Когда-то солнце было ярче

      Самая яркая улыбка. Такой запомнилась Солнце, что весело раскинув руки в стороны смеялась всему свету, приглашая присоединиться к мимолетному веселью её маленькую аудиторию. О нет, не по количеству. Просто, они сами были малышами. И чем-то они с Солнышком были похожи - умели радоваться пустякам, умели воображать, казалось бы, невообразимое, порою даже слишком много витая в облаках. Ему нравилось наблюдать за этим с балкона.. Луне, нравилось. С самой тёплой улыбкой он следил за каждым её движением, на долю секунды хмурясь, когда дети вместе с ней громили всё что только можно. В пределах возможного, конечно, но всё же.. даже это не лишало его добрых мыслей. Эта артистичность, подвижность.. всё такое не свойственное ему.       «Только поглядите! Слышите?» – Солнце подставляет ладонь к уху, озираясь вокруг, – «И я не слышу!»       Детишки смеются, закрываясь ладошками и поглядывая на балкон, уже зная, кто там ожидает своего выхода. Кто-то шутливо спрашивает: «А если принюхаться?», а когда Солнце действительно так делает, одобрительно хмыкая, все тихонько хихикают. И они не расстроены тем, что пора тихого часа..       «А что это значит? Знаете? Я тоже знаю.. ха-ха! Но~очь!» – Она кривит пальцы, будто пугая, и медленно движется от детей к бассейну шариков, задорно прощаясь со всеми, пока не слышится плавная песнь..       Поставив одну ногу впереди другой, изящно удерживая флейту боком у губ, весь свет обращен на Луну, спокойно играющего свою мелодию. Ступает перед собой, за пределы балкона, но никто не пугается из малышей, а те кто утомились за время игр, и вовсе не интересовались происходящим. И всё таки некоторые, не отрывая глазок, завороженно наблюдали за тем, как Луна «расхаживал по воздуху», продолжая свою умиротворенную игру. Где-то внизу, не доходя до небольшого лабиринта с уводящей другим путем наверх дверью, стояла Солнце, выглядывая из-за стены, переживая, как бы не сорвался трос. Но всё всегда было хорошо, и она, вздохнув, в приподнятом настроении исчезает за проходом.       Луна «ступает» на пол, убирая флейту от губ, и кланяется, без слов. Принимается убираться, совсем без слов. И все дети понимают, делают вид, что спят, или просто как следует отдыхают. Всё также без слов.       Садик озаряет ночь, в «небе» горят блёклые звёзды. Средь «тропинок» разгуливает он в своих атласных одеяниях, так странно и таинственно посвёркивающих в кромешной тьме. Но кто-то бегает. Громкие шорохи, лезет по горкам. Луна поднимает свой взгляд, более обеспокоенный, и, кажется, даже раздраженный.       — Грегори..       Шепчет, затем срываясь на крик, скалясь в сторону звуков.       — Дрянной мальчишка!       Щурится, выглядывая лохматую макушку, обладатель которой активно пытался опустить рычаг генератора, пока до него не добрались. Слишком поздно. Лукавый смех прозвучал где-то над самым ухом, Луна, откинувшись и удерживая одной рукой трос, второй уже было достал мальчугана за шкирятник, но он вырывается. Безуспешно. Воспитатель прижимается к решётке лабиринта всем телом и хватается обеими руками за того. Грегори в ужасе вскрикивает, не бросая попыток вырваться.       — Почему ты не спишь?! У всех тихий час, а ты один такой особенный? Мама тебя не учила слушаться старших?! – Волосы растрепанны и мешаются по всему лицу, но тот будто не замечает этого, и продолжает глядеть своим единственным глазом на несносного нарушителя.       — Ай! Отпусти! О чём ты вообще?! Мы здесь одни, прекрати!       — Одни? Ха.. ха-хахх ха-ха! Конечно, мы одни! – Его голос дрогнул, стал звучать намного злее и тише, – Я здесь один уже очень давно. И солнце когда-то было ярче.       Грегори выдыхается, и это не остается без внимания. Его прижимают ближе к клетке, оплетая руками. Голос уже не звучит таким.. «злым»..       — И луна когда-то.. всё молчала..       ..скорее, опечаленным. Хват постепенно ослабевал, став непринужденными объятиями, которые с лёгкостью можно было разломать. Грегори не спешил.       Грегори не хотел слушать, он вообще не хотел сейчас ничего, кроме того как убраться из этого места. Он уже достаточно задержался здесь, и, видимо, не он один это прекрасно осознавал.       — «Грегори? Почему так долго? Всё хорошо, Грегори?» – Доносится из его фаз-часов.       Фредди пугается, когда ему не отвечают, но слышим плач, однако.. точно не детский.       — Фредди, я..       — Нет.. не разговаривай с ним.. пожалуйста, поговори со мной, я так устал молчать…       Мальчик неуверенно глядит сзади решётки, видя сверкающие слёзы, медленно скатывающиеся по лицу воспитателя.       — Пожалуйста…