***
Юнги не должно было быть на этой вечеринки. Еще пару минут назад он принимал душ и был весь в мыслях о завтрашней пересдаче по философии. Но обычный вечер был безоговорочно разрушен — спасибо Чон Хосоку — его лучшему другу раздолбаю, ради которого Юнги и пришел в этот шумный дом, полный пьяных студентов. Потому что раздолбая нужно было найти и вернуть домой. Хосок буквально только недавно клятвенно обещал Юнги, что больше не станет баловаться травкой, которая плохо влияла на состояние Чона и по рекомендациям врача ему запретили прибегать к ней, как к успокоительному. «Все. Я в завязке, хён, честно». Так уж у них повелось, Хосок отлично врет — Юнги продолжает верить каждой навешанной лапши на его уши, потому что не может иначе, не умеет. Хосок ведь и личико хорошенькое состроит, губки надует, и глаза выкатит, того и гляди, расплачется, если его любимый и дорогой хён скажет: «Нет». «Я тебе верю, а ты снова все проебываешь — шикарный план», — с сарказмом думает Юнги и все повторяется по кругу. Ладно, в этот раз Юнги понимает Хосока. У того есть проблемы. Через два дня у мистера «хён, я в порядке» или, вернее будет «хён, я по уши в дерьме» собеседование в танцевальную студию. И от этого зависит так много в жизни Хосока, что тот в страхе все испортить, начинает паниковать и впадать из крайности в крайности. Ранее энергичный и сияющий Хосок начинает ходить весь дерганный и если раньше старшему приходилось пинками выталкивать того из своей комнаты, то теперь Хоуп сам запирается у себя, не желая никаких разговоров по душам. Юнги понять может, да, травка и другие вещества у Хосока это «чтобы успокоиться». Понять-то хён может, но вот от его гнева это Хосока определённо не спасет. Мин злой как черт, со все еще немного мокрыми волосами, зачесанными назад, пробирается сквозь толпу студентов, хватая каждого, кто хоть немного смахивал на Хосока за плечи, разворачивая к себе лицом. Но каждый раз ошибается и под грубые: «Ты больной?» продолжает поиски. Мин отчаянно вглядывается в лица танцующих студентов, пытаясь найти друга среди них, когда его взгляд цепляется за диванчик и компанию там. Юнги останавливается, пытается разглядеть паренька, что у Хэ на коленях сидит. Вроде и понимает, что не Хосок, но все равно чуть ближе подходит, чтобы точно быть уверенным. Хэ Чон его как-то очень быстро замечает. И этому есть своя причина. Полгода назад Юнги проходил как свидетель по делу изнасилования студента из его кампуса. Хэ Чон был так называемый подозреваемый. Так сложилось, что когда Хэ затаскивал того несчастного паренька в свою машину, явно накаченного наркотиками, Юнги оказался рядом, пытаясь вытащить Хосока на свежий воздух. Сначала Хэ пытался его подкупить, потом угрожал, но ни то ни другое не возымело никакого результата. Юнги же удостоил все эти попытки лишь выставленным средним пальцем. Хэ тогда отмазали, спасибо друзьям и репутации. А также денежкам заботливого папочки. С тех пор они ненавидят друг друга. Точнее, Хэ Чон ненавидит. Юнги было плевать с высокой колокольни. Последнее, что его могло волновать это какой-то зазнавшийся придурок с большим кошельком и самомнением. Хэ Чон лениво машет Мину и, будто для представления, спускает свою ладонь с талии Чимина на его упругий зад. Вроде: «Смотри, его ты тоже будешь пытаться спасти?». Мин хмыкает и равнодушно отворачивается в сторону лестницы на второй этаж, стараясь стереть из головы этого поехавшего на голову Хэ и эти его руки, что медленно, но верно сейчас заползали к Чимину под майку. Глупый и пьяный Пак недовольно мычит, когда чьи-то холодные пальцы касаются его разгорячённой от бесконечных танцев кожи. Юнги трясет головой, когда понимает, что медлит вместо того, чтобы быстрее уже подняться на второй этаж и найти Хосока. Строить из себя рыцаря не было ни желания, ни сил; у него экзамен по философии не закрыт и очередная пересдача завтра, потому что преподаватель - вредный говнюк, чисто по приколу наверно лучшему на курсе Мину ставит проклятую четвёрку, которая ему совсем никуда не въелась. Старший в универе с утра до ночи, вместо личной жизни и психо разрушающих проблем, как у Хосока, у него дополнительные занятия и книжки, а этот (профессор) заявляет, что он недостаточно хорош в выражение своих мыслей. Но всем на его нервный срыв и его проблемы, конечно, глубоко плевать, только вот Юнги почему-то обязан всех спасать и быть рядом. «Поделом», — думает Мин. Скорее всего, очередной наивный первокурсник — молодой, горячий, вырвавшийся, наконец, из-под опеки любящих мам и пап, вот и отыгрывается. Зато нарвавшись сейчас на Хэ и его компашку недоразвитых (как мысленно нарекает их Юнги) впредь больше не станет напиваться в незнакомых местах до такого состояния. «Очередной». Юнги противно и самую капельку совестного от этого слова. Мин просто желает парню поскорее повзрослеть, потому что Хэ Чон мудак редкостный и любитель поиздеваться над кем-то хорошеньким, а этот парень, как Юнги успел его разглядеть, определенно подходит под это описание. И вряд ли его кто-то после этого вечера оставит в покое. Юнги наблюдает такую картинку вот уже третий курс и зрелище это не самое приятное. Но что поделать. Вот такая жизнь сука. И спасать всех подряд Юнги не собирается. Ему проблемы в виде неугомонного Хосока хватает с головой.***
Хосок не курит и не пьет. Оперившись ладонями в подоконник, он уверенно стоит на своих двоих. Когда Юнги заходит в комнату тот даже не оборачивается, хотя отчётливо слышит хлопок двери. Мин смотрит на понурые плечи друга и подходит ближе. Хосок быстро утирает мокрые от слез щеки краем рукава своего желтого свитера в цвет своим крашеным волосам. Развернувшись к Юнги, Чон натягивает легкую играющую улыбку. Но Мин сразу же чувствует, что она насквозь пропитана фальшью. — Хоуп? — ласково зовет Юнги и, осторожно положив ладони на хрупкие плечи друга, заглядывает тому в глаза. Зрачки не расширены. Юнги облегченно медленно выдыхает. — Я облажался, — внезапно выпаливает Хосок слабым голосом, но все с той же улыбкой, — у меня ничего не выйдет. И говорит ведь серьезно, зацикливаясь на этой мысли не первый день. Уверовал ей как в Бога. Юнги из-за этого немного закипает. Ведь он просил его все ему рассказывать, просил быть честным, потому что иначе Юнги не сможет помочь вовремя. Просил же ведь не пытаться справиться со своими внутренними демонами в одиночку. Это всегда приводит к одному и тому же. К зависимости. Хосок тогда послушно покивал на просьбу и вот что они имеют в итоге. — Хосок, — резче, чем хотелось, говорит Юнги, сильнее сжимая плечи друга. Чон крупно вздрагивает от тона голоса Мина, чувствуя себя совершенным дураком — чувствуя себя проблемой. — Прости меня, я… Прости, пожалуйста, — тут же начинает быстро говорить младший, опуская голову вниз сверля взглядом собственные кеды. Ему становится так стыдно за то, что снова втягивает в это Юнги, который правда не обязан здесь находиться. — Хосок, — уже более спокойно повторяет хён, — посмотри на меня. Хосок качает головой из стороны в сторону. — Ты злишься, — хнычет Чон, шмыгая носом. Из-за подкатывающей к горлу вины хотелось снова обессилено расплакаться. «Еще бы я не злился», — мысленно ругается Юнги, но вслух этого не говорит, быстро подавляя в себе поднимающуюся волну раздражения. — Первым делом я хочу помочь тебе. Но и говорить, что я не злюсь, не буду, потому что это вранье. Хосок, послушай меня, хорошо? Чон мычит что-то в согласие, но голову не поднимает. Юнги вздыхает, но набрав в грудь больше воздуха, начинает размеренно говорить: — Ты талантливый. Ты трудоспособный. Я не знаю человека любившего танцы также сильно как ты. Я горжусь тобой. Потому что ты удивительный. Ты добрый и всегда хочешь всем помочь. Но черт, поверь мне, ты получишь эту работу, потому что ты ее заслуживаешь и ты справишься. Просто поверь уже в себя. Взгляни в зеркало и увидь того, кем я Мин Юнги бесконечно восхищаюсь. Хосок минуту молчит, а потом медленно поднимает голову. Младший закусывает губу и рассматривает Юнги, словно видит впервые. — Правда? — тихо спрашивает Хосок, словно пугливый ребенок. — Правда. Минуту они смотрят друг другу в глаза, а после Хосок совершенно неожиданно для Юнги, крепко обнимает его. Мин, смущённый этим жестом, неловко говорит: «Ну все-все», краснея от своих же слов только сильнее. Чон смеется на это, чувствуя, насколько исцеляющими для него являются эти настоящие объятья. Наверно судьба решил смиловаться над ним, раз послала ему такого друга как Мин, который готов и на Эверест подняться, только бы Хосок был в порядке.***
Чимин все еще пьян. Да. А еще немного бешеный. И это даже не вина того косяка, с которым любезно поделился Тэ. Про Чимина можно сказать русской пословицей — «не суди книгу по обложке». Потому что, если вы всерьез поверили, что он сладкая детка — это ваша ошибка. Он может играть роль сладкой деткой, но всерьез ей быть — уж нет. Чимин это сука с большой буквы, которую лучше не злить. Хэ Чон держится за окровавленный нос, а двое его парней из компании валяются на полу. Оба протяженно стонут от боли: один держится за пах, катаясь по полу, другой держится за покалеченную руку, сжавшись в комочек. Пак никому не даст себя в обиду. Вот вам еще один факт. Особенно когда алкоголь распаляет мозг до предела, заставляя шестерёнки в голове двигаться в два раза быстрее и разбить кому-то в кровь лицо за — «крошка, твой зад жаждет хорошего члена» ни на секунду не кажется плохой идеей. Поэтому Чимин кулаки с содранными костяшками выставляет вперед, загнанно дышит и смотрит так зло и уверенно, что явно не сочетается с тем милым смеющимся парнем, которого все видели пару минут назад. Оказывается, за этими мягкими щечками и тонкими запястьями скрывается огромная сила. Такая сила с легкостью способна сбить с ног, особенно когда не ждешь этого. Хэ медленно касается своего лица, а после ошарашенно смотрит на пальцы, что измазаны его же кровью. Чимин не двигается, настороженно ожидая. Чон поднимает разгневанный взгляд на Пака, стоящего в боевой стойке. — Ты ненормальный? — Пошел ты, — дерзко выпаливает Чимин. Его горящие глаза и красные костяшки хорошенько так встряхивают Хэ, заставляя на секунду, оглянуть испуганным взглядом собирающуюся вокруг них толпу. И когда он видит развеселого Юнги, спустившегося со второго этажа, счастливого как кот, объевшийся сметаны, то чувствует сильно бьющийся гнев, который заполняет его до краев. Хосок рот ладонью прикрывает и вообще не понимает, какого хрена сейчас происходит и почему милый Пак Чимин с первого курса, который пару дней назад подходил к нему со словами: «Сонбэ, помогите пройти в первый корпус» попал в такую ситуацию. Малыш Пак Чимин, который так искренне радовался при встрече с Хосоком, узнав того по видео с танцевальной студии «One Million» только что подрался с Хэ Чоном? — Ты, — грозно скрывается с губ покрасневшего от задетой гордости Хэ, — сука. — Мудак, — не остается в долгу Чимин. Это звучит так правильно из его уст, что Юнги вдруг замирает на пару секунд. Странная глупая улыбка расползается по его лицу и Пак Чимина внезапно хочется обнять, пожать руку и сказать, какой тот крутой и классный. Юнги чувствует себя влюбленным идиотом от подобных мыслей, но сам не замечает, как делает шаг вперед. Хосок поворачивается к Юнги, чтобы сказать, что нужно вызвать полицию, как удивленно замечается улыбку старшего, когда тот неотрывно смотрит на Чимина. Будем честными, обычно Юнги в принципе не улыбается и уж точно не улыбается незнакомцам. Обычно он сторонится и не проявляет желания заводить новые знакомства, отчего люди немного пугаются его резкого настроя. А тут такое. Улыбка. Искренняя и настоящая десневая улыбка Мин Юнги. — Ничего себе, — тихо говорит Хосок себе под нос, не веря своим глазам. Мин Юнги влюбился? Шутите? Пока Чон все еще глупо моргает, пытаясь, хоть что-то понять в происходящем, Юнги уже протискивается сквозь толпу наблюдателей, внезапно заслоняя Чимина от Хэ Чона. У Чимина удивленно расширяются глаза, когда вдруг перед ним появляется чья-то спина и темная макушка. — Какого… — удивленно говорит Пак. — Проваливай, — огрызается Хэ Чон, когда Юнги появляется прямо перед его лицом. Хэ сплевывает скопившуюся во рту кровь на пол, как бы намекая Мину, что смотри, я на пределе и уже попробовал вкус крови. — Сейчас здесь нагрянет полиция. Минут через десять. Я вызвал ее перед тем, как подняться на второй этаж. У тебя есть два вариант — отскоблить своих дружков и свалить, пока дело не приняло серьезный оборот или вспомнить каков мой кулак на вкус, а после загреметь вместе в участок. Давай будет благоразумными людьми и разойдемся сейчас. Ни мне, ни тебе, не нужны проблемы. Кто-то из толпы услышав про полицию тут же начинает пробираться к выходу, сея панику в остальных. За секунду вся толпа зевак быстро создает суматоху и панику. Кто-то из компании Хэ Чона просит его быстро собрать вещи и валить, потому что из-за ещё одной проблемы с полицией его отец просто прибьет. Юнги пользуется всеобщим хаосом, созданным его словами и, схватив Чимина за руку (который успел расслабиться, залюбовавшись рисунком черепа на спине бомбера Юнги) тянет его к выходу. По дороге Мин второй рукой хватает Хосока и они втроем быстро выскальзывают на улицу.***
Юнги нравятся розовые волосы Чимина. А ещё его пухлые губы и небольшие ладошки. Он выглядит совершенно очаровательным, до тех пор, пока не откроет рот и не выдаст что-то в стиле: «Да я б его сам трахнул, если б мы не сбежали». Но это только подогревает интерес Юнги. Когда они вваливаются в квартиру Хосока и Юнги, то старший сразу же заявляет с порога, что идет спать. У Хосока же с Чимином были определённо другие планы. Когда Мин выходил из ванны, эти двое уже распивали бутылку, черт его знает откуда найденного вина. У этих двоих оказывается много всего общего от любимых сериалов до танцев, так что они разговаривают всю ночь. Наутро, когда Юнги уже умытый и одетый пьет свой черный кофе из кружки, просматривая заученные термины и конспекты, Чимин и Хосок спят в обнимку на диване в гостиной, потому что кровать Хоупа слишком мала для двоих. Юнги улыбается, когда перед тем, как уйти, укрывает их одеялом. Чимин что-то мило мычит во сне, причмокивая губами. Хосок пускает слюни на подушку. Это картина придает Юнги силы на пересдачу. К черту учебу. Даже если он не сдаст, Юнги чувствует, что все равно будет счастлив весь оставшийся день. Ведь, кажется, сегодня он обрел нечто большее, чем дурацкая оценка.***
Когда Юнги вернулся домой с заслуженной пятеркой в зачетке, Чимина в его квартире уже не было. На вопросы, куда подевался тот парень с розовыми волосами, Хосок только пожал плечами. «Ушел». А куда ушел непонятно. Юнги даже имя его не узнал. Всю последующую неделю Мин высматривал розовую макушку среди снующих мимо него студентов. А спрашивать его номер у Хосока было как-то неловко. Ведь тогда бы пришлось признаться, что он влюбился. И вот когда ему начало казаться, что Чимин это просто плод его воображения, который он сам себе придумал, Пак объявился. Чимин, оказывается, был примерным студентом. Вместо розовых кожаных брюк (которые очень хорошо запомнились в тот вечер Юнги) на нем были черные зауженные джинсы и бежевый свитер с треугольным вырезом. Юнги сидел в столовой, ковырял вилкой яблочное пюре, когда они встретились взглядом. Чимин был в окружении своих однокурсников, которые что-то бурно обсуждали смеясь. Юнги тяжело сглотнул, совершенно не зная, что ему делать. Все мысли разбежались как тараканы, а сердце лихорадочно забилось, как бы намекаю Мину, что «мои полномочия здесь все». В попытках что-то вымолвить, Юнги понимает, что может только с открытым ртом пялиться на Чимина, словно тот какое-то чудо света. Губы Пака расползаются в ухмылке, когда рядом сидящей Тэхен что-то шепчет ему на ухо. Юнги понимает, что они говорят о нем. И то, как Чимин закусывает губу и смотрит прямо на него — дерзко, словно знает, как сильно Юнги хочет к нему подойти, но настолько шокирован, что не может ни о чем думать кроме как - «Он реален» прошибает насквозь. — Привет, — читает Юнги по губам Чимина и глупо улыбается, заставляя Пака засмеяться в кулак. — Привет.КОНЕЦ.
(— Про наш первый раз мы детям тоже расскажем? — Чимин, нет!)БОНУС
Спустя несколько месяцев. — Так значит, Чимин останется на ночь? — ухмыляясь спрашивает Хосок, издевательски играя бровями. Чон планировал уехать к родителям на выходные, и у его друзей были большие планы на свободную квартиру. — Что блин в твоей извращенной голове, — ворчит Юнги, быстро убирая костюм горничной от глаз друга. Но упрямый пышный подол платья не желал складываться в коробку и все равно цепляется за зоркий взгляд Чона. — Ну, не знаю. Горничная, серьезно? — Хосок! — О-о, — тянет друг, осознавая, — мой любимый хён тако-ой плохой мальчик? Это становится последней каплей терпения Юнги и в Хосока летит сначала подушка, а потом кое-что потяжелее в виде каких-то книг. Чон смеется, вылетая из комнаты хёна, и тут же сталкивается с Чимином, который из кухни направлялся к ним с двумя бутылками пива. — Эй, вы чего? — недоумевает Пак. Хосок гаденько смеется. После получения работы в студии Хоуп стал еще более активным чем прежде. — Даже не смей, — грозится запыхавшийся Юнги с красным лицом, указывая пальцем на Чона. Чимин выгибает бровь, не понимая, что могло вызвать такую бурную реакцию. Хосок прячется за спиной Чимина, используя его в качестве живого щита — Да что случилось-то? — нетерпеливо спрашивает Чимин, желая поскорее быть в теме этого всеобщего хаоса. Хосок не мог упустить такой шанс подразнить хена, поэтому он быстро что-то шепчет на ухо Чимину. Юнги чувствует, как живот скручивает от неловкости. Обессилено он рассекает руками воздуха. Это был сюрприз Чимину, он не должен был узнать об этом вот так. Юнги, понимая, что останавливать Хосока слишком поздно лишь стыдливо отворачивает голову. — Серьезно? — переспрашивает Пак, и Юнги краем глаза замечает, как он закусывает нижнюю губу, стараясь скрыть рвущуюся наружу ухмылку. — Чон Хосок, я убью тебя!***
Костюм горничной. Ну и что? Неужели это, правда выглядит так глупо? Юнги крутится у зеркала, дожидаясь Чимина из ванной. Неловко он поправляет кружевной объёмный подол платья, который задирался наверх при каждом движение, раскрывая вид на края белых чулок. Это так сильно смущало, что Юнги снова и снова оттягивал платье вниз. Мин был плох в понятие «сексуальность». Он выбрал костюм горничной только что потому что сам (пристыженно признавая) возбуждался от подобных видео в интернете. И все же он считал что, например, его бедра слишком худые, кожа слишком бледная и сам он не такой, неподходящий под слово «сексуальный». Сексуальный это Чимин — его сильные ноги, его плавные движения, его танцы, его тяжелый взгляд из-под полуприкрытых век, который выбивал всю почву у Мина из-под ног. Думая о себе Юнги видится только: худой, нескладной и слишком серьезный. «Сексуальный» даже близко нигде не маячило. Все еще скептически осматривая себя, Юнги признает, что у него не хватит смелости показаться в таком виде перед Чимином. Мин был слишком закрытым ото всех. Неуверенность в себе и страх того, что его не поймут, всегда шли с ним рука об руку. Он был не таким, как Чимин, который легко влюблял в себя людей буквально ничего для этого не делая. Одного очаровательно смешка и улыбки хватало, чтобы толпа фанатов Пак Чимина пополнялась. — Глупо, — бормочет Мин и уже думает снять этот костюм, чтоб не позориться, как все его мысли прерывает голос Пака. — Ва-у, — тянет Чимин, замирая у дверного проема. Его глаза становятся больше, а губы сами растягиваются в удивленное «о». Пак в одном только полотенце, повязанном на бедрах и Юнги, залюбовавшись телом его парня, громко выдыхает, не зная, что сказать в оправдании на этот наряд. «Я просто захотел?». «Я просто подумал, что это идея меня возбуждает?». «Я просто хочу, чтоб ты трахнул меня в костюме горничной?». — Кажется… Кажется, у меня телефон звонит, — рассеянно говорит Юнги первое, что приходит в голову, но сам не сводит с Чимина пылкого взгляда, облизывая губы. Чимин ухмыляется и прежде чем хен всерьез попытается удрать искать свой мобильник, быстро подходит к нему вплотную и перехватив его запястье, тянет к кровати. Не давая Юнги опомниться, Чимин забирается на кровать, заставляя Мина оседлать его, чуть приподымая за бедра. — Ты такой красивый, — шепчет Чимин и нежно целует пальчики Юнги, — самый красивый. Мин дышит через раз с большим трудом. От этих комплиментов Юнги смущенно опускает голову, позволяя челке скрыть глаза и пылающие щеки. Никто раньше не говорил ему подобных слов. Чимин забирается руками под подол платья. Медленно поглаживая острые колени Юнги, он поднимался выше, нащупывая кружевные края чулок. — Я без белья, — быстро говорит Юнги и немного трется о пах Чимина. Его голые ягодицы плавно проходятся по полу вставшему члену Чимина (которому вид Юнги в этом платье явно понравился с первой секунды), все еще скрытому под полотенцем. Чимин шумно выдыхает на манипуляции старшего, чувствуя как по всему телу проносится приятная дрожь возбуждения. — Хочу тебя, — воркует Пак и скользит языком по нижней губе, смотря хену прямо в глаза. Юнги же не сводит взгляда с губ парня, тяжело сглатывая. — Я никогда не занимался чем-то подобным, — честно признается хен. Он обласкивает тело Чимина взглядом: его напряженный пресс, плечи, руки. Медового цвета кожа парня блестела от капелек воды. Юнги хотел коснуться везде и сразу, хотел целовать снова и снова, не пропуская не одного сантиметра желанного тела. — Никогда не спал с парнями или никогда не наряжался в женские платьица? — насмешливо интересуется Чимин, так что его глаза превращаются в милые щелочки. Юнги возмущено дует щеки. Как бы в отместку, Мин вновь трется о Пака, опираясь ладонями о его грудь, задевая розовые бусинки сосков. Чимин издает звук похожий на мычание, вперемежку со стоном, запрокинув голову, и усиливает хватку на бедрах старшего, так что на бледной коже останутся слабые следы от пальцев. — А ты? У тебя было много партнеров? Чимин задумывается на пару секунд и даже убирают одну руку с бедра Юнги, чтобы загнуть пальцы, делая вид, что считает. За что собственно получает несильно кулачком в ребра от Юнги, которого расклад, что у его первого парня там целый список максимально не удовлетворяет. — Шучу, — хихикает Чимин и перемещает руки на талию Юнги, заглядывая тому в глаза и совершенно серьезно продолжает, — всего пять. Девушка, когда мне было пятнадцать, парень, когда мне было шестнадцать, потом ещё двое парней, когда мне было семнадцать и девушка, за пару месяцев до той вечеринки. Это, если говорить о сексе. Мои самые длинные отношения длились три месяца с самым первым парнем. Больше я ни с кем не встречался до тебя. Юнги чувствует себя немного неопытным. Потому что сам он был одинок долгое время. Он боялся и никому не доверял. Но смотря на Чимина сейчас, на его ласковый взгляд, который обращён только на него, Юнги понимает, что доверяет. Что-то в Чимине заставляет Юнги убрать привычные колючки и хотеть быть любимым. — Хён? — Я люблю тебя. — Поцелуй меня, — просит Чимин и вытягивает губы. Юнги наклоняется, скользя пальчиками по шее Чимина, но внезапно останавливается почти у самых губ парня. — А где мое «люблю тебя»? — спрашивает Мин, выдыхая в рот Чимину. У Пака сбивается дыхание и воздух на пару секунду перестает поступать в его легкие. Такой Юнги с лисьим взглядом, соблазнительной кривой улыбкой и в совершенно блядском платье горничный был для Пака верхом всего, что только могло олицетворять сексуальность. Чимин коротко смеется, приходя в себя и, быстро чмокнув своего парня в губы, тут же говорит: — Я люблю тебя. Юнги чувствует себя самым счастливым человеком на свете.***
— Хе-ен, хочешь фокус? — спрашивает Чимин. Юнги, отвлекаясь от ноутбука, смотрит на своего парня, сидящего на диване с ниткой в руке. Чимин выглядел таким милым и домашним в растянутой рубашке Юнги. А еще его розовые волосы были спутаны и торчали в разные стороны. Они проснулись несколько минут назад, но Юнги вновь хотел утащить Пака в свою кровать, чтобы долго-долго обнимать и целовать. — Что за фокус? Чимин растягивает нитку и, к удивлению Юнги, цепляет ее зубами. Мин с округлившимися глазами, не отрываясь, смотрит, как Чимин умело орудует кончиком языка и делает узел. — Как тебе, хён? Юнги смотрит вниз на оттопыренные домашние брюки в районе паха и шумно сглатывает. — Где ты этому научился? — В интернете увидел. «Интернет зло».