Дети своих городов

Вай услышала ее шаги задолго до того, как шериф открыла дверь и вошла в кабинет. Этот ровный, уверенный стук каблуков трудно было перепутать. Вай напряглась. Она стояла, склонившись над столом, заваленным фотографиями с места ограбления хекстексклада, пыталась увидеть что-нибудь знакомое, хотя бы одну зацепку, чтобы начать разматывать клубок. Но с появлением Кейтлин ее мысли унеслись далеко от произошедшего преступления. — Полдня в Храме правосудия. Могла бы и зайти поздороваться. — Я работаю, Вай. Мне некогда заниматься всякой ерундой, — Кейт прошла мимо напарницы, обдав ее шлейфом горького парфюма, открепила с доски распечатку, удостоверилась, что это именно то, что ей нужно, и пошла обратно. Вай скрипнула зубами. — С каких пор это у нас «ерунда»? — С недавних, — холодно отрезала Кейт и вышла. Вай прищурилась, изо всех сил сдерживая гнев. Вдох-выдох. Успокоиться и отпустить. Не зацикливаться. Ей понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Вот и на фото вдруг обнаружилась крайне знакомая вещица, явно пошитая в квартале мастеров Зауна. Рассматривая изображение, Вай надула и лопнула пузырь из жвачки. Что ж. Пора за работу. А с Кейтлин она потом поговорит. Если та соизволит, естественно. Фото спланировало обратно на стол и Вай прихлопнула его ладонью к крышке, чтоб уж точно не улетело на пол. Стол пошатнулся. Да, нужно поговорить с Кейт. — Э, а че не пешком? — осторожно спросил Питер Каго, довольно известный заунский карманник. Он ожидаемо напрягся, оказавшись один на один в тесной кабинке с пилтоверским миротворцем. — Настроения нет, — буркнула Вай, не отводя взгляда от окна. За непробиваемым стеклом медленно проплывал Заун. Чем ниже спускалась кабинка транспортера, тем мрачнее становились оттенки города, тем сильнее пахло химикатами и тем сложнее становилось дышать. Кейт не любила задерживаться в Нижнем городе – потом долго не могла привести горло в порядок, кашляла и пила всякую смягчающую ерунду. С тех пор как она стала шерифом, ее голос обзавелся особенными стальными нотками. Теперь он был одним из инструментов устрашения и регулирования, нельзя было его терять. Иногда Вай казалось, что еще немного, и, спускаясь вниз, Кейт начнет брать с собой респиратор, точно, как ее высокорожденные малахольные коллеги. А вот Вай в Зауне дышала полной грудью. Да, пусть ее детство и юность, прожитые в Линиях и нельзя было назвать благополучными, но все же это было ее прошлое. И в нем тоже бывали счастливые, светлые моменты… Вай привалилась к стеклу плечом. Кабинка мягко вибрировала, звуки, приглушенные толщиной металла, успокаивали. Она и раньше сбегала от нервировавших ее ситуаций, ввязывалась в драки и давала волю эмоциям — благо в Зауне проблем с поиском противников никогда не возникало. Но с момента переезда в Пилтовер все немного изменилось. Стало и легче, и, одновременно, гораздо сложнее. Жизнь в Верхнем городе была такой размеренной и благополучной, что Вай частенько просто не могла найти себе места среди всех этих аристократов и их прихвостней. Когда нужно было сбросить пар, она ходила в зал, но… Разве медитативная работа со снарядом могла сравниться с азартом избиения живого человека? Пилтовер был относительно безопасным городом. Редко происходило что-то серьезнее поимки очередных ноксиансих шпионов или ограблений. Всем нужны были прогрессивные технологии… Богатство, известность. Процветание… И только Вай нужен был просто воздух. Не золотой порошок, разносимый ветром по пристани у Врат солнца, а воздух, которым можно свободно дышать. — Ну бывай, — Пит, явно заинтригованный неразговорчивостью Вай, хлопнул ее по плечу и вышел сразу, как разъехались двери. Ему, может, и было интересно, чего это она грустит, но собственная безопасность все же волновала его больше. Оглянувшись, он удостоверился, что Вай не смотрит в его сторону и растворился в разношерстной толпе. Вай действительно было не до Пита. Единственное, что она смогла обнаружить на тех фотографиях, за качество которых фотографу следовало бы оторвать руки, был обрывок куртки или пиджака… С очень характерными вензелями на отвороте, вышитыми станочным способом плотной золотой нитью. «СВ». Надо было быть абсолютно конченным, чтобы выходить на дело в одежде, на которой буквально большими буквами написано твое имя. В спину летели смешки и шепотки. Пару раз Вай задевали локтями, задерживали на ней недружелюбные взгляды, а какой-то бритый придурок умудрился сплюнуть так, что едва не попал ей на ботинок. Вот его пришлось стукнуть. Мужик как подкошенный упал на ближайший прилавок, проломил стол и рухнул на камни, осыпаемый корнями и специями. Что-то не везет нынче со столами. Хрупкие какие-то. Вай подняла глаза на торговца. — Я без претензий! — выпалил заунит, и даже руки поднял, чтобы получилось нагляднее. Он втянул голову в плечи, а по фартуку расползалось влажное блестящее пятно из опрокинутой склянки. Масло? — Отлично, а то у меня и в мыслях не было возмещать ущерб. Лицо торговца из испуганного стало печальным. — Зато в его карманах наверняка найдется, чем покрыть убыток, — Вай кивнула на неподвижное тело у своих ног и подмигнула торгашу, — бывай. Хорошего дня! Краткий всплеск адреналина значительно поднял Вай настроение. Дальнейший путь до мастерового квартала на Мезонине обошелся без происшествий – чем дальше и ниже от подъемника, тем меньше люди и не совсем люди обращали на нее внимание. Здесь все были чем-то заняты. Кто-то проворачивал махинации, кто-то пытался выжить. Иногда это значило примерно одно и то же. Лавки и жилые дома сменились старотипными магазинчиками. Это были небольшие помещения, наполовину утопленные в каменных стенах, и наполовину открытые с улицы. Обычно над такими магазинами висели тряпичные растяжки с названиями точек или с перечислением того, чем можно в этом конкретном месте прибарахлиться. Но некоторые магазинчики обходились без вывесок. Например, как тот, в который осторожно вошла Вай. Такая мера предосторожности оказалась не напрасной – стоило пересечь порог, на Вай, словно медведь, накинулся разъяренный хозяин. Очень невысокий для своих габаритов, но сильный, быстрый, он отбросил Вай к стене и сжал огромные ладони на ее горле. — Продажная сука! — взревел он, наседая все сильнее. — Посмела явиться в мой дом! Пилтоверская потаскуха! Вай вцепилась в его руки и давила со своей стороны, борясь за каждый глоток воздуха. Обозленный противник рычал и наседал, но Вай не за тем сюда спускалась, чтобы бесславно пасть в руках бывшего товарища. — Са-ттер… Твою мать… — Не смей делать вид, что между нами еще что-то есть! — рявкнул хозяин магазина, но напор слегка поубавил. Вай судорожно вздохнула и разразилась кашлем. Еще немного подержав ее на весу, мужчина фыркнул, мотнул косматой головой и разжал руки. Вай ухватилась за стеллаж, подождала, пока пройдет головокружение. И только тогда улыбнулась хозяину лавки: — Между нами никогда ничего не было. Я не встречаюсь с такими крохотулями, Сат. И оба громогласно расхохотались. — Иди сюда, отчаянная хулиганка, — Саттер снова прижал к себе Вай, но теперь уже в крепком дружеском объятии. От него так сильно пахло табаком и топливом, что Вай показалось, будто она моментально пропиталась ими насквозь. Запах того Зауна, который она помнила с детства… Закончив с приветствиями, Саттер радушно откинул драный цветастый полог и пустил ее внутрь, в жилую часть помещения. Здесь так ничего и не поменялось: всюду валялся хлам, кипами лежала старая пожелтевшая бумага, а вдоль стен, до самого низкого потолка высились штабели рулонов ткани. Самой разной – от дешевого полупрозрачного хлопка, до тяжелой парчи. В центре домишки гордо стояли разобранными несколько швейных станков. От взгляда Вай не укрылись позолоченные нити, заправленные в один из них. Саттер предложил гостье присесть у крохотного стола и тут же выставил на него бутылку. Жестом фокусника вытащил из рукава сначала один стакан, потом второй. Щедро плеснул в оба. — За встречу, детка. — За встречу, Сат. Пойло полыхнуло в глотке и, показалось, сожгло все то, до чего еще не успел добраться ядовитый воздух Зауна. Вай раскашлялась, засмеялась и сказала, стирая выступившие слезы: — О, это так же ужасно, как и всегда. Твоя бодяга лучшая, после нее не помнишь даже своего имени. Думаю, на твоем счету не один пропавший без вести. Саттер гордо приосанился и накрутил на палец правый ус. — Так что тебя сюда привело? Вроде бы ты теперь наверху живешь, говорят, тебя взяли в миротворцы. — Ты сам сказал, что я пилтоверская шлюха, а теперь уточняешь? — Потаскуха, я сказал потаскуха… — Саттер виновато улыбнулся, обнажив зубы, среди которых было несколько имплантов, — но я же это любя. Мне было знаешь, как обидно, когда ты исчезла, ничего не сказав? А ведь я тебя, считай, почти что воспитал. Вот этими самыми руками! — Ты меня спаивал, как и всех, кто попадался тебе на пути, — покачала головой Вай. — Но я пришла сюда не в качестве миротворца. По крайней мере, пока. Саттер сделался серьезнее, когда Вай оставила дурашливый тон. Возможно, он догадывался о причинах ее визита. — Ну-с, так, девочка моя. Спрашивай. Вай облизнула губы, собирая последние крохи ядреного алкоголя. — В Верхнем городе произошла неприятная история. Ограбили склад с дорогим и редким оборудованием. Из того, что там хранилось, определенные умельцы смогут собрать очень опасные штуки. Как ты понимаешь, мне нужно найти грабителей до того, как ценный товар покинет пределы двух городов. Саттер задумчиво поскреб подбородок: — Что-то я не понимаю, при чем здесь я? Я занимаюсь тем же, чем и последние сорок семь лет – шью, — мужчина широким жестом обвел свою берлогу, которая и впрямь выглядела, как самая настоящая швейная мастерская. — Я не имею дел с химбаронами или опасными новомодными разработками. Мое дело тряпки да строчки, и чтобы клиент был доволен. Ты ведь знаешь, Вай. Вай согласно кивнула. — Да. А еще на месте преступления был обнаружен клок одежды, на котором был вышит твой вензель, Саттер Веласко. Вышит золотыми шелковыми нитками. Не помню никого в Зауне с теми же инициалами, кто бы так любил украшать ими собственные наряды. Похоже, эта информация стала для Саттера настоящей новостью. Он весь одномоментно осунулся, руки опустились. С лица ушли краски, которые только-только заиграли под действием его чудесной настойки. — Моя одежда нашлась в Пилтовере? Ты ничего не путаешь? — На зрение пока не жалуюсь, Сат. Ты был там? Ты имеешь к этому отношение? Мужчина отставил стакан и запустил пятерню в лохматую, давно не видевшую ножниц, гриву. С каждой секундой он становился все более бледным. — Нет же… Нет, Вай. У меня и тут хватает проблем, зачем бы мне грабить какой-то там склад? — «Тай-тай, что я вижу угадай», — пропела Вай и кивнула в сторону станка с шелковой нитью. — Сказать, что я вижу? Машинку, с помощью которой был нашит тот вензель. Совсем недавно нашит, даже нитка не поменяна. Саттер подскочил на ноги и уставился на станок так, как будто впервые его видел. — Но это не я, клянусь! Это же… Это же глупо, грабить что-то с такой приметной деталью на одежде! Вай, в последнее время я ничего не шил, не брал заказов. — Вот как. А чем занимался? — Вай дотянулась до бутылки и налила себе еще. Напиток бодрил. Не стоило отказывать себе в маленьких удовольствиях. Второй раз пошло гладенько, только тепло мгновенно рвануло вверх по спине, в шею, до самого затылка. Она довольно прищурила глаза, наблюдая, как мечется Саттер. — Одна банда решила отжать мой бизнес, — рыкнул мужчина, свирепо глянув в сторону полога, за которым кипела жизнь. — Ты же знаешь, руки-то золотые, хоть и огромные! Я неплохо зарабатываю, особенно по меркам тех, что не вертятся в кругах, связанных с мерцанием. Честно пашу за честные шестеренки! Вот и пришли по мою душу – один другого моложе, сопляки! Мамки таких раньше даже одних в Линии не пускали, а эти! Вай опрокинула еще четверть стакана, когда Саттер смачно сплюнул на пол. Сейчас было время слушать, не говорить. — Пришли, сыпали угрозами, тыкали мне в нос своими пукалками, представляешь? Конечно повылетали отсюда со свистом! Но не успокоились, — Саттер грузно сел обратно на стул. — Узнали откуда-то о моем дополнительном производстве, пригрозили сжечь все дотла, если не соглашусь делиться прибылью. А потом сказали… Что все равно отберут у меня все. Он растерянно замолчал. — Не думаю, что ты сможешь управлять своим делом из тюрьмы, Сат, — наклонила голову Вай. — Знаешь, Вай, я за годы в этом деле столько дерьма повидал… Менялись банды, менялись «крыши», покупалась и продавалась безопасность. И с миротворцами работать приходилось… По-всякому. Но чего я никак в толк взять не могу, так это, как эта мелкая шваль из подворотен прознала про мои ресурсы? — Хорошо прятал? — Еще бы. Само небо бы не нашло связи. Некоторое время они посидели молча. В мастерской было хорошо, душевно… Прошло уже много лет, но здесь Вай до сих пор чувствовала себя девочкой, прячущейся от большого злого мира у одного из немногочисленных… Может, и не друзей, но она всегда знала, что Саттер не навредит ей. А для заунской беспризорницы и такие отношения уже были роскошью. Ненужные воспоминания. — Ладно, Сат. Мне пора. Стул противно заскрипел ножками. Вай встала, поглядела на стол и, подумав, кивнула на бутылку: — Это я возьму с собой. Саттер только рукой махнул, мол, забирай что хочешь. Сгорбившийся, осунувшийся, он походил на неаккуратно сваленный в углу коморки тюк ткани, которые всю жизнь так любил. Вай помедлила, сдвинув полог. Снаружи ходили люди, слышался высокий голос зазывалы. Кажется, на суд покупателей предлагалось новое средство от облысения или что-то вроде того. — Кстати, Саттер. А где твой сын? — А? Калеб? Не знаю, где-то тут должен быть. Якшается с дружками из Дымного лога, все пытается найти свое место в жизни. Мимо проскакала стайка разновозрастных детей. Вай проводила их взглядом. — Ладно, Саттер, бывай. Молись, чтоб я не вернулась сюда по долгу службы. Ответного прощания не последовало, да Вай его и не ждала. Она поднялась в Пилтовер на закате. В Зауне отсчет времени был делом скорее механическим. Порой бывало трудно уследить, когда кончается один день и начинается другой. На Променаде, куда в хорошие дни падал солнечный свет, было еще ничего, а вот ниже… Ниже существовал только смог, сквозь который и лица-то порой разглядеть было сложно, не то что солнце. Даже если предположить, что оно могло бы туда попасть… Верхний город ложился рано. Вай шла далеко не самыми центральными улицами (взяла в привычку, переехав, тут частенько выпадала возможность почесать кулаки), и все равно прохожих с каждой минутой встречалось все меньше и меньше. Благородные сэры спешили по домам. Таскаться по Пилтоверу ночью считалось уделом молодежи и ремесленников. И миротворцев, конечно. Когда Вай толкнула дверь своего дома, квартал портных уже крепко спал. Припомнив сегодняшние приключения, она было хмыкнула себе под нос, что слишком много в ее жизни вдруг стало портных, но взгляд упал на разбросанные вещи и искры улучшающегося настроения тотчас потухли. Недавно Вай попала в передрягу. Не так чтобы очень серьезную, но, вернувшись, она все уделала кровью, пока брела в ванную комнату. Подумала еще тогда, что надо бы аптечку прямо у порога оставлять. А еще — что уберет весь этот бардак утром, когда отлежится. Но утром она проспала, а показываться перед Кейтлин не в форме было для гордой Вай смерти подобно. Тогда прямо из Храма она отправилась на дежурство, с него — в постель, и жила в таком режиме почти неделю, пока раны не затянулись и ребра не перестали ныть при каждом вздохе. Так что времени убраться у нее просто не было. Переступая через бурые, давно засохшие бинты и обрывки своей одежды, Вай ушла к миниатюрной кухне, наскоро подогрела обед и завалилась с тарелкой на диван. Вкуса еды она почти не чувствовала – его успешно перебивала бодяга Саттера, которой она запивала пищу, словно водой. Под конец, неаккуратно отставив тарелку (кажется, она упала на пол), Вай просто запрокинула голову и закрыла глаза рукой. Блаженная темнота. Тупое состояние абсолютного бессилия, полная потеря контроля над собственными мыслями и собственным телом. Обычно все это пугало Вай, потому что ее ум и тело были единственными доступными ей инструментами. Но не сейчас. Сейчас ей как никогда хотелось забыться, выбросить из головы запах Зауна, золото Пилтовера, грубые объятия Саттера… Все это приносило боль, боль, которую не могло приглушить ни одно обезболивающее. Водоворот затухающих смазанных образов кружил голову. Сначала эта карусель не доставляла неудобств, наоборот, отвлекала, оттягивала внимание с чего-то по-настоящему важного туда, где ничего важного уже не было. Но эйфория постепенно проходила, а вязкая дрянь все продолжала крутиться, подниматься комком из глотки вверх. Кажется, Вай рвало. Кажется, под утро она слышала звонкий стук каблуков с металлическими набойками, но скорее всего разум просто обманывал Вай, Кейт не пришла бы сюда. Вай хотела надеяться, что она бы не пришла. Вай очень хотела бы, чтобы она пришла. — Выглядишь дерьмово, — оценил Крейг, поправляя китель, — готовишься сразить преступников одним своим видом? — Да, буду их бить и в мешки под глазами складывать, так больше войдет, — усмехнулась Вай. — Зови, когда получишь премию за раскрываемость. — Боюсь, она мне не светит… — Вай прищурилась в зеркало, раздумывая, что еще можно подкрасить, чтобы последствия минувшей ночи не так сильно бросались в глаза. — В прошлый раз после поимки хулиганов, оказавшихся богатенькими сынками небезызвестного клана, знаешь, что я получила? — Ничего? — Было б классно, если б ничего… Непринужденную болтовню в общей раздевалке прервал ворвавшийся офицер: — Эй, хватит копаться, планерка началась! Крейг с Вай переглянулись и поспешили в зал. Народу было немного. Видимо, ничего важного Вай вчера не пропустила — никто не подорвал город, не похитил советников, не изнасиловал их дочерей. Миротворцы слушали доклады друг друга, спокойно обсуждали грядущие операции. Кейтлин, естественно, тоже присутствовала, но пока не вмешивалась. Она сидела у окна с раскрытой папкой на коленях и тихо общалась со своим секретарем. В сторону Вай она даже не посмотрела. — У вас сложности? — спросил Крейг. — Заткнись, — процедила Вай и с трудом отвела от шерифа взгляд. Все, чего ей сейчас хотелось – забрать свои перчатки и выбить из кого-нибудь дурь. Кейт выглядела как всегда сногсшибательно. Собрание все длилось, скучные насущные дела не кончались. Спустя какое-то время Кейт все-таки взяла слово и вот эту речь Вай слушала очень внимательно. Только зря. Лично ее намеченный Кейтлин график никак не касался. Шериф просто обошла ее персону вниманием. К концу речи Вай была так зла, что даже добродушный Крейг, почуяв исходившую от Вай ярость, отодвинулся от нее на пару шагов. Едва дождавшись, пока последний офицер покинет зал, Вай повернулась к Кейт и встретилась с ней взглядом. Та явно ожидала, что Вай захочет остаться и подготовилась к этому. По крайней мере, взгляд, полный эмоций, она выдержала достойно. — Хочешь что-то обсудить? — спросила Кейт, развернувшись к напарнице. — Да. Я хочу обсудить, почему меня не было в списке задействованных миротворцев? По-твоему, я не могу работать только потому что у нас проблемы? — Вай, ты… — Что? Что еще со мной не так?! Кейтлин досадно поморщилась. Вздохнув, она оперлась на край своего стола. Шериф не выглядела сердитой. Скорее, расстроенной. Убрав за ухо темную прядь, она сказала: — Я бы хотела, чтобы сегодня и завтра ты была здесь. Твоя помощь может понадобиться. — Но в чем, ты мне, конечно же, не скажешь, — едко уточнила Вай. — Я не могу. Не владею полномочиями. Вай рассержено рыкнула. — Знаешь, Кейт, мне это все осточертело. Чтобы спать со мной у тебя полномочий хватает, чтобы пытаться отстранить меня от работы – тоже хватает, но вот рассказать, зачем мне сидеть в Храме и ждать неизвестно чего, пока другие люди рискуют собой на улицах вместо меня – на этом твои полномочия вдруг заканчиваются! Кейтлин с силой сжала в руках документы. Вай видела, какая буря бушует внутри нее, но Кейт всегда отлично держала себя в руках. Впрочем, каждый новый скандал, которых у них в последнее время было слишком много, значительно подтачивал способности Кейт к самоконтролю. И в такие моменты Вай просто не могла остановиться. — Что же ты молчишь, кексик? — отравленные ядом слова вырвались сами собой. — Язык проглотила? Кейт сверкнула глазами: — Пойми меня! Нашей личной жизни это не касается! Не все в мире укладывается в примитивные рамки «хочу – не хочу»! Вай оскалилась. Тик снова дернул мышцы, вернулся после нескольких лет. Каждый раз, когда она выходила из себя, ей казалось, что это максимум, на что она сейчас способна – и каждый раз ошибалась. Она могла стерпеть от Кейтлин очень многое, практически все, но не унижение. Унижать ее не смел никто. — Примитивные, да? — она заложила подрагивающие руки в карманы и шагнула к Кейтлин, заставив ту напрячься. — Примитивные рамки? Что ж, пусть будут примитивные. Я всегда считала, что между нами только одна связь – доверие. Я доверяла тебе – и пошла за тобой в Верхний город! В город, который никогда не сможет меня принять, бросила все, что у меня было. Ради тебя, Кейт. И раз тебе мои методы не подходят, то больше мне нечего тебе предложить. Позолоченный значок с грохотом упал на стол шерифа. Вай рвано выдохнула, сжала опустевшую ладонь. Этот жест потребовал от нее больше сил, чем она думала. Ярость внезапно отпустила, словно сожгла, наконец, все, до чего смогла дотянуться. Внутри стало просто пусто. На короткое мгновение Вай испытала страх, но быстро прогнала его прочь. — Не делай этого, — севшим голосом попросила Кейтлин. — Мне очень жаль. Вай отвернулась от стола и пошла к выходу из зала. Дверь была слишком далеко. Ей хотелось оказаться вне поля зрения чьих-либо глаз как можно скорее. Уйти из Храма правосудия, уйти из Пилтовера, просто куда-нибудь уйти, забиться в черную нору и никогда не выходить на свет. Вай успела преодолеть половину пути, когда Кейт, нагнав ее в несколько шагов, железной хваткой вцепилась ей выше локтя. Вай не ожидала, пошатнулась, и Кейтлин развернула ее к себе. На идеальном, точеном лице была злость. — Не смей снова этого делать! — Чего? — шокировано переспросила Вай. Кейт сама на себя не походила. Она никогда не видела ее такой… Яростной. — Не смей снова меня бросать! Как тогда! Вай хотела бы что-то ответить, да не могла. Безумная синева глаз Кейтлин поглотила ее целиком. — Ты всегда так делаешь, — Кейт сбавила тон и сдвинула брови, лишь сильнее стиснув руку Вай. — Всегда, когда где-то на горизонте возникают проблемы, ты стараешься порвать все связи и уйти, чтобы остаться с ними один на один. Но я тебе больше этого не позволю. Мало было месяца разлуки? Не остыла? Ты хочешь бросить работу, бросить меня, исчезнуть в Зауне и что, Вай?.. Однажды сдохнуть где-нибудь в уличной драке? Ты действительно готова пойти на это, лишь бы сбежать от наших проблем?.. Вай словно очнулась. Она вырвала свою руку и, едва не рыча, сжала обе ладони в кулаки. Свежая обмотка заскрипела. — Не неси чушь! Я никогда не сбегала! — Да? А что ты делаешь сейчас?! Ты же любишь свою работу! — Кейтлин отчаянно махнула рукой в сторону шкафов, забитых папками, столов, за которыми обычно сидели офицеры. Раскатанные карты, кипы бумаг, фотографии, заметки… Обычный беспорядок рабочих будней Храма правосудия. — Мне казалось, что мы обе нашли свое место! Ну разве это не так, Вай?! — Мы это уже обсуждали, — Вай отвернулась, отвела глаза. — Пилтовер… тесный. Мне не хватает здесь места. — Но… — Кейтлин непонимающе нахмурилась. — Ведь все было хорошо. — Да, было! Пока чертова политика не начала диктовать тебе условия, на которые я могу либо согласиться, либо катиться куда глаза глядят! — Вай! — Что? Последнее, что Вай успела увидеть – это пронзительный взгляд Кейт, когда она вцепилась ей в ворот и рванула к себе. Они стукнулись зубами, потому что Вай, ничего подобного не ожидавшая, собиралась возразить – а потом уже стало не особо важно. Она успела забыть вкус этих губ. Как только смогла… Кейтлин отпустила Вай, позволяя ей привычно перехватить инициативу. Вай улыбнулась, не разрывая поцелуя. Одна ее рука прошлась по изгибу талии, обняла, тесно прижав. Вторая забралась в шикарные волосы, легла на затылок Кейт, направляя и поддерживая. Вай безумно скучала по этому ощущению – по Кейтлин в своих руках. Некоторое время после они провели в объятиях, прижавшись лбами и дыша друг другу в губы. Это не было примирением, это не было решением их конфликта, но это определенно был большой шаг навстречу друг другу, на который за прошедший месяц Вай уже и надеяться перестала. — Ты меня все еще любишь? — вдруг спросила Кейт. Это прозвучало так беззащитно, так непохоже на Кейтлин, что Вай почувствовала себя чудовищем. — О, небо, конечно, я люблю тебя, иначе меня бы здесь не было! — с досадой выпалила она. Так неловко и нелепо, словно строчки из какой-то дурной мелодрамы. Вай всегда было трудно адекватно разговаривать о своих чувствах и каждый раз любая такая попытка превращалась в фарс. Слова в глотке как будто вдруг становились чужими, их было невероятно трудно произнести, а как только они срывались с губ, Вай тут же начинала о них жалеть. В моменты особо острой рефлексии Вай думала, что Кейтлин с ней, потому что занимается любовью Вай гораздо лучше, чем разговаривает. — Возвращайся обратно? В груди приятно потеплело. Сдерживая улыбку, Вай сделала самый непринужденный вид: — Что, надоело спать в холодной пустой постели? — Кто сказал, что она была холодной и пустой все это время? — выгнула бровь Кейт. Вай на миг замерла, потом выдохнула, покачала головой. За время их знакомства Кейт многое переняла у нее. Даже больше, чем Вай хотелось бы. — Я… Не могу сейчас, детка. У меня есть дела в Нижнем городе. И пока я с ними не разберусь, мне удобнее жить у себя. До подъемника ближе. Кейтлин с сомнением поглядела на Вай и, похоже, решила сделать вид, что поверила. — Завтра будешь здесь? — А ты скажешь, зачем? — Не могу. — Значит, и я не могу, Кейт. Эта игра работает в обе стороны. — И даже если я прикажу? — спросила Кейтлин, прекрасно зная ответ. — Особенно, если прикажешь, — широко улыбнулась Вай и протянула руку, к которой Кейт подалась сама. Шериф не ответила на улыбку, но этого и не требовалось. Вай хорошо знала, чего стоит этот ее хитрый прищур. — Закрой дверь, сладенькая. — Эй, вы долго! Как прошло? — поинтересовался Крейг, заметив, как Вай покидает зал совещаний. — Шеф не орала? — Совсем немножко, — мурлыкнула Вай и большим пальцем стерла со щеки влагу, — ты же знаешь, какая шериф Кексик сдержанная. Район Дымного лога был, по меркам Зауна, совсем молодым. Сеть этих кровоточащих едким дымом пещер образовалась от очередного сдвига и, похоже, служила теперь прибежищем мелким шайкам отчаянных подростков, которых в более удобные места просто не пускали настоящие банды. Здесь было темно, жарко и влажно, как в сауне. Пробираясь по выщербленным ступенькам, Вай то и дело стирала пот со лба и кляла момент, когда решила лезть в эту дыру в форме. Наконец, лестница закончилась и Вай вышла на более или менее широкий ровный участок породы. У нее под подошвой еле слышно журчала вода, где-то впереди угадывались силуэты построек. Шипели вырывающиеся из скалы газы. Но самое главное – тут кто-то был. От камней явственно отражались искаженные голоса. Понять, о чем шла речь было, конечно, невозможно, но один факт присутствия людей уже значительно обрадовал в прямом смысле запарившуюся Вай. Хлипкая дощатая дверь, для понта обитая какими-то тряпками, слетела с петель от первого же пинка. Вай уперла руку в «Атласе» в бедро и сдула с носа влажную челку: — Э! Не подскажете, как попасть в библиотеку? Шестеро хулиганов, весело проводивших время в своем тайном убежище, замерли с вытянувшимися лицами. Первым очнулся коротко бритый мальчишка в светлой футболке. Он подхватил с пола железную трубу и с криком бросился на Вай. Впрочем, ему не повезло, он налетел прямиком на хекстековую перчатку. Крик оборвался сиплым вздохом, парень кашлянул, закатил глаза и ничком повалился на пол. Безымянный храбрец, может, и закончился как боец слишком рано, зато подал остальным пример. Парни, старшему из которых на вид вряд ли перевалило за восемнадцать, в спешке повскакивали с насиженных мест и ощетинились оружием. Лезть напролом они пока не рисковали. — Тебе че надо?! Ты кто вообще?! — Переходим к диалогу, — хмыкнула Вай, — это хорошо. Калеба знаете? Где этот недоносок? Судя по замешательству и нескольким косым взглядам, сынка Саттера эта шваль знала. Только выдавать его никто не спешил. — А ты че, миротворец? — недоверчиво спросил длинноволосый блондин. Судя по дергающейся щеке и мутным глазам, он ловил нехилый приход. Однако при этом умудрялся оставаться самым здравомыслящим в компании. — А непохожа? Хочешь, значок покажу? Подойди поближе, — Вай подняла руку и поманила его к себе. — Не бойся, я пока еще добрая. Блондин не пошел. Вместо этого он поплотнее перехватил цепь и даже угрожающе ею звякнул. Остальные тоже подобрались. — Без ордера не имеешь права! Я свои права знаю, так что иди отсюда, пока я еще жалобу твоему начальству не настрочил! Вай разочарованно опустила руку и даже улыбаться перестала. Эти современные подростки, знающие все о своих правах и ничего – об обязанностях, надоели ей еще в Пилтовере, так что слушать очередную нудятину в Нижнем городе от кучки вшивых наркоманов она точно не собиралась. Вместо ответа Вай пошла прямиком к наглецу, словно горячий нож сквозь масло. Обескураженные, обдолбанные мальчишки расступились перед ней. — Говори, где Калеб, — нежно попросила Вай, аккуратно беря блондинчика за горло. — Орд… — Мне не нужен ордер, глупыш, — ноги парня оторвались от земли и его землисто-серое лицо мгновенно порозовело от натуги. — Только информация. Последний шанс даю. Ну? — Нхе… имеешь… пр-ааава… — Надоел, — обрубила Вай и отбросила мальчишку в сторону. Наконец-то началась свара. Косенький домик наполнился топотом, звуками борьбы и падений. Арсенал у шайки был невеликий, одна только арматура, да самые простые механические устройства, которые ломались после первых же столкновений с перчатками. Вай не слишком любила Джейса, но его гений отрицать было бессмысленно. Пусть он постоянно заливал о том, что создает вещи для простых людей, которые призваны помогать в честном труде, а не в войне — Вай могла все что угодно превратить в оружие! Особенно такие потрясающие перчаточки! Доски треснули, когда удар пришелся в стену, а не в плечо, куда целилась Вай. Она выдернула руку из дыры и кровожадно улыбнулась чудом избежавшему травм парню: — Хватит вертеться, я ж все равно достану! Сзади свистнул нож — Вай закрыла голову левой рукой и лезвие отскочило от брони. Не разворачиваясь, она ухватила незадачливого ассасина за голову, перетащила через себя и уронила в груду хлама. Судя по крику, он что-то себе сломал. Вай только понадеялась, что не спину. Юношеский запал – вот что было основным оружием этих ребят. Но, когда большая часть банды осталась корчиться на полу, у остальных энтузиазма сильно поубавилось. — Все, хорош! — блондин в желтой майке демонстративно поднял руки и уронил свою цепь. — Мы все расскажем! Не бей только! — М? — Вай повернулась к нему, протащив за собой тело в отключке. — Ну, что ты там хотела узнать? Че-то про Калеба… — А! Действительно! — тело отправилось в кучу к остальным несчастным, а Вай довольно ударила перчатками друг о дружку, наслаждаясь звуком вырвавшегося из механизма сжатого воздуха. — Так увлеклась, что совсем забыла! Где он? С кем дела проворачивает? — Какие такие дела, никаких дел. Вай угрожающе сжала кулак. — А, ладно, подавись! Все равно этот кретин мне никогда не нравился, — парень уселся на пол, ясно показывая, что с дракой покончено. — Калеб в Пилтовере, связался с какими-то непростыми ребятами и бегает у них на посылках. Унижается. Делает все, что попросят. Мечтает, что урвет у них кусок сытой жизни. Как будто это вообще возможно… — Как называется организация? — Что-то типа «Триады». Или нет. Я не знаю, мне без разницы на верхних. В голосе парня отчетливо проступили тоска и обида. Видимо, Калеб был главарю этой маленькой шайки дороже, чем тот пытался показать. Вай расслабила механизм Атласа. Каждый раз, выходя из боевого режима, перчатки становились тяжелее, но… Зато и дышалось легче. — Эй, забей на него. Мальчишка удивленно поднял глаза. — Подотри сопли и уводи своих парней отсюда, пока совсем не сторчались. Чтоб, когда вернусь, ни одного нарика не было, усек? Места под солнцем всем хватит. Главное – его не бояться. Чтобы хоть что-нибудь разузнать про «Триаду», оказавшуюся в итоге «Дриадами», Вай пришлось порыскать по самым злачным районам Пилтовера. Конечно, они были ну о-очень относительно «злачными», но в один прекрасный момент ее там чуть не ограбили, так что в итоге Вай осталась довольна. После страстного допроса щипачи с потрохами сдали временную базу «Дриад», еще и карту нарисовали, а сами ушли с целыми руками и ногами, так что сотрудничество вышло удачным. По всему выходило, что «Дриадами» называли себя отпрыски семей так называемого «среднего класса». Карманники отзывались о них с долей брезгливости – оно и понятно, для них все эти «недооцененные и притесняемые» были настоящей золотой молодежью. Они жили под солнцем, окруженные богатством и сиянием, имели возможность учиться и работать, у них были родители, были дома. Вай догадывалась, что уж домики-то у этих несчастных «Дриад» побольше ее конурки будут. И все же они были недовольны сложившимся укладом. Они набирали людей, что-то организовывали… На этом сведения от щипачей заканчивались. — Чего такая кислая, Вай? — поинтересовался Фом, продавец фастфуда, к которому она всегда ходила, когда нужно было подумать. Фом готовил, наверное, худшую уличную еду во всем Пилтовере, тем Вай и нравился. А еще с ним всегда приятно было перекинуться парой слов ни о чем. Вот и сейчас она стояла, прислонившись к его прилавку, и смотрела, как мужчина самозабвенно льет горькую горчицу на ее хот-дог. — Размышляю о социальном неравенстве. — Зачем? — Ну… Я из Зауна, живу в Пилтовере. Вроде как мне полагается задаваться такими вопросами? Фом выпрямился, гордо улыбнулся и подал ей хот-дог так, будто он был настоящим произведением искусства. Вай с радостью его приняла. После целого дня активных физических упражнений у Вай и без того подводило живот, и теперь от запаха, витавшего над прилавком, у нее едва не капала голодная слюна. Сосиска брызнула соком, булочка, недостаточно свежая, но добросовестно подогретая, захрустела на зубах. Из груди сам собой вырвался довольный стон. — Небо, это лучшее, что я ела в последнее время, — покачала головой Вай, облизывая пальцы, — сейчас слезу пущу. Как разбогатею, найму тебя в свое личное пользование, Фом, будешь готовить свои офигительные штуки исключительно для меня. Продавец принял комплименты с истинным достоинством мастера своего дела. Он был худощав, высок, улыбчив, а маленькая полосатая шапочка делала его похожим на доброго мороженщика. Таких обычно представляешь себе, если слышишь мелодию фургончика… Вай протянула ему шестеренку. — Фом, а ты никогда раньше мороженым не торговал? — Не приходилось, — спокойно ответил мужчина, жестом фокусника заставив шестеренку исчезнуть. Покончив с этим, он принялся степенно протирать металлические щипцы. — Но зато мне приходилось видеть очень хороших людей из Нижнего города. Фом выглядел так загадочно, что Вай подперла щеку ладонью в ожидании продолжения. — Работяг, бездомных, даже тех, кто промышлял не самыми чистоплотными делишками… Но все равно душа у этих людей была полна света. А еще я видел жителей Пилтовера… Да и не только Пилтовера. Людей в красивой одежде, ухоженных, улыбающихся тебе при встрече… Вот только внутри у них было черным-черно. Сам Волк Киндред заблудился бы в такой темноте. — Что ты хочешь этим сказать? — Всего лишь то, что для вселенной нет никакого социального неравенства. Есть неравенство моральное. И оно находится во власти каждого человека. — Мысль интересная, но я не знаю, как применить ее к делу, которым занимаюсь. Фом поднял щипцы, и они сверкнули на солнце идеально-чистыми гранями. — Не думаю, что это относится к твоему делу, Вай. Улица с крыши просматривалась отлично. Весь переулок, вплоть до самых ворот Часового завода, был перед Вай как на ладони. С одной стороны – это не могло не радовать, ведь так Калеб, которого Вай и пыталась выследить, точно не сможет пройти мимо нее незамеченным. С другой – сидеть в засаде ей было чертовски скучно. Вай посидела, полежала на собственной куртке, походила туда-сюда вдоль края, рискуя раскрыть свою позицию, снова посидела… Сходила и купила леденец на палочке – с ним как-то повеселее пошло, но конфеты хватило ненадолго. Обычно такими делами в их паре занималась Кейтлин. В конце концов, шериф была снайпером, и терпения ей было не занимать. А вот для Вай часами караулить жертву, сливаясь с обстановкой, было занятием невыносимым. Уже через десять минут ей хотелось просто пойти и по-быстрому решить дело кулаками. Как говорится – раньше сядешь, раньше слезешь. Но сейчас Кейт рядом не было, а пойти и навести шороху в логове «Дриад» было нельзя – Вай решила не пугать преступные элементы раньше времени. Сначала ей хотелось разобраться с локальной проблемой Саттера, а потом уже, вместе с Кейтлин, заниматься радикалами. В том, что за прессингом портного стоит его родной сынок, Вай не сомневалась. Она помнила Калеба – тогда еще он был совсем ребенком, но ребенком очень изворотливым и противным. Вай с ним не дружила и старалась не иметь с ним общих дел. Впрочем, Калеб тоже не стремился сближаться. Даже когда у Вай появились собственные подельники, Калеб к ней не примкнул. И слава небу. Кто знает, может с его подачи она до сих пор гнила бы за решеткой. Из подлых детей очень редко вырастает кто-то, кроме подлых взрослых. Ждать пришлось долго. В конце концов Вай устала даже нервничать по этому поводу и закат встретила, погруженная в дзен. Солнце медленно уходило за крыши, тени становились все длиннее, улица – малолюднее. К «Дриадам» потянулись члены группировки. На самом деле их было не так много, как могло показаться по рассказам щипачей. Воришки жаловались, что собрания у них едва ли не каждый вечер, поэтому надо быть осторожными, чтобы не напороться на «дриаду» и не обокрасть (никому не хотелось чувствовать на себе гнев более влиятельной банды), но на деле до наступления темноты в неприметную дверь с молотком вместо звонка вошло не более пяти человек. Вай хмыкнула. Поменяла положение, разминая затекшие плечи. И тут, наконец, в переулке показался Калеб. Не узнать его было невозможно – он был копией отца, только, в отличие от Саттера, регулярно мылся, брился и стригся. И одет был по последней пилтоверской моде – в светлый, неплотно подогнанный сюртук, богато украшенный вышивкой, в короткие узкие брюки, а на ногах у него были начищенные ботинки с загнутыми вверх носами. У Вай тоже имелись такие. Ох, какие же они были неудобные… Но-о, пора было закругляться с наблюдением и переходить к активным действиям. Наконец-то! Калеб не успел дойти до крыльца – Вай подкараулила его в тени ближайшей подворотни, схватила за тот самый понтовый сюртук и быстренько утащила с освещенной улицы. Ошарашенный юноша пытался вырваться, брыкался, бил, цеплялся за кирпичные стены, но Вай было не остановить – она как на буксире перетащила его через забор, выбросила на соседнюю улицу, тут же поймала снова, огляделась в поисках укромного местечка, проволокла его еще метров сто и приковала к фонарю у канала так, чтобы крики, если он начнет голосить на всю улицу, не донеслись до логова «Дриад». Силой усадив Калеба на лавку, Вай опустилась на корточки прямо напротив него. — Ну привет, дружок детства! — Вай зафиксировала голову своей добычи так, чтобы Калеб смотрел ей в лицо. Металлические пальцы впечатались в гладко выбритые щеки и подбородок юноши, а сам он застыл с широко открытыми глазами. Вай буквально видела в них свое отражение. — Ва-аай?! — Это я, да. Смотри-ка, сразу узнал. И ведь не скажешь, что столько лет прошло, да? Как жизнь? Калеб безмолвно открыл и закрыл рот. Потом выдал какой-то булькающий звук. Вай выгнула бровь: — Это так ты рад меня видеть? Я разочарована. — Отпушти меня! Вай поцокала языком и убрала руку. Калеб тут же дернулся в сторону, но наручники не пустили. Тогда он задергался на месте, принялся драть прикованное запястье, как будто действительно надеялся сорвать их. Вай понаблюдала за ним некоторое время, потом подсказала: — Звери, когда в капкан попадают, отгрызают себе лапу. Попробуй. Вдруг поможет? Калеб побагровел от злости. — Что ты себе позволяешь?! Немедленно отпусти меня! Мне же больно! — Мне тоже больно, когда зажравшиеся неблагодарные сынки обманывают своих чересчур добрых отцов. — Да что ты несешь! — обозлился Калеб. — Эй, помогите кто-нибудь! Спасите, похитили! По-мо-ги-те-е!! — Все, прекращай орать, — Вай привстала и щелкнула Калеба пальцем по щеке – он взвыл и замотал головой. — Видишь, неприятно. А что будет, если ударю? Так что давай, соберись и ответь на вопросы, сучий ты потрох. — Какие еще вопросы?.. Вай сочувственно стерла злую слезу с его начинающей припухать щеки. — Зачем Саттера подставил? — Я не… — Давай без «я не». Я очень долго тебя ждала, Калеб, невероятно долго. И у меня нет никакого желания сидеть тут и слушать это стандартное блеянье. Я же все равно признание выбью. А если будешь отнекиваться – все равно выбью, даже если ты этого и «не», понятно? — улыбнулась Вай и пододвинулась еще немного ближе. Калеб сглотнул, глядя на нее сверху вниз. Их ноги были плотно прижаты друг к другу. — Видишь, какой интим. Все, чтобы ты не замерз, а то вон какие штаны короткие. Давай, рассказывай. Мне тоже уже зад примораживает. — Не понимаю, о чем ты, В… Вай улыбнулась шире и долбанула парня кулаком по ботинку. Словно гвоздь забила. На сей раз Калеб не то чтобы заорал – завизжал! Даже птицы затихли. Судя по хрусту, перчатка раздробила-таки пару пальцев. А вот ботинки остались как новенькие, может и зря Вай на них гнала… — Следующий удар будет промеж ног, предупреждаю сразу. — С-сука!.. Сука ты, сука бешеная! — сквозь рыдания простонал Калеб. Он так отчаянно ревел, что брезгливость и омерзение к его персоне росли у Вай с каждой секундой. До чего мерзких персонажей иногда порождал этот мир! Она с удовольствием потаскала бы Калеба лицом по камням, но сначала нужно было получить от него ответы. — Я знаю, что это ты подбросил на ограбленный склад вышитый клочок одежды, — металлические пальцы с намеком пробежались по колену, туго затянутому в брючину. — С чего ты взяла-а, что это я? Кажется, Калеб прекратил играть в героя. Похвально. — Потому что я знаю только одного маленького урода, которому бы захотелось срубить золота с дела жизни Саттера. Потому что, если Саттер клянется, что никто не мог прознать про его активы – значит, так и есть. Уж что-что, а прятать он умеет отлично. По себе знаю, меня он прятал от миротворцев. А еще – потому что я помню, как ты ныл друзьям, что отец тебе свободы не дает, денег не дает, не делится бизнесом… Тебе эти тряпки никогда нахрен не были нужны, но вот деньги! Деньги – другое дело… — Нет! — Да! Ты реально думаешь, что миротворцы поверят, что Саттер грабанул склад с хекстековыми разработками? Неграмотный алкоголик-портной, никогда в Верхний город не поднимавшийся, просто пошел и взял одно из самых охраняемых зданий Пилтовера? Серьезно? Да еще и не оставил никаких следов, кроме собственных инициалов? Калеб, только такой дебил как ты мог подумать, что это сработает. — Мне все равно на папин бизнес! У меня есть свой! Я буду богат и знаменит, и засажу тебя уже пожизненно! Вай не очень любила шутки, основанные на ее биографии. Поэтому напомнила Калебу, кто тут главный, исполнив свое обещание. Юноша скорчился на лавке, заливаясь слезами. — Говори давай. Зачем ты это сделал? Хотя нет, зачем я и так знаю. Почему так тупо, Калеб? — Мы брали большой склад! — заорал он внезапно и Вай даже отклонилась, чтобы ее не забрызгало слюной и слезами. — Верное дело! Все прошло отлично, и я решил, что пусть у папы будут неприятности, пусть он помается, как я маялся, пока рос с ним! Пусть трясется за свой долбанный бизнес, которому он посвящал все время! А я все равно все у него заберу! Оставлю гнить в Сточных ямах, а сам буду жить здесь, в Пилтовере, под солнцем, и дышать свежим морским воздухом! Пусть, пусть его даже не посадят за грабеж, но нервы помотают! А ты! Ты понятия не имеешь, что мне пришлось от него вытерпеть! Как он меня бил! Как утверждал, что из меня не получится ничего путного!.. Ты!.. Вопли Калеба перешли в истерику, он смеялся, ревел, выкрикивал оскорбления и сучил ногами. Вай спокойно поднялась и села на лавку рядом. Ее работа состояла в том, чтобы избавлять здоровое общество от таких вот мразей. Но сейчас она ощущала себя не благородным санитаром каменно-стеклянных джунглей, а ассенизатором, по уши заляпанным чужим дерьмом. Конечно, Саттера трудно было назвать идеальным родителем, но, когда его жена скоропостижно скончалась, он хотя бы не отправил своего недоноска в шахты. Там, внизу, глубоко под Зауном, множество детей от звонка до звонка пахали во благо химбаронов. Сутками они дышали ядовитыми газами, не видели света месяцами. Если дети выживали, они приносили домой деньги и болезни. Если не выживали, родители делали новых детей взамен. А еще Кейт рассказывала, что своими глазами видела, как над украденными детьми в Зауне проводили эксперименты. У Вай не было ни малейших оснований ей не доверять. Одним словом, ребенку в Линиях, если его семья не была достаточно влиятельной, выжить и вырасти было довольно сложно. Вай не могла винить Калеба в нелюбви к отцу – мало ли какие у них в действительности были отношения. Но Саттер пару раз прикрывал Вай, когда она палилась на своих делишках, и она всегда считала себя ему должной. Вот он и представился – случай, когда она сможет, наконец, отдать долг. Только Саттер этому вряд ли обрадуется… Парень тем временем начал затихать. Свесив голову, он лил сопли на свой новенький сюртук. Вай глянула и тут же глаза закатила – ну как можно было быть таким мерзким-то?! — Ладно, хватит. Голова от тебя болит уже… Пошли, — она поднялась, обошла лавку, дернула к себе руку Калеба и загремела наручниками. Это чтобы надеть их требовались красивый жест и пара секунд, а вот чтобы открыть тройной замок нужно было время. — К-куда? — В Храм правосудия, куда еще. — Я не пойду! Я не сяду! — Сядешь, — с мстительным удовольствием пообещала ему Вай. — У тебя нет на меня никаких улик! — Так я найду, не волнуйся, — кольцо раскрылось, Вай без особых усилий подняла Калеба и поставила его на дрожащие ноги. Он, правда, сразу начал падать, но Вай поймала. Привыкла уже, что после задержаний и допросов жуликов приходится на руках таскать. — Опрошу дружков, с которыми ты склад грабил, кто-то да обязательно подтвердит, что ты там был, а еще принес и оставил тряпку с вензелем. Вот и все, дело раскрыто, мне – премия, тебе – срок! — Что?! Нет, ты не можешь, ах ты сука, отпусти!.. Вай ради смеха отпустила. Конечно, далеко на покалеченной ноге Калеб не убежал. Потешив внутреннего садиста, она снова поймала парня, перехватила понадежнее и потащила в Храм. Все это дело ей уже порядком надоело и хотелось увидеть Кейт, поужинать вместе впервые за целый месяц, а потом, если у нее будет хорошее настроение – сопроводить свою даму в постель. — Хей, привет! Оформишь красавчика за меня? — Не думал, что ты сегодня работаешь, — пошевелил усами дежурный офицер, — забрось в камеру, потом разберемся. — Как скажешь, Фредди, как скажешь! — Вай гостеприимно распахнула железную дверь и втолкнула Калеба внутрь клетки. — А, Фред! Этот у меня особенный, поэтому повремени звать к нему врачей, а? Пусть посидит ночку. Офицер хмыкнул в усы и сделал пометку в журнале регистрации. — Что значит «не звать врачей»? Я требую врача, я ранен! Ко мне применили грубость! Задержание не по правилам! Произвол! — Я слышал, ты чуть не уволилась? — не обращая внимания на вопли, спокойно поинтересовался Фред. Вай, наблюдавшая за Калебом, словно за цирковым зверьком, сделала неопределенный жест: — Скажи еще, что ты никогда не хотел уйти отсюда. Офицер усмехнулся. — Да каждый месяц первые пять лет работы… Потом пореже. Раза два за год… — Папа меня выкупит, сука! Слышишь меня! Я тебе устрою сладкую жизнь! Вай ударила по решетке. В приемнике моментально воцарилась идеальная тишина. Впрочем, она довольно скоро прервалась скрипом пера – Фред, давно привыкший к подобным сценам, продолжал работать. — Послушай меня внимательно, дружочек, — тихо и очень внятно произнесла Вай, наклонившись поближе к испуганному лицу Калеба, — мне без разницы, что будет с тобой дальше. Я была должна твоему отцу и отдаю долг, его бизнес больше не будет интересовать неизвестных рэкетиров. Калеб моргнул. — Я не скажу Саттеру, что это был ты. Обвинять тебя будут в грабеже. — Вай, я… Спа… — Тс-с… — она легонько стукнула перчаткой по прутьям. — Не перебивай. Не думай, что это для тебя. Это для того, чтобы твой отец с ума не сошел один в своей каморке с бесконечными запасами алкоголя. Пусть жалеет тебя, пусть присылает тебе посылки. Но если ты, тварь, хоть словом обмолвишься о том, что сделал… Или попытаешься повторить свой тупой план… Я тебя найду. И оторву тебе голову. Понял? Калеб закивал. Он действительно выглядел напуганным – весь грязный и посеревший от боли, совсем не тот вычурный франт, что шел на встречу «Дриад». Вай выпрямилась и выдохнула, наконец-то она закончила с этим дурно пахнущим делом. Пора было переходить к чему-то более приятному… — Фредди, Кейт у себя? Не знаешь, она ужинала? Офицер удивленно взглянул на Вай: — Шерифа давно тут нет. Сегодня же операция, она в доках. — Какая еще операция? С утра на планерке о ней ни слова не прозвучало… — Да что-то внезапное, я толком и не знаю. Просто поступил сигнал, и шериф сорвалась, прихватив группу быстрого реагирования. «Я бы хотела, чтобы сегодня и завтра ты была здесь. Твоя помощь может понадобиться» – эхом прозвучал в голове голос Кейтлин. Вай нервно вздохнула. Перчатки, среагировав на изменения состояния владелицы, перешли в боевой режим. — Как давно ее нет? — Да часа два, наверное… — Договорил Фред уже в пустоту, потому что за Вай захлопнулись двери. Она неслась так быстро, как только могла. Пилтовер был красивым, представительным, просторным городом, рассчитанным на прогулки и созерцание – и он абсолютно не подходил для привычного Вай способа передвижения. Она не могла сейчас взлететь по стене как в Зауне и крышами срезать полгорода до доков просто потому что здесь не было так много тесно стоящих зданий: одни чертовы площади и аллеи, музеи со стеклянными сводами, да галереи… Вай просто надеялась, что держит правильный курс. Это Кейт могла обойти Пилтовер с закрытыми глазами, да еще и нарушителей спокойствия пострелять – на слух, а вот Вай до сих пор путала районы, периодически уходила не туда и никак не могла запомнить, чем отличается улица Водопадов от улицы Чистых вод. Благо, доки в Пилтовере были большим и известным местом. Город процветал благодаря торговле, пристань никогда не пустовала – на освободившееся места не более чем через час вставали новые суда, груженые товарами или, наоборот, ожидающие, чтобы их трюмы набили доверху. Так что в этот раз она не могла позволить себе заплутать. Вай вылетела на подъездную дорогу и, задыхаясь, принялась судорожно осматриваться. Огромный порт кишел жизнью, пусть не такой активной, как днем, но все же. Взгляд Вай бегал с дорожек и кораблей на ангары и склады. Она осмотрела крыши, но, конечно, найти снайпера, залегшего в засаду, ей было не под силу. Да и откуда она вообще могла знать, где искать Кейтлин?! Она не знала о грядущей операции буквально ничего! Вай рванула вдоль верфи. Ей приходилось расталкивать народ, рычать в ответ на оскорбления и претензии. Ощущение грядущей опасности, знакомое до дрожи чутье дикого зверя сжимало Вай внутренности. Нигде ни одного миротворца, ни одной фигуры в сине-белой форме… Ну же, ну же, Кейт, да где же… Воздух взорвался огнем, жаром и осколками. ...ты! Пламя с воем устремилось в темное небо. Взрыв прогремел на второй линии, но даже здесь, у самой воды Вай на мгновение ослепла и оглохла. Сквозь гул крови в ушах она разобрала крики. Чьи – было непонятно, люди уже бежали прочь от места взрыва. — Кейт… Так быстро Вай еще никогда не бегала. Горел ангар. Взрывом разворотило его правую половину, ту, где, по-видимому, стояло оборудование. По обломкам, полу, даже в самом огне бегали яркие голубые всполохи – следы хекстека. Вай вбежала в воющий водоворот огня, пытаясь отыскать людей. Первого, одетого в гражданское, погребенного под грудой оплавленного металла, она не стала даже трогать – и так было понятно, что с ним уже покончено. По инструкции ей следовало выносить все найденные тела, ведь их нужно было опознавать и передавать семьям, но сейчас Вай ни за что не потратила бы ни одной лишней секунды – пока еще была надежда обнаружить живых. Закрываясь перчатками и шумно дыша, она пробивала себе дорогу через обломки. Времени не было – кислорода рядом с эпицентром взрыва было катастрофически мало, его пожирал бушующий пожар, так что двигаться становилось все сложнее. Вай достала еще одного человека в гражданском – пока живого, и тут же, в двух шагах подняла на руки офицера. Больше прямо сейчас она ничего не могла – двое живых нуждались в помощи, да и ей, как бы ни хотелось обратного, нужно было хоть на время выйти из огня. Мокрая холодная трава обожгла кожу, словно ее лизнула сама смерть. Вай упала на колени и со всей возможной осторожностью уложила людей. Она механически убедилась, что пострадавшие еще дышат, стерла слезы, которые бежали и бежали от едкого дыма. Тем временем вокруг полыхающего ангара собирались люди. Кричали, тыкали пальцами. Заметив Вай и спасенных, двое побежали к ней. Кто-то тронул ее за плечо, но Вай отбросила его руку и рывком поднялась на ноги. — Медиков позовите! И отойдите отсюда, оно может рвануть еще! В руках замешкавшегося мужчины Вай внезапно увидела полупустую бутылку воды. Выхватила, сорвала крышку и опрокинула себе на голову, испытывая невероятное облегчение. Остатками воды она пропитала оторванную от одежды тряпку и сунула ее в карман. — Вам нужна помощь? Вай мотнула головой. Странно, но ее повело, по мышцам мгновенно теплым молоком разлилась слабость. — Вы надышались! — не унимался человек, но Вай его уже не слушала. Нужно было искать людей. И Кейтлин прежде всего. Вернуться в огненный плен оказалось сложнее, чем войти в него впервые. Вай никогда особо не боялась огня, но теперь она уже знала, каково это – когда легкие жжет от высокой температуры и недостатка воздуха, когда ты ничего не видишь и не слышишь, а перчатки, призванные сокрушать врагов, раскаленными тисками сжимают тебе руки. Снять их Вай не могла. Без «Атласа», в разы увеличивающих ее силу, она вряд ли смогла бы разобрать завалы и вытащить хоть кого-то. Прижав к лицу влажную тряпку, Вай нагнула голову и рванула внутрь. В некоторых местах груз успел прогореть и образовал небольшие участки без огня – там было проще дышать и ориентироваться. Но сколько бы Вай ни искала, сколько бы ни разгребала хлам, бывший когда-то весьма дорогим оборудованием, больше она никого не видела. Ни гражданских, ни миротворцев. В глубине души Вай надеялась, что ее поиски тщетны и больше на складе никого нет, но просто оставить все догорать она не могла. Шаги становились все более неверными. Вай чаще останавливалась, низко нагибалась – под конец почти ложилась на локти и пыталась не терять сознание. Боль в руках она уже почти не чувствовала. Прошло много времени. Она понимала, что даже если тут и были еще люди, они вряд ли прожили так долго. Нужно было выходить… Но Кейт. Вай все еще не убедилась, что Кейтлин здесь нет. В определенный момент огонь словно перестал бушевать. Наступила блаженная тишина. Воздух ворвался в легкие и не принес ни облегчения, ни дискомфорта – Вай просто не почувствовала этого вздоха. Она смотрела вперед и больше почти не боролась с подступающим забвением. Глаза закрывались, обзор затягивала мутная черная пелена… И когда эта чернота уже практически поглотила ее, левое плечо внезапно взорвалось такой болью, что Вай закричала. Предплечье стремительно заливало кровью, и это был не дурман, не милосердная смерть от угарного газа – это было пулевое ранение. Вай, сцепив зубы, вскинула голову. И почти тотчас увидела ее – Кейтлин стояла в толпе зевак с винтовкой. Вай могла поклясться, что видела, как у нее дрожат губы. Но не руки. Руки у лучшего стрелка Пилтовера не дрожали никогда. Подняться оказалось невероятно трудно. Переставлять ноги и идти – еще сложнее. Иногда Вай переставала понимать, двигается она или нет. В каком направлении идет. Зачем ей вообще двигаться, если можно просто сесть и немного отдохнуть… Или лечь… Вай уже почти совсем собиралась это сделать, когда ее подхватили руки. Их было много – люди, которые собрались вокруг пожара, схватили ее сразу же, как Вай миновала самый опасный участок, и поволокли прочь. Она слабо это помнила. Вроде бы кто-то обжегся о перчатки и ругался, но все равно помогал ее нести. Это было так забавно. Вай обязательно посмеялась бы, если б нашла на это силы. Второй раз прикосновения холодной травы она даже не почувствовала, хотя теперь сама лежала на ней спиной. Ее напоили, протерли лицо и сухие губы. Потом люди расступились, подчиняясь приказу шерифа – стало легче дышать. Воздух Пилтовера был чистым и сладким. Таким сладким, что наворачивались слезы. Вай кашляла Кейтлин в грудь, сжимала ей руки, пытаясь удержаться на этом конце яркой сияющей линии, которая навязчиво маячила перед глазами. А потом все просто пропало. Вай пришла в себя там же, на земле возле ангара. Боль, разрывавшая ее виски, могла бы соперничать только с болью в плече, которое, к слову, было уже перетянуто ее же обмоткой. Убедившись, что это действительно правда, Вай засмеялась. Ну, по крайней мере это должно было звучать как смех. Кейтлин, сидевшая рядом на земле, облегченно улыбнулась. – Ты очнулась. Я так испугалась за тебя. – Ерунда, кексик… Кейт помогла ей привстать на локтях. Вай посидела, оценила головокружение и предпочла снова прилечь, правда, теперь на колени к Кейтлин. – Там были еще люди? – наконец, спросила Вай, страшась услышать ответ. – Нет, не волнуйся. «Дриады» подорвали хекстек-агрегат, когда мы уже выгнали их из здания. Они собирались вывезти украденное утром на сухогрузе, а когда мы устроили облаву – попытались уничтожить следы и сам груз. Внутри ангара оставались только офицер Бекхаус и двое преступников. – Это был Джефф? – Вай поморщилась. – Я его и не узнала… – Главное, что вынесла. Сегодня он вернется домой к семье благодаря тебе. – Как много пафоса… А Джейса я что-то здесь не вижу. Кейтлин улыбнулась, прикоснулась к щеке Вай, поглаживая старый шрам – та закрыла глаза. Дыхание стало глубже. – Второй из «Дриад» там… Он был мертв, когда я зашла. – Мы разберемся, Вай, не волнуйся. Тебе сейчас надо отдыхать. Пострадавших уже увезли в госпиталь, с минуты на минуту приедут за тобой. Глаза Вай моментально распахнулись. И как бы Кейт ни старалась ей помешать, Вай все равно выпрямилась и села: – Никуда я не поеду. – Да что же ты такая упрямая! Ты ранена! – Все хорошо. – Вай, у тебя сквозное в плече! Вай притянула к себе обозленную Кейт и поцеловала. – Спасибо за это. Поехали домой. Там и отдохну. Кейтлин вздохнула и устало уперлась лбом Вай в шею. – К нам домой? – К нам домой. Паромобиль двигался очень медленно. Кейтлин попросила водителя вести аккуратно, и он очень старался. Так старался, что вскоре Вай снова вырубилась на плече Кейтлин – на сей раз просто заснула. Впервые за долгое время ей снился сон. Что-то спокойное, очень теплое и надежное. Снилось, что Вай бродит по щиколотки в воде. Что небо, соединявшееся на горизонте с водой, такое лазурное – даже смотреть больно. Что белая коса вдалеке – песчаный пляж. Вай знала, что здесь совсем неглубоко. Она шла и смотрела на суетливых рыбок, которые играли в догонялки, наворачивая круги и восьмерки вокруг ее ног. Рыбки суетились, носились, такие трогательные, полупрозрачные… – Вай… Вай, милая, мы приехали. Вай приоткрыла глаза. Паромобиль стоял во дворе особняка Кейтлин. Семейное гнездо Кирамман… Ей никогда не верилось, что она может называть его домом. Вай хотелось, честно, очень хотелось. Но она сомневалась, что родившийся в Нижнем городе человек способен представлять что-то кроме едкого запаха выбросов и тусклого зеленого света при слове «дом». Так ей казалось. – Пойдем. Держись. Кейтлин закинула руку Вай себе на плечо. Вдвоем они медленно поднимались по ступенькам и Вай, наверное, впервые ощутила, как их на самом деле много. – Кексик. – Да? – Прости меня. Я должна была прикрывать тебя сегодня. Кейтлин покачала головой. – Нет, ты была права. Если бы я не скрывала от тебя детали дела, мы бы не занимались этими «Дриадами» по отдельности. Мы напарники и я должна сообщать тебе все, что знаю… Даже если это противоречит должностной инструкции. Я ведь… Люблю тебя, Вай. – Это звучит очень мило, Кейт. Кажется, меня сейчас стошнит. – Не порти момент, – улыбнулась Кейтлин, – тебе надо что-то делать с реакцией на мои признания. – Нет, меня правда тошнит, – сдавленно пробормотала Вай и отшатнулась в сторону. Над крышами Пилтовера занимался рассвет. Первые оранжево-золотые брызги расцвечивали темное небо, отражались в витражах, в стекле и блестящем металле… Верхний город готовился к пробуждению – статный, величественный, невероятно красивый. Это был особенный новый рассвет. Стирающий старые грехи и обиды, открывающий путь к чему-то новому. Шериф, влюбленная в свой город не меньше, чем в свою девушку, сидела на белоснежных мраморных ступеньках и смеялась до слез, пока ее крайне недовольную напарницу выворачивало в пышные заросли астры.