Ещё одна смешная история

— Напоминаю всем, — строго командует Чоппер, когда завтрак подходит к концу. — Минами болеет, поэтому никаких физических нагрузок. — Прекрати, у меня внутри эндоскелет, не сломаюсь, — тут же парирую я, — к тому же, я чувствую себя намного лучше. Но ради твоего спокойствия обещаю не перенапрягаться. Ребята обсуждают план маскировки корабля, а мне хочется спать. Зоро на удивление бодр, но, насколько я знаю, он вчера весь день дремал. Одновременно со мной зевает Трафальгар, и мы обмениваемся заспанными взглядами. Не одной мне сегодня не спалось. — Сестр-рёнка, Цезарь сказал, что ты обещала ему краски и бумагу, — говорит Френки-сан, и сонная пелена частично спадает с глаз. — Вот же наглый баран, — шиплю я. — Пойдёмте, я вынесу всё, что нужно. — Только не вздумай заходить в женскую каюту, — кричит нам вдогонку Нами. В своём репертуаре, как и всегда. — Не понимаю, у нас убрано и чисто, почему она всегда так реагирует? — спрашиваю я, улыбаясь. — К своим годам я точно уверен в одном: не стоит искать логику в женских желаниях и не стоит ими пренебрегать. И, если они не задевают честь мужчины, то должны быть исполнены незамедлительно, — назидательно говорит Френки-сан. — Иначе может пострадать достоинство, ау! Киборг встаёт в излюбленную позу, преграждая мне путь, а у меня вырывается хохот. — Это ты сейчас на инцидент с моей сестрой намекаешь? По телу Френки-сана проходит дрожь, а его лицо становится несчастным. — Хотел бы я не вспоминать об этом, — жутким голосом говорит он. — Эта женщина может быть по-настоящему жестокой и пугающей. Всё ещё посмеиваюсь, когда вхожу в каюту. Не думаю, что мне ещё понадобятся краски, поэтому набираю всё подряд. Может, если укажу такую любезность, Цезарь хоть немного проникнется и больше не будет бараном. — Кстати, Френки-сан, — зову я, ставя тяжёлый пакет на газон. — Спасибо за то, что спасли мне жизнь, я этого никогда не забуду. Голова киборга вопросительно наклоняется в сторону, и мне снова становится смешно. — Не помню за собой ничего такого, — тянет он после паузы. — Если бы не эндоскелет, меня бы здесь не было, — говорю уверенно и тут же сокращаю расстояние между нами. — Вы сделали для меня так много, что мне вовек не расплатиться. И прижимаюсь к холодному железному телу в надежде запомнить ощущения от этих объятий. — Ну, что ты в самом деле, сестр-рёнка, — аккуратно хлопает меня по плечу киборг. — Мы же накама и делаем друг для друга всё возможное. Вот только я ничего и ни для кого не сделала. Думала у меня будет масса времени, чтобы отплатить по достоинству. — И всё же мне важно было об этом сказать, — отстраняюсь со вздохом. — Вы все меня из такого дерьма вытащили, а потом ещё и отмыли… Поэтому, спасибо. — Мне супэ-е-ер приятно это слышать! — довольно протягивает Френки-сан. — А вот про дерьмо не очень. Ты от кого успела таких словечек поднабраться? — Ну-у-у, — протягиваю я, и мы смотрим на небо в поисках ответа на этот вопрос. — Луффи-сан. — Р-руффи. Имя мы произносим одновременно, после чего смеёмся. Правда Зоро тоже весьма словоохотлив, но к их с Санджи непростым отношениям все уже давно привыкли и принимают как нечто неизменное и нерушимое. На палубу выходят ребята, что готовы к работе, и Усопп утягивает Френки-сана «за красками и декорациями». Провожаю взглядом пакет с художественными принадлежностями и стараюсь не обращать внимания на чувство стыда. Все эти вещи мне купил лучший друг, а я вот так просто их отдаю недочеловеку. — Минами, пойдём, тебя ждёт плановый осмотр, — зовёт Чоппер. — Нет, Зоро, ты будешь мешать. Поворачиваюсь к остальным и тут же киваю мечнику. Раз доктор сказал, значит никаких лишних ушей. Пока ребята таскают огромные канистры с краской, доктор тащит меня в лазарет с таким сосредоточенным выражением лица, что я не могу перестать улыбаться. — Поверить не могу, что снова это говорю, но, Минами, в этой области у меня тоже недостаточно знаний, — бурчит Чоппер, доставая шприц. — Я доктор и нахожусь на этом корабле, чтобы лечить физическое проявление… — Я знаю. Перебивать входит в мою привычку, но слушать стенания друга мне совсем не хочется. — Однако пока ты на этом корабле, я буду каждый день следить за твоим состоянием. К тому же, у нас есть Траффи, — приободряется он. — Вдвоём мы обязательно тебе поможем. И у меня есть все необходимые лекарства, чтобы поддерживать твой организм, даже когда он ослабнет. — Спасибо, Чоппер, — тихо говорю, поглаживая его по голове. — Что бы я без тебя делала. — Мне совсем не приятны твои слова, идиотина, — бурчит он недовольно и шмыгает носом. — Я просто делаю свою работу. Как только шприц вынимается из вены, я утаскиваю доктора на кушетку и прижимаю к себе, не обращая внимания на протесты. — Потом ещё раз возьмёшь кровь, не психуй, — прошу я, зарываясь носом в мягкую шерсть. — Знаешь, Чоппер, я постоянно думаю о том, как мне повезло оказаться на этом корабле и встретить таких замечательных накама. Ты такой умница… сразу понял, что со мной происходит и как мне помочь. И лечил меня даже без моего участия, принимая правильные решения. Такой доктор, как ты, обязательно найдёт лекарство от всех болезней. Чоппер изворачивается в моих руках и сам обхватывает меня своими маленькими лапками, снова шмыгая носом. Шприц с глухим стуком падает на деревянный пол, и я рада, что мои слова произвели такой эффект. Значит, они правильные, они верные. — Я всегда буду рядом, — заверяет доктор со слезами в голосе. — И я… я буду тебя защищать, Минами, обещаю. Смаргиваю накатившие слёзы и делаю несколько глубоких вдохов. Плакать нельзя, хоть и очень хочется. В отличие от Зоро, Чоппер очень легко дал обещание, которые не сможет сдержать. Нужно сказать ему, что в этом мире многие вещи не зависят от него. Нужно обязательно это сказать. Но я не могу заставить себя произнести ни слова.

***

— Левее! — кричу я Френки-сану. — Ещё чуть-чуть… Стоп! Вытираю выступивший на лбу пот и чертыхаюсь, когда понимаю, что размазала краску. Слева от меня висит Усопп, вид у которого не лучше. — Поверить не могу, что завтра выпадет снег, — преувеличено бодрым тоном начинает он и нервно смеётся. — Жара стоит невыносимая. Ну сколько можно! — Может, наконец-то поговорим? — спрашиваю устало. — В самом деле, Усопп, ты уже третий день меня избегаешь. Но парень молчит, отчего мне становится совсем тоскливо. Крашу днище корабля с непривычным усердием и думаю какие слова подобрать, чтобы лучший друг обратил на меня внимание. — Р-ребята, заканчивайте! — доносится сверху голос Френки-сана. — Санджи зовёт на обед! Вывожу последнюю букву «е» и придирчиво оглядываю проделанную работу: вроде всё покрасили. — Поднимай, мы закончили! — кричит Усопп. Забираюсь на борт и тут же хватаю друга за плечо. — Френки-сан, передайте Санджи-куну, что мы подойдём позже, — прошу я киборга и перевожу взгляд на парня. — Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Под моим присмотром Усопп ковыляет в противоположную от камбуза сторону с таким видом, словно я его на эшафот тащу. Не сговариваясь, идём туда, где верхняя палуба бросает тень на нижнюю, чтобы укрыться от палящего солнца. — Усопп, что случилось? — спрашиваю измученно и пытаюсь заглянуть в его глаза. Парень выглядит уставшим и подавленным, и мне уже кажется, что проблема намного глубже банального чувства вины. Он так же, как и я, перемазан тёмно-синей краской, а по его вискам стекают редкие капли пота. — Ты не злишься на меня? — уточняет друг, собравшись с мыслями. — Это я решил, что нужно рассказать Зоро о твоих чувствах. — Смеёшься? — усмехаюсь я и приобнимаю одной рукой. — Если и злилась, то только пару секунд, и не на вас, а на то, как вы ловко обвели меня вокруг пальца. Хотя сейчас, оглядываясь назад, я понимаю все эти намёки, пространные разговоры и прочее. Но тогда я не была ко всему этому готова. — Тогда хорошо, — чуть улыбается он, но его взгляд остаётся потухшим. — Дело ведь не только в этом, верно? — вновь задаю вопрос. — Усопп, ты же мой лучший друг, расскажи мне. Парень долго смотрит в мои глаза, словно пытается что-то найти, и я вновь терпеливо жду. — Чоппер рассказал мне о твоей проблеме, — признаётся он. Дёргаюсь, но не спешу комментировать, так как горло стискивает ком. Прикрываю глаза и облокачиваюсь о стену. — Надеюсь только тебе, — шёпотом отвечаю, не доверяя голосу. — Как доктор, он беспокоится, — оправдывается Усопп. — И нет, он больше никому и ничего не сказал, а со мной поделился только потому, что я человек и твой друг. А ещё ему показалось неправильным, если я узнаю об этом вместе с остальными, так как всю эту историю с тобой мы заварили вместе с ним. Я понимаю эту позицию и уважаю её. Усопп и Чоппер всегда относились друг к другу намного теплее, чем к остальным, дурачась или прикрывая спины. — Я не злюсь, — говорю скорее себе, чем ему. — Раз уж знаешь, то что думаешь об этом? Открываю глаза и смеюсь над его несчастным видом. — Думаю, что ты больше не будешь путешествовать с нами, — отвечает совсем тихо. А вот это уже серьёзно. — С чего ты так решил? — Потому что я хорошо тебя знаю, — вздыхает он. — Ты не станешь подвергать себя риску. Да и команду тоже. Да, довод, с которым не поспоришь. — Да, ты прав, — киваю я. — Я так понимаю, что ты уже поделился своими мыслями с Чоппером? Усопп вдруг усмехается и его лицо светлеет. — Я не дурак, Минами. И понимаю, что такие вещи нашему доктору говорить нельзя, у него же сразу истерика начнётся. В порыве эмоций он может проболтаться остальным. — Может, всё же стоит всем рассказать? — спрашиваю неуверенно. — Как думаешь, Луффи-сан отпустит меня? — Ты же знаешь, что нет, — шмыгает носом парень. — Скажет что-нибудь из разряда: «Я буду тебя защищать, Минэ-сан», «Мы обязательно всё преодолеем, Минэ-сан». Единственный путь уйти из команды ты знаешь, но он тебе не подходит. А если ты решишь просто сбежать, то Луффи кинется тебя искать. И найдёт, это же Луффи. Верно, вызывать капитана на дуэль в моём состоянии… Однако мой друг ошибается, есть ещё один способ. — Ты прав, — решительно говорю я. — Усопп, пожалуйста, никому не говори о нашем разговоре, иначе у меня действительно не останется ни единого шанса уйти. — Но ведь можно поступить проще, — тем же тоном говорит он. — Ты можешь остаться, Минами, мы все будем тебя защищать. Порывисто обнимаю друга, пряча глаза в его вспотевшем плече. — Ты знаешь, что я не могу так рисковать, — шиплю быстро, боясь передумать. — Я надеюсь, что как друг, ты уважишь мой выбор. Усопп молчит, но я чувствую его кивок, и ком в горле постепенно отпускает. — Я всегда буду твоим другом, — шепчет он. — Спасибо, — поднимаю я глаза и целую его в грязную от краски щеку. — А теперь объясните мне, что тут происходит. Я вздрагиваю от неожиданности и резко оборачиваюсь, чтобы увидеть напряжённое лицо Зоро. Вот же напугал. — Мирились, — бурчу я, отходя от друга. — А ты чего не обедаешь? — Вообще-то все уже поели, дерьмо-кок только вас ждёт, — ледяным тоном процедил он. Не нравится мне это. На что Зоро злится? Боковым зрением вижу, как Усопп деревянной походной от нас отдаляется, и обнимаю напряжённого мечника. — Сейчас пойду, — отвечаю негромко. — Хотя в такую жару совсем нет аппетита. — Тебе нужны силы, — смягчается парень и тоже обнимает меня в ответ. — И чтобы я больше ничего подобного не видел. — Так ты из-за поцелуя злишься? — удивляюсь я. — Усопп мой лучший друг, ты же знаешь. — Знаю, — соглашается Зоро. — И только поэтому он всё ещё жив. — То есть, я могу с ним обниматься, когда ты не видишь? — лукаво спрашиваю я. Меня тут же стискивают так сильно, что дышать становится невозможно. — Всё, хватит! — хриплю я сквозь смех. — Я поняла, Зоро, задушишь же! Слышу его смех и счастливо вздыхаю.

***

Стою под струями душа и понимаю, что вода больше не приносит неприятных ощущений. Это открытие настолько удивительно, что начинаю смеяться. Вода оставалась для меня последним страхом и последним, что я ненавидела, а теперь… Впервые за неделю принимаю душ одна, но всё равно чувствую лёгкое возбуждение, словно Зоро рядом и вот-вот коснётся моей спины. Каждая струйка воды чувствуется, как ненавязчивое касание любимых пальцев. И мне кажется, что все эти сладкие пытки, которые Зоро устраивал последнее время — план по избавлению меня от этого страха и отвращения. Подставляю лицо напору воды и окончательно убеждаюсь, что мне приятно ощущать её поток. Что ж, могу поздравить саму себя. Больше мне нечего бояться и нечего ненавидеть. Понадобилось около месяца, чтобы перечеркнуть двадцать шесть лет жизни. Рождённая в нелюбви, незнающая, что это вообще такое, лишённая нормальной жизни, я смогла познать так много и осталась в своём уме и в здравом рассудке. Похоже, накама не просто так говорят, что я сильная. Впервые за всю свою жизнь чувствую лёгкую гордость за себя. Да, это далеко не моя заслуга, но без моего внутреннего стержня и упорства ребятам было бы трудно мне помочь. Надо же… хвалить себя оказывается очень приятно. Наверное, нехорошо так говорить, но я думаю, что всё это заслужила. Верных друзей, преданных накама, невозможную любовь и шанс прожить жизнь так, как я сама этого хочу. Всё хорошо, конечно, но чёртова краска никак не хочет смываться.