фальшивые боги

      Заброшенные, ветшающие склады — это пограничные пространства Северной Америки.       В них есть что-то потустороннее, что-то, что вызывает чувство неизвестности, ощущение, что может случиться всё, что угодно. Это всё равно, что балансировать на пороге настоящего, колеблясь между ностальгическим, пустынным прошлым и неотразимым блеском будущего. Лучшего будущего с лучшим Богом. Тем, кто слушает, тем, кто заботится, тем, кто спасает.       Всё, чего Кастиэль хочет взамен, — это уважения.       И всё же люди, которых он когда-то считал друзьями, продолжают противостоять ему.       Непроглядная тьма гниющей души Дина Винчестера мерцает, как обсидиан; стеклянный, никчёмный блеск. Это так же притягательно, как и чистая, светлая душа, которую Кастиэль вытащил из Ада несколько лет и сюжетных линий назад.       Но Дин Винчестер давно потерян. Его место заняла эта мерзость.       Осколки стекла и мусор тихо хрустят под его ботинками, когда он медленно кружит вокруг Кастиэля, считая себя в этой ситуации скорее хищником, чем добычей.       Довольно забавно, на самом деле.       Кастиэль — Бог. Кастиэль — Альфа, Омега и всё, что между ними. Хлорофилл в траве, водяной пар в облаках.       Этот… демон — ничто.       На нём метка Каина, у него Первый Клинок, это ставит его на вершину мусорной кучи, но это всё ещё мутация. Нечестивость. Разложение единственной вещи, о которой Кастиэль когда-то заботился.       Кастиэль — не несправедливый Бог. Он даёт шанс на покаяние каждому. Даже мерзости.       — Встань на колени и поклоняйся мне, — требует Кастиэль, сила струится к кончикам пальцев его сосуда, тусклый склад становится ярче, наполняясь благодатью и закопченным присутствием его крыльев.       — Ооо, — демон использует кончик Первого Клинка, чтобы небрежно почесать своё плечо. — Обожаю шоу со спецэффектами, но нет. Не думаю, что сделаю это, — он подмигивает Кастиэлю. — Может быть, если бы ты попросил меня по-хорошему…       Раздражение Кастиэля потрескивает в воздухе, как напряжение перед бурей.       — Я не буду повторять снова.       — Хорошо? — ухмыляется демон, жемчужно-белые зубы впиваются в пухлую нижнюю губу. — Я имею в виду, что это не так похоже на угрозу, как ты думаешь, чувак.       — Я убил много ангелов, — говорит ему Кастиэль, нетерпение нарастает вместе с ровным гудением его невероятной силы. Эта тварь должна быть в ужасе, должна ползать на коленях, моля о прощении. Но нет. Демон внимательно наблюдает за ним, не с благоговением, не испуганно, просто… с интересом.       — Но в твоём списке убийств нет демонов.       — Пока.       Кроули возглавляет его список, но поскольку вновь назначенный Король Ада, похоже, работал с ним, а не против него, Кастиэль позволил пятну грязи жить. Лучше тот дьявол, которого ты знаешь.       Теперь же очевидно, что это было ошибкой. Потому что, должно быть, именно Кроули послал эту тварь за Кастиэлем, полагая, что привязанности Кастиэля к Дину Винчестеру — в сочетании с силами, которыми обладает Рыцарь Ада, — может быть достаточно, чтобы навсегда убрать Кастиэля с доски.       Кроули всегда был идиотом особого сорта.       — Я никогда раньше не убивал бога, так что, похоже, мы будем первыми друг у друга. Довольно романтично, если задуматься, — глаза демона вспыхивают ониксом. — Хотя, судя по твоему мясному костюму, всё, что мне нужно сделать, это подождать. Ты лопнешь, как пиньята, и это место станет похоже на бойню.       Кастиэль чувствует, как атомы его сосуда растягиваются, трещат по швам, как слишком маленькая рубашка.       — Это не твоя забота, тварь.       Демон поднимает руки.       — Ты прав. Не моя, — он качает головой, волосы у него длиннее, чем обычно оставлял Дин. — Хотя… нет, вряд ли тебе интересно.       Кастиэль знает, что с ним играют. Он наклоняет голову с лёгкой улыбкой.       — Ты тянешь время.       — Может, да, а может и нет, — говорит демон, подходя ближе. — Но что, если я скажу тебе, что у меня есть заклинание, способное запереть этих зудящих левиафанов внутри тебя, хм? Ты мог бы поддерживать свой сосуд в идеальном состоянии и высвободить больше благодати, чтобы продолжить свою святую миссию, верно?       Кастиэль обдумывает первый вопрос.       — Зачем тебе помогать мне?       Ухмылка демона становится шире, сальная и хитрая.       — Отвечаешь вопросом на вопрос. Вот это мой Кас.       Голос Кастиэля эхом разносится по складу, разбивая остатки стекла в ржавых железных оконных рамах.       — Хватит! — демон всего лишь едва заметно вздрагивает, когда на него сыплются осколки; ощутимое отличие от первого раза, когда Кастиэль попытался поговорить с Дином как с человеком. — Я позволил тебе прожить так долго только потому, что когда-то заботился о человеке, которого ты заражаешь.       — Да, — говорит демон. — И единственная причина, по которой я притворился, что согласен с планом Кроули, заключается в том, что высоко ценю приятеля-убийцу.       Оскорблённый намёком на то, что то, что он делает, — это нечто меньшее, чем очищение земли, Кастиэль отвечает:       — Я убиваю тех, кто аморален.       Голос демона поднимается на октаву в пародии на этих ужасных девушек из долины.       — Так я тоже! Всецело согласен, — своим обычным тоном он добавляет, — прелюбодеи, лицемеры, те, кто упоминает имя Господа всуе, ну, всё по стандарту.       Кастиэль открывает рот, чтобы заговорить, но демон перебивает его.       — Слушай. Я ненавижу грёбаного Кроули, ты ненавидишь грёбаного Кроули. Я ненавижу придурков, ты ненавидишь придурков. Я чертовски силён. Ты чертовски силён. Я горяч. Ты горяч. Мы были бы идеальной парой. Мы могли бы колесить по миру, убивая всех, кого захотим, как Микки и Мэллори. Только, чур, я Мэллори, красные джинсы всё равно пойдут мне больше, чем Джульетт Льюис.       Кастиэль запинается, обдумывая услышанное:       — Ты ненавидишь Кроули?       Демон закатывает свои человеческие глаза.       — Ещё как. То есть, не пойми меня неправильно, я благодарен за всю эту историю с Меткой Каина и воскрешением демоном, но потом у нас было жаркое девчачье лето, и, блядь, этот чувак такой прилипчивый, — в неудачной попытке изобразить британский акцент демон передразнивает, — выбери кровавую сторону! — он морщится, искоса смотря на Кастиэля. — Оказывается, так я и сделал. Я выбираю тебя, Кас.       — Почему?       — А почему нет? — под равнодушным взглядом Кастиэля демон уточняет, — ладно, хорошо. Раз уж мы тут изливаем свои чувства, ты мне вроде как нравишься. Мне нравится всё это… — он делает круговое движение клинком, указывая на Кастиэля, — …вся твоя затея с разгневанным Богом. Это горячо. Ты самое могущественное существо, которое я когда-либо встречал, и я подумал, что лучше стоять рядом с тобой, чем на твоём пути.       Хм. Бог и Рыцарь Ада работают вместе? Не то чтобы Кастиэль нуждался в помощи, но компания ему бы не помешала. До сих пор это был одинокий, наполненный предательствами путь. А если демон говорит правду о заклинании, которое может запереть левиафанов? Это бы означало, что Кастиэль мог бы продолжить свою миссию без вмешательства существ, выкачивающих из него силу. Последние несколько месяцев с тех пор, как он открыл Чистилище, были… трудными и неудобными.       Демон шевелит бровями.       — Я даже встану перед тобой на колени. Только если ты скажешь «пожалуйста».       — Ты понимаешь, что если ты лжёшь, я могу уничтожить тебя вот… — Кастиэль поднимает руку, пальцы наготове, -… так. — он щёлкает, и в его мыслях демон падает на колени. Но в реальности он остаётся стоять, метка на его предплечье светится злым, свирепым красным, когда он сопротивляется благодати Кастиэля.       Интересно. Демон не так слаб, как предполагал Кастиэль. Это делает его более полезным союзником.       Тем не менее, полный решимости доказать свою точку зрения, Кастиэль собирает всю силу до последней крупицы и давит на него.       Демон вынужден опуститься на одно колено, затем на другое. Его сопротивление сходит на нет, и Кастиэль приглушает свою силу, оставляя столько, сколько необходимо, чтобы удержать демона на месте.       Намеренно не торопясь, Кастиэль сокращает расстояние между ними. Оказавшись перед демоном, он наклоняется, чтобы обхватить его подбородок, — пальцы впиваются в плоть, — и заставить посмотреть на себя.       Дыхание, в котором Кастиэль не нуждается, застревает у него в горле.       Зелёные глаза, переполненные преданностью, сияют, когда смотрят на него в ответ. Дин. Его Дин. Он где-то там, и, несмотря на свой статус Бога, Кастиэль понимает как сильно скучает по своему другу. И если это единственный возможный способ заполучить его, то Кастиэлю, возможно, придётся просто принять это.       — Я не лгу тебе, Кас. Я клянусь тебе в своей верности.       Кастиэль месяцами ждал этого. Это то, чего он хотел больше всего на свете: верности Дина. Он не любит слишком много думать о том, почему это так, но иногда левиафаны шепчут ему об этом, коварные, стелющиеся по его сосуду, как дымовая завеса.       Кастиэль проводит подушечкой большого пальца по нижней губе Дина. Дин открывает рот, розовый язык скользит по коже Кастиэля. Он — грех, он — зло, он — грязь.       Он Дин.       — Поклоняйся мне, — командует Кастиэль, его голос хриплый. — Пожалуйста.       — Всегда, — отвечает Дин. Он поворачивает щёку, оставляя поцелуй на линии жизни на ладони Кастиэля. Личная маленькая полуулыбка, которую Дин дарит Кастиэлю, поднимая взгляд, заставляет того улыбнуться в ответ, тепло разливается в его груди. Он отказывается от своей и без того слабой власти над Дином, выражая этим жестом доверие. Согласно своему обещанию, Дин остаётся на коленях по собственной воле, уткнувшись лицом в ладонь Кастиэля.       — Встань, — говорит Кастиэль, в последний раз проводя большим пальцем по нижней губе Дина, прежде чем убрать руки, позволяя ему подняться на ноги. Стоя так близко, Кастиэль чувствует исходящий от него запах серы, эту мерзкую вонь, но под ней скрывается что-то человеческое: пот и одеколон, насыщенный, глубокий запах почвы, перекрываемый металлическим привкусом железа.       Кастиэль вдыхает его. Дин.       — Так что скажешь, Кас? Ты, я и дорожное приключение? Я прикрою твою спину, ты прикроешь мою. Ты — правитель Небес, я — правитель Ада. Как только мы убьём Кроули, конечно, — Дин лезет в карман своей красной рубашки и достаёт сложенный листок бумаги. — О, и ты только посмотри. Я как раз точно знаю, где он будет чуть больше чем через четыре часа. Хм.       Кастиэль широко улыбается, обнажая зубы.       Это будет весело.