Motel Paradise

Чанёль устраивается работать администратором в мотель, потому что это удобно – не отнимает много времени и сил, приносит небольшой, но стабильный доход и позволяет не запускать учебу. Пара-тройка смен в будни с семи вечера до семи утра и выходной, оплачиваемый по двойному тарифу, не дают превратиться в зомби и мотивируют на полуночную зубрежку: в свете ночника Чанёлю лучше чертится и считается, и он заваливает админку тубусами, карандашами и линейками, с головой погружаясь в учебу в особо безлюдные смены. Мотель, маленький и уютный, расположен недалеко от кампуса университета, куда Чанёль иногда заглядывает постучать по барабанам, поэтому чаще всего среди одноразовых постояльцев заведения наблюдаются местные студенты, из-за строгих правил общежития вынужденные предаваться любовным утехам на стороне - в съемных комнатах «лав отелей». По мнению Чанёля, это существенный плюс: ему было бы неловко улыбаться солидным дядям и тетям, решившим снять номер на пару часов для вполне конкретных целей. Чанёлю, в общем-то, все равно, кто и зачем сюда приходит, – он не привык лезть в личную жизнь абсолютно чужих ему людей, но мысль о том, что накопленный им за полгода работы здесь опыт вполне бы сгодился для какого-нибудь серьезного социологического исследования, никак не хочет отступать. Анатомия общества в разрезе, со всеми его недостатками, провисами и ханжеством – уникальнейший шанс рассмотреть весь этот зоопарк под микроскопом и вынести вердикт. У Чанёля отличная зрительная память и виртуозное умение выстраивать логические цепочки, поэтому он прекрасно знает в лицо всех окрестных ловеласов, захаживающих к нему каждый раз с новыми девицами, а также все постоянные парочки, которые больше всего страдают от общажных запретов. Он умеет распознавать клиентов с проститутками (и стесняется смотреть им в глаза, как будто это он снялся и его сейчас будут трахать, а не плоскую девочку-подростка с плохой кожей) и выделять бэкпэкеров [1] из общей массы гостей. Чанёль, наверное, мог бы нарисовать обучающую схему для молодых администраторов «Категории постояльцев и чего от них ждать», если бы ему было это интересно (или если бы кто-нибудь попросил его об этом), но Чанёлю банально лень, поэтому он изредка делится своими соображениями с лучшим другом Бэкхёном, который только разводит руками со своим неизменным «Это жизнь, детка», и мысленно наклеивает ярлык на каждого гостя, едва тот переступает порог мотеля. Новенького Чанёль примечает сразу, в первый же приход. Парень высокий и уже на первый взгляд какой-то некорейский: у него выбелены волосы и проколоты оба уха, он забавно хмурит брови, подбирая правильные грамматические конструкции, и совсем не улыбается на стандартное приветствие человека-на-ресепшне. Особое внимание привлекают его руки – огромные ладони с длинными тонкими пальцами, и Чанёль некстати думает, что с такими руками удобно чиповать фишки [2] в казино, если, конечно, он вообще представляет, что это такое. Парень берет комнату на ночь и идет по коридору чуть впереди своей спутницы, давая Чанёлю возможность оценить вид сзади. Тот едва сдерживается, чтобы не присвистнуть, потому что, как ни крути, а загадочный гость почти дотягивает до отметки «красавчик», по личной шкале Пак Чанёля. Порвать систему оценивания с диагнозом «охуенен» ему мешает темноволосое недоразумение в бесстыже короткой юбке и на неприлично высоких каблуках, семенящее следом. Чанёль тяжело вздыхает, затыкая карандаш за ухо и убирая деньги в кассу, и шепотом жалуется мирозданию на вселенскую несправедливость. Он почему-то уверен, что Мистер-хорош-со-всех-сторон пришел с постоянной пассией – слишком надежным тот выглядит для человека, увлекающегося случайными связями. Как выясняется позже, в тот раз профессиональное чутье впервые подводит Чанёля: спустя неделю красавчик заявляется в мотель снова, аккуратно ведя под руку девушку с экстремально цветастой прической и в конверсах. «Джентльмен», - с завистью думает Чанёль, выдавая ключи от единственного свободного номера и сладко улыбаясь своей фирменной «я знаю, чем вы займетесь этой ночью», и только потом удивляется тому, что запомнил не только клиента и его предыдущую компаньонку, но и день, когда они были в мотеле в первый раз. - Да я расту как профессионал, - бормочет он себе под нос, возвращаясь к уже начатому чертежу, разложенному на столе в админке. Сосредоточиться на работе получается не сразу: в голове у Чанёля хмурый красавчик расстегивает верхние пуговицы рубашки своими восхитительно длинными пальцами и призывно улыбается. Чанёль жмурится, считает до десяти и устало откидывается на жесткую спинку стула: ему бы тоже не помешало наведаться в мотель, чтобы отвести душу с каким-нибудь симпатичным мальчиком, пока гормоны не полились из ушей. Хотя, может, стоит просто выспаться. Следующего визита красавчика Чанёль скорее ждет, чем нет. Он лишь отстраненно фиксирует, что на это раз парня сопровождает рослая блондинка с заостренными чертами лица и ногами от ушей, и почти радостно извергает на ночных посетителей приветственную речь. «Откуда он их только берет?» - успевает подумать Чанёль, заканчивая с процедурой регистрации и протягивая владельцу умопомрачительных рук ключ от номера. Он намеренно случайно касается его ладони кончиками пальцев и забывает отстраниться, совершенно непрофессионально разглядывая постоянного гостя своими большими любопытными глазами. Где-то в глубине его маленького, сжавшегося до размера мячика для пинг-понга мозга бьется мучительная мысль, что хорошие администраторы так себя не ведут, что хорошие администраторы не позволяют себе откровенно пялиться на посетителей, заставляя их неловко мяться возле ресепшна. Но так сложно отвести взгляд от резко очерченной линии челюсти и крепкой шеи, блестящих от бальзама (а, может, и от поцелуев) мягких губ и чисто выбритого подбородка… Чанёль приходит в себя, только когда в мир его сладких фантазий врывается внешний раздражитель – стук длинных наточенных ногтей о поверхность администраторской стойки. Он сглатывает, выпуская из пальцев ключ и отдергивая руку, тушуется от понимающего взгляда и приторной ухмылочки, мечтая стечь куда-нибудь под линолеум и не пузыриться. - Что же ты творишь, Пак Чанёль? - задает он себе риторический вопрос, стоя перед зеркалом в туалете и оттягивая указательным пальцем нижнее веко – ища там признаки бешенства или какой-нибудь другой болячки, способной объяснить его не совсем здоровое поведение. В коридоре раздается громкий стон, и Чанёлю хочется вытащить из стены длинный гвоздь и вогнать его себе в висок, потому что разместить пару, намеревающуюся трахаться ночь напролет, как дорвавшиеся пасхальные кролики, в номере с самой плохой звукоизоляцией – это надо не только совести не иметь, но и чувства самосохранения. Чанёль устало заваливается на кушетку в админке и подтягивает колени к груди, старательно не думая о том, что сейчас происходит в одном из номеров, в какой позе и сколько раз. - И почему все самые красивые парни всегда оказываются на другом берегу? – заканчивает он внутренний монолог очередным вопросом, морально готовясь к вокальным партиям, которые ему сегодня еще предстоит услышать. Чанёль почти приводит нервную систему в порядок, обеспечивая себя регулярным сном и не менее регулярным сексом без обязательств, пока тот-самый-красавчик, как успевает окрестить его всезнающий Бэкхён, не будоражит его воображение, то ли попадая в чужие смены, то ли пропадая из мотеля совсем. Чанёль беззаботен и вполне доволен жизнью, о чем успевает сообщить каждому из своих многочисленных знакомых, когда происходит нечто, выводящее его из состояния хрупкого равновесия. Событие настолько несуразное и не укладывающееся в привычные рамки, что Чанёлю хочется сгрызть карандаш от обиды и запить его ацетоном. Красавчик приходит с парнем. Он смотрит в глаза вызывающе и ухмыляется криво, дразня, подначивая, заранее зная, какие мысли всю ночь будут мучить лопоухового администратора. Он играет с маленьким несмышленым мальчиком, каким ощущает себя Чанёль, отчего тому хочется сделать какую-нибудь мелкую пакость, незначительную, но задевающую самолюбие. Он досадует сначала на слишком красивого незнакомца, который все это время так успешно лепил образ гетеросексуала в его глазах, а потом на себя – за то, что осознанно подсунул ему ключ от «громкого» номера. Чанёль крутится на кушетке, уговаривая себя не прислушиваться к приглушенным стонам, доносящимся из коридора, не думать о том, как хорошо сейчас тому, кого ласкают длинные умелые пальцы, не представлять себя на месте безымянного парня, чье лицо он даже не пытался разглядеть. Чанёлю кажется, что он слышит тяжелое рваное дыхание, шорох дешевых простыней, скрип широкой удобной кровати размером почти во всю комнату, он чувствует тяжелый влажный запах пота, секса и хорошего одеколона. У него трясутся руки, когда он торопливо расстегивает джинсы, приспуская их с бедер вместе с бельем, и, сильно закусив губу, трогает себя. Чанёль даже не пытается придерживаться какого бы то ни было ритма, резко дергая рукой и видя на проекторе век слипшиеся пряди осветленных волос и мелко дрожащую верхнюю губу. У него горит все тело: от стыдливо розовеющих щек до невыносимо зудящих внутренностей. Он приподнимает одну ногу, пытаясь занять более удобное положение, а свободной рукой прикрывает глаза, как немолодая девственница, наконец познавшая прелести секса, чувствующая одновременно смущение и извращенное удовольствие не столько от процесса, сколько от пикантности ситуации; дышит чаще, громче, надорваннее, откидывая голову назад и беззвучно шевеля губами, подстраиваясь под чужие стоны. В этот момент его сознание делает кульбит, и Чанёль сам практически верит в то, что лежит под тем-самым-красавчиком, раздвинув ноги. Мысль яркая и почти материальная, Чанёля скручивает сильным спазмом, и он кусает подушку, чтобы не заорать в голос. Когда Чанёля отпускает, он удивленно смотрит на свою руку, липкую и перепачканную, и ему кажется, что он попал в плохой порнофильм. - Ну вот, Пак Чанёль, так началось твое падение. Удушливая, жаркая волна стыда прокатывается по его расслабленному телу, застревая в голове, ему хочется в душ и больше никогда не видеть парня, подтолкнувшего его к краю. Сначала Чанёль пытается бороться с собой, цепляется за края своей сознательности и даже подумывает взять небольшой отпуск. Но на деле влечение плоти оказывается сильнее воли, и из раза в раз история повторяется: незнакомец приводит с собой очередного мальчика, снимает комнату и полночи выбивает из него образцово-показательные стоны, а Чанёль трясется, как лихорадочный, разрываясь между желанием закрыть ладонями уши и потребностью избавиться от штанов. У него потеют руки и, как безумное, ухает в груди сердце, когда он особенно наглеет и на цыпочках подбирается к самому номеру, по пути жалея, что больше не делают дверей с нормальными замочными скважинами. Чем дальше, тем развязнее становятся улыбки постоянного клиента и пошлее взгляды, а у Чанёля предательски дергается кадык, он кажется себе слишком очевидным и доступным – ему уже не отмыться от этого. Стыд и непонятное чувство вины давят Чанёлю на плечи, и он знает, что никого и ничего в своей короткой жизни не хотел так сильно – даже набор фигурок космических рейнджеров в детстве не был настолько желанен, как этот непонятный парень. Даже вечно спокойный Бэкхён, которому обычно плевать на мелкие бытовые бедствия, замечает, что с другом творится что-то неладное, и советует уволиться оттуда нахер. Чанёль уверен, что еще немного, и остатки его выдержки вместе с недобитой гордостью и чем-то, в недалеком прошлом смутно напоминающем принципы, будут засунуты куда подальше, и он, Пак Чанёль, 1992 года рождения, выпускник Каннамской старшей школы, ныне студент-инженер одного из самых престижных университетов страны, завалит одного из своих постоянных гостей. Ну или будет трахнут им за дерзость. Чанёль даже смиряется с грядущей нерадостной перспективой быть уволенным со скандалом и начинает продумывать план действий, а заодно – и эвакуации на случай провала, когда в один ход получает и шах, и мат. Он стоит, устало привалившись к стене рядом с ненавистным номером, и прислушивается к особо искусным руладам, выводимым звонким голосом. Его дыхание тяжелеет с каждой взятой нотой, и возбуждение теплым шариком катается в животе. Чанёль предельно напряжен и одновременно расслаблен, до конца не способный поверить, что его могут застукать, поэтому громкий в неожиданно возникшей тишине щелчок замка и звук распахивающейся двери заставляют его сердце больно долбануться о горло и провалиться вниз за пределы длинного тела. Чанёль успевает только недоуменно хлопнуть ресницами, когда его резко дергают за руку и насильно вталкивают в расположенную почти напротив админку. Он сдавленно хрипит, прижатый к стене сильными руками, и идентифицирует на лице красавчика негодование и насмешку. - Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? - шипит гость, наваливаясь на Чанёля сильнее, отчего у того плывут цветные круги перед глазами и он никак не может сфокусировать взгляд на одной точке. – Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься по ночам, когда я в соседнем номере? До Чанёля с трудом доходит смысл слов, но то, что удается уловить, совсем ему не нравится. Он чувствует себя тряпичной куклой, слабой и ведомой, и судорожно дергается, пытаясь оттолкнуть незнакомца, но резко обмякает, когда тот с какой-то невыразимой нежностью трется своей щекой об его и шепчет, выдыхая в самое ухо: - Я же знаю, чего ты хочешь, Пак Чанёль. У Чанёля слабеют колени от интимности момента и неприкрытого эротизма в голосе незнакомца, а мысли смазываются и путаются. - Крис. Тебе ведь нужно знать, чье имя кричать сегодня. «Крис. Крис. Крис», - мысленно повторяет на разные лады Чанёль, чувствуя, как сворачивается его мозг от горячего дыхания в шею и огромной ладони, переместившейся на его поясницу. «На ресепшне же есть стойка с моим именем», - невпопад думает он, когда незна…Крис кусает его за ухо, а потом скользит губами по шее. «Сейчас что-то будет», - из последних сил рефлексирует Чанёль, перед тем как провалиться в поцелуй. У Криса получается сочетать настойчивость, даже напористость, с трогательностью и излишней галантностью. Он целует Чанёля развязно и немного лениво, касаясь своими волшебными руками сквозь тонкую ткань униформы и вдавливая в стену еще сильнее. Он резко приподнимает его над собой, заставляя обвить ногами свою талию, и жадно водит ладонями по его бедрам. Чанёль неловко скидывает ботинки, оставаясь в незамутненно белых носках и цепляется пальцами за широкие плечи. Крис рычит, утыкаясь носом в вырез зеленой хлопковой рубашки, а Чанёль в этот момент чувствует себя долбаным арканианцем [3], переживающим в своей голове пять разных вариантов развития сюжета одновременно. Ему кажется, что они занимаются с Крисом всем, о чем он только мог мечтать. Крис аккуратно укладывает Чанёля на стол, разводя его длинные ноги и внимательно глядя сверху вниз, бессовестно считывая все эмоции и отсутствие мыслей. Чанёль падает еще быстрее от острого возбуждения и откровенного взгляда и больно бьется о первый выступ на своем воображаемом пути. - А как же…как же твой спутник? – выдыхает он, безвольно роняя руки на стол и отворачиваясь. Крис тяжело смеется, грубо возвращая голову Чанёля на место и низко нависая над ним: - Уже дома. Я попросил друга подыграть мне. Чанёль раздосадованно стонет, потому что повелся, подставился, практически сам прыгнул к Крису в постель, мало чем отличаясь от распутной девки. Крис снова смеется и подается бедрами вперед, намекая, что не время для серьезных размышлений и самокопания – время веселья. - Какой же ты все-таки, - шепчет он, мягко трогая его за подбородок и мимолетно целуя, а потом резко сдергивает со стола и разворачивает. Чанёль думает, что события разворачиваются слишком стремительно. Он не успевает фиксировать смену действий и позиций и только впитывает грубые ласки, дергаясь назад. Крис не раздевает их полностью, ограничиваясь спущенными брюками и расстегнутыми на несколько пуговиц рубашками. Он готовит Чанёля быстро и со знанием дела, не забывая про смазку и оказываясь конченым аккуратистом – он едва не сбегает помыть руки, перед тем, как перейти к ключевому моменту. Крис осторожно целует Чанёля между лопаток, рвано выдыхает в шею и берет. У Чанёля второй раз за вечер слабеют колени, и он едва не падает на пол, судорожно хватаясь за край стола и кусая губы, стараясь не скулить. Риск быть пойманными будоражит кровь и сознание, и Чанёль, как заклинание, безостановочно шепчет имя Криса. Он не просит быстрее, или глубже, или сильнее – Крис прекрасно справляется без подсказок, имея его размашисто и с пугающей методичностью. С такой точностью движений он мог бы работать хирургом. В какой-то момент Чанёлю кажется, что он просто отключается от яркой вспышки удовольствия, обмякая и практически оседая на пол. Крис ловит его в последний момент, но практически сразу же расслабляется, придавливая Чанёля сверху. Тот возмущенно шипит, чувствуя, как трещат его ребра, но сил двигаться просто нет. Он жалобно подвывает, когда Крис отстраняется и избавляется от презерватива, а затем натягивает штаны сначала на себя, а потом на Чанёля. Он тянет его за руку к кушетке, и Чанёль послушно идет, прекрасно понимая, что поместиться на ней они смогут, только лежа на боку. Лежать тесно и неудобно, и Чанёль прижимается носом к стене, чувствуя сзади все изгибы тела Криса и его руку у себя на талии. «И как теперь чертить на этом столе?» - вяло думает он, уже проваливаясь в дрему. Чанёль просыпается резко, как будто от толчка, и рассеянно смотрит на настенные часы. В Сеуле уже пять тридцать утра, а Криса рядом, естественно, нет. Он, в общем-то, не ждал ничего продолжительного от этой ночи, но под ложечкой все равно неприятно сосет. Чанёль глухо стонет и называет себя «дегенератом» и «шлюхой», но, заслышав треньканье колокольчика на двери, вскакивает с кушетки и весь подбирается – не хватало еще предстать помятым и затраханным перед очередным посетителем. Он успевает натянуть на лицо искусственную улыбку, перед тем как выскочить к администраторской стойке. - О, уже проснулся, - слышит он удивленный голос Криса и, почему-то потрясенный до глубины души, поднимает на него заспанный, мутный взгляд. Крис держит в руках два стаканчика кофе от старины Тома [4] и сдержанно улыбается. От этой улыбки у Чанёля что-то екает в груди и появляется желание прибить тапком назойливое насекомое, расправляющее тонкие крылья у него в животе. Чанёль все еще ничего не ждет.

~~~

Примечания: [1] Бэкпэкеры – категория туристов, путешествующих с огромными рюкзаками за спинами и игнорирующих путевки. Собственно, благодаря английскому названию этих рюкзаков («backpack»), и получили свое название. [2] Чиповать фишки – собирать фишки в стеки, стандартные стопки по 20 штук. Далеко не все начинающие крупье способны без потерь чиповать, не говоря уже о том, чтобы грамотно срезать. [3] Арканианцы – раса, практически полностью уничтоженная боглодитами, способная видеть и переживать в своей голове все возможные варианты будущего. Отсылка к фильму «Люди в черном 3». [4] Tom n Tom’s coffee – международная сеть кофеен. Часто работают круглосуточно.