Каждодневность

Чёрный зонт — плохой выбор для дождливого дня. Наверное, поэтому сонный водитель не замечает Огая на дороге, едва не окатив его грязной водой из лужи. Элиза, что волочится следом, встряхивает своим ярко-красным зонтом, купленным аккурат к сезону дождей. — Учитель сегодня сказал, — перепрыгивая лужу, она догоняет отца, — что зонты должны быть только красочными или прозрачными. Потому что в плохую погоду тебя могут не заметить и сбить! Насмерть! — девочка разводит руки в стороны, демонстрируя масштаб трагедии, а потому холодные капли тут же попадают ей на лицо. Мори вытирает щеки дочери перчаткой и подталкивает еë вперёд, придерживая за школьный ранец. — Верно, милая. Твой учитель полностью прав. Давай поторопимся. Элиза убегает вперёд, щебеча ещё что-то про уроки безопасности, которые им проводят в течение последних недель, предзнаменуя ухудшение погодных условий. Огай же судорожно пытается оттереть рукав темного пальто, на который все-таки приземлилось несколько капель грязной воды прямиком из лужи. Ужасный день. — Спасибо, что согласилась посидеть с ней, Кое, — Мори слабо улыбается, стоя на пороге чужого дома. Девушка напротив тоже растягивает губы, покрытые блеском, в очаровательной улыбке. Элис давно скинула свои ботиночки в коридоре, бросив здесь и зонт с дождевиком. Собирая все это в кучу, Мори не мог освободить руки, чтобы смахнуть воду с собственного лица. Из квартиры сестры пахнет горячим ужином, теплом и сонливостью — атмосфера подталкивает стянуть с напряженных плеч верхнюю одежду и тоже остаться здесь на ночь. — Разумеется. К тому же, я успела соскучиться по Элис. Ты можешь считать меня ужасным человеком, но я даже рада, что с тобой это произошло, ведь теперь я вижусь с племянницей чаще, — Озаки беззлобно смеется. Огай натянуто улыбается в ответ. Он, в отличие от сестры, совершенно не рад тому, что случилось. Вот никак… Его фирма сейчас терпит убытки. Машина в ремонте, а дома настоящий бардак. Три дня назад сгорела проводка. Сейчас одна из комнат тоже нуждается в ремонте. Мори старается решить всё и сразу, но пока что справляться становится лишь сложнее. Благо денег у него, несмотря на проблемы с фирмой, предостаточно. Жаль только, что организовать всë нужно самостоятельно и никакие деньги в этом не помогут. — Не хочешь зайти на чай? Ты весь промок. Мори нехотя выбирается из своих серых мыслей в такую же серую реальность и только качает головой в отрицательном жесте. — Я занят этим вечером. Сама знаешь, как тяжело в последнее время на работе. Огай поднимает лицо к небу, позволяя дождю намочить его полностью. Отрезвляет. Мори неспеша возвращает зонт в вертикальное положение над головой, капли начинают барабанить уже по нему. Мужчина двигается вперед, смотря под ноги. Он устал сегодня, но, перед тем как вернуться домой, он должен закончить ещё одно дело. Это наверняка поможет расслабиться сегодня. Его встречает все тот же круглосуточный магазин, в кармане теплится привычная сумма денег. Ан нет, сегодня выходит дороже. Цены на базовые вещи растут так быстро, что он не успевает подстроиться, будучи постоянно погруженным в свои хлопоты. Товар летит в чёрный пакет, Мори покидает магазин и вновь раскрывает зонт, двигаясь в нужном направлении куда активнее, чем до этого. Остался последний рывок — добраться до места. Первое попавшееся такси, адрес по памяти… Огай глядит в окно, наблюдая за тем, как ветер рисует мокрыми разводами на стеклах, пока машина мчит мимо улиц и домов. Нужный подъезд, несколько ступеней и вот… Знакомая дверь. Атмосфера тут тоскливая, она всегда вгоняет в апатию, но никак не бодрит. Почему он ищет утешения именно тут? Иногда Мори кажется, что ему пора перестать приходить сюда, чтобы не сделать хуже. Но он возвращается снова и снова, как сегодня, например. После тихой трели дверного звонка приходится ждать целых две минуты. Это долго, если считать каждую секунду. — Фу, блять, — слышится пьяный голос вместе с щелчком замка. Дверь наконец открывается и из квартиры почти что вываливается чужое тело. Осаму пару раз моргает и сосредоточенно смотрит на мужчину перед собой. — Ты не сказал, что будешь… — Дазай пьян слишком сильно. Мори даже огорчается. Он приходит сюда, как на личную психотерапию, но от пьяного человека толку мало. — Не смог написать заранее, под конец дня телефон разрядился. Ты уже не принимаешь? — Мори надеется, что Дазай выпил не так много, как кажется на первый взгляд. Шатен медленно выдыхает и зачесывает волосы пальцами назад, задумчиво и озадаченно смотря в пол. — Так, ну… — ему требуется три секунды, чтобы вернуть на лицо очаровательную улыбку и хитрый прищур. Если приглядеться, то можно даже заметить остатки блеска на его губах. Вид у Дазая небрежный. Волосы растрепаны, рубашка помята, брюки на бедрах держатся лишь божьей волей, но Мори знает, что если прийти пораньше, то можно застать Осаму с роскошным макияжем, в очаровательных шортах и топе. По особенным дням даже в юбке. Сейчас на Осаму что-то из домашнего. Непривычно видеть его таким, но Дазай тот ещё профессионал своего дела — он не теряется даже в этой ситуации. — Проходите, разумеется, Мори-сан. В моем доме Вам всегда рады, — Дазай вновь сияет, а внешний вид становится совсем незаметен за его чарующей улыбкой. Мори знает, что настоящий Дазай — это тот пьяный парень, что неуклюже сматерился, не с первого раза открыв ему дверь. То, что стоит перед мужчиной сейчас, является ничем иным, как товаром, которым Дазай и торгует. Услужливый мальчишка, готовый за кругленькую сумму без лишних вопросов выполнить любую мерзкую просьбу, которую ему предложат. Мори наслышан. Однако он тут не за тем, чтобы лезть кому-то в душу. Оставив мокрое пальто в прихожей, он присаживается на диван. Дома у Осаму всегда пахнет по-особенному. То ли сексом, то ли вишнёвыми сигаретами и дешевым освежителем воздуха… В любом случае, незабываемая смесь, к которой невозможно привыкнуть. Но тех пятнадцати минут, что Дазай прихорашивается в ванной, вполне хватает, чтобы принюхаться. — Сегодня все как обычно? — Осаму все еще пьян, но сил на последнего сегодняшнего клиента ему точно хватит. Да и холодный душ отрезвляет. — Да, — без лишних слов Мори вынимает из пакета упаковку капроновых колготок. — Белые? — с надеждой выдыхает Осаму. — Черные. Ты не школьница, — Огай обрубает все его надежды на разнообразие. — Я шлюха, а шлюхам подвластен любой образ в постели, — он жмет плечами, демонстративно подводя губы блеском с красным оттенком. Мори лишь выдыхает, протягивая колготки Осаму. Такие речи его не возбуждают. Дазай знает это, но продолжает издеваться. — Одевайся. Я буду ждать в спальне, — он не любит все эти разговоры в начале. Они заставляют чувствовать себя так, будто он и Дазай — давние знакомые с какими-то общими и только им понятными темами. Только вот это не так — Огай для Осаму лишь очередной клиент со странными запросами. Как и Дазай для Мори не больше, чем способ расслабиться. Уже опустившись на край кровати, Огай позволяет себе прикрыть глаза и распустить влажные волосы, чуть встряхнув ими. Дурные мысли в этом месте отходят на второй план. Мори готов поклясться, что это в сотни раз лучше алкоголя. Впрочем, и дороже. Дазай входит в комнату молча. Его стройные длинные ноги уже покрыты тканью колготок, а шов сзади ровно разъединяет ягодицы. Выглядит нелепо и развратно одновременно. Ткань колгот слишком тонкая, поэтому синяки и шрамы виднеются под ней тёмными пятнами. Мори старается глядеть не на них, а на острые колени Дазая. Осаму достает из комода верёвку и протягивает еë мужчине, встав напротив его лица. Мори, не поднимаясь с кровати, плотно обвязывает чужую талию. Затем ведёт веревку вниз, очерчивает пах, вновь крепит веревку где-то за спиной, обвязывает грудь… — Каждый раз один и тот же сценарий, Мори-сан, — Осаму сдержанно улыбается, стоя так ровно, как это вообще возможно в его состоянии. — Вы считаете, сколько колготок на мне изорвали? — Твоя задача делать то, что я прошу, пока у меня есть деньги, — Огай поднимает взгляд на Дазая, потуже затягивая веревку. Осаму незаметно вздрагивает, но улыбка намертво застывает на губах. Он опускает ладони на лицо Мори, немного приподнимая его. Нежно оглаживая щеки мужчины, Осаму шепчет: — Зануда. Доверься мне разок. Все-таки я сегодня главный, — мягкие губы Осаму вовлекают Мори в поцелуй. Опускаясь на колени, Огай поднимает взгляд на юношу, что вальяжно размещается на стуле. За спиной Осаму широкое окно, через которое комнату освещает сияние луны. С ним на фоне Осаму кажется похожим на хищника. Словно они герои какого-нибудь фильма, режиссер которого обожает клише. Огаю даже мерещится, будто глаза Дазая блестят багровым, предвкушая, как их обладатель вонзит клыки в шею жертвы. И его сегодняшняя жертва — Мори Огай. Мори Огай, владелец одной из крупнейших фирм страны, авторитет этого города и порядочный отец девятилетней очаровательной принцессы. И прямо сейчас он позволяет какой-то шлюхе, как выражается сам Дазай, обнулить все его достижения, сравняв мужчину с сотнями других извращенцев, что заглядывают к Дазаю после работы. Огай оглаживает колени Осаму, немного разводя его ноги в стороны. Он мягко скользит ладонями по капроновой ткани, от колена до основания бедра и обратно. Мори расслабленно отпускает щеку на внутреннюю сторону бедра правой ноги Осаму и трется о него, как кот, просящий ласки. — Каждый раз Вы просите от меня одно и тоже и каждый раз это выглядит все также мерзко, — Дазай упирается коленом в его щеку и слабо отталкивает, закидывая ногу на ногу. — Придумал, — он обаятельно улыбается, покачивая ножкой в воздухе. — В следующий раз я заставлю Вас вылизывать мою обувь. Вам такое должно понравиться. Осаму может говорить, что угодно. Мори все пропускает через себя и, чувствуя, как растет напряжение в брюках, может лишь сухо сглатывать, получая от этого непередаваемое чувство удовольствия и расслабления. Все под контролем. Но не его. И это невероятно. Нога Дазая опускается на плечо Мори. Огай тянется к ней ладонями, прижимается губами к чёрной ткани, осыпая горячими поцелуями. Осаму хмыкает и жмёт сильнее, доставляя приятные болезненные ощущения на затекшие мышцы. Осаму вряд ли когда-нибудь признаётся, что эти сессии расслабляют его не меньше, чем самого Огая. Приятно чувствовать себя выше, приятно ощущать это мнимое чувство власти. К сожалению, он выполняет лишь то, что ему дозволено и тысячи раз обговарено. Но и это намного лучше, чем безвольно стонать, будучи вжатым лицом в мокрое постельное. И даже так Дазай хочет больше. Пустить пару грязных слов в адрес Мори, вжать его в пол и пройтись по грудной клетке, созерцая бесконечную покорность в глазах, но… Этого нет в договорённости. То, что он делает дальше, в договорённость тоже не входит, но Огай пока что не сопротивляется, так что Дазай не торопится прекращать — он зарывается рукой в тёмные волосы Мори. Тонкие пальцы тонут в мягких прядях, сжимают их посильнее и заставляют Мори втиснуться лицом меж стройных ног Осаму. Огай приподнимает голову в попытке взглянуть на Дазая и предугадать его действия, а тот только хмыкает, немного сводя колени, чтобы сдавить чужие щеки. Мори молчит и ждет, а Осаму, вновь не встретив сопротивления, продолжает массировать или, скорее, даже царапать кожу головы мужчины, периодически оттягивая его волосы, в один момент вынуждая Огай вжаться носом в пах. Мори шумно выдыхает, тихо засопев. Он перемещает руки на бедра Дазая, по привычке стараясь все контролировать, но Осаму, проследив за этим, умело возвращает Огая на место, перехватив инициативу в свои руки. Он шлепает его по ладоням, сильнее вжимая лицо мужчины в свой пах. Мори чувствует, как его губы жмутся к чему-то теплому и твердому, а потому закрывает глаза и позволяет рукам безвольно переползти на его собственные колени. Верно. Сейчас он не должен нести ответственность ни за одно действо, что происходит в этой комнате. От таких мыслей в брюках становится еще дискомфортнее. Разум окутывает возбуждение. Огай готов сделать то, на что не решился бы пойти в здравом уме. Он медленно и почти невесомо целует член Осаму через ткань колготок и нижнего белья. С губ Дазая срывается громкий выдох. Он сильнее давит на затылок Мори. Огай приоткрывает глаза, повторяя невесомые поцелуи. Осаму хотел чего-то нового… Он говорил об этом? Даже если нет, Мори уже тянется к резинке колготок, стаскивая их вниз вместе с нижним бельем. Огай медлит перед тем, как оголить Осаму полностью, но все-таки решается, немного мешкая из-за прочной веревки, которую приходится ослабить. Оказываясь в нескольких сантиметрах от обнажённого члена Дазая, Мори замирает. Осаму тоже на время останавливается, каждый из них слышит, как капли дождя разбиваются об оконное стекло. Чужое дыхание совсем близко становится будто бы громче, а стук собственного сердца так ощутим, что заставляет каждого из мужчин неловко отвести взгляд. — Чего застыл? Неужели вся решимость так быстро пропала? — Дазай отгоняет несвойственное ему смущение и сильнее сжимает волосы Мори в руке. В свете луны не видно, но щеки его слабо краснеют. Ему ещё ни разу не отсасывал клиент. Мало кому покажется это приятным. Платить за то, чтобы оказаться в таком положении? Нужно быть сумасшедшим, чтобы тратиться на такое. Но, кажется, Огай достаточно сошёл с ума, чтобы опуститься до этого. — Откуда её столько в тебе — вот, где загадка, — ворчливо бормочет Мори, отчего Осаму прибирает на смешок. — Если бы ты пришёл раньше, чем две бутылки абсента оказались во мне, я бы вряд ли решился на такую игру, — прилагая ещё немного усилий, он практически заставляет Мори придвинуться максимально близко. Дазай чувствует горячее дыхание мужчины на коже, покрытой пульсирующей от возбуждения паутиной тонких вен. — Я думал, ты любитель коньяка и виски, — голос Мори становится тише. Его зрачки съезжаются к переносице, смотря на чужой половой орган прямо у его лица. Стараться фокусировать взгляд становится слишком неудобно, и Огай закрывает глаза, сдаваясь. Он чуть вытягивает шею, наконец-то касаясь губами горячей плоти. — А ещё дождливыми вечерами я любитель всего, что… — Осаму поджимает нижнюю губу, чувствуя прикосновения в чувствительной точке, — подарят мне клиенты… — уже тише заканчивает он свою мысль. Мори забавляет то, как Дазай на мгновение теряет всю свою уверенность. Огай застал его врасплох, а сейчас будто бы вновь берёт контроль над ситуацией в свои руки, находясь даже в таком положении. Ему это не нравится. Мори приходит сюда за другим, а потому не спешит отнимать у Осаму главенство над ситуацией, давая ему время, чтобы собраться. И Дазай собирается. Он нетерпеливо ёрзает на месте, сильнее сжимает чужие волосы вот уже в который раз и будто бы поторапливает Огая продолжить. Мори тихо мычит сквозь сомкнутые губы, но не решается перечить — этот опыт для него в новинку, но он послушно трётся щекой о член Осаму, вновь целует его, слабо обхватив головку губами, а затем несмело касается языком. Мори представляет, как Осаму делает это ежедневно по нескольку раз в пару часов. Наверное, он знает немало техник. Может, он даже мог бы посмеяться над мужчиной, что сидит перед ним на коленях, за его неопытность, но Огаю стоит лишь мимолётно глянуть на Осаму через полуприкрытые ресницы, чтобы убедиться — у парня нет времени на такие мысли. Осаму может похвастаться количеством клиентов, но явно не количеством людей, которые готовы сделать ему приятно. И мысли, что Мори один из немногих, а может, и единственный, заставляют его довольно хмыкнуть. Дазай небольшими порциями выпускает воздух из лёгких, медленно выдыхая через нос, чтобы не показать, насколько он обескуражен чужими действиями. Вновь немного нетерпеливо нажимая на затылок мужчины, он заставляет его взять головку в рот, плотно обхватив её губами. По коже бегут мурашки, внизу живота внутренности скручиваются в узел. Осаму бережно оглаживает макушку Огая, прекращая его торопить. Предполагая, что у мужчины может и не быть такого опыта, он дает ему время привыкнуть. Солоноватый вкус во рту, начинающие ныть колени, странные мысли о том, как он выглядит — всё это немного отвлекает. Мори ëрзает, пытаясь понять, как ему лучше сесть, а член Дазая к тому моменту твердеет окончательно. Осаму хочется почувствовать, как он полностью погружается в чужую глотку. Голова кружится от таких бурных фантазий. Поджимая пальцы на ногах, Дазай раздвигает бедра шире. Веревка плотно сдавливает рëбра. Когда Мори начинает размеренно посасывать головку члена, Осаму, желая по-привычке показать, что ему хорошо, немного гнется в пояснице, упираясь лопатами в спинку стула. Веревка сильнее вживается в кожу, давит на кости, дышать становится сложнее, и Дазай позволяет наполовину болезненному стону прозвучать в унисон с дробью дождя по стеклу. Мори воспринимает это, как комплимент. Он обводит языком сетку вен и складки на тонкой коже, старается взять член глубже в рот. Пальцы нажимают на затылок. Это немного неожиданно, но Мори, понимая, что отстраниться уже не выйдет, немного сипло выдыхает через нос, расслабляя горло. Головка упирается в нëбо, снова погружается глубже, и Огай с трудом контролирует удушающую тошноту. Руки поднимаются вверх, сжимаются на бедрах Дазая, а сам мужчина замирает, пытаясь привыкнуть. Осаму опускает одну руку к ладони Мори, сплетая их пальцы, и это, казалось бы, должно помочь собраться, но отвлекает только сильнее. Однако Огай послушно сжимает ладонь Дазая в своей. Осаму немного нетерпеливо толкается бедрами навстречу горячему рту. Влажные губы Мори смыкаются у основания, и они вдвоëм замирают, медленно втягивая воздух. У Огая это получается хуже всего: он тихо сопит, уткнувшись носом в лобок. Слюны слишком много, она выступает из уголков губ, стекает по губам и подбородку, оставляет влажный след на члене и густыми каплями капает вниз. В ушах слышится тихий звон, вероятно, проблема в нехватки воздуха и сильнейшем возбуждении. Мори предпринимает попытку отстраниться, и в этот раз подрагивающие пальцы на затылке позволяют, отпуская пряди чужих волос. Блестящая от слюны головка выходит изо рта с хлюпающим звуком. Мори вытирает губы и дышит крайне тяжело, прикрывая глаза. Осаму слегка наклоняется вперед, вдруг ногой касаясь возбужденного члена сквозь плотную ткань брюк. — Какой кошмар, Мори-сан… — выдыхает Дазай всё также манерно и обворожительно. — Чем раньше закончите, тем раньше я помогу Вам. Его рука снова тянется к затылку Огая, головка члена упирается ему в губы, и Мори, ничуть не сопротивляясь, позволяет ей войти внутрь. Осаму направляет мужчину, слабо двигая бедрами, губы плотно сжимаются на члене и свободно скользят вверх-вниз, язык периодически касается уретры, расслабляется и снова напрягается, ритм постепенно увеличивается, а потому Мори старается не отвлекаться на слишком глубокие вдохи, по чужому учащенному дыханию и тихим стонам понимая, что Осаму близок к разрядке. Вскоре так и происходит: тело Осаму подрагивает, когда он кончается, а пальцы непроизвольно болезненно оттягивают волосы Мори. Огай успевает выпустить член изо рта, но сперма попадает на губы и подбородок, густыми каплями отрываясь на пол. Дазай какое-то время приходит в себя, тяжело дыша и жалобно постанывая от накатившего оргазма. Тело мгновенно наливается усталостью, а вместе с сознанием приходит и сонливость. Дазай медленно сползает на пол, тянется к Мори и, опуская руки на его плечи, языком собирает капли собственной спермы с губ. Огай непроизвольно вздрагивает, отстраняясь. Остатки он предпочитает оставить на тканевой салфетке. — Всë такой же зануда… — комментирует Дазай практически шепотом, перемещая руки на бедра Огая, ладонями оглаживая область около паха. — Вероятно, теперь пришел мой черёд? *** Дождь не прекращается моменту, когда Мори собирается уходить. С щелчком раскрывая зонт, Мори ступает за порог чужого дома. Дазай протягивает ему упаковку уцелевших сегодня колготок. — Приносите в следующий раз белые, Мори-сан, — игриво ухмыляется юноша. Огай сверяет его осуждающим взглядом. — Ты знаешь, как я не люблю, когда ты ведешь себя так. Оставь себе, — Мори отодвигает колготки от себя. — Да ладно Вам, подарите жене и, когда будете стаскивать их с неë в постели, вспомните обо мне. Мне будет приятно. Огаю хочется сделать еще одно замечание, но он решает ограничиться простым пояснением. — Я не женат. — Как здорово! Выходит, я не любовник. Минус один грех с души, — Дазай лучезарно улыбается. — Я серьёзно, Мори-сан, купите белые колготки. И бантик на волосы. Вы выглядите, как любитель маленьких школьниц, я чувствую. От раздражения Огай закатывает глаза, но возражает — в нём не осталось сил для этого. — До следующей недели! — посылая воздушный поцелуй в спину мужчины, Дазай закрывает дверь, наконец-то оставаясь в полной тишине. Практически. Наедине с шумом дождя и едким специфическим запахом этой квартиры. В такой атмосфере его компаньоном всегда становилось всепоглощающее чувство усталости. В спальне свидетелем недавнего происшествия служат веревки, валяющиеся на полу, и стул, стоящий посередине комнаты. Осаму наводит небольшие порядки и смотрит на время. Больше прийти никто не должен. Можно лечь спать. Кровать поглощает его дистрофичное тело, но даже в ней ему некомфортно от ассоциаций с грязными телами клиентов. Уснуть так просто не выйдет. Всë опьянение ушагало отсюда вместе с Огаем, разум юноши чист, а оттого Дазай видит слишком многое. Торопливо поднимаясь с кровати, он хватает одеяло и, спотыкаясь, тащит его в ванную, включает душ и направляет струи прямо на ткань. Неважно, сколько это будет сохнуть позже. Осаму знает, что слишком часто делает что-то необдуманное и ненужное, но от этого спокойнее, поэтому он скучающе смотрит, как промокает до нитки его одеяло. На телефон приходит уведомление и, наверное, его хотят предупредить об очередном визите. Так и есть. Правда вот номер человека, написавшего смс, заставляет выдохнуть немного спокойнее. «Наверное, увидимся раньше, чем через неделю. Послезавтра будет время?» Конечно, будет. Для таких клиентов время всегда найдется.