рокэ, словно он неосознанно пытался успокоить грядущую боль. в какой-то момент на лоб валме опустилось что-то горячее, застыло на пару секунд и вновь упорхнуло, оставив за собой ощущение едва уловимой влаги и непонятно знакомого запаха. лишь спустя несколько секунд до марселя дошло — рокэ губами коснулся его лба. губами. нет, конечно, он, вероятно, лишь проверял, нет ли у марселя жар или чего-нибудь в таком духе, абсолютно точно это так, и может быть жар даже есть, но марсель вдруг почувствовал себя чересчур счастливым для раненного.