Follow/Fav Tears of Phoenix

Сентябрь 1976 г. Гермиона почувствовала себя более сварливой, чем обычно, когда плюхнулась на скамейку рядом с Ремусом и Сириусом за завтраком. Питер тут же налил ей кофе, и она, всё еще уставшая от упражнений, медленно кивнула ему в знак благодарности. Она откинула голову назад, чувствуя, как мышцы шеи напрягаются и расслабляются при этом движении. Она моргнула пару раз, прежде чем поставить свою тарелку, всё ещё не замечая явного отсутствия своего парня, пока громкий хлопок не прозвучал в Большом зале. Её глаза комично расширились, когда Пивз пронёсся над столами, сбрасывая жёлтые лепестки тюльпанов на студентов, а Джеймс вошёл сразу после него, его взгляд был устремлён на Амоса, а бровь поднялась в молчаливом вызове. Затем он начал приближаться к ней, и она позволила своему оценивающему взгляду пройтись по его красивому лицу. Когда его улыбка была направлена ​​на неё, вокруг его улыбки всегда образовывались две маленькие линии, и она чувствовала себя особенной. Джеймс остановился перед ней, протягивая ей руку, и она с благодарностью приняла её. Она встала, вопросительно приподняв бровь. Он широко улыбался при одном лишь её виде. "Гермиона Кассиопея Блэк" — громко начал он, привлекая внимание нескольких учеников, которые ещё не подняли глаз при его появлении. Даже учителя за столом выглядели любопытными, хотя Дамблдора и Грюма по-прежнему не было. "Моя дорогая подружка, не окажешь ли ты мне честь пригласить тебя на свидание в Хогсмид?" — спросил он, очаровательно склонив голову на неё. Она закатила глаза, рука мягко коснулась его щёки. Она никогда не чувствовала себя комфортно при публичных проявлениях привязанности к Диггори, но теперь… казалось, что она и Джеймс были единственными в комнате. "Такой высокомерный мерзавец" — пробормотала она с кривой ухмылкой и быстро кивнула — "Конечно. Ты просто такой красивый" Когда она чмокнула его в щёку кратким поцелуем, его рука коснулась места, которого коснулись её губы, и он медленно попятился, гордо ударив себя в грудь великолепным кулаком, прежде чем поднять его в воздух. "Она сказала да!" — воскликнул он, собирая аплодисменты, празднуя такой невероятный подвиг. Он продолжал идти назад, его светло-карие, великолепные глаза всё ещё были прикованы к ней, когда Грюм появился позади него, и он откашлялся. Джеймс подпрыгнул, развернувшись, всё ещё держа руку в воздухе. "Грюм… то есть профессор" — пробормотал он, оглядываясь на Гермиону, прежде чем снова встретиться взглядом с мужчиной. "Она сказала да." Грюм закатил глаза, издав короткий недоверчивый смешок, прежде чем на его лице появилось более серьёзное выражение. "С большим разочарованием я говорю вам, что она не может пойти в Хогсмид" Гермиона тут же встала, её глаза расширились, когда она пошла жаловаться, она была уверена, что покончила с тренировками на выходных в Хогсмиде! "Гермиона, пойдём со мной!" — рявкнул он, и когда она торопливо прошла мимо Джеймса, ей удалось бросить ободряющий взгляд в его сторону, нахмурившись от его упавшей улыбки. Будь ты проклят, Грюм. "Что творится?" — спросила Гермиона, войдя в кабинет Дамблдора. Грюм хранил молчание, сколько бы раз она ни пыталась вытянуть из него это, и вместо этого она решила просто спросить директора. Когда она обнаружила, что стол пуст, она окинула взглядом большую комнату, и её взгляд остановился на нём перед камином, мягкий, знакомый шёпот исходил из камина. "Кто это?" — спросила она, подходя к старшему волшебнику, а Грюм следовал за ней. Дамблдор немного отодвинулся, чтобы она могла сесть рядом с ним и, наконец, взглянуть на двух мужчин, чьи лица выглядывали из камина. Ей едва не захотелось пошутить о том, что Малфои уже скучают по ней, но она уловила напряжённые линии их челюстей. Оба с опаской хмурились. "Что случилось?" Люциус нахмурился, тяжело вздохнув. "Тёмный Лорд знает" Она замерла, резко вздохнув, страх опустился ей в желудок холодным грузом. Тревога переполняла её горло, и её сердце сильно колотилось о стенки его границ, пока она не почувствовала тошноту. "Что?" — прохрипела она, глядя на Абраксаса в глупой надежде, что он скажет совсем другое. Зелёное пламя не могло скрыть грустный блеск в глазах Абраксаса, и она крепко сжала руки. "Кажется, вчера была ловушка" —Люциус тяжело вздохнул и отвел взгляд с выражением сожаления на лице. — "Я должен был знать. Нотт увидел тебя и аппарировал до того, как установил защиту. Он сообщил Тёмному Лорду о твоём присутствии, и я… меня спросили о твоём дне рождения" "Значит, ты хочешь сказать, что я… он знает, что я Избранная?" Неловкий кивок, и её мир повернулся вокруг своей оси. …… Они провели следующий час или около того, пытаясь понять, как защитить её настолько, насколько они могли. Дамблдор сообщил Ордену о повороте событий, и все они согласились убедиться, что она останется в Хогвартсе, несмотря ни на что. "Вы хотите, чтобы я пряталась, как трусиха?" — спросила она, когда Дамблдор дошёл до того, что сказал, что ей больше не разрешается даже отправляться на миссии. — "Я не какая-нибудь слабая…" "Я знаю, тебе это не нравится" — мягко оборвал её Абраксас, — "Но нет места безопаснее Хогвартса" Гермиона резко усмехнулась, в её голове вспыхнули образы битвы за Хогвартс, которая произошла в том же замке, но в другом измерении. "Это не совсем так" Грюм, сытый по горло другими, пытающимися урезонить её, тут же встал и уставился на неенсверху вниз, на его лице было свирепое хмурое выражение. "Послушай, Гермиона. Ты –единственная надежда этого волшебного мира пережить войну, и ты не можешь сейчас вести себя как ребёнок! Если ты считаешь, что это небезопасно, сделай что-нибудь, вместо того чтобы сетовать" Гермиона тоже встала, её стул откинулся назад, когда она встала перед Грюмом. "Ладно", — громко сказала она, отводя взгляд прежде, чем он успел заметить дрожь в её взгляде. "Хорошо." …… "Гермиона?" Она заметила слабое беспокойство на их лицах и тут же отвела взгляд, вместо этого решив сесть на кровать, пока ее самообладание не пошатнулось. "Что случилось?" — спросил Ремус, нахмурив брови, которые сказали ей, как он встревожен её молчанием. Гермиона сжала руки, её взгляд обвёл комнату и остановился на близнеце. Он был необычайно тихим, маска спокойствия, которую, как она знала, он хранил для неё. "Он знает" — прошептала она, и когда он двинулся к ней на матрасе, шаги Джеймса запнулись. Она взглянула на каждого из мальчиков и повторила: "Волдеморт знает" В следующие несколько недель Гермиона привыкла ходить на настоящие занятия, в отличие от последних нескольких месяцев своего пятого года, которые она провела дома, и мальчики… ну, они были напряжены. Как только они узнали, что Волдеморт знает, кто она на самом деле, они были настроены не только максимально сосредоточиться на ЗОТИ, но и отвлечь её от бунта и возможного нарушения приказов Дамблдора. Они дошли до того, что сопровождали её в библиотеку, чтобы проводить с ней время и, следовательно, уделять больше внимания всем своим исследованиям. Ну, есть за что поблагодарить Тома Риддла. Гермиона также приготовила достаточно галеонов для студентов, которые теперь собрались в старом, неиспользуемом классе. Она только что закончила удостовериться, что все они подписали свои имена на бумаге, чтобы убедиться, что никому и в голову не придет предать Гермиону Блэк. "Ещё раз, добро пожаловать"— язвительно заметила Грейнджер. И Гермиона улыбнулась бы, если бы не стояла перед столькими учениками, сгрудившись посреди комнаты без столов и стульев. Нервное, прерывистое дыхание сорвалось с её губ. Как Гарри мог это сделать? "Если кто-то ещё и может это сделать, так это ты" — настаивала Грейнджер. Питер, должно быть, заметил её беспокойство, потому что призвал всех мальчиков взволнованно махать ей рукой из дальнего конца комнаты. Она закатила глаза, чувствуя, как дергаются уголки рта. Она глубоко вздохнула и обвела студентов непоколебимым взглядом. "Мы здесь сегодня, потому что там есть человек, который по глупости полагает, что ваша кровь что-то говорит о силе вашей магии. Мы здесь, чтобы доказать, что Волдеморт ошибается" При упоминании его имени по комнате разнеслись испуганные вздохи, и она категорически покачала головой. "Страх имени только увеличивает страх перед самой вещью" — заявила она и скрестила руки на груди, убедившись, что все кивнули в ответ на её слова. Затем она подошла ближе к своим сверстникам и одарила их лёгкой улыбкой, которая, как она надеялась, выглядела ободряющей. Только тогда она заметила, что несколько человек скептически смотрят на Снейпа и Регулуса, и поджала губы. "Мир не делится на хороших людей и Пожирателей Смерти. В каждом из нас есть и свет, и тьма" — настаивала она, не отрывая взгляда от Лили. "И нам лучше знать, чем питать к кому-либо предубеждение. Лили Эванс – блестящая ученица. То, что она магглорожденная, что-то меняет?" Все в комнате поспешили покачать головами, и она медленно кивнула. "Точно. Так что, нахождение на Слизерине, ничего не меняет, если только он не придерживается предубеждений в своем уме" "Как и большинство слизеринцев в данный момент" — прокомментировал кто-то сзади, и она сглотнула. Она не могла этого отрицать, поскольку вряд ли кто-либо из слизеринцев смог стать частью этого клуба. Она неловко кашлянула в тыльную сторону ладони. — "Да… ну… как бы нам это назвать? Армия Грюма?" —она рассмеялась над бледными лицами, приветствовавшими это предложение, и весело покачала головой. "Мы будем называться Армией Феникса" Грейнджер фыркнула — "Вполне подходит" …… И точно так же Гермиона повторила первые уроки, которые она получила с Грюмом, хотя и в гораздо более медленном темпе с этими учениками. Поскольку у Мародёров ранее было достаточно практики после летних каникул, она работала над тем, чтобы заставить их вызвать своего первого Патронуса. После того, как Грюм отказался затыкать им рот, они вместо этого решили работать с Абраксасом, и она почувствовала, что пришло время. Она начала с Сириуса и Питера — их Патронусы оказались их анимагическими формами, а затем, в случае Ремуса, Лунатик. Она легонько сжала плечо оборотня, когда он хмуро посмотрел на серебряного волка. Он послал ей полуулыбку, с тоской глядя на Регулуса, и как только она кивнула, он решил подойти к нему. Она уже мельком увидела волка, который был Патронусом Регулуса. Её рот изогнулся в лёгкой улыбке, когда она подошла к Джеймсу, заметив твёрдую линию его бровей и сосредоточенное внимание на его лице, когда он пытался произнести заклинание. Лишь слабый свет исходил от кончика, и его голова в отчаянии откинулась назад. Она поспешила привлечь его внимание, прежде чем он успел сдаться. Вспоминая слова Абраксаса, Гермиона сказала ему: "Смотри глубже, Джеймс. Подумай о моменте, когда твоё тело наполнилось чистой радостью, или даже просто представь будущий день, когда ты знаешь, что будешь улыбаться часами". Его пристальный взгляд остался на ней, его грудь вздымалась от медленных вдохов, и он слегка улыбнулся ей, прежде чем кивнуть. Она смотрела, как он на несколько секунд закрыл глаза, его длинные ресницы трепетали, когда он выкрикнул: "Экспекто Патронум!" Их широко распахнутые ожидающие глаза метнулись к его палочке, когда из кончика вырвалась голубая вспышка, и свет превратился в маленького щенка. Джеймс громко усмехнулся, вероятно, предвидя это, а она продолжала пялиться на маленького щенка — нет, Малыш! Это точно была она! Она дрожащим голосом позвала своего собственного Патронуса, и в конце концов её крепко обняли, когда они оба смотрели на оленя и щенка, прижавшихся друг к другу. Только когда Патронусы исчезли, они заметили, что все ученики прекратили свои занятия и в изумлении улыбались ей и Джеймсу. "Почему вы все так не отреагировали на моего Патронуса?" — громко прокомментировал Сириус, на что Марлен шлепнула его по затылку и подняла Гермионе и Джеймсу два больших пальца вверх. …… Голова Гермионы вскинулась на звук открывающейся двери, и она мельком увидела растрёпанные волосы Джеймса, когда он вошёл в спальню. Он не выглядел слишком усталым после тренировки по квиддичу, на которую он отсутствовал, и она заметила отсутствие других мальчиков. "Где все?" Он подошёл к её кровати, запрыгнул на матрас и с громким «уф» взял её в свои объятия. Он не потрудился издать звук протеста, когда она провела рукой по его волосам, вместо этого наклонившись к её прикосновению. "Сириус всё ещё принимает душ. Ремус помогает Питеру с его эссе по трансфигурации в гостиной" — пробормотал он, осыпая её ключицы легкими поцелуями. Она рассмеялась, чувствуя, как его дыхание щекочет ее кожу. — "Как прошла практика?" Он издал громкий стон, сморщив нос от разочарования. "Тим Роббинс всё ещё не привык быть Охотником" — ответил он, откинувшись на спинку кровати и глядя на пол ее кровати. "Я не плохой капитан, не так ли?" Она наклонилась в сторону, её взгляд скользнул по его нахмуренным бровям, а язык высунулся из его щеки. "Конечно, нет" — успокоила она его, продолжая играть с его мягкими кудрями. "Я уверена, что команда в конечном итоге вернётся к надлежащему распорядку" Он неохотно кивнул, криво ухмыльнувшись, когда он повернул голову, чтобы посмотреть на неё. "Ты не представляешь, сколько раз они говорили мне о том, какая ты чертовски злая". Гермиона слегка напряглась, вспомнив, как у неё было ощущение, члены Ордена Феникса знали о её роли в войне, часто замечая её шрам предателя крови, не говоря уже о её навыках, которые они сравнивали с хорошо известными аврорами. И однажды они услышали шёпот Избранной, доносящийся из подземелий. . . это было как будто внезапно, они все знали, что это она, но боялись выступить с ней против этого. Даже Марлен не сказала ни слова об этом, хотя Гермиона много раз ловила на себе её пытливый взгляд. Гермиона фыркнула, закатив глаза. "Они не должны говорить об этом перед младшекурсниками" — однако, когда Джеймс приподнял бровь, она неохотно продолжила: "Но спасибо им за меня… наверное" "Знаешь, ты потрясающая" — прокомментировал он, сдвинув очки, но не скрывая нежного взгляда, пробежавшего по её лицу. "Ты идеальная." Её губы дёрнулись в лёгкой улыбке, но она дрогнула при мысли о её роли на войне. "Я не знаю, настолько ли я хороша" — прошептала она, наклоняясь ближе к его теплу в надежде, что это сотрет все ее тревоги. — "Как ты думаешь, я смогу сделать то, чего от меня ожидает Пророчество?" Она могла видеть, как морщины на его челюсти напряглись при напоминании о Пророчестве, и что-то близкое к страху вспыхнуло в его глазах, он закусил губу, глядя на нее. Казалось, он пытался обуздать собственные эмоции, чтобы утешить её. "Конечно" — настаивал он страстно. "Гермиона, ты должна знать, что ты не одна в этой битве. Это Пророчество ничего для меня не значит, когда я знаю, что ты прекрасно выберешься из этой войны, когда мы будем на твоей стороне". Она почувствовала, как в еенглазах нарастает жжение, и он остановился, увидев это, и тут же заключил её в крепкие объятия. "Мы получили это." Услышав его слова, Гермиона откинулась назад и яростно кивнула, подняв руки к его лицу. Он был таким мягким, таким тёплым от его прикосновения она сходила с ума, и она ужасно любила его. Его нос ткнулся в её нос, когда он придвинулся ближе и крепко поцеловал её. Их губы двигались в тандеме, яростная потребность росла, отчаянно пытаясь спасти угасающую надежду в их сердцах прикосновением другого. Их напугал громкий кашель, и Гермиона отшатнулась, чуть не споткнувшись о кровать, когда Ремус поймал её в воздухе и с весёлой улыбкой толкнул обратно на кровать. "Извините" — сказал он им с лёгким смешком, отодвигаясь, чтобы сесть на свою кровать, и лениво вытягивая ноги. "Нет, не так, приятель" — прокомментировал Джеймс, почти надувшись, глядя на оборотня. — "Тебе повезло, что ты нам нравишься, Лунатик!" Ремус закатил глаза. "О, да. Так повезло." Она рассмеялась, прислонившись к связке подушек, и бросила лукавый взгляд на свою лучшую подругу. "Можно подумать, что мы тебе не нравимся" — поддразнила она, и Джеймс усмехнулся рядом с ней. "Держу пари, ему нравится только Регулус" При этом им приходилось наклоняться дальше к стене, чтобы не попасть под подушки.