Проблеск надежды

Recognize that I could be the eye, The eye of the storm… Ритуал, разумеется, сработал. Он хранился библиотеке Гусу Лань, он не мог не сработать. Все огладывались по сторонам, желая понять, в каком моменте времени оказались. Все они чувствовали себя немного странно от осознания того, что сейчас находятся в другом временном промежутке, пускай и только как наблюдатели. И всем хотелось бы понять, что же привело первого ученика ордена Юньмэн Цзян к подобному покушению на чужую жизнь. Время было явно дневное, и они находились в пределах Облачных Глубин. Неужели ответ на их вопрос найдётся так быстро? В том смысле, что некоторые ждали, что подобное решение Вэй Усянь должен был принять намного раньше прихода на обучение, не важно, какая в итоге причина этих действий. Неужели это решение было спонтанным? В любом случае, сейчас они всё увидят, и будут решать, что делать. Но, тут явно какая-то ошибка. Этого не могло произойти! Сейчас они наблюдают, как ученики переговариваются перед уроком, который должен был пройти сегодня, если бы не эта ситуация. Они слышат, как Вэй Усянь рассказывает, что пытался пронести вино в Облачные Глубины, но у него не вышло. Может, это сон какой-то? Но, тогда почему он такой детальный? Взгляды других обратились к Цзян Чэну, но он всех уверил, что такой ситуации не было. Может, заклинание неправильно сработало, или Вэй Усянь нашёл способ обмануть его? Но он не может быть настолько гениальным! Ещё никому не удавалось предоставить исправленные воспоминания. Причем в таких исправлениях просто нет смысла, ведь они никак его не оправдывают! Но, остановить показ просто невозможно, они должны подождать, пока заклинание покажет всё, что им было нужно. А то, что они видели дальше, заставило их недоумевать ещё больше. Обучение, Бездонный Омут, драка, соревнования лучников, исправительный лагерь, Черепаха Губительница… и война. Беспощадный огонь войны, который сносил всё на своем пути. От Пристани Лотоса в итоге остались лишь обломки. Наследнику и первому ученику пришлось бежать. И как же им повезло, что эти два Вэня их прикрыли. А после… золотое ядро. Цзян Ваньинь не отошёл ещё от уничтожения дома и смерти родителей, а уже успел потерять ядро, и быть обманутым шисюном, пусть и в благих целях, который, в итоге, пожертвовал ему своё. И как этот самый шисюн после был пойман и сброшен Вэнь Чжао. Как выживал на Курганах, как освоил Тёмный Путь. Как благодаря этому пути, Аннигиляция Солнца всё же случилась. И как восхищение переросло в страх. Заклинатели в итоге начали его бояться, а Вэй Усянь не делал ничего, чтобы их переубедить. А было ли это вообще возможно? После, приют остатков клана Вэнь, напряжение ситуации, и… смерть Цзинь Цзысюаня. И как после этого всё быстро покатилось в бездну. Смерть Вэнь Нина и Вэнь Цин, Цзян Яньли, остатков Вэнь, и… самого Вэй Усяня. Пускай зрители и не понимали до конца, что происходит, но были просто в глубочайшем шоке, и у каждого была своя дилемма. Цзян вроде и очень переживали за того, кого считают членом своей семьи, и по этим… воспоминаниям? В общем, он сделал для них и для всего заклинательского мира не мало, но предательство ордена ради Вэнь, и наблюдать смерти Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли при очень странных обстоятельствах тоже было больно, и они не могли с уверенностью сказать, что Вэй Ин так уж полностью был не виновен, как и понимали частично причину поступков. Но другие заклинатели из тех воспоминаний не могли заметить их, ведь не видели всей картины. Лань тоже не знали, что говорить. Цижэнь до конца цеплялся за правила своего ордена, пусть и видел, что в реалиях жизни они просто не работают. Лань Сичэнь во время просмотра обращал внимание на Лань Ванцзы, и видел, как дорог ему был этот Вэй Усянь, не смотря ни на что. И, увидев всё, эти эмоции можно понять, но наблюдая, как братик не может выразить себя ни словами, ни действиями, Сичэнь лучше осознал, что правила ордена ни к чему хорошему не приведут. Конечно, будущий глава мог бы обвинить Вэй Ина в подобном исходе, но видя всю историю от его лица, обвинить в слепоте к чувствам брата он его просто не мог. Да и что было бы с Ванцзы, если бы он начал открыто защищать Старейшину Илин? Ответа на это он не узнает. А сам Лань Чжань не ощущал подобного горя со смерти своей матери. Во время просмотра воспоминаний с обучения он успел привязаться к этой улыбке, залюбоваться каждым движением, его желанию помочь, как его развлекали мелкие шалости, пусть он и нарушал правила его ордена. Когда этот невыносимый мальчишка сорвал с него ленту на соревнованиях, Второй Нефрит не смог удержать ползущую на уши краску. И как же ему было больно наблюдать за страданиями этого наглеца, и то, как его светлая улыбка гаснет под весом всех несомненно ужасных событий, что разом навалились на подростка. Сколько же детей пострадало в итоге от действий таких людей, как Вэнь Жохань и Цзинь Гуаншань… Но, не успели все толком уложить события у себя в голове, как перед их глазами начал проходить разговор между Вэй Усянем и… Баошань Сяньжэнь?! Той самой бессмертной?! Неужели, наблюдая за событиями со своей горы, она решила всё изменить, и пришла к тому, кто действительно может что-то сделать? Но, как она может переместить какого-то человека во времени? Неужели это возможно? Казалось, что даже Небожителям такое не под силу, а она такое может? А ещё эти формулировки и взгляд в конце… Эта встреча вызвала ещё больше вопросов, чем дала ответов. Теперь примерно понятно, что произошло. Вэй Усянь прожил жизнь один раз, и ему даровали возможность изменить события на своё усмотрение. Но, тогда, что же он делает? Почему напал сначала на Лань Ванцзы, а после на Сичэня? В воспоминаниях он показал себя, как того, кто пытается помочь всем нуждающимся, со своей справедливостью, и который не забывает добро. Тогда, в чём они виноваты? Даже если воспринимать это за попытку мести, то почему это было столь не продуманно? Перед ними Старейшина Илин, который уже видел все события, и у которого есть жизненный опыт. Если это месть, то почему такая странная? Он мог попытаться позже, в другом месте, или сначала завоевать доверие. Да всё, что угодно! Их размышления прервала смена воспоминаний. Теперь они находились в переулке, на одной из улиц Илина. Цзян Фэнмянь сразу узнал это место. Кажется, как раз на этой улице он и нашёл Вэй Усяня ещё ребёнком, пусть и не в этом месте. Перед ними лежал малыш, в порванной одежде и дрожащий от холода на снегу. У Лань Ванцзы округлились глаза. Это же тот самый мальчик, которому он отдал свою игрушку, будучи ребёнком. Как же долго та улыбка не покидала его головы. И вот, судьба в будущем их снова свела. А ведь он уже и не ожидал увидеть этого солнечного мальчика снова… Голова ребёнка приподнялась, и он начал осматривать сначала окружение, а потом и себя, сжимая маленькие пальчики на руках. Тихий смех прошёлся по переулку. Значит, вот в какой временной промежуток его закинула Баошань Саньжэнь. Даже логично с какой-то стороны. Так будущий первый ученик успеет уложить всё в голове и продумать план до главных событий, а так же подготовить и натренировать тело, узнать ещё больше информации, завести нужные знакомства, ещё будучи очаровательным малышом. Хах, это правда произошло. Я вернулся в прошлое, и теперь у меня есть шанс спасти всех! Никто из близких для меня людей не умрёт! Я обязательно защищу Пристань Лотоса, Цин-Цзе и А-Нина. Может, даже смогу что-то придумать для Облачных Глубин, чтобы и Лань Чжаню было проще! Наблюдатели слушали мысли Вэй Усяня. В этом не было ничего удивительного, они периодически их слышали и раньше при просмотре. Но, услышав такой позитивный настрой, они нахмурились. Вот, будущий первый ученик собирается спасти всех, даже Лань Ванцзи! Что же тогда его привело ко вчерашним действиям? Пока мальчик размышлял про свои будущие действия, он не заметил, как в переулок зашли, тихо опуская свои лапы на хрустящий снег, собаки, тихо рыча. Вэй Усянь как поднял голову, так и замер от ужаса. Сколько бы лет не прошло, а страх этих злых созданий останется с ним навсегда. И из-за того, что он давно с ними не встречался один на один, так ещё и в детском теле, это была предсказуемая реакция. Только… Чего вдруг они на меня рычат? Со мной нет ни еды, ни чужих щенят. Может, они тут хотят поспать? Так почему бы им не найти другое место?! В мыслях можно было слышать откровенную панику, и Цзян Чэн даже хотел закрыть своего шисюна, который выглядит сейчас таким маленьким и беззащитным, прогнать собак прочь, но это было невозможно. Это же воспоминания, они никак не могут вмешаться и что-то изменить. Они уже пытались до этого, желая то предупредить Вэй Усяня о чём-то, то самим оттолкнуть, защитить, окликнуть, сказать что-то, чтобы помочь, поддержать… Собаки не собирались уходить. Наоборот, они медленно подходили к своей жертве, которая оцепенела от страха, и не могла им сопротивляться. Секунда, и они всей стаей набросились на мальчика, зубами вцепившись в его плоть. Вкус крови будто раззадорил их, и потянув сильнее, они начали отрывать детскую плоть от костей с отвратительными звуками. Это походило на то, как мертвецы разорвали тело Старейшины Илин в прошлой жизни, и выглядело настолько же страшно. Крик боли и ужаса был слышен не только в воспоминаниях и переулке, а и среди наблюдавших. Признай, что я мог бы быть глазом, Глазом бури…