Шанс на попадание

      Рекке в очередной раз попытался расчесать пятёрней свои спутанные длинные волосы. Когда они были чисты и ухожены, то им завидовали все девушки вокруг. Блестящие, огненно-красные… Да и сам Рекке на лицо не урод. Шрам? Подумаешь! Шрамы только придают мужественность! А та очаровательная растерянность, которую он мастерски умел играть, обеспечивала ему оглушительный успех.       Даже среди собственного пола. — Эй, красавчик, не хочешь провести немного времени наедине? Обожги меня пламенем своей страсти!       Фривольно одетый мужчина многозначительно подмигнул Рекке. Как назло, он немного отбился от группы, заинтересовавшись крайне любопытной картиной… Картина оказалась ловушкой, предназначенной для «съёма» клиента.       Его стоящие в стороне товарищи обернулись, в самый «подходящий» момент вспомнив про Рекке, и увидели, как рыжего парня брали на абордаж. Хранительница с весёлой улыбкой выгнула бровь, ожидая, как Рекке вывернется из этой ситуации. Эдер тщетно пытался спрятать в бороде ухмылку, а Алот красноречиво приложил руку ко лбу, узнав в работнике борделя своего знакомого. В глазах Зоти снова загорелся странный блеск, на этот раз вызванный не очередной душой, которую она хотела поймать в фонарь, а чем-то иным… — Прости, дорогой, я занят! — с ужасным, но таким милым акцентом заявил Рекке и, подойдя к Хранительнице, вдруг обнял её за талию.       Лесса удивилась, но не стала спорить, в то время как остальным спутникам такая «отмазка» явно не пришлась по вкусу. Но работник борделя не растерялся. — Могу сделать скидку за групповушку! — снова подмигнул он, теперь уже другим глазом.       Алот схватился за голову второй рукой и зажмурился, то ли пытаясь успокоиться, то ли не в силах видеть это всё. Эдер почесал затылок, не зная, как реагировать. Зоти достала откуда-то блокнот и уголёк, сразу же начиная что-то чиркать в нём. — В другой раз, может быть, — Лесса чмокнула высокого Рекке в щёку, встав на цыпочки, и повела его за руку к выходу. За ними потянулся остальной отряд. Больше никто не пытался их «снять».       Только оказавшись на улице, Рекке смог выдохнуть с облегчением. Но отпускать руку Хранительницы явно не торопился. Он чуть сощурил тёмно-зелёные глаза, глядя на неё сверху вниз. — Всегда пожалуйста, Рекке, обращайся в любое время, — полушутя сказала Лесса, высвобождая руку и направляясь к «Русалке». — На самом деле, я как раз хотел обратиться! — он без труда нагнал её в несколько длинных шагов. Девушка насторожилась, готовая как и дать ему подзатыльник за очередную «шалость» с чужими горящими домами, так и набить морду его врагам. Но он не планировал требовать от неё таких подвигов. — Купи мне расчёску. Пожалуйста.       Лесса резко остановилась, и Алот едва не влетел в её спину. Вслед за эльфом остановился и Эдер. Зоти увидела в этом шанс и «нечаянно» врезалась в него, но не рассчитала силы, и воин наступил на плащ Алота… Пока они там сзади извинялись друг перед другом, Хранительница подозрительно спросила: — А куда делись прошлые? Помнится, у тебя их было две — один костяной гребень я тебе подарила, другой ты «нашёл» сам. — Я… Мы играли с Константином. В кости, — Рекке потёр шею, отводя взгляд. Точно так же он делал, когда объяснял, почему в штабе вайлианцев внезапно упала свеча. Прямо на дорогой ковёр. — И я их все проиграл. — Ну, пойди и купи новую! Я же недавно платила жалование, — озадачилась Лесса. Вот уж чего-чего, а денег для своей верной команды она не жалела. Но Рекке перевёл взгляд на свою обувь. — Его я тоже проиграл.       В знак того, что он гол как сокол, мужчина вывернул карманы. В них действительно не оказалось ни единой медной монетки.       Лесса медленно вздохнула. Азартные игры на борту становились бедствием. Вернее, бедствием сами по себе уже являлись Константин и Рекке, а уж если их объединить и посадить за стол с костями или картами… — Понятно. Я разберусь.       На следующий день, рано утром, когда большая часть команды в основном спала в своих гамаках, Лесса тихо подошла к Рекке. Мужчина быстро засыпал и обычно вставал раньше прочих. В его родной Йецухе день делился на до и после песчаных бурь, которые обычно накрывали города к обеду. Поэтому жители привыкли вставать рано, чтобы не упустить затишье.       Сон Рекке был неглубок. Его веки дрожали, будто ему снилось что-то очень яркое, а пальцы крепко сжали край одеяла. Лесса на секунду подумала, стоит ли его вообще будить ради такой мелочи… но затем всё же аккуратно коснулась его плеча. — Рекке, тш-ш. Иди за мной, — шепнула она дёрнувшемуся мужчине. Рекке неудомённо взглянул на капитана, но стоило той показать обе расчёски, как сон будто рукой сняло. Он проворно выбрался из гамака, умудрившись не задеть спящего в отключке под ним, прямо на полу, Серафена, и последовал за Лессой…       … Прямо в её каюту. Насколько Рекке помнил, Хранительница редко кому позволяла в неё заходить и сама появлялась там нечасто. Но, похоже, это было единственным местом, где они могли спокойно поговорить.       Лесса снова ловким движением достала из кармана расчёски, а другой рукой взяла со стола небольшой кошель — его жалование. Рекке даже не знал, чему радоваться больше. Его первым желанием было потянуться к гребням, но Лесса грациозно избежала его руки и покачала головой с лукавой улыбкой. — Не так быстро. Что мне за это будет?       О, он знал этот её хитрый взгляд. Именно так Лесса выглядела, когда поставила перед хозяином Теснин кабальные условия сотрудничества, от которых у того глаза на лоб полезли. Только каким-то чудом, не иначе, они выбрались из тоннелей не только живыми, но и ещё в выигрыше.       Однако сейчас это не сулило ничего хорошего. — Моя вечная… благодарность? — предложил Рекке, отчаянно соображая, что ещё он может сказать. Одновременно он снова попытался подобраться к заветным вещицам, но Лесса убрала руку за спину и отступила к письменному столу. Она продолжала хитро ухмыляться, глядя на него снизу вверх. — Ну, что ты, прояви фантазию, — поддела она его. — Я знаю, что ты тот ещё выдумщик. Кому же ещё могло прийти в голову повесить вместо вымпела Серафеновы подштанники? До этого никто из команды даже не знал, что он их носит. — Я просто перепутал их — они такие же жёлтые, как и твой вымпел, — пустил шпильку мужчина, всё больше увлекаясь их игрой. Он практически навис над нею, но Лесса и не думала сдаваться. Она кинула ему кошель с монетами, который он был вынужден поймать, и подняла указательный палец. — Во-первых: никаких больше азартных игр на моём корабле. Играйте на десерты, на выпивку, на походы в бордель, но никогда на деньги и до последней монеты. Увижу ещё раз, что кто-то из вас этим занимается, будете драить палубу дни и ночи напролёт.       Несмотря на лукавую улыбку, тон Хранительницы был серьёзен. Она давала понять — шутки кончились, это последнее предупреждение. Рекке кивнул, делая ещё один шаг навстречу к ней, и Лесса подняла руку чуть выше, давая понять, что она не закончила. Подушечки её пальцев почти касались губ мужчины. — И второе. Пообещай мне, что когда-нибудь покажешь мне Йецуху.       Рекке замер, так и не дотянувшись до расчёсок. Она… хочет пройти через те ужасные бури? Увидеть его страну? Но разве она не понимает, что шанс выжить ничтожно мал? Что ему просто очень повезло уцепиться за обломок корабля? Целую вечность он держался на плаву, не зная, как долго ещё сможет бороться… Сколько протянет без воды и пищи, в холодной воде, почти обессиленный.       И она хочет рискнуть собой — и всей командой — ради этой авантюры? — Не сейчас, конечно. Когда мы разберёмся с Эотасом. Помнишь те бури возле Поко-Кохары? Мы смогли их разогнать. Я уверена, что бури Ступы Ондры тоже можно преодолеть. В крайнем случае, я покричу на богов и выбью из них один из многочисленных должков. — У тебя есть должники по всей Эоре, та? — хмыкнул Рекке, обдумывая её слова. План звучал безумно, но иного и не могло быть. Это же Хранительница. — Я просто очень хорошо торгуюсь, — подмигнула Лесса, вручая наконец ему расчёски. Рекке накрыл её ладонь своей и чуть сжал в знак согласия. — Как вы там говорите? Экера, я согласен. Йецуха слишком долго жила в изоляции, в собственном мирке. Ей не помешает что-то… кто-то новый. Мы встряхнем её до основания.       Не отрывая взгляда от белых глаз Хранительницы, он невесомо коснулся губами костяшек её пальцев и, наконец забрав расчёски, вышел из капитанской каюты. Лесса смотрела ему вослед с тёплой улыбкой.       Горизонт был чист.       За спиной оставались Укайзо, уана, вайлианцы, Рауатай, Принчипи… А также многие верные друзья. Алот, оставшийся воевать со Свинцовым ключом. Майя и Паледжина, необходимые своим странам. Текеху, возглавивший заклинателей вод, как и было ему предсказано. Зоти, медленно сходящая с ума из-за гибели Эотаса. Эдер, взявшийся оберегать Бирна от ошибок молодости и всяких радикалов. Серафен, отправившийся вправлять мозги Принчипи.       Остались лишь самые безумные и те, кому нечего было терять.       К первым относилась Идвин, ради науки готовая горы свернуть. Ко вторым причислял себя Константин, называя Рекке своим единственным другом, «хоть ты и заноза в заднице, парень.» Ватнир ответил, что ему всё равно, где помирать, а так он хоть мир повидает. И как-то странно покосился на Идвин. Фассина взошла на борт «Русалки» последней и заявила, что больше ни секунды не может жить в городе, где так много бесов. Она была готова уехать от них хоть на край света.       Ну, а Мирке нашли уже после отчаливания — орланка уснула в бочке из-под медовухи. Ей было всё равно куда плыть, лишь бы на том конце путешествия её ждала выпивка.       На том и порешили.       Одно приключение закончилось, но их ждало впереди новое.       «Русалка» решительно разрезала волны, снова направляясь туда, где целую вечность не выживал ни один корабль. Рекке подошёл к Хранительнице, стоящей на носу корабля, и взял её за руку. Лесса переплела их пальцы и улыбнулась ему. — Мне кажется, нам пора начать наши уроки, — она лукаво взглянула на него, щуря глаза от яркого закатного солнца. — Ты хотел меня научить своему языку… — Я думаю, лучше нам начать в твоей каюте, — Рекке склонился, чтобы игриво поцеловать её в кончик носа. — Секи лучше всего учить в тишине… и наедине.       Они скрылись под палубой. За их спиной медленно исчезал вдали знакомый мир со всеми его войнами и интригами. Страница перевернулась.