Железносердечный

Унижение? Пощёчина? Плевок в лицо? Гера не знала как назвать очередное похождение своего - своего ли? - мужа. Она привыкла видеть как этот жигало трахал всё что ходило на двух ногах и имело пульс, хотя сам он любил прикидываться животными разных видов, особенно были предпочтительны кони и быки, хотя пернатые тоже не оставались в уделе. Однако она терпела, тысячелетиями терпела. Да, на ней тоже были грехи, но это было реакцией на его действия и на своё полное бессилие что-то изменить. Будь это её выпады на бастардов которых Зевс наплодил или же ситуация с Гефестом, ведь после рождения Ареса, которого так возненавидел Зевс, хоть было за что, ей хотелось сына который бы стал её опорой и тем кто смог бы хоть как то укрепить её брак. Смешно, но у богини покровительницы брака, был худший брак у всех живых существ на небе на земле и под неё: последняя мысль промелькнула в голове сильно укусив за больное. Так или иначе всё кончилось тем что кончилось. Ананка судьба оставила её еще раз перед разбитым корытом, полностью потерянной. Всё же у неё были, оставались силы терпеть, она и терпела, но только не сейчас, после его последней выходки! Он не только привёл на Олимп очередную смертную, но при этом организовал оргию, прямо перед её глазами сношая это блудницу, будто пытаясь вывести её из себя. Видимо она правильно догадывалась о его планах по смене жены на более угодную. Причём знала она и ту которую Зевс подметил как заменителя себе любимой, ею была Персефона. Она знала об их тайной связи, но не думала что Зевс пойдёт так далеко, видимо нахождение на троне Олимпа так сильно извратило его сущность, что её "брат" посчитал что ему дозволено всё на свете. На Ареса толку не было полагаться, тот давно отстранил себя от матери, больше будучи занятым погоней за Афиной, из-за неразделённой любви. Конечно этот твердолобый идиот никогда в этом себе не признается, но она отлично видела взгляды которые он бросал на единокровную сестру, когда та возвращалась с очередного боя. Однако будучи трусом, вместо того чтобы пойти за своим сердцем, он пытался извратить это чувство, погасить её в гневе, постоянно вызывая на бой свою сестру. Гера прекрасно знала что он не выиграет эти бои, не потому что не может - хотя очень много раз проигрывал по делу - а потому что не желает по настоящему драться с ней. Видимо по этой части её сын пошёл не в своего горе отца, а в свою горе мать. Она сама по глупости упустила свою Ананку. Гере оставалось просить богиню судьбы дать ей подсказку, хоть какую то. Ведь Ананка была её должницей, в это она верила без каких либо колебаний. К её счастью или же как зов судьбы, Ананка отозвалась на мольбы Геры. В тронном зале на Олимпе были статуи всех детей Крона. Конечно они были поставлены не по очереди рождения, а по их "важности" и "роли", с точки зрения Громовержца. Оттого, когда споткнувшийся об тело мертво-пьяного сатира Дионис сбил её статую, та не разбилась об пол, а покатилась к самому концу очереди, сбив на себя ЕГО статую гордо стоящую в самом конце линии. Гера иногда просто забывала насколько мелочным мог быть её "муж". Это стало просветлением для Геры. Еврика! Действовать она решила немедленно, ведь лучше момента чем сейчас не было возможности найти. Особенно когда внимание Зевса сейчас больше занимала смертная которая напившись нектара - нектара! - посасывала причиндалы её муженька, пока тот был занят облизыванием грудей Персефоны, которая сидела на смертной с триумфальной улыбкой говорящей - "Ну, что делать то будешь?" — "Ещё увидим кто будет смеяться в конце!" — ухмыльнувшись от этой мысли, Гера исчезла, отчего Зевс победоносно начал хохотать, думая что его низкий план сработал. — Гарпия ушла, давайте же веселиться! — на радостный клич их повелителя мелкие божки, нимфы, сатиры и многочисленные его потомки радостно начали смеяться, впав в дикий экстаз, благо Дионис обеспечивал право божественным вином, достойным Олимпа. Путь до Царства Аида прошёл довольно гладко, Гере было плевать на то что её позолоченные башмачки погрязли в пыли, а шёлковый хитон был весь в извести. Она сюда пришла не как "королева Богов" - какая же глупость, бессмысленный титул - а как просительница, а если ОН этого захочет то и рабыня. Всё ради мести. Харон сопроводил её без всяких слов и глупых вопросов, дикий контраст с Олимпом, где у тебя не могло быть личной жизни, всё на показ. Она впервые была в подземным царстве, однако пока что всё еще ожидания рушились как карточный домик. Видимо лживые слова Зевса и сюсюканья Посейдона, за спиной их старшего брата, даже до неё достали, ведь она тоже подкупались про историю с вечной тьмой, жуткими пыточными камерами и запахом гнилого мяса, которое, по их мнению, постоянно царило здесь. А оказалось что это вовсе не так, да поначалу тьма казалось жуткой, но теперь оно приносило только покой, а воды Стикс холодное спокойствие. — Спасибо, — немногословно поблагодарила она Харона, перед тем как направиться к его величественным палатам. А они и вправду были величественны. Не зря же его брата называли "Богатым". В отличии от пёстрых палат на Олимпийской горе, где всё было цветасто до оторопи и фальшиво сияющие, здесь наоборот, вся роскошь говорила только о молчаливом величии, которое не нуждалось в вычурности. Золото прекрасно смешалось с тёмным мрамором и серебряными орнаментами, которые были покрыты, в нужных местах и количестве, драгоценными камнями всех возможных цветов. Будто глаза самой Нюкиты величественно смотрели на неё, приказывая всякому входящему преклонить колени перед повелителем подземного мира. — Госпожа, Повелитель ожидает вас в своих покоях, — с этими словами перед ней, будто из воздуха, появилась Геката, кокетливо преклонившая голову, в знак уважения перед высшей богиней. — Спасибо, не надо фамильярничать, я здесь не как "повелительница", а просто как сестра Аида, — улыбнувшись успокоила Трёхголовую Гера. — Со всем уважением, я не могу так поступить, но премного благодарна за отношение, учитывая мнение олимпийцев об обитателях Подземного царства. — Ничего не могу сказать в их оправдание: лучше быть со слепыми глазами, нежели слепым умом. Немного радостная от слов Геры, Геката повела богиню прямо к её брату, который, как всегда, был по уши в работе, читая отчёты о ситуации в разных частях своего домена. Полный контраст с братьями, даже манера в которой он сидел, его поза говорили о его величественности. Ему не нужны были палаты, сияющие доспехи и армии последователей, как некоторым... Обычный смертный, и не только, просто кинув взгляд на него сразу бы осознал кто стоит перед ним. — Сестра, не ожидал увидеть тебя в моём скромном доме, — искренне улыбнувшись начал Аид, отложив бумаги в сторону, — лучше пойти в гостиную, где нас ожидает трапеза, здесь не место для важных разговоров, — продолжил он, взяв сестру за руку. В сердце Геры это отозвалось мощными волнами, она вспомнила свою юность и детство, свою первую любовь, которая так горестно ускользнула из рук, прямо в темноту, уведя с собою последние лучи надежды у королевы богов. Её щёки залились румянцем, а сердце трепетало, неподобающе её роли и статусу. — Не бойся за еду, она не из моего царства, так что сможешь вернуться обратно, — ухмыляясь добавил её брат, пригласив младшую сестру присесть перед роскошным столом, не уступающим ничем столам на Олимпе. Хоть богам и не нужно было есть, но откусив немножко от прожаренного в нектаре вепря, она не смогла остановиться и хорошенько поела. — Прости что вот так, не звано нагрянула на твою голову, — немножко устыдившись своего аппетита тихонько заговорила Гера. — Ничего, у меня почти не бывает гостей, особенно из Олимпа, разве что Гестия иногда вспоминает обо мне. Слова Аида, сильно ударили по Гере, ведь из-за Зевса и его лакеев, не только младшие Боги игнорировали, боялись и даже ненавидели Аида, но его собственные сёстры тоже игнорировали старшего из Кронидов. И если чванливая Деметра имела "повод" ненавидеть Аида, то у неё такого повода не было. — Прости меня, — залившись слезами выдавила из себя Гера, — ты не знаешь во что меня превратил твой брат, — последние слова не прошли мимо ушей Аида, не прошли мимо, ни ненависть в них, ни горечь, ни уж точно холод. — Знаю, — холодно, с горечью остановил её Аид, преклонив голову, словно виновный мальчик, — в этом есть и моя вина. — Но, в чём же твоя вина, ты был здесь всё время. — В этом и кроется моя вина, любимая моя сестра, — начал Аид, впервые открыв свою душу кому то кроме своего близкого друга Таната, — я проигнорировал мои обязанности как старшего брата. Слова ударили по Гере молнией, она вспомнила те позабытые дни в брюхе своего отца, когда у неё не было никого кроме сестёр и братьев. — Ты помнишь? — Как я могу позабыть? Ведь в отличии от вас я был там дольше всех, — начал рассказывать Аид, — я думал что моим единственным друзьями будут темнота и иногда заглядывающие Танат с Ананкой, — Гера искренне удивилась словам Аида, ведь она ничего не знала про него и его время в одиночестве, там, в той ужасной темнице. — Прости, я ничего не знала, — пробормотала она. — Ничего, я и сам не знаю зачем рассказываю это, видимо одиночество длившееся тысячелетиями, даже богов может дожать, — искренне улыбнувшись продолжил Невидимка, — когда же пришли вы, я был очень рад, но не мог этого показывать, оставалось только защищать и любить вас из далека. — Так вот почему монстры к нам не приближались! Но почему Гестия солгала сказав что дело в её огне? — Я сам её попросил, не хотел чтобы вы думали что стали для меня проблемой, нет, наконец у меня появилась цель, ради которой я мог жить, раньше я бороздил там только с целью улучшить свои умения, ради улучшения оных, бесцельно, в одиночестве, — грустно признался он, — однако пришла Гестия, потом Деметра, а после и ты, ну и Посейдон тоже, хотя он был скорее головной болью, признаюсь честно, — засмеялся бог в конце. — Да, он меня чуть не изнасиловал в первый же день, — с отвращением вспомнила Гера. — Почти, — многозначно добавил Аид, отчего глаза Геры раскрылись от удивления и понимания. Когда она впервые попала в желудок отца, то вместо ужасной тьмы нашла огонёк надежды Гестии, сплетённые хижины Деметры, и такого далёкого и энигматичного брата, который будто был один с темнотой, сливаясь с ней, но она не боялась почему то его холодности и отчуждения, она видела как он тайком приносил им еду, приносил одежду - Крон знает откуда - защищал их от монстров которых постоянно проглатывал их отец, не проронив ни слова уныния иль горечи, делая для них всё что мог. Тогда Гер по уши влюбилась в него, отдав Аиду своё сердце. А когда пришёл Посейдон, то Гера, невинно, посчитала что его любимому брату сейчас уж придётся полегче, ведь он не будет один. Однако приход Посейдона разрушил их милую идиллию, которую они обустроили даже в тех адских условиях. Он начал приставать к Деметре и Гестии, но её сестры могли постоять за себя, а она, тогда она не знала своих сил, и была еще больше беззащитна, нежели сейчас перед ликом своего "любимого" мужа. Посему когда Посейдон смог похитить её и забрать в одни из руин, куда им запретил ходить Аид, она была в ужасе, и не могла ничего сделать, кроме как плакать и проклинать Ананку. Пока не потеряла создание от шока. Но проснувшись не нашла больше Посейдона, а вместо полностью растерзанных одежд на ней были новенькие, даже девственность была на месте. Поначалу богиня предполагала что сёстры подоспели, но видимо этим спасителем был Аид. — Спасибо. Удивляюсь что не смогла понять еще тогда кто был моим спасителем, я не могу выразить словами тебе свою благодарность. — Не нужно, я всё обнулил бросив вас на произвол судьбы. Даже Деметру. — По части неё... я пришла и по этой причине тоже, видишь ли Персефона... — Не нужно, я знал это с первого же дня. — Тогда почему? — Во-первых, я не мог позволить Зевсу начать сувать нос в дела моего домена, но и не мог вечно прятаться, посему принял его шпиона, во-вторых, уж лучше Деметра ненавидит меня нежели пойдёт против моего брата, — с горечью и болью добавил он, — ты же знаешь как поступает Зевс с тему кто перечит его воле и бунтуется... Хотя, то во что превратилась сестра, очень меня печалит. Гера прекрасно знала об этом, это и было причиной её страхов, её бессилии и жестокости. Причиной почему она сейчас здесь, а не в своих покоях лёт слёзы горечи, боли и позора. — Тогда почему ты ничего не сделаешь, — внезапно разгневавшись заговорила она, — я знаю, я ЗНАЮ, ты сильнее его! Думаешь мы были слепцами? Думаешь не замечали всё то что ты делал во время титаномахии? "Невидимая рука Громовержца?" , "Незримая кара Зевса?" и многие имена которые ему давали, мы знали кто стоял за этим, знали кто собирал армии, запугивал врагов, путал карты нашего отца, превращая его друзей во врагов, думаешь мы не видели во что превращает это тебя, пока он как перчатки менял любовниц и жён? Почему ты не взбунтовался! — Потому что любил вас! Потому что мир не смог бы перенести еще одну титаномахию! Кто то должен был понести на своих плечах грехи отцеубийства, грехи войны, кому то нужно было стать стражем, щитом между миром и разгневанными нашими дядями и тётями запертыми в Тартаре! Гера была шокирована, всё это время она думала про себя, не замечая через что прошёл её брат, на какие жертвы он шёл ради них, глупо полагая что тот просто струсил. — Я не знала... брат мой, любимый брат мой... — слёзы капали с глаз Геры, ведь она только что осознала, поняла: жертвой была не только она, нет, главной жертвой был он. — Не плачь, не нужно, мне больно видеть слёзы на твоих глазах, ведь виной им я! Я не имел сил и возможностей дабы спасти вас не только от полчищ нашего отца, но и от руки братьев. — Прошу, — внезапно начала Гера подбежав к нему и упав на колени, — умоляю, помоги, я знаю что прошу невозможного, даже после всего что ты отдал нам, нет мне... Но услышь меня, мне не к кому больше обратиться, только ты, — продолжила она, — я сделаю всё что хочешь, поклянусь своим именем, нет! Самим Тартаром, дам даже своё тело... навеки стану твоей... кем ты захочешь... На этих словах она скинула с себя хитон, обнажив перед глазами Аида своё божественно красивое тело, розовые соски, над которыми повисли её святящиеся золотым сиянием чёрные волосы, мраморно белоснежную кожу, нежные ручки, которые не закрывали ни её божественно красивых грудей, ни промежность, будто Гера хотела отдать себя на жертвенный алтарь, ради мести. Всё ради мести. Аид ненавидел то что видел, во что превратил его треклятый брат его любимую Геру, винил себя, оттого сняв с себя тёмный,шёлковый плащ кинул оную на тело сестры, немедленно взяв ту в охапку. Не выдержав Гера заплакала ещё сильнее, осознав разницу между ним и остальными Олимпийцами, особенно разницу с Зевском, который видел её как трофей, к которому иногда приходил ради снятия "стресса", избивая и насилуя её, после игнорируя годами, пока у него не начинались приступы гнева, вмешивать которые было удобно на Гере, вместе со снятием "стресса", конечно же. Посейдон был ничем не лучше, если бы не его боязнь Зевса, то её ждала бы судьба Амфитриты или Медузы - в лучшем случаи. Как? Как! Персефона могла изменять Аиду, сначала с Адонисом а после со своим отцом? Хотя правильно говорят - "Яблоко от яблони недалеко падает". От этого она сильнее начала плакать, ведь его любимого, дорогого брата так ранили, унизили, а она ничего не могла сделать, только смотреть, будто бесполезная кукла. Наконец они дошли до его личной , роскошной спальни, рядом с которой был целый зал с подводными источниками. Аид нежно опустил Геру в одну из таких перед тем как заговорить. — Сестра, я помогу тебе, но обещай что пожертвуешь ради этого всем! — в его голосе можно было услышать не только грозную волю-приказ, но и страх в браке с решимостью. — Всё, ради мести, нет! Ради тебя, отдам всё, клянусь Тартаром! Этого было достаточно, клятва была смертельной и отговориться было нельзя, они обе это поняли. — Жди меня здесь, — на этих словах он надел свой шлем и исчез. Гере осталось вытереть слёзы и умыться, спокойно ожидая вестей от любимого. — Геката, — позвал владыка подземного царства трехголовую к себе. — Я здесь, мой повелитель! — Присмотри за Герой, я иду в Тартар. — Но повелитель, нет Аид! — с страхом в голосе начала Богиня, она знала насколько опасен Тартар, никто и ничто не застраховано перед ужасами её, даже они, дети тьмы и ночи были бессильны, — мы не можем потерять тебя, ты наш повелитель, наш глава, защитник и щит, без тебя... — Знаю, знаю, Геката! Но выбора нету, я слишком долго всё откладывал в долгий ящик, слишком долго играл в нейтральность, так долго что разрушил судьбу двух сестёр, сделав третью невольной изгнанницей. — Мы можем пойти войной! — Нет! Я не могу подвергнуть вас всех такому риску! Я ответственен за каждого из вас, как я могу просто так вас бросить по безжалостные молнии моего брата, даже если в итоге победа будет моей. Я и так потерял многое во время титаномахии, большего я допустить не могу. На этом, угрюмая Геката остановилась, осознав что не может переубедить Аида, оставалось только молиться чтобы тот успешно вернулся. Тартар был темнее ночи, Тартар крал твою душу, разрывал её, душил своим холодом и забвением, оставив от тебя только скорлупу, сожрав всё внутри. Никто и ничто не было застраховано перед ужасами Тартара, ни смертные, ни бессмертные, ни титаны, ни даже верховные боги - дети Крона времени. Когда Аид вошёл, его окутала тьма, благо столетия в утробе отца , а после тысячелетия в Подземном мире приучили его, сделав одним с темнотой, однако холод который начал сочиться по венам, по костям, по каждой молекуле тела всё равно душил, сжимал сердце, забрав оную в свои холодные тески. — Зачем ты пришёл мальчик? — заговорил Тартар, давно его никто не называл мальчиком, но Аид знал когда нужно укусить губу и засунуть гордость в одно место. — Мне нужно сердце Хаоса! — смело заявил Аид. — Хахахаха! — засмеялся Тартар в ответ отчего будто вся вселенная затряслась, — а ты интересный малый, Даже твои отец с дедом не были такими прыткими, — признался первобог, — чего ты желаешь? Хочешь её для завоевания вселенной? Для покорения времени, для каких своих нужд? Говори! — Не для меня, я верну её обратно, когда всё закончу, клянусь! Тартар еще сильнее засмеялся, такого забавного парня он еще никогда не видел, а он уже жил целую вечность, ему было плевать на внешний мир, хоть оттуда к нему посылали и смертных и богов, он был готов принять их всех, но все они шли не по своей воле, а этот, без капли страха сам пришёл, даже обещал вернуть ту силу, за которой гнались все, но никто так и не нашёл. — Хорошо, я дам её тебе, но ты САМ не сможешь ею пользоваться, только тот кто не запачкан кровью Крона, однако в котором она течёт, эта Ананка не твоя, — после того как Тартар замолчал: Аида пронзило нечто, в самую его сущность, жизненную энергию, наполнив её безгранной пустотой, началом которому нету конца, конца у которого нет начала. Эта мощь переполняла его, разрывала его до малейших частиц и пересобирала. Никогда ещё он не чувствовал такой боли, даже когда брал на себя удары обжигающего серпа своего отца, пос равнению с этой болью, те удары казались просто пощёчиной разгневанной девушки. Однако он терпел, попутно пытаясь понять суть слов Тартара. — "Если он дал мне силу, но я САМ не могу ею воспользоваться, так как это не моя Ананка, то выходит что ею может пользоваться тот у кого есть кровная линия моего отца, но нету его крови на руках... Мой наследник!". Когда боль прошла, она оказался у порога Тартара, полностью нагим, а тело его светило некой энергией, невероятно жаркой, настолько что жар мог расплавить даже пространство-время, при этом настолько холодной, что этот хлад мог заставить остыть даже вечный огонь украденный Прометеем. — Аид! — позабыв о приличиях и рангах, бросилась к нему Геката, явно дрожащая от страха и волнения. Всё это время она находилась там, посему её чуть Танат не зарубил, когда всё пространство начало дрожать от душераздирающего хохота. Бедная Геката думала что это её конец, корила себя что не призналась Гермесу, уже была готова встретить Таната и самой присоединиться к сущностьям бороздящим Елисейские поля, когда его повелителя, полностью нагого выплюнуло из Тартара. Всё бы хорошо, только он источал такую мощную энергию, будто стал совсем другим существом. Вид полностью растерянной и ошарашенной Гекаты, с одной стороны смешил, с другой напоминал Аиду что ему удалось достичь своей цели, оставалось дело за маленьким. — Я нашел способ, способ победить не пролив море крови, ликуй Геката! — не обращая внимание на свой вид воскликнул Аид, отчего Гектата упала ниц перед ним, её восхищение и преданность сейчас не знали границ. Ананка на сама деле благословила их лучшим из всех правителей. Аид не шёл, а бежал, нет летел обратно, к любимой, известить её о хороших новостях, ведь осталось совсем чуть чуть, потерпеть ещё немного. Умывшись, а после очистив себя лучшим нектаром для кожи, освежив своё тело и успокоив внутреннюю энергию, Гера лежала в его постели, ожидая прихода своего брата, свою истинную любовь, за которого она не поборолась, отчего Ананка уготовила ей ужасающую кару, плату которой стало забвение и золотая клетка. Теперь, когда она вновь в его руках, отпускать свою судьбу Гера не хотела, плевать на все возможные и невозможные последствия. Отчего, когда он вернулся с триумфальной улыбкой на лице, она знала что после её ждут только хорошие новости, как же она соскучилась по ним. — Ну, как прошло? Говори уже, я же сгораю от нетерпения! — Лучше чем я ожидал, однако мне нужна твоя помощь, — начал он, а после добавил в порыве эйфории, от новоприобретённой силы, — Знаешь, месть это блюдо, которое подают холодным, а быть холодным и убивать чувство в себе, моя судьба. Судьба Аида Железносердечного. — Не называй себя так, это удел глупых смертных и еще более тупых богов, — яростно возразила Гера, — однако, чем конкретно я могу помочь тебе, любимый? На этом,явно порадовавшись внезапным признанием выскользнувшим из уст Геры, он бросил свой взгляд на её промежность, отчего Гера застеньчего улыбнулась. — Я и так собиралась отдать себя тебе, но не знала что этого потребует сам Тартар. — Ну, не то что он этого ТРЕБОВАЛ, но силу которую он дал мне может использовать только мой наследник или наследники. — И ты выбрал меня? — А кого еще, дура, если думаешь что я из-за своей глупости и идиотского чувства ответственности отпущу тебя во второй раз, то глубоко ошибаешься, я хочу наследников, но от тебя. От любимой женщины, и точка. — Аид! — застонав Гера прыгнула на него, впившись губами в его губы, которые были жаркими как лава вулкана и холодными как льды на шапках гор Кавказа.От этого его губы были еще слаще, — клянусь Тартаром, я твоя, навеки, — это была вторая клятва именем ужасающего Тартара, именем которого никто не клялся, только на Стиксе. Ведь иначе тебя могло ждать забвение, не важно смертный ли ты иль же бог. — Клянусь Тартаром, буду я твоим, во веки вечные, до скончания времён, пока Хаос не проглотит нас обратно, — закончив с клятвами он принялись любить друг друга. Хоть они и мели партнёров до этого, но впервые занимались настоящей любовь, под которой не было скрыто просто желание снять напряжение, как у Аида с давно позабытой нимфой, или как у Геры, для которой сам акт до этого был сравни пытке. Гера пыталась поймать его губы в жадном поцелуе, её сердце взволновалось, когда Аид ответил с таким же пылом, еще сильнее прижав тело Геры к себе. Гера уже могла чувствовать, как его тело отвечает желанием, с беззастенчивым, грубым отчаянием, и это чувство заставило её громко задохнуться от его имени. Его губы оторвались от губ богини, целуя угол её рта, прежде чем оставить жгучий след вдоль её челюсти, вниз по шее. Он слегка укусил за изгиб плеча, вытягивая стон, который заставлял его бедра сильнее прижиматься об промежность любимой. — "О, боги, пожалуйста, скажите мне, что это реально", — пробормотала Гера, — "Пожалуйста, пусть это не будет моим сном после очередного побоя". Он оторвался от тела Геры, большим пальцем вытирая её слёзы. — "Моя любовь, — выдохнул он, — я здесь. Это реальность, которую никто не сможет, не посмеет изменить". Гера снова захватила его рот, обхватив любимого ногами за талию, чтобы приблизить себя к нему еще больше, склеить себя к нему. Его пальцы тянулись по бокам Геры, дразня заднюю часть бедер, прежде чем поднять её, чтобы та легче зацепилась за него. Этому последовал бросок на кровать, безумный рывок, чтобы найти место, где можно было бы уложить своё сокровище, место, где он мог бы любить её, почувствовать её кожу. Гера в этот момент могла только думать о нём, в её голове было только его имя. Новое, старое, позабытое, нежное, такое далёкое и близкое. Когда их спины ударилась о простыни, они оба были полностью голыми, кожа у Геры уже горела, но не от жара исходящего от него, а от мощной энергии пробудившейся в ней. Его улыбка была добра, но при этом коварна, будто улыбка хищника, улыбка охотника который поймал добычу в сеть. Однако вместе с этим в его глазах горело то, чего она не видела в глазах Зевса, даже в первую ночь, будь оно проклято, а именно безграничную любовь с трепетом. Даже тысячи лет спустя, пронеся на своих плечах их горе, ненависть братьев, и всего мира, будучи заточённым здесь, он всё еще любил её. — Аид, пожалуйста, — застонала она когда он начал играться языком между её ног. Сжалившись, он поцелуями добрался до губ любимой, попутно одним взмахом войдя в её лоно, заполнив её до предела. Она впервые почувствовала не отвращение от сие акта, а чистый экстаз, вместе с чувством, будто она только что вернулась в давно потерянный дом. Аид ритмично двигался, вбивая Геру в кровать, целуя, покусывая её горло, шею и груди, попутно, чуть ли не воя от желания и радости шептал её имя, прямо под её ухом, будто прося прощения за то что оставил её позади выбрав жребий, дорогу в мир подземелья. Она же не могла даже произнести его имя, настолько была счастлива, единственное что могла она делать постанывать между всхлипами. Это было почти нереально вынести, быть целым с любимым, чувствуя всю любовь и обожание, изливаемые из него тяжелыми волнами - и это не была энергия сердца Хаоса изливаемая в неё, а его чувства: боль, страх, отчаяние, надежда, всё месте и порознь. Неожиданно для себя, Гере стала очень жадной, она не могла насытиться им, даже вечности не хватит, слишком долго их разлучили, как же она любила свою Невидимку. Его хватка за бедра богини сжималась, постепенно он набирал темп, его дыхание затруднялось, а крики Геры могли услышать даже подчинённые Гекаты, на самых нижних этажах замка. Их сердца сейчас бились вместе, пели одну и туже песню. Удовольствие захлестнуло их обеих, заставив на секунду позабыть про разлуку в вечность, про горе которое они перенесли, остались только Повелитель и его Василиса. — Я люблю тебя, так сильно, даже представить не можешь, — плакала от счастья Гера, наконец выговорив всё что было на сердце. Он кончил мощно, Гера впервые почувствовала такое, будто наполнялось не только её лоно, но энергия Хаоса наполняла всё её естество, в купе с клятвой, соединив нити их судьбы во веки вечные. Богиня впервые почувствовала вкус победы. — Ты мой, никому не отдам, даже если меня по частям отправят в Тартар! — шептала Гера, пока Аид, всё еще лежа на ней, тяжело дышал, не имея сил слезть, да и не желая слезать, ведь её объятия по настоящему делали Подземное царство домом, из которого ему больше не хотелось уходить. Кроме того, он наслаждался запахом и теплотой её тела, пышными грудями, великолепной промежностью. Её сочными, круглыми бёдрами, наполненными жизнью маленькими ножками и ручками. Аид поймал себя на мысли что обожает её до невозможности, оттого, перекинулся на спину, взяв любимую на грудь, прижав тело Геры к себе попутно продолжая ласкать её бёдра и попу. Он не мог насытиться ею, настолько что это даже пугало великого повелителя подземного мира. — Знаешь? — вдруг заговорила отдышавшаяся Гера, — когда при рождении судьба распределяла наши черты, все хорошее в отце пошло в тебя. — Не знаю, быть ли оскорблённым иль воодушевлённым такой похвалой, однако ожидаю более подробных объяснений, — поцеловав её прошептал новый муж Геры. — Ну, несмотря на всё ужасающие черты отца, до того как он обезумел, он был хорошим правителем, был справедливым, любил жену, даже после того как сошёл сума не переставал её любить. Я всегда, тайно, конечно же, мечтала себе найти такую любовь. Да, немножко наивно, по детски, особенно для богини... Аид прекрасно понимал её, все они в душе хотели родителей, нормальных, так что попытки найти в их ужасающем отце проблески чего то достойного, не были удивительны. Оттого, он просто сильнее обнял её, дав понять что мечты, иногда, даже у богов, сбываются.

***

Той ночью у Геры было видение, она впервые смогла увидеть свою Анаку, улыбающуюся златовласую. В том видении были два ослепительных дитя, стоящих на Олимпе рука об руку... На утро Аида ждала прекрасная новость, его любимая, его судьба, ждала двойню, он сам мог это чувствовать от сигнатур силы исходящей из её живота. Ведь он передал силу Хаоса своим детям, дав им тяжёлую ношу. Ношу которую не смогли вынести ни он, ни Гера.

***

Радостная новость о женитьбе их Повелителья, о скором появлении принца с принцессой, как шторм пронеслись не только по всему подземному царству, но и дошло до Олимпа. Не осознавая всю опасность, будучи окутанным фальшивым чувством успеха, спасибо Ате Обману, Зевс тёр ладошами, думая что сможет прихлопнуть двух зайцев одной рукой. Воспользовавшись моментом, во время очередного пира-оргии, Зевс, потрахивая попутно свою новую жену-дочь вместе с её матерью - благо обещание места рядом со своим троном, в специальной будке и освобождение любимой дочки из оков "омерзительного" демона преисподней, сделали своё дело - объявил, что с сегодняшнего дня Олимп находиться в войне с Подземным царством, что Гера с Аидом объявляются предателями, а при поимке их ждёт казнь. Гера была виновата в предательстве трона и супружеской измене, несмотря на комичность ситуации - учитывая факт того что перед глазами всех Зевс, и тогда, и даже сейчас сношал не только сестру, но и дочь, которая де юре была "женой" брата, а до этого и жён многих других смертных-бессмертных - однако всем было плевать, ведь при победе все неизмеримые богатства царства Аида попадут в их руки, а справедливость?! Кому было до неё дело! Плюс то как "властвовал" Зевс им было по душе, а картина которая сейчас была перед глазами только усиливала это лживое чувство. Аида, кстати, обвинили только в предательстве и в попытке переворота. Первым кто заявил о своей поддержке был, конечно же, Посейдон, который давно имел свои интересы по части подземного мира, особенно ради пополнения своей сокровищницы, так и на Геру, которую желал попросить у Зевса как трофей, благо его брат давно уже хотел избавиться от бывшей жены, а если так, зачем портить товар? Плюс нужно было закончить то что он не успел ещё в утробе отца. Ещё лучше если это будет на глазах у старшего брата. Даже мысли об этом хватило дабы довести Посейдона до эйфории. Большинство богов мелких и средних, особенно из числа отпрысков Зевса, поклялись в верности ему, в основном из-за ненависти к самой Гере так как последняя сильно попортила им кровь, даже если у неё и были свои причины, исключением были только Афина и Арес. Первая была мудрой и понимала к ему может всё привести, кроме того не простила отцу то как обошёлся с матерью, а Арес, хоть и не любил мать, но больше всего ненавидел отца, вместе с этим обожал сестру, посему быть в одном лагере с ней, было только в радость, а нагадить отцу это просто бонус. Такой исход сильно не понравился Зевсу, который ожидал абсолютного повиновения, отчего он просто изгнал их обеих, со словами: — "Кто не со мной, тот против меня". Если Афина ушла молча, то Арес показал средний палец. — Куда теперь двинемся сестра? Для Афины ситуация была комична, она оказалась в одной лодке со своим заклятым врагом. — Не знаю как ты, но я пойду к дяде, никогда не была в Подземном царстве. — Ну тогда я с тобою, — самодовольно объявил Арес. — Кстати. Почему ты взбунтовался? У меня то есть веские на то причины, а ты, кроме тёрок с отцом других проблем не имел, кроме того, оставил позади любовницу и своего сына?! Впервые в жизни Арес решил быть серьёзным, особенно перед ней, и сказать всё что было на сердце, благо лучше нынешней ситуации для этого не придумать, будь что будет. — Дура, ты не задавалась вопросом, почему я постоянно дрался с тобою? — Может потому что ты не умеешь проигрывать? — со смешком ответила богиня мудрости. — Вот по этому иногда хочется тебя задушить, еще и обзывают богиней мудрости, ага, — на этот раз разгневанная тирада Ареса удивила Афину, которая больше ждала проклятий и очередной попытки вызвать на дуель. — Ну, просвети же меня, дуру безгрешную, — заговорила она не желая и дальше терпеть его трепет. Нужно быстро всё закончить. — Да люблю я тебя! Слепая ты мымра! — Любишь мень... Что? ЧТО?! — впервые за эоны челюсть Афины упала на землю и еще долго бы так оставалась если бы Арес не поцеловал её, подтвердив слова действиями. — Афродита была так, для вида, дабы утешить моё эго, а я всегда мечтал о тебе, даже во время боёв с тобою, нет, все бои с тобою были для того чтобы провести больше времени, обратить твоё внимание на себя. Да это так по мальчишески, но когда любишь ведёшь себя как последний имбецил. — Ты же не отвернёшься от своих слов, — внезапно, полностью покраснев буркнула Афина, её девичье сердце только что покорили, оттого она сейчас была очень уязвима, и наконец поняла что чувствовали смертные девушки в её ситуации. — Нет. Я есть многое: убийца, живодёр, кровопийца - но любовь моя к тебе искренняя. Все же, если ты желаешь её принять, то я готов идти за тобою даже в сам Тартар, хотя надеюсь что ты будешь МУДРЕЕ этого... Вместо ответа, Афина обняла и поцеловала его сильно, неуклюже, но со всей страстью, а Арес ответил с невероятной нежностью, полностью разрушив свой образ жестокого и ужасного бога войны. Если бы не ситуация то он прямо сейчас повалил бы сестру на землю и предался жаркой любви. Но у них есть дела поважнее. Благо не смертные, для этого всегда найдут время. — Я планирую перекинуться на сторону дяди, я по горло сыта отцом, его выходками, которые привели к титаномахии, Гигантомахии, сотням войн у смертных и другим катаклизмам, не говоря то что произошло днями ранее... — Да, даже по моим меркам в последнее время слишком много войн, скоро людей не будет, чтобы молиться нам. Плюс, не думай что я рад отцу, может и не люблю маму, но то что он вытворял с ней, если бы кто-то вытворял такое с моими дочерьми, я бы им кадык вырвал и в одно место вставил, и это если я буду в хорошем настроении. Ну и последнее тоже... — Тогда в путь, тебе ведь тоже хочется увидеть наших племяшек?

***

В царстве Аида новость об объявлении войны узнали со спокойствием, причём узнали только от Гермеса, который объявил себя нейтральной стороной, убедив отца, что война войной, а работу по сопровождению душ делать надобно. Однако, на самом деле, он любил одну богиню с тремя ликами, но не хотел говорить это Олимпийцам, а то мог вообще голову потерять. Кроме того, в сердце, таил надежду что всё пройдёт. Не хотелось ему сейчас еще и воевать. — Такие дела, — закончил он свой рассказ, всё еще не веря глазам. Не только виду вполне себе беременной Геры, которая о боже, улыбалась искренней, широкой улыбкой, но и Аиду, с лица которого исчезла та угрюмость с которой он ходил последние несколько тысяч лет, еще с начала титаномахии. Перед ним сидел обычный семьянин, у которого рядом сидела любящая жена, осталось только их так высечь в камне и поставить в центре Фив, с целью пропаганды здоровой семейной жизни. Под столом Гермес несколько раз ущипнул себя до боли, дабы убедить что он не спит или не впал в очередную галлюцинацию, благо Дионис с белокрылым Морфеем шалили, могли натворить делов. Однажды они заставили его переспать с очень некрасивой смертной. Он неделю потом был в депрессии. — Ничего иного и не ожидал, — ответил Аид, — можешь не бояться, спокойно приходить сюда, однако всем остальным вход "заказан". Для Олимпа Подземный мир закрыт, и любые попытки проникнуть закончатся смертельно. — Кстати, только между нами... Афина с Аресом не приходили? — Приходили, — на этом Аид показал что разговор окончен, и Гермесу нужно уходить. Тот немедленно собрался обратно, когда у выхода, к нему подбежала Геката. — Если будешь просить перекинуться на вашу... — не успел он закончить как богиня поцеловала его, сунув нечто в его карман. — Не попрошу, только обещай что не позволишь себя убить, а то мне трудно будет постоянно бегать с Елисейских полей к резиденции Аида и обратно. Ошарашенный Гермес, попутно радостный как титан во время пьянки, только попав под лучи Гелиоса солнца, смог прийти в себя. Потянувшись в карман бог вынул побрякушку вместе с письмом. — "Если загонят в угол, разбей и окажешься у меня в покоях, с любовью Г." — ха...

***

За день до этого

***

— Перестань лазить по всем частям моих владений, ещё успеешь! — Аид, сколько раз мне повторять: А) Я богиня, Б) Я бессмертная, В) Беременность не означает инвалидность на всю жизнь! — Прости, любимая, но пойми и ты меня, у меня такое впервые, я не знаю как себя вести! - Пфт, хахахахах. — Что смешного? — Ничего, у меня тоже впервые. — Ммм? Из-за взгляда полного недоумения, на лице любимого Гера стала хохотать ещё сильнее. — Дорогой, думаешь Зевс интересовался как я, жива ли я или мертва? Нет, даже последняя шлюха на земле, с которой он спал, была важнее меня, скажу больше, кроме нескольких богов, всем остальным плевать на своих жён. Аид не знал что ответить, с одной стороны слова Геры ласкали его уши, с другой, он не мог поверить как Зевс мог обращаться с ней таким образом. Даже когда ему сунули Персефону, он ухаживал за ней как мог, не в романтичном плане, но он делал так чтобы она хотя бы не чувствовала себя одна, приказывал Ате и Гекате сидеть с ней, несмотря на их дикие протесты по типу — "Когда это в наших титулах, добавился титул Богини нянек?". — Так что, обещаю больше не шалить, но и ты перестань сходить сума. Да, это очень сильно радует меня, но при этом я не хочу видеть тебя в состоянии паники, я не кувшин из глины, не разобьюсь, обещаю, — закончив успокаивать мужа, Гера нежно обняла своего непутёвого и поцеловала. Это было ей так в новинку, что она не могла заставить себя перестать целовать его при каждом удобном и неудобном поводе. Однажды, когда Крон в неё вселился, она решила пошалить. Так, во время доклада Таната, заочно спрятавшись под столом, сделала неожиданный отсос мужу. По словам ныне душевно-травмированного Таната, он впервые видел Аида с таким выражением лица, по его словам он еще несколько дней не мог спасть из-за кошмаров. Бедный не знал что причиной была его новоиспечённая королева, но некоторые вещи должны оставаться тайной. Хотя после Аид взял реванш, когда надев на себя свой шлем, незаметно подкрался к ней во время разговора с самой Нюкитой. Благо старуха не придала значению её нежелание сесть и нездоровую красноту на щеках. Их шалости всегда были на грани, будто им снова было по пятнадцать лет, они занимались любовью везде где можно, даже там где нельзя! То что их до сих пор не поймали было делом рук Гекаты, которая работала громоотводом. Даже её сильно округлившийся живот делу не мешал, наоборот, ещё сильнее возбуждал её мужа, так она и узнала про некоторые тайные предпочтения Аида, не то чтобы это ей тоже не нравилось, даже наоборот, очень нравилось! Особенно в конце, когда Аид брал её на ноги, попутно лаская её живот, говоря с не рождёнными детьми. Это было таким большим контрастом, что бедный Морфей устал уже клясться новоиспечённой Василисе, на Тартарах и Стиксах, что не его руке это дело, не его! — Хотя бы к Церберу могу идти? — попросила Гера с неподобающим её позиции и возрасту лицом помятого котёнка. — Хорошо, уломала, до сих пор помню вашу первую встречу, знатно ты меня тогда напугала, когда внезапно начала плакать! — А как иначе? У меня же не хватало рук чтобы погладить все его головы! — Ну, тебе рук точно хватит на своего мужа? — Иногда кажется что нет, — промурлыкала она в ответ. Идиллия молодожёнов была прервана Гекатой, которая после долгих извинений, объявила что к ним на аудиенцию пришли Арес с Афиной, что сильно удивило повелителей подземного царства. — Пусть войдут. Странный выбор посланников от Зевса, или же они по своей воле пришли? Обе бога были заинтересованы, плюс было бы хорошо заиметь себе новых союзников. Через минуту дверь распахнулась и в зал для гостей вошли новоиспечённые любовники, явно ошарашенные богатством и роскошью палат повелителей подземного мира, ведь примерно еще минут пять они стояли с разинутыми ртами. — Добро пожаловать в наше царство, — с некоей гордостью объявил Аид, вернув парочку к реальности. — Приветствуем повелителей великого подземного царства, желаем процветания... — Заканчивайте с этой ерундой, давайте сразу к делу, — прервал тираду Афины Аид, рукой указывая чтобы они присели. — Коротко, нас изгнали. — За что? — разгневалась Гера, чем малые не угодили её уже бывшему мужу. — Ну, они объявили войну, а мы не хотели в этом участвовать, кстати вас ещё предателями объявили. — Ты наконец признался ей, — внезапно ни с того ни с сего заявила Гера, победоносно улыбаясь. — Дорогая, зачем делать таких поспешных заявлений, — хотел уже возразить Аид, как по удивлённым лицам молодых, сразу понял что жена права, она явно что-то знает и не договаривает. — Откуда ты знаешь? — удивился Арес. — Идиот, я же твоя мать, не мне ли не знать о таких вещах, особенно когда ты шатался за Афиной как побитый тузик несколько столетий подряд, а когда ты еще и с этой Афродитой начал встречаться, меня чуть Кондратий не хватил! Хорошо что я бессмертная. Не была бы я так подавлена твоим отцом, дала бы хорошую взбучку. Благо вовремя образумился, — радостно заговорила новоиспечённая повелительница подземного царства, — так что поздравляю, если хотите, можем свадьбу справить. Видишь ли, я признаюсь, была плохой матерью, но тогда у меня не было Аида рядом, посему, я решила измениться, а такой подарок судьбы, это как мана с небес, — закончила Гера, намекая на ситуацию в которой оказались молодые боги. — Спасибо, честно, я тоже не был хорошим сыном, — стыдливо признался Арес, однако Афина явно была горда за своего любимого мужчину, растёт не по дням а по часам. — Думаю не стоит вас томить, устали с дороги, плюс какой же из меня хозяин в доме если вас не угощаю трапезой,— к удивлению парочки широко улыбаясь предложил Аид. Для них Аид был страшным дядей, которым детей пугали на Олимпе, он же эту репутацию поддерживал будучи ходячей персонификацией тьмы и угрюмости. Видеть его так улыбающимся, это было чем то невообразимым. Чудеса бывают и в такой форме тоже. — Не бойтесь, еда с поверхности, не здешняя, — напомнила им по пути Гера, удивившая сомнения на лице Ареса, — что касается меня, то я уже наелась местной еды, и ни капельки не жалею. Однако Танат явно будет зол, когда узнает что снова стал богом внезапных покупок! — Титул повелительницы подземного царства дарует силу читать мысли? — искренне удивился Арес. — Нет, дорогой мой сын, титул матери даёт.

***

Квартет богов явно соскучился по семейным разговорам, благо поговорить было много о чём. Оказалось что после ухода Геры, ситуация на Олимпе совсем вышла из под контроля. Если при ней Зевс хотя бы пытался контролировать себя, то сейчас Олимп напоминает больше элитный бордель, нежели на место собрания богов. Богов которые позабыли о своих обязанностях, забывшие себя в плотских утехах, на радость Дионису, которому только повод дай оргию устроить. Гера узнала что новой "королевой богов" стала Персефона, которая, судя по рассказам, скорее была первой шлюхой в долгой линии, в которой, к ужасу Аида, состояла, причём на почётном втором месте Деметра. Остальные кто не попал были поделены между другими богами и сатирами. Даже Артемида пала жертвой, что стало шоком. — Её то за что? — спросила Гера, да её история с богиней охотницы и луны не была красивой, однако со временем, отношение Геры потеплело, так что судьба девочки всё же волновало её. — Она была одной из причин почему мы здесь, — призналась Афина при угрюмой поддержке Ареса, — когда она увидела новые порядки, то отказалась принимать их, говоря что её судьба быть девственной богиней. Это не понравилось Зевсу, который приказал лишить её такой "преграды". Сказать что Гера и Аид были в шоке, не сказать ничего, они ожидали многого от брата, но это... Насколько низко он собирался еще пасть? — Дальше, — нехотя попросила богиня. — Что дальше, — заговорил Арес, — приказал он это сделать её брату Аполлону со словами - "Твоя сестра, твои проблемы", а тот, не желая терять позицию в иерархии молчаливо послушался приказа. Бедная Артемида молила, просила его, но он был как каменная статуя, даже больше, попросил своих акалитов держать её дабы та сильно не брыкалась, а после начал насиловать у всех на глазах, несмотря на дикие крики боли и унижения которые издавала Артмида. Причём он заставил Аполлона оприходовать сестру как говорят смертные "во все дырки", — все прекрасно знали откуда Арес знает про "забавы" смертных, — а после этого, Зевс заявил что она больше не сможет называть себя "Девственной" богиней ни в какой форме, в конце половина Олимпа так "прошлась" по ней. Даже Пегас, как последний гвоздь в гроб. — Я еле сдержала Ареса чтобы тот не сделал ничего такого, — добавила Афина грустно преклонив голову, изредка поглаживая брата по спине. — А что ты хочешь? После неё и её нимф, оставалась только ты? Я бы отказался сделать такое с тобою, это означало что наш горе отец не приказал бы это сделать своему брату, ЗНАЯ как тот ненавидит тебя. И ты знаешь чем бы всё это кончилось! Конечно Афина знала, Арес в своей манере набросился бы на Посейдона, сражался бы до смерти , а перед этим точно бы убил её дабы не дать ей пройти все круги Тартара. — По этому мы здесь, учитывая что мы уже увидели, то выбор был правильный, осталось думать над тем как освободить Олимп. Если до сих пор у Геры с Аидом были какие либо сомнения, то после рассказа Афины и Ареса эти сомнения канули в воды Леты. Теперь освобождение Олимпа и свержение Зевса было не только делом личной мести, но и делом чести. Такие ужасы могли творить только смертные во время войны, на то они и были глупыми смертными, так думали как Аид, так и Арес с Афиной, но оказалось они ничем не лучше. — Будете воевать? — спросил Арес, благо это был его домен и частично Афины тоже. — И да и нет. — Это как? — искренне удивился бог войны. — Долго рассказывать, вкратце, мы можем начать вторую титаномахию и с огромными жертвами с обеих сторон завоевать Олимп, — со непоколебимой уверенностью сказал Аид, — однако я не только не хочу повторения того ужаса, но при этом я хочу ещё и унизить моего "брата" и его водного лакея. Не важно сколько тысяч полубогов, смертных и монстров погибнет, пока он не будет повержен безумие будет длиться вечно. — О, какой интересный план, надеюсь и инструменты для реализации есть?! — спросила явно заинтересованная Афина, которая обожала, в отличии от Ареса, побеждать в войне используя острый ум. У неё даже был один любимый смертный писатель, вроде Сунь Цзы называли, тот очень много интересных тактик проработал в своей книге. Такие смертные напоминали ей, о том что мучения Прометея не были бессмысленными. — Вы смотрите сейчас на них, — многозначна улыбаясь сказала Гера, погладив свой живот. Если Арес смотрел на мать как обезьяна на нефтяную гранату, то Афина сразу смекнула что к чему. — Да неужели! — воскликнула она радостно. — Еммм, любимая, — ткнув ей в бок, приковал к себе внимание Арес, смотря на Афину, как школьник на учительницу, которая знала ответ но специально не говорила. — Ха, ладно, объясню тебе непутевому, — начала Афина, примерно пересказав план, который был у Аида с Герой, по её мнению конечно же, — примерно так, любимый. — Вы настолько сильно верите в силу этих не родившихся детей? Без обид, я знаю что вы высшие боги,и всё такое, но это не гарантирует успех! За такую прямоту Афина и любима этого оболтуса, это очень облегчало жизнь девушке, которой не надобно было самой заходить за словом в карман. — Мы уверены, поверь, однако наша цель прямо сейчас сделать наше царство неприступной крепостью, пока дети не родятся и не окрепнут. — А конкретные планы есть? — Вот здесь уже проблемы, — признался Аид, — местных не хватит для защиты всего периметра, кроме того мы не можем бросить все силы на стены, оставив всё царство без какого либо контроля. — А может... — Может? — спросила Гера, зная Афину и её способности находить выход из любой ситуации. — Может выпустим Гекатонхейров и циклопов, может даже некоторых Титанов? — Честно? Это был наш план напоследок, на "Черный день" как говориться, — объявил Аид, — и то нету каких либо гарантий что они помогут нам или не перекинуться на сторону Зевса. Вдруг на лице Афины появилась очень опасная, кошачья улыбка, улыбка хищницы которая придумала план как поймать в свою пасть жертву. — Вот это можете оставить на мне!

***

Дорога до Тартара была невероятно долгой, но при этом быстрой как свет, Аид с Герой беспокоились. Хоть это был их план на запас, но реализовывать её прямо сейчас они не хотели, так как не имели хотя бы десятипроцентных гарантий на успех. Посему, когда Афина позвала их чтобы они открыли врата со словами — "Не беспокойтесь, всё замётано. У Тартара сразу всё встанет на места, обещаю", — то у парочки не было иного выхода как пойти. — Думаешь она сможет заставить детей Урана нам помочь? — У меня очень хорошее предчувствие, — честно ответила мужу Гера, — какое было когда увидев знак от Ананки я примчалась сюда, как видишь всё закончилось даже лучше чем я задумывала. Когда голубки допорхали до врат, то там их уже ожидали Афина с женихом, а рядом стояла очень подозрительная бабуля, лицо которого им обеим казалось до неприличия знакомым. — Повелитель - Повелительница , — в своей манере начала Афина, преклонив голову — Здравствуй Афина, и тебе хорошего дня Арес, — ответили они в унисон, — если позвали нас в такой спешке значит есть прогресс? На этих словах Афина глазами указала на бабулю рядом с ней, оттого всё внимание собравшихся божественных существ перекинулось на старушку. — Не узнаёшь меня внук мой, — начала она показав беззубую свою улыбку. — Геа! — откуда Афине удалось найти Гею? В последний раз её видели в конце Титаномахии, после чего все были уверены что она последовала за своим сыном консортом, вместо Элизиума выбрав небытие. — Она самая, чего удивились? Думали старая кошелка перестала брыкаться и отдалась течению времени с концами? — Ну, так все думали, а оказывается вы всё ещё на ногах, хвала Хаосу, — добродушно и тактично признался Аид. — Ты как отец в юности. — "Может уже его родные перестанут сравнивать его с отцом?" — промелькнуло в его голове, он думал что успел вовремя проглотить эмоцию, но это не ускользнуло от глаз зоркой Геи. — Не серчай внук мой, не всегда отец твой был безумным тираном, когда то он как ты был движим великими целями и идеалами, думаешь в ином случаи он бы взял из моих рук серп и пошёл против своего отца? Все остальные мои дети, даже думать об этом страшилась, а он - "Мам, если просишь то пойду, не хочу больше видеть слёз на глазах твоих" - вот что сказал. — Даже не вериться, — призналась Гера, — но тогда почему он нас лопал? — Именно что лопал! Не хотел убивать, а мог! Даже будучи извращённым властью и троном, он хранил в себя часть себя юнца идеалиста, он не мог заставить себя убить детей от любимой сестры.Он жизни не чаял в Рее. Прямо как ты не можешь без своей сестры. Я же видела как вы шли сюда, прям копия родителей в их юные годы, они тоже не могли отлипнуть друг от друга. Ээх, если бы не трон, если бы не трон... — Трон меня не интересует, — уверенно заявил бабуле Аид, — я хочу помощи твоих детей, только чтобы они помогли защитит моих не рождённых отпрысков. Глаза первородной богини перекинулись на уже большущий живот Геры, из которой волнами лилась мощная энергия, разделённая на два, но по сути целостная. — Батющки, я не чувствовала такую энергию со дня своего рождения из небытия, как же я соскучилась по этой тёплой энергии, скучала по папе, — залившись слезами призналась богиня Земли, персонификация Земли, — хорошо, помогу вам, но только если поклянётесь выпустить моих детей! — Согласны, — с горечью согласились верховные боги, — однако, при условии что все они тоже дадут клятву, клятву верности и невмешательства! Будь я проклят если позволю титаномахии, гигантомахии или чего то хуже из-за трона Олимпийского! Опять! — Клянусь Тартаром, любимый мой внучок, — радостно прозвучал голос Геи, которая будто скинула с себя миллиарды лет, снова представ перед ошарашенными потомками в своей изначальной форме, блистательной, красавицы, от которой истекала мощь природы, — открой врата, соскучилась я по своим детям. Кивнув головой Аид снял печать и отправившись внутрь начал выводить детей Геи - огромных и ужасных Гекатонхеров, исполинов Цилопов, а после одного титана за другим, ошарашенных, но при этом радостных от чувства освобождения, которое быстро сменилось гневом когда они заметили фигуру Кронидов. — Ты!!!! — зарычали они , но прыть титанов быстро остановила мощнейшая аура, аура которую они боялись и почитали, — мама!? — Кто еще оболтусы! Если посмеете тронуть внучат обратно в Тартар запихну, света солнца больше не увидите! Слова богини возымели эффект холодного душа, сняв всю прыть с титанов, как будто такого порыва в них и не было секундой ранее. — Выслушайте меня мои дяди и тёти, — заговорил Аид, — из-за вашего брата и нашего отца мы много крови друг друга пролили, но сейчас я хочу примириться, хватит нам убивать друг друга. — Твой младший тоже так начал, а потом за троном пошёл! — Знаю, я был там! Однако моё предложение иное! Я не хочу трона Олимпа, но и не потерплю новой войны которую вы развяжете на земле ради неё, оттого предлагаю поклясться на Тартаре, что ни я ни вы не пойдёте за троном, после вы поможете мне защитить моё королевство, а я помогу вам найти новое место обитания, где вы будете жить припеваючи. Титаны долго раздумывали, с одной стороны их притягивал сияние трона Олимпа, с другой, обратно в Тартар они не хотели, ни за какие шиши. Первыми заговорили первородные гиганты сторукие Гекатонхеры вместе с Циклопами, поклонившись на Тартаре в своей верности, увидев что сильнейшие из них уже перекинулись в сторону их треклятого племянника, у остальных титанов и титанид не осталось выбора как согласиться. В замен на помощь Гея обещала создать невидимый остров вдалеке от цивилизации, парадиз, Атлантиду, где мирно будут жить её дети, наконец избавившись от проклятия трона Олимпа. В честь этого, по всему подземному миру прокатились праздничные гулянья, к радости вернувшийся Аты и Морфея, и к сильному гневу Таната, который очень не любил шумные празднества. Приход Аты, означало интересные новости и инсайдерскую информацию про вакханалию творящуюся на другой стороне баррикад. — Вы не переставляете какую работу я там провела, в сто раз лучше чем с Кроном, ваш отец хотя бы пытался включить разум, в отличии от вашего братка, она настолько уверен в победе, что решил не готовиться сильно, он сейчас ещё пуще прежнего поглощён развратом, полностью позабыв о своих обязанностях, мир сейчас в хаосе, даже нарадоваться не могу, — в отличии от Аты для остальных эти новости не сулили никакой радости, в отличии от некоторых, правители подземного царства и их подчинённые исправно делали свою работу, дабы обеспечить мир и порядок в космосе. По рассказам Аты, она сумела под видом нимфы просочиться в гарем Зевса, который сейчас был занят строганием детей, попутно крича - "Чем больше, тем лучше" - уже успел настрогать с дюжину от смертных девушек, которых похищали прямо из своих домов, если бедные приглянулись Зевсу, и еще столько же от богинь низкого ранга, которые скорее пытались поднять таким образом своё положение на Олимпе, согласившись быть свиноматками в стойле. Самая ужасная судьба была у Деметры с Персефоной, которых Зевс напоил чем то что Афродита вынула из своей жопы, оттого те полностью потеряли всякие признаки разума, превратившись в кукол по производству детей Зевса, позабыв о своих обязанностях. То-то в последнее время количество смертных, особенно тех кто остался без заветной монеты для Харона, умножилось эдак в десять раз. Танат не успевал уже за душами, проклиная свою судьбу. Это безумство нужно было остановить, и если известие о свободе титанов хотя бы отчасти вернёт оставшимся на Олимпе обезумевшим богам, во главе с их тираном братом, хотя бы частичку разума, то пусть оно будет так. Ата добралась до Олимпа довольно быстро, Гермес ей показывал кратчайшие пути, спасибо подруге Гекате - иметь связи это всегда хорошо. Приняв облик безымянной нимфы Ата начала шагать до личных покоев Зевса, из которых как всегда доносились истошные крики её главных "жен" занятых сексом и родами, это зависело от того у кого живот был наполнен а кто ожидал нового наполнения, видимо сейчас была очередь Деметры наполнить свой, а её дочь была занята родами, кроме них и Зевса здесь были несколько рабов сатиров, которые довольно эффективно успевали вынимать очередного отпрыска из лона матери, увозя кричащих детей подальше от глаза отца, который терпеть не мог их крики. А матери - они были давно потеряны, из величественных богинь превратившись в такое месиво, что по сравнению с ними даже портовые шлюхи Византия казались более божественными нежели они. — О, мой величайший, непревзойдённый, наипрекраснейший, всесильный и мудрый правитель, повелитель космоса, позволь этой рабыне говорить без страха быть умерщвлённой. — Гавкай. — Спасибо за комплимент! Я только что смогла узнать от своих агентов что твой отвратительный брат вместе с этой недостойной шлюхой Герой решили выпустить тех кого ты приказал заточить в Тартаре, — изображая всемирную боль, ужас и трагедию, достойную лучших театров Афин, заговорила Ата, одним глазком оценивая реакцию Зевса, который сбросив с себя свою обезумевшую от похоти сестру, поднялся на ноги. — Да как он посмел! Я великодушно дал им время чтобы они подготовились к своей неминуемой смерти, а они таким образом ответили мне! — Член! Член, Член,Член, Член,Член, Член! — визжала Деметра отчего даже Ата закрыла уши, не желая слышать эти крики свиньи. — Да заткнись уже, — разгневавшись ещё сильнее, ударил её по лицу Зевс, отправив богиню летать до конца огромной спальни, однако это не успокоило Деметру, которая сильнее начала взвизгивать. — Афродита! — зарычал Зевс, на что звонком колокольчиков на шее, к нему прибежала пышногрудая богиня любви, на которой кроме колокольчика ничего не было. — Займись Деметрой, пока я здесь важные вещи обсуждаю! — Как прикажешь хозяин, — не дав Зевсу повода себя тоже побить Афродита потащила Деметру с Персефоной вон из комнаты. Благо смертные были креативными , даже креативнее её и придумали всякие побрякушки которые могли утолить похоть, даже в одиночестве. — Что предлагаешь? Напасть прямо сейчас? — Нет! Зачем? Вдумайся, они ненавидят Аида пуще тебя, ведь ты их просто победил, однако он был тем кто бросил их в Тартар и стал над их головами стражником. Шаловливый и хитрый взгляд Аты очень понравился Зевсу, который уловил ход её мыслей. — Ты предлагаешь дать им погрызть друг другу глотки, а после прихлопнуть их всех одним махом? — Ваш ум, проницательность и кругозор не знают границ и величия, вы угадали мои замысли, даже не сильно старясь, не знаю зачем вам нужная такая бесполезная я, — изобразив лживое чувство уныния плакала Ата, ползая по полу,попутно посыпая голову пеплом - только Ата знала откуда у неё оказался пепел в этот момент под руками. Зевс поднял её на руки, кинул на кровать явно желая порадовать свою "советчицу". — Когда всё закончиться первой станешь ты, — на этих словах он начал срывать с Ати одежды, не замечая хищного оскала на её лице.

***

Все вокруг говорят что рождение детей это радость для родителей, но мало кто упоминает что это ещё и горе для животных. Бедный Цербер об этом ещё не догадывался, однако крики Геры не предзнаменовали для ничего ничего хорошего. Аид в это время был нервным как в первые дни после освобождения из желудка отца. Будто землю из под ног вынули. Если бы мог, то ходил бы по потолку. Однако ситуация сильно ухудшилась когда настали финальные часы родов, отчего всем царством держали правителя в узде, дошло даже до рукопашки между Танатом и Аидом, пока их не разделил Харон, ударом весла по башке, благо помогло. Полуобезумевшего Адиа умудрилась успокоить Геката, которая вышла из спальни дабы оповестить о прекрасных новостях! У повелителей родились наследники, Аид сам не мог понять как его ноги без его ведома привели его к любимой, которая кормила их детей выглядевшей при этом самой счастливой женщиной на свете. — Как назовёшь детей своих, мой повелитель, — преклонив головы спросила Геката. Ответ Аида не дал себя долго ждать, он уже знал имена заранее, придумал их ещё когда узнал радостную новость от своей жены. — Мальчика будут звать Дикаиосни, а девочку Элпида. — Всегда знала что в душе ты романтик, — подколола мужа пришедшая в себя Гера, наконец заставившая свой взор перекинуться с детей на своего единственного. — Не вижу ничего плохого в этом, благо для романтика, у меня жизнь не окончилась трагедией, а чудесным образом превратилась в комедию. — Туше, — подмигнула ему Гера. — Где ты словечек смертных подхватила? — Скажи спасибо Морфею, — стыдливо призналась Гера. — Напомни мне пощипать его крылья на досуге. — Нюкита будет злиться. — Переживу. Именно такие моменты были самыми радостными для Геры, ведь не было для неё большего счастья нежели чувствовать то благословение которым она одаривала новобрачные семьи смертных. — Мы услышали что наши племянники наконец решили осветить наш мир своим присутствием, — с этими словами к счастливым отцу с матери ворвались Афина с Аресом, сразу осознав насколько плохое время они выбрали для поздравлений. Однако это не остановило парочку с их благословениями. Афина благословила Элпиду мудростью и хладнокровием, а Арес благословил Дикаиосни мужеством и решимостью. К их счастью Аид с Герой были слишком счастливы дабы обращать на такие мелочи какое либо внимание. Они были поглощены друг другом. Хоть юные боги уже находились здесь больше года они не переставали удивляться увиденному, попутно задаваясь вопрос, а если бы их дядя был тем кто смог спастись, тем кто повёл бы за собой богов против Крона, каким бы местом тогда был Олимп? Если бы таким как нынешний их домен, то они бы с радостью воскресили Крона, заставив их деда повернуть время обратно, любой ценой. Одно грело душу, этим "одним" была двойня, на которой возлагались огромные надежды, невежды которые веяли дуновением ветра перемен. После них к брату с сестрой пришла и Гестия, отчего они были несказанно рады. Будто вернулись в те дни, когда сидели у её костра, и рассказывали друг другу те крупицы информации которые знали о "внешнем" мире, а что не знали, дополняли воображением.

***

Когда новость дошла до ушей Зевса, тот перестал больше ждать и отправил часть своей армады к вратам Подземного царства, желая прочувствовать мощь их защитных линий. Он , будучи под влиянием Аты, до последнего верил что Титаны не помогут Аиду. Сколь же было его удивление и ужас когда ему докладывали об тяжёлом и позорном положении, о том как его брат, которому он дал возглавить орду, бежал в свой океан зализывать раны, под смех и улюлюканья Титанов и Циклопов. По словам очевидцев позора, Аид, Гера, Афина и Арес даже не удосужились спуститься, будучи больше занятыми управлением остального царства. Гневу Зевса не было предела, слова рвать и метать даже не могли охарактеризовать толику того безумства в которое он впал, благо Ата только подливала масла в огонь, нашёптывая за ухом нужные слова. Это была её идея отправлять армию по частям, благо заставить эго Зевса поглотить его разум было плёвым делом, нужно было только напомнить ему о его позиции, что негоже повелителю космоса заниматься охотой на тараканов. Такого веселья даже во время Титаномахии не было, таких дураков как Зевс еще нужно было сыскать. Аид, если узнает, её на кол посадит, но ей очень сильно хотелось продлить это веселье настолько долго насколько возможно. Армии Зевса волнами шли на стены царства Аида, разбивались об них и отступали. Если бы не прямой приказ Аида не буйствовать Титаны точно бы раздавили противников. Целью Аида было избежать ненужных жертв, всё равно победа будет за ними. Из титанов отличился особенно Йапет у которого были старые счёты с Зевсом и Посейдоном. На их сторону перешли и Гелиос с Океаном, по сути кроме Олимпийцев остальные были за Аида и Геру. Все чувствовали скорый конец этого безумия длившееся со времён падения Урана.

***

Брат с сестрой доказывали свою уникальность делая вещи невозможные даже для высших богов. Останавливали время, разрывали пространство, создавали материю и новую жизнь по щелку пальцев. Оттого Аид с женой решили всецело заняться воспитанием своих отпрысков, не желая чтобы они повторили судьбу их родителей и предков. Благо бесчисленное количество душ смертных тоже пригодились. Дети читали и видели их воспоминания, этим переживая жизни тех, которыми тысячелетия пренебрегали высшие мира сего, впервые видя историю космоса не высоты трона Олимпа, а сразу из под подножия горы. Эти истории стали для них поучительными рассказами, а проживая сотни и тысячи жизней: жизней королей, рабов, трусов и героев, гениев и глупцов - дети впитывали в себя бесконечное количество знания и мудрости, особенно любили это делать сося грудное молоко матери, даже десятилетие спустя. С одной стороны Гера была рада сохранить ту тесную связь с двойней которая была при их рождении, с другой, она была ещё и женщиной, которой как воздух нужно было внимание мужа. Она соскучилась по тем дням, когда были только он и она, и весь подземный мир на откуп. Она надеялась что когда дети наконец исполнят свою судьбу и предназначения, то всё вернётся на круги своя. Ей было грустно видеть своего мужа перегруженным тысячу одним забот. Да, многое по части административных вопросов, вопросов по осуждению и распределению душ было на ней однако всё остальное было на Аиде. Иногда, когда никто не видел, Гера тайком прокрадывалась к нему, сначала закрыв руками его уставшие глаза, после чего делая ему массаж как руками так и ртом. Последнее было его любимым занятием в конце рабочего дня. Он тоже успевал, моментами, порадовать жену, не только подарками, но и личными "визитами" по "очень важным" вопросам. Они конечно никого не могли обмануть, ведь Гера не была из тихих партнёров.

***

Время к началу действий, по мнению повелителей подземного царства, пришло когда дети, наконец, оторвались от грудей матери, закончили обучение у лучших стратегов, а именно у новобрачных богов войны и мудрости, после чего впервые показали себя миру выйдя против бесконечных орд Зевса, сидя на плечах сторуких Гекатонхейров, вид которых вогнал противников в дикую панику и отчаяние. За тридцать лет осады и постоянных стычек жители подземного мира еще ни раз не контратаковали, пытаясь только отбросить назад наступающие войска. Зевс и Посейдон считали что причиной тому внутренние разногласия среди Титанов и страх быть окружённым ордой полубогов их новоиспечённых детей, не зря же они имели гаремы на десятки тысяч любовниц. Однако известие о контратаке и гибели любимых отпрысков братьев, рождённых от Артемиды и Афродиты в случаи с Посейдоном и от Деметры с Персефоной в случаи с Зевсом, разгневало и устрашило их. Заставив наконец самим сдвинуться с места. Ата решила не мешать им, её дело было сделано, она отдалила этот момент как могла, уловками, ложью, раздором и дезинформацией. Когда Посейдон с Зевсом пришли к воротам Царства Аида, притащив заранее с собою свои огромные гаремы, настолько они были уверены в победе, их уже ждали все силы под командованием повелителей царства в полном боевом обмундировании. изготовленными руками Циклопов. Вид разгневанных титанов, сторуких Гекатонхейров и Циклопов, вселял ужас. Будто Крон смеялся из своей могилы, приглашая Зевса к себе на вечный покой. — Давно не виделись "Брат", — поприветствовал старшего брата Зевс, выйдя вперед, пока остальные дрожали как листья. — Мой брат умер в лоне моей матери, нету у меня братьев, перо домною только Тиран, убийца и живодёр, который изображает из себя всесильного повелителя Космоса. — Думаешь что освободил титанов и родил детей от моей бывшей шлюхи жены, то смеешь дерзить? — Я потерплю оскорбления в свой адрес, но оскорблений в адрес семьи и подданных не потерплю. — Хе, думаешь что вывезешь бой со мной? — Думаю да, но у меня есть более достойный кандидат на твою погибель. Не этих словах вся земля начала дрожать под их ногами, шаги сторуких гигантов были ощутимы за сотни километров, а в эпицентре были похожи на извержение вулканов. Однако, как оказалось, не с ними Зевс должен был сражаться, к его несчастью по его души пришли два ребёнка, прекрасные как лучи солнца, ослепительные как восходящая звезда, величественнее всего что он видел в жизни. Будто сам Хаос воплотился в образ, показав ему начало и конец, Альфу и Омегу, даже перед ликом своего всемогущего отца Зевс не чувствовал себя таким жалким и обессиленным . Со страху он инстинктивно начал лупить по ним своими молниями которые когда то смогли подавить бессмертные рати Крона. Однако к его и Посейдона ужасу, который тоже из-за безысходности присоединился к заведомо проигрышному сражению, дети, если этих монстров можно было так называть, просто проглатывали молнии, будто это не были удары разрушающие горы, а просто приятный летний дождь под которым можно весело танцевать. В ответ они просто хлопнули ладошами, отчего два брата акробата отлетели назад на сотни километров, с болезненным хрустом ударившись об скалы Понтийских гор. Эхо сражения было слышно по всей Малой Азии, а смертные которые были невдомёк посчитали что пришёл конец света, оттого в их королевствах начался дикая анархия. В этот момент Афина и Арес вспомнили песни бардов смертных: "С приходом новой эры, Пришел конец пути воина. Приход новой эры Старые устои должны предчувствовать. Такова природа времени Старые устои должны отступить. Такова природа времени Новые устои приходят в грехе." Бежал Зевс, как Крон в своё время, бежал и Посейдон, за братом своим, зная что нету и ему прощения. Справедливость рука об руку с женой Надеждой гнали их по всей Малой Азии, по всей Греции, Фракии и Македонии до самого Олимпа, освобождая города и селения, царства и империи, светом своим озаряя бренный мир погрязший в лжи, пороке и грехе, ветер перемен несли они очищая этот мир от скверны, смывая с неё кровь Урана и Крона, будто Хаос воплоти. Пока их дети гоняли их треклятых братьев назад в их логово, Аид, Гера, Гестия вместе с Афиной и Аресом были заняты освобождением пленников в гаремах. Афина находила сотни знакомых нимф и мелких богинь, которые когда то были в свите Артемиды, поклявшийся быть девственницами, теперь от них остались только внешняя плоть, а воля и самосознание было полностью уничтожены. Наконец Афина нашла саму Артемиду, однако при виде сестры не смогла сдержать слёзы, от когда то величественной богини, ничего не осталось, только какая то изнасилованная душой и телом создание, которое при виде мужчин раздвигала с бездумной улыбкой ноги. Афине оставалось только взять сестру в руки и плакать от горя за неё и десятки тысяч подобных ей нимф, богинь и даже смертных. — Сестра моя, любимая сестра, — плакала Афина, будучи не в силах вернуть блеск глаз Артемиды. Будь проклят Зевс и будь стократ проклят Аполлон, гниющий рядом с Дионисом и Гефестом. Арес же как бешеный искал Афродиту, он знал, знал что во всём этом есть её вина. Он не удивился найдя её, беременной конечно же, не важно чьим бастардом, в шатре Посейдона. — Сжалься! Арес от удивления и дерзости бывшей любовниц от гнева и возмущения начал хохотать, после чего, еле успокоив себя, дабы не задушить богиню любви, взяв за её ошейник, притянул к себе. — Единственное что сейчас не даёт мне убить тебя самым ужасными методами, это судьба Эроса, если хотя бы волос упал с его головы или же с головы моих дочерей я с тебя заживо шкуру спущу, ты прекрасно знаешь что я в этом настоящий мастер! Афродита начал писать под себя со страха, захлебываясь в собственной слюне. Ведь этими глазами Арес смотрел только на своих врагов, и о горе его врагам, ведь смерть для них спасение. — Я... я... спрятала их, клянусь, клянусь водами Стикса, нет самим Тартаром, — зарыдала она от бессилия, — у меня не было выхода, если я хотела оставить за себя хотя бы какую то власть и свободу, защитить детей то мне пришлось пойти на поводу Зевса и Посейдона. — Не прикрывайся детьми, шлюха! — зарычал Арес разбив кулаком её нос, — ты спасла их не потому что боялась за их "судьбу", ты это сделал потому что ты двуличная змея у которой пять планов за пазухой. Ты как собака чуяла что Зевс не вечен и я найду тебя. Посему тебе нужно было чем то прикрыться от меня! — Ну и что! Ну и что! — будто в безумии зарычала Афродита, — ты бросил меня ради это шалавы которая столетиями прикидывалась девственницей, а за моей спиной с тобою ебалась! Наверное эти бои устраивал для виду, дабы потащить её в лес и трахать в её грязную жопу. Мир покраснел перед глазами Ареса, оттого тот начал избивать Афродиту беспощадно, будто пытаясь кулаками мясо под тесто замесить. — Не... смей...так..говорить...о...моей...ЖЕНЕ! — когда Арес пришёл в себя богиню красоты, назвали бы богиней красоты только смертные любящие всякие извращения, которые творили с трупами и не только. Афродита был похожа на окровавленную кучу мяса и костей, еле дышавшая, дыхание которой было вперемешку с харканьем крови. — Если ты сейчас же не скажешь где мои дети, то лучше тебе сейчас молить Таната за быструю смерть! — Они, кхук, находятся... Пока Арес сводил счета с Афродитой, Гера, Гестия и Аид были заняты уходом за остальными пленными, пока титаны зачищали поле боя. Брат с сёстрами хотели найти их среднюю сестру, вместе с её непутёвой дочерью, при этом в глубине сердца страшились этого. Учитывая всё увиденное, они не ожидали ничего хорошего. А когда наконец нашли в куче обезумевших тел ползущих по полу, будто после долгого кошмара, они наконец нашли беременных Деметру и Персефону, обомлели от оторопи, в головах Геры и Аида исчезла даже тень жажды мести, мстить уже было некому. Мать с дочкой, надев какие то приборы, которые придумали извращённые умы смертных - а кто же еще - насиловали друг друга с особой жестокостью. — Нет, он мой, если бы не так, то ты шлюха, не родилась бы в первую очередь! Он даже говорил, когда делал со мною твоего двадцатого брата, что спит с тобою только чтобы унизить Аида! — Ха, по тебе гидра плачет, если бы не я он бы на тебя даже не взглянул бы, старая шлюха, конечно я у него первая. Ему плевать на Аида, он говорил что спит с тобою, дабы ты не перекинулась и не усилила их армию, хотя единственное что ты можешь усилить это эрекцию у Тифона. Даже Аид недостоин такой портовой шлюхи как ты! Обе богини не обращали внимания на Геру, Гестию с Аидом. Повелители имели все права злорадствовать их сестре и племяннице, они предали не только и кровную связь, но и доверие, всё ради власти. — Этого ли ты желала сестра, — зарыдала Гера уткнувшись в грудь Аида, сердце которого было разбито не меньше. Может после всей ситуации с Персефоной, Деметра его ненавидела и делала всё дабы напакостить, позабыв об их прошлом, но он не позволял себе такого, понимая что богиня плодородия слепа и обманута Зевсом. А Персеофна... Бедная девочка, судьба которую уготовил ей отец, он мог её только жалеть даже несмотря на то что та, по сути, столетиями была шпионкой Зевса, его глазами в подземном царстве. Этим предавая любовь, верность и доверие подданных. — Крон меня подери, что этот изверг сделал с ним, — рыдала Гестия, не в силах больше сдерживаться — Я попрошу Морфея стереть их память, а после поселим их на Парнасе, я не знаю смогут ли они вообще оклематься, но не нужно терять надежду, — успокоил жену и младшую сестру Аид. Пока муж с женой, попутно с Гестией стояли там со слезами на глазах, оплакивая судьбу своей сестры, их дети догнали своих безумных дядей. Раненых и опозоренных братьев и их сыновей лакеев нашли в главном замке на Олимпе, Замке Зевса, будто это хоть как то им могло помочь. Сотни рабов и автоматонов созданных Гефестом, который пал еще в начале боя, рядом с Аполлоном, не помогли им даже на минуту оттянуть свою неминуемую гибель, все их сыновья были стёрты в порошок, кроме тех кто был новорождённым или всё еще находились в утробах своих матерей. — Мы ваш конец, ваша кара, ваша судьба! — Будто мы вот так сдадимся! — зарычал Посейдон в ответ, попытавшись вызвать землетрясение, похоронив их всех вместе с собою. — Это уже не в ваших руках, — повторили дети, опустив руки в манере меча, разрезав саму суть братьев, разорвав их, а оставшийся от них пепел и частицы энергии проглотили вернув обратно в великий, вечный Хаос. — Мы отомстили за маму с папой, — радостно воскликнула Элпида, поцеловав Дикаиосни. — Нет, мы принесли им заслуженный покой. Конец