Не предавший

Артур умирал. Где-то далеко-далеко у Камлана, за пределами его понимания, ещё грохотала битва. На поле боя вповалку лежали друзья и враги, щедро напитывая холодную землю своей кровью. Где-то там же навсегда успокоился и Мордред, рыцарь Камелота, предавший своего короля и всадивший в него меч, закалённый дыханием дракона. Артур умирал. Укрытые плотным пологом леса, невидимые глазу Морганы, они с Мерлином уходили всё дальше от места сражения. Мерлин, бестолковый слуга, ещё надеялся помочь своему другу и королю, велел держаться, обещал излечить страшную рану. Но уже темнело в глазах, уже разливался внутри погибельный холод. Артур знал, что не выживет, не дождётся помощи, и хотя хлопоты слуги были ему приятны, он не мог не понимать, как они напрасны. Два дня назад Мерлин рассказал ему тайну, которую скрывал всю жизнь – признался, что владеет магией, чем поверг господина в немалое смятение и нанёс ещё одну рану в кровоточащее и без того сердце. Они все предали, все до единого. Те, кого Артур любил, чьим мнением дорожил, кто был близок ему много лет. Жаркий костёр, который развёл Мерлин, согревал остывающее тело и отгонял ночной мрак, над головой трепетали от лёгкого ветра листья ясеня, а перед мысленным взором Артура проходили люди, наносившие ему одну рану за другой. Утер, король Камелота. Артур боготворил отца, всегда старался быть на него похожим. Сейчас Утер предстал перед ним не немощным стариком, какого молодой Пендрагон видел в его последний день, а полным сил королём, уверенным и решительным. Утер ненавидел магию, всю жизнь он положил на то, чтобы выкорчевать и извести все её проявления. И всё же скрыл от своего сына, что Артур сам является порождением магии. Магии, которая забрала жизнь матери, чтобы привести в этот мир нового Пендрагона. Такого обмана Артур простить отцу не смог и навсегда сохранил в сердце боль от этого предательства. Моргана. С Морганой они росли вместе, воспитанница Утера, практически сестра Артуру, она была товарищем его детских игр и верным союзником во всех ребяческих шкодах и последующих ссорах с отцом. Добрая, сообразительная и смелая, она могла бы стать настоящей первой леди Камелота. И даже то, что Артур не смог ответить на её чувства, не мешало им быть близкими людьми. До тех пор, пока Моргана не узнала, что она тоже Пендрагон, что она родная дочь Утера, появившаяся на свет в результате преступной связи. И что она по праву крови может занять трон Камелота. Сколько бед она принесла королевству и его жителям, сделавшись тёмной ведьмой. Сколько раз пыталась убить Артура и самого Утера. И так и осталась в душе Артура саднящей раной. Агравейн. Дядя по матери, старший брат Игрейны, ближайший советник во всех королевских делах. Он один оставался Артуру родным человеком после того, как Утера похоронили. Ему Артур доверял, как себе. И что-то безвозвратно сломалось внутри него, когда в ночь захвата Камелота армией Морганы он увидел из своего укрытия, как Агравейн идёт в замок рядом с тёмной колдуньей. Сотни раз проваливались планы против Морганы, а она сама била в наиболее слабые места – и с одного взгляда на Агравейна в ту ночь Артур понял, какое имя у всех его бед и неудач. Гвиневра. Вспоминать о ней было неприятно, потому что с каждым воспоминанием всплывал и образ рыцаря, безродного, но храброго и верного Ланселота. Он всегда был с Гвен, даже незримо, даже после своей смерти. И день, когда Артур увидел любимую, уже названную невестой девушку в объятиях её бывшего возлюбленного, отпечатался в его сознании огненным тавром. Она плакала, она умоляла простить, она говорила, что всё ещё хочет быть королевой – разумеется, кто ж не хочет быть королевой. Артур принял её обратно, даже женился и провёл церемонию коронации. Но доверять ей больше так и не смог. Предавшая однажды могла бы предать снова, а он испытал уже достаточно боли от тех, кому верил. Мордред. Мальчик-друид со своими ясными глазами и ангельским голосом не сделал ничего плохого, но Утер хотел убить его – просто по факту того, что ребёнок владеет магией. Артур спас невинного, помог ему выбраться из Камелота, поступившись приказом отца и законами королевства. Он нарушил всё, даже собственные принципы, чтобы спасти жизнь. А ребёнок, превратившись в юношу и принеся клятву верности Камелоту и его королю, всадил меч в тело этого самого короля. Артур знал, за что – за то, что он казнил Кару, возлюбленную Мордреда. Но Кара, чародейка, хотела погубить Камелот и извести всех тех, кто не принимал магию. Ради блага своего народа и безопасности королевства он не мог поступить по-другому. Увы, Мордреда это не убедило, и он, наглухо забыв, чем обязан Артуру, не задумался отнять у него жизнь. И Мерлин. Долгие годы Мерлин был тенью Артура, всегда рядом, всегда верный и готовый выручить, слишком дерзкий и непослушный для слуги, слишком привязанный и заботливый для просто друга. Теперь оказалось, что и он тоже обманывал. И он тоже… Артуру хотелось ненавидеть Мерлина. Хотелось оттолкнуть его и прогнать прочь. Всю жизнь сталкиваясь с предательством близких, сейчас он старался думать, что Мерлин – такой же, как они. Обманщик, лицемер, не достойный даже доброго слова. И не мог себя в этом убедить. Потому что сейчас, когда он умирал в этом незнакомом лесу, далеко от дома, мучаясь от боли, рядом с ним был Мерлин. Не Гвиневра, не отец и сестра, не Агравейн и не рыцарь, приносивший клятву. Мерлин. Который ничем не был обязан Артуру, который мог бы в любой момент уйти из Камелота или силой своей магии обратить замок в руины. Гаюс в последнюю встречу сказал, что Мерлин – самый могущественный волшебник из всех когда-либо живших на земле. И этот самый могущественный сейчас стаскивал с Артура сапоги, чтобы просушить их у костра, заботливо подавал воду и кормил ослабевшего короля с ложечки. - Я использовал магию только ради тебя, – звучал его тихий голос. И Артур верил. Тысячу раз незримая, неузнанная магия спасала ему жизнь. Тысячу раз Мерлин рисковал своей головой, чтобы спасти, помочь, предотвратить. И при этом не выдать себя. Гвиневра, появившаяся из омута памяти, стояла в объятиях Ланселота. Моргана, в чёрном платье, взлохмаченная, сцепив зубы, смотрела на Артура, и её взгляд нёс смерть. За её плечом усмехался Агравейн. Суровый Мордред опускал меч, с острия которого ручьём лилась кровь короля. Утер баюкал на руках новорожденного сына и улыбался ему, пока умирала Игрейна. Но все эти мороки не имели власти над Артуром. Мерлин держал его за руку и просил не сдаваться, шептал какие-то глупости и старался отвлечь своего друга и короля от надвигающегося неизбежного. - Спасибо, Мерлин.