Звонок с последнего урока

      — Закрой свой поганый рот, замолчи, пока ты не сказала что-то такое, за что мне не будет стыдно тебя ударить!       Крики из комнаты родителей не затихали. Складывалось ощущение, что взрослые просто играли в игру, типа — кто кого переругает. Кто кольнет пообиднее, кто сильнее надавит на самую больную мозоль в душе. Взрослые часто вели себя странно и безрассудно, и сложно было понять, какие цели они преследовали на самом деле.       Петя Хазин тоже не понимал, но почти каждый его день начинался с ругани родителей. Иногда отец не возвращался домой до самого утра, и громкие ссоры могли перенестись на день. Часто ругали и его самого: посмотрел не так, ляпнул невпопад или спорить вдруг решил. Причина всегда находилась.       Сейчас Петя старался как можно быстрее уйти в школу. В рюкзак складывал учебники и тетради, зарядку для телефона и любимые наушники, без которых никуда не выходил. Занятия он никогда не пропускал, потому что школа была единственным местом, где можно было спрятаться от сумасшествия, творящегося дома. Даже на секции всякие записывался. Больше всего ему нравились шахматы — пожилой учитель истории никогда не торопился домой, часто рассказывал занятные истории из своей молодости и позволял немногим заинтересованным этой игрой засиживаться до самого вечера.       Еще раз проверив содержимое рюкзака, Петя накинул темный кардиган на белую рубашку, вместо пиджака, и вышел из комнаты. Оглянулся, внимательно прислушиваясь. Мать снова плакала в своей комнате. Казалось даже, что ей нравилось каждый день начинать так утро. Цеплялась за любые мелочи, дергая чашу весов, а когда терпение отца кончалось, то случался скандал. Сам отец уже был на кухне. Шумел чайник. Петя почти воочию представлял себе его лицо: сжатые и стянутые губы, краснеющие от злости уши. Оставив рюкзак на пуфике в коридоре, Петя принялся завязывать шнурки на кроссовках. Хазин-младший старался по минимуму контактировать со своими родителями, чтобы просто не создавать неприятных ситуаций. Но не всегда все шло так, как ему хотелось.       — Так рано собираешься в школу? Занятия только через сорок минут начнутся, а идти вообще пять минут, — голос отца раздался внезапно.       — Да, пап, — Петя завязал шнурок и поднялся с колена, оттряхивая его и улыбаясь чуть, чтобы заранее сгладить возможные острые углы. — Геометрия первым уроком сегодня, там тема к концу подходит, вдруг Вера Михайловна решит проверочную или контрольную выдать. Так что я лучше повторю еще раз, не хотелось бы аттестат портить.       — Молодец, — прозвучало не слишком искренне, но, по крайней мере, лицо Хазина-старшего стало немного спокойнее. — Петр, ты совсем худой. Записался бы в какую-нибудь спортивную секцию, где из тебя мужчину сделают. Смотреть больно. И летом бы не болтался без дела.       — Да, пап. Так и сделаю. Я пошел, пока!       Петя схватил рюкзак и куртку, махнул рукой на прощание и выскочил за дверь. Ему совершенно не хотелось дальше вести разговор с отцом. Им не о чем было беседовать — он не понимал Петю, Петя не понимал его. Грустить тут тоже было не о чем, такова жизнь, Хазин это уже понял.       Резво спускаясь по лестнице, придерживаясь за перила, Петя чувствовал нарастающую свободу. Резко остановившись между вторым и первым этажом, едва не скользнув с первой ступеньки, он выровнялся и подошел к почтовым ящикам. Прислушался, убеждаясь, что никого, кроме него, в подъезде больше нет, что не шумит собственная входная дверь, выпуская из квартиры отца, и открыл крайний ящик с номером тридцать семь. На пятом этаже была старая квартира, в которой никто не жил, и ящиком, соответственно, никто не пользовался. Отодвинув небольшую кипу газет и рекламных листовок, Петя вытащил початую пачку сигарет и тут же сунул ее в карман куртки. Закрыв почтовый ящик, он преодолел оставшиеся два пролета и выскочил из подъезда.       Ранняя весна улыбчиво заглянула к ним еще в начале апреля. Снега было совсем мало, поэтому он растаял чуть больше чем за неделю. Солнце согревало, но ветер оставался проворно прохладным, поэтому Хазин поспешил застегнуть куртку. Деревья снова обретали свои кроны, и молодая листва будто тихо перешептывалась между собой. Зима Пете показалась ужасно долгой, поэтому сейчас он откровенно наслаждался яркими солнечными лучами. Немногочисленные жители небольшого городка выплывали из подъездов: кто-то, только чтобы выгулять собаку, другие спешили на работу или по другим своим делам. Петя приехал сюда вместе с родителями два года назад. Его отец был военным, поэтому место жительства они меняли уже не впервые, и этот город был куда приятнее прежних.       Дорога в школу пролегала по дворам старых опрятных хрущевок. Миловидные дома в свежей персиковой покраске, ароматные деревья черемухи с белыми гроздьями цветков. На одном из балконов женщина стряхивала постельное белье и развешивала его на веревки, у подъезда бродячий кот довольно вылизывал лапу и почесывал ухо. Заводились моторы машин. Все в этом городке жили своей жизнью — тихой и спокойной.       Петя сократил путь к воротам школы по протоптанной среди газона тропинке, которая упиралась точно в асфальтированный тротуар. Беленькие поребрики покрасили совсем недавно, после зимы, и теперь глаз приятно цеплялся за них. Все тут было ладненько и уютно, несмотря на отсутствие мест, где можно развлечься. Впрочем, когда у тебя нет выбора, то и вопрос не стоит настолько остро. Слоняешься тут и там, да и все.       Уже в школе Петя оставил свою куртку в гардеробе, поднялся на второй этаж и стал ждать у класса. Самая обычная среда. Школа в городе была одной из лучших, гордо носила в названии вставку «с углубленными программами». Поэтому в некоторые дни уроки у них были сдвоенными, как, например, сегодня.       Геометрия и алгебра прошли быстро. Как Петя и думал — Вера Михайловна дала проверочную работу. Разумеется, ничего он не повторял, но, тем не менее, написал весьма сносно. Потом две литературы, на которых они рассказывали стихи. Петя не выучил, не любил он Некрасова, да и много рассказывать было. Поэтому он предусмотрительно сделал на телефон запись стиха, а перед уроком надел беспроводной наушник, прикрывая его отросшими волосами. Дело было сделано, пятерка получена, а лишнее время на бессмысленную ерунду не потрачено. А вот уроки экономики отменили из-за болезни учительницы. На замену пришла завуч, которая оставила на два урока задание и отбыла обратно в свой кабинет: явно были дела важнее, чем приглядывание за десятым классом. Петя справился чуть меньше чем за урок, а оставшийся без зазрения совести провел в телефоне.       После уроков дополнительные занятия по подготовке к дышащим в спину экзаменам пролетели как-то незаметно. Школа уже опустела, лишь немногие ребята бродили по коридорам: кто-то на факультативы, кто-то уже закончил и с ними, как Петя, например. Только вот домой он идти не собирался, планировал зависнуть за шахматами до вечера. Подойдя к нужному кабинету, Хазин постучался и приоткрыл дверь, заходя за порог.       — Дмитрий Сергеевич, здравствуйте.       — О, Петя, здравствуй! Хороший день, не правда ли?       — Правда-правда. — Петя только улыбнулся и кивнул, снимая с плеч рюкзак и ставя его на пустую парту. — Цветет и пахнет все вокруг. Ну что, сегодня покажете ту партию, о которой вы в прошлый раз говорили?       — А ты сегодня один, что ли? Где твой приятель, Вадим который?       — У Вадима по геометрии полный шах и мат, Дмитрий Сергеевич, так что ему хорошо от отца прилетело. У него теперь задание — до конца учебного года подтянуть оценки. Сказал, что без четверки за четверть и год домой не пустят. Поэтому вряд ли он теперь про ферзей думать сможет, когда все мысли котангенсы заняли. — Петя усмехался беззлобно и даже немного веселился. — А что такое?       — Честно говоря, я думал оставить вам ключи от кабинета сегодня. Сам не смогу остаться, ко мне брат приехал. — Дмитрий Сергеевич поправил крупные очки на переносице и портфель со своего кресла поднял. — А раз уж ты один, то, наверное, лучше тебе домой пойти будет.       — Ну, видимо, так и будет. Ладно, тогда всего доброго вам. В следующий раз сыграем!       Петя вышел из кабинета первым и прошел к широкому окну. Поставил рюкзак на подоконник и выдохнул. Не по плану все шло совсем. Сперва это наказание Вадима, теперь вот еще с шахматами облом… Друзей Петя здесь особо не завел, да и не просто это было, классы углубленные, с небольшим количеством учеников. Еще в девятом классе он общался с Максимом, но тот решил поступать в колледж и в десятый класс не пошел. Так они с Вадимом и остались вдвоем. А нормальных ребят в классе больше не было. С совсем тупыми и кончеными водиться не хотелось, какой-никакой у Пети авторитет был. Образ хорошенького мальчика, почти отличника, который нравился всем, и ученикам, и учителям, Петя держал упорно.       Делать было нечего. Нацепив рюкзак на спину, Петя побрел к лестнице. Спустился на первый этаж, забрал из гардероба куртку и отошел одеться. Взгляд зацепился за стенд со школьным расписанием, где кроме таблиц с предметами по классам были закреплены и объявления о времени занятий в секциях. Петя подошел поближе. Его взгляд зацепился за фиолетовую листовку секции легкой атлетики. Занятия три раза в неделю: понедельник, среда и пятница. И как раз после дополнительных занятий. Повернувшись и взглянув на часы, которые висели на другой стене рядом с входом, Петя понял, что как раз сейчас у них должна идти тренировка. В конце концов, стоило хотя бы просто узнать. Чем они занимаются и будут ли тренироваться летом. Хотя и учебы еще было полтора месяца, стоило уже сейчас озаботиться поиском дел на лето. А такая секция может стать отличным предлогом уходить из дома и меньше контактировать с матерью, чтобы не провоцировать конфликты. Петя хоть и старался не лезть на рожон, но и у него терпение было невечным, чтобы сносить все происходящее.       По длинному коридору Хазин прошел в недавно отстроенный спортивный зал. Просторный, с новым оборудованием и даже небольшим бассейном. Потянув деревянную дверь на себя, Петя зашел в зал и с удивлением заметил, что в нем никого не было. Точнее, почти никого. В самом конце зала, на стойках с боксерскими грушами, тренировался парень. Петя его не сразу заметил, но не узнать его было невозможно — в школе таких высоких больше не водилось. Только вот имени парня Петя не знал. Помнил только, что фамилия весьма говорящая, что он из 10-Б. И он, заслышав скрип двери, оторвался от груши и взгляд перевел на вошедшего в зал Петю.       — Тебе кого? — и без того басистый, бархатный голос эхом разнесся по пустому спортивному залу. — Физрук отошел в учительскую, там педсовет, что ли.       — А разве здесь не должны сейчас занятия по легкой атлетике проходить?       Старшеклассник немного подвис, а потом отошел от груши и направился прямо к Пете. Сократив расстояние до двух метров, он остановился и тыльной стороной предплечья стер со лба выступившую испарину. Сейчас, глядя на раскрасневшегося парня из 10-Б, Петя всецело понял, почему же по нему так сохли все девчонки.       — А с чего ты решил, что тут должны легкой атлетикой заниматься?       — Так листовка на стенде с расписанием висит. — Петя даже кивнул назад, на дверь, в подтверждение своих слов, — Вот я и думал…       — А-а-а… Понял. Группу не набрали, там, кажется, всего один желающий был. Наверное, просто объявление снять забыли.       — Вот как… — Петя выдохнул и поджал губы. Ну, вообще не его день сегодня. — А ты здесь один занимаешься, значит…       — Ну да, а что?       — Нет, ничего. — Петя покачал головой и пожал плечами. — Просто странно, что тебя одного здесь оставили, новый спортивный зал, все дела. О нем же пекутся так, будто тут сокровищница Смауга, не иначе.       — Кого сокровищница? — Старшеклассник нахмурился и голову в непонятках склонил.       — Никого. Забей. — Петя хохотнул тихо и в улыбке расплылся. — Ну ладно, я тогда пошел. Бывай!       — Погоди. А ты чего хотел вообще?       — Да… Хотел узнать, тренируется ли секция летом, чтобы хоть как-то себя занимать. Дома головняк, крыша поедет, если дела не будет.       — А, вот почему. Ну, можешь ко мне присоединиться. Физрук — знакомый моего дяди, так что против не будет. Да и мне так скучно не будет, как одному.       — Не, бро, я груши колотить не умею. Думал лайтово просто бегом позаниматься, прыжками там. — Петя усмехнулся и руками помахал в отрицательном жесте. — Не для меня такие сложные нагрузки.       — Да ладно, чего тебе. Это же не на оценку, а так, в удовольствие.       — Ну и какое удовольствие в том, чтобы грушу колотить?       — А ты иди, попробуй.       Старшеклассник в улыбке расплылся, а Петя нахмурился. Терпеть не мог, когда его на слабо брали, потому что не любил проигрывать. Характер такой.       — Ты не отстанешь, да?       — Да нет, почему. Просто предлагаю варианты решения твоей проблемы.       — Ладно. — Петя только выдохнул и скинул на лавку рюкзак и куртку. — У меня форма в гардеробе, схожу сейчас.       Петя и правда пошел. Все-таки, это было куда лучше, чем сейчас вернуться домой, обедать с матерью, а потом слушать ее гундеж про отца или, еще хуже, получать нагоняй самому. Забрав пакет с вещами, он поплелся обратно в зал, все пытаясь вспомнить, как же зовут этого старшеклассника. Имя крутилось на языке, но никак не хотелось вспоминаться. Ай, ладно. Спросит.       В раздевалке Петя сменил одежду. Белую рубашку на широкую футболку, черные джинсы на спортивные шорты. Вещи сложил поаккуратнее и вышел обратно. Старшеклассник снова колотил грушу, и Петя к нему подошел.       — Ну, вот он я. Пришел. Будешь моим наставником?       — Типа того. Тебя как звать?       — Петя. А тебя?       — Игорь.       Игорь. Ну, точно. Тот самый Игорь Гром из 10-Б, который в день Святого Валентина, не стесняясь никого вокруг, выбрасывал полученные открытки в мусорку. Петя даже улыбнулся. Святая простота, стольких девчонок до слез довел в тот день, наверное, даже не подозревая об этом.       Вместе они решили заниматься всем подряд. Сперва Игорь рассказывал что-то про приемы из бокса, некоторые даже показывал. Петя завороженно смотрел на удары с ноги, а посмотреть было на что. Будь он девушкой, то, скорее всего, тоже был бы в числе тех, кто сделал Грому валентинки. Правда, Петя был уверен, что его оригинальную валентинку Игорь бы не выбросил! Наверное… В целом, он мог сделать это, даже оставаясь парнем. Свою бисексуальность Петя осознал еще в классе восьмом, а с прошедшим временем это только подтвердилось. Но не у всех было так, как у него, поэтому и распространяться он не спешил.       После груши они принесли баскетбольные мячи. Кидали в кольцо, отбивали мячи от пола, пробовали броски с разных позиций до счета. В это время вернулся физрук, но мешать им не стал, лишь парой фраз ограничился и скрылся в небольшом кабинете, чтобы поработать с журналами. А Игорь оказался интересным парнем. Совершенно не шарил за многие фильмы и сериалы, толком мемов не знал, из-за чего Пете то и дело приходилось что-то объяснять. Но это оказалось очень даже занятным. А еще Петя узнал, что Игорь тоже умеет играть в шахматы. Сразу появилось желание сесть с ним за доску и сыграть парочку партий.       Заканчивали они уже спаррингом. Постелили маты, разулись. Игорь долго объяснял приемы в теории, показывал их по касательной, а потом давал пробовать их Пете на себе. Ничего особо толкового у Хазина не получалось даже при условии того, что Игорь серьезно поддавался, но это было только первым занятием. Несколько раз Гром даже уложил его на лопатки, но так деликатно, что Петя только хохотал. Все-таки он был больше дипломатом и все вопросы предпочитал решать словесно. Всегда брал своим красноречием и острым языком. Но понимал, что за это можно было и в нос получить, поэтому умение отразить удар или дать сдачи явно не будет лишним. В нем проснулся интерес. И в самый разгар спарринга, когда у него только-только стало получаться, физрук вышел из кабинета и окликнул их.       — Ребят, время уже к шести, давайте закругляйтесь. Приберитесь за собой. Буквально двадцать минут вам даю.       — Ладно, — громко ответил Гром и снова на Петю посмотрел, а потом пожал плечами. — Нечего делать. Давай собираться.       — Ага…       Пете откровенно не хотелось это заканчивать. Было весело и даже уютно, казалось, будто они с Игорем знают друг друга как минимум несколько месяцев. И один только приказ физрука собираться все обрушил. Казалось, что сейчас они переоденутся обратно в школьную форму, выйдут из школы, попрощаются и больше никогда не обмолвятся друг с другом и словом. Но нет.       — Ты сейчас что делать будешь?       — Я? — Петя стянул с себя влажную от пота футболку и обернулся на Игоря, тут же плечами пожимая. — Да не знаю. Домой пойду, наверное. Хотя и не хочется.       — Мне тоже не хочется. Может, погуляем?       — Да, можно, только надо будет маме набрать. Сказать, что задержусь. Правда, я есть хочу уже. Загонял ты меня своим спаррингом.       — Понимаю. — Игорь мягко засмеялся и тоже футболку с себя снял. — Как к местному рынку идти, там есть ларек с шавермой. Можем перекусить.       — Ага, возле рынка. Потом хочешь бегать толчок искать?       — Да не, там нормально все.       Петя только плечами пожал. Он сейчас был согласен на что угодно, даже если бы это были простые сухарики за девять рублей, которые ну совсем безвкусные. Немного залипнув на рельефную спину Игоря, Петя покачал головой и отвернулся, натягивая джинсы и застегивая рубашку. И откуда у десятиклассника такие мышцы? Хазин вот эту генетическую лотерею проиграл. Худощав и невысок. Отец зачастую этим мать упрекал, а Петя молча проглатывал, если невольно слышал разговоры взрослых.       Тишина школы расслабляла. За день на улице приятно потеплело, и Петя не стал надевать куртку, только перекинул ее через плечо, а Игорь надел кожанку поверх белой рубашки. Вещица явно была не самой новой, но смотрелась очень стильно, отдавая эхом нулевых. Петя даже на секунду представил Игоря панком. В мыслях выглядело очень забавно. Отставая буквально на пару шагов из-за разницы в росте, Петя украдкой рассматривал Грома. Выглядел он немного старше своего возраста, и это разительно отличало его от всех парней в школе. На линии челюсти залегли сероватые проблески щетины, значит, уже начал бриться. Стриженые волосы немного отросли, и кончики стали закручиваться. Неужели кудрявый? Занятно как.       Гром был чудным. Ходил с самым простеньким старым смартфоном, Петя таких не видел уже лет шесть, не меньше. Не знал про «Марвел», не смотрел «Голодные игры» и «Властелин колец». Зато рассказывал про фильмы с Брюсом Уиллисом и Джеки Чаном. Петя даже иногда в ступор впадал. В цифровой век, среди тех, кто даже на уроках играет в игры на телефоне, Игорь остался далек от всего этого. Не спешит домой, чтобы сесть за компьютер, а идет в спортивный зал и занимается. Конечно, может, у него тоже дома не все в порядке, и он так же, как и Петя, просто избегает компании домашних. У Хазина даже появилось странное желание показать Игорю все-все-все свои любимые фильмы, просто чтобы услышать мнение не искушенного человека, чтобы обсудить сюжеты.       До городского рынка дошли где-то за пятнадцать минут. А что взять? Провинциальный городок, чуть больше пятидесяти тысяч жителей. Ту часть города, в которой была застройка многоквартирными домами и общественными зданиями, можно было пройти часа за три вдоль и за два поперек. Ларек был новеньким, со свежей зеленой вывеской, приятный запах жареного мяса чувствовался уже метров за десять. У Пети даже желудок скрутило, настолько он был голодным. Петя заказал себе то же самое, что и Игорь, полагаясь на его вкус, и бутылку колы. Пока повар из ближнего зарубежья ловко раскладывал на лаваше ингредиенты, Петя ковырял яму в асфальте носком кроссовка.       — Куда пойдем? — Игорь обратился внезапно, нарушая повисшую тишину. — Ты был в Ленинском парке?       — Это который центральный?       — Не, это старый парк. Там еще аттракционы раньше были. Ты разве там не был?       — Первый раз вообще слышу, — Петя пожал плечами. — Я тут всего второй год живу. Отца по службе перевели, я с родителями переехал. Поэтому только с самыми главными достопримечательностями познакомился.       — Можем там поесть. Спокойно и тихо.       — А разве заброшенный парк не должны охранять?       — Ну, должны, конечно. Но ты же знаешь, как это все работает. Забором огородили, ворота на цепь закрыли. Но оно же ржавеет все. Там уже давно везде дырок наделали, да и не следит никто.       — Тогда пошли.       Небо сладко розовело. Апрель был щедр на хорошую погоду. Теплый весенний вечер разморил горожан, идущих с работы. Кто-то затаривался в продуктовом и шел с тяжелыми пакетами домой, но с маленькой улыбкой на лице. Молодые мамочки сидели на лавках во дворах, пока их дети с веселыми визгами носились по площадке. Немногочисленные машины проезжали по дорогам, из открытых окон которых доносились песни, играющие по радио. Петя совсем расслабился и разомлел. День проходил хорошо, ненапряжно. И даже удалось завести новое знакомство, с надеждой на будущую дружбу. Было бы здорово. Петя очень хотел. Он пока до конца не понял, какой он, этот Игорь Гром из 10-Б, но даже молчать с ним было комфортно. Петя не чувствовал нужды заполнить тишину пустой болтовней.       Продавец выдал им два пакетика: в одном две шавермы, в другом две бутылки — вода и кола. Они могли бы поесть прямо здесь, у ларька, но Петя так не любил. Хотя они никуда и не торопились, ему хотелось расслабиться и посидеть, а старый парк, где точно нет множества прохожих, являлся самым лучшим вариантом. Игорь повел его. По дороге Петя стал расспрашивать про музыку. Сам он слушал все подряд, но больше всего, конечно же, любил зарубежный рок.       — Как это ты не знаешь пилотов?! Да они же очень известная группа! Их трек к «Отряду самоубийц» вообще все слышали! — Петя искренне недоумевал, поглядывая на Игоря. — А «System of a Down» знаешь?       — И их тоже не знаю. — Игорь только посмеивался и плечами пожимал. — Мне больше нравятся песни, текст которых я могу понять. И еще на кассетах. Так душевнее, что ли…       — Жесть, ты из какого века сюда прибыл, путешественник? Ну даешь… Кассеты… Их же не выпускают уже больше!       — Да все выпускают. Просто места надо знать, где находить такие вещи. Люди же покупают винил. А я вот кассеты люблю.       Петя только улыбнулся широко. Вот это да. Вот это, конечно, самородок от него прятался в параллельном классе. Обычно у пацанов их возраста на уме была дота или какие-то мобильные игрушки, четкий рэп и другие занятные увлечения. А у этого? Кассеты! Правда Петя так толком и не узнал, что слушает Игорь. Хотя он и вопрос поставил неправильно — спросил не о том, что тот слушает, а стал про свои любимые группы расспрашивать, пытаясь отыскать совпадение. По крайней мере, теперь он знает, что в условном плейлисте Игоря преимущественно русские песни. На это уже можно было опираться.       Немного пройдя через спальный район, они вышли на аллею, за которой скрывались ворота. Старая синяя краска местами облупилась, вывеска проржавела. Забор слегка покосился. В зазорах между бетонными плитами, которыми была выложена небольшая площадь перед входом в парк, пробивалась трава и желтые одуванчики. Было тихо, слышался только приглушенный шум проезжающих машин в стороне.       — Они бы еще дальше парк от города построили, тогда бы точно был нескончаемый поток посетителей, — Петя пробормотал с усмешкой.       Игорь пожал плечами и к забору подошел. По траве от ворот в сторону повернул, к той части, где трех перекладин не было, и пролез между ними. Петя за ним. Парк был весьма чистым. Почти все площадки, где раньше были аттракционы, пустовали. И неудивительно, наверняка все, что было из металла, растащили на продажу.       Вместе они проследовали в глубь парка. Уже внутри дорожки были асфальтированными, но давно пришли в негодность — потрескались и испещрились ямами, большими и маленькими. На круговой аллее в середине парка стоял старый фонтан. Поодаль — лавочки, между ними проходы в другие части парка.       Петя подошел к одной из лавок. Подстелил свою куртку и сел прямо на нее, тут же руку запуская в пакет с едой, выуживая свою шаверму. Откусил жадно и едва не запачкал белую рубашку соком, чудом успевая наклониться так, чтобы капнуло на асфальт. Игорь только засмеялся.       — Аккуратнее будь, в этом плане шаверма весьма опасна.       — Да я уже понял. — Петя довольно улыбнулся, бормоча с набитым ртом. — Вкусно так!       — Ага. — Игорь кивнул и тоже откусил от своей кусок. — Утром еще мяукала, наверное.       Петя даже замер на секунду и жевать перестал. Взгляд перевел на Грома, глаза выпучив, а тот только и рассмеялся во весь голос.       — Да ладно тебе, за такую цену ничего лучше курицы туда не добавят. Ну, только голубей может, и то, в самые тяжкие времена.       — Ну и шуточки у тебя, Гром.       Доедали в тишине. Петя расправился с едой первым. Быстро есть у него вошло в привычку, потому что долго за одним столом с матерью он не выдерживал. Игорь же явно наслаждался — дважды едва не откусил кусок салфетки.       — Хороший день сегодня был. — Петя удобнее уселся, локтями в колени упираясь, и взгляд на Игоря снова перевел. — Где ты таким приемчикам научился? И с грушей классно обращаешься, и даже из боевых какие-то штуки знаешь.       — Меня батя научил. Он со мной с малолетства занимался, учил всякому. И кассеты от него.       — Ого. Вот это повезло с отцом, конечно. Я даже завидую.       — А твой разве не такой, что ли?       — Открою тебе тайну, Игорек. — Петя выпрямился, подмял под задницей куртку и колени к себе притянул, пятками упираясь в первую дощечку лавки. — Не все отцы такие крутые, как твой. Мой только требовать умеет. Чтобы все было, как ему хочется и как ему надо. Чаще всего ему просто все равно. Но когда плохое настроение, то может и оторваться. Наверное, таким сыном, как ты, он был бы доволен. Высокий, слаженный, не дурак.       — А ты дурак что ли? — Игорь нахмурился и салфетку смял, да на Петю внимательнее посмотрел.       — Да вроде нет. Но вот собой не вышел. Отец как-то даже сказал, что я на девку похож. Типа худой слишком, волосы еще отращивал тогда.       — Но ты ведь красивый.       Прозвучало очень непосредственно. А от того и искренне. Петя даже смутился немного и взгляд отвел.       — Спасибо, конечно, но этого недостаточно. Не знаю уж, что у родителей на уме. Они с матерью собачатся почти каждый день. Не знаю, если они так недовольны друг другом, то чего не разойдутся? Тем более у отца любовница есть.       — Любовница? И зачем он так со своей семьей? — Игорь сидел нахмурившись. — Как ты узнал?       — Если бы я знал, зачем он так, Игорь. — Петя только плечами пожал и снова на Грома посмотрел. — Да город-то… В прошлом году ездил на соревнования по шахматам. Домой возвращался, шел по улице, а на светофоре машина отца остановилась. Он там с женщиной был. Да и не надо быть супер умным, чтобы понять, где он зависает до поздней ночи. Мама тоже у меня не подарок. Мозги полощет так, что жутко иногда становится. Все у нее вокруг виноваты, никто ее не понимает.       — Да уж, совсем не повезло. И с отцом еще…       — Да ладно. — Петя усмехнулся. — Не зря же говорят, что в России две беды. Когда отец ушел из семьи и когда отец не ушел из семьи.       — Ну, наверное, не стоит так говорить…       — Легко говорить, когда батя душевный и понимающий.       Повисла тишина. Петя задумался над тем, что происходило в его жизни. Оставалось потерпеть всего год, одиннадцатый класс. Он сдаст экзамены и сможет поступить в другой город. Уедет подальше, в общаге поселится. Может, даже подработку найдет, чтобы совсем от родителей независимым быть. Это, конечно, в идеале все.       Внезапно Игорь снова подал голос.       — Был.       — В смысле?       Хазин нахмурился, а Гром тяжело выдохнул.       — Отца уже три года в живых нет.       — Ох… — Петя вдруг осмыслил все сказанное и резко выпрямился. — Я… Прости. Мне не стоило так говорить.       — Да нет, все хорошо. Ты ведь не знал. Да и, наверное, порой действительно лучше никакого отца…       Они снова замолчали. Петя чувствовал неприятную вину. Получается, отца не стало, когда Игорю было лет тринадцать. Совсем жесть. Любопытство ужасно мучило Хазина, но спрашивать было неловко. Потом он все же решился.       — Ты можешь не говорить, конечно, я не настаиваю, но… Как так случилось? Игорь ответил не сразу.       — Он в полиции работал. Лейтенантом был. Про город-то ты это правильно сказал. Он маленький и тихий, и самой большой проблемой всегда было только ворье да бытовуха какая-нибудь, типа пьяных драк. А потом сюда приехал беглый зэк. Он, видимо, решил, что тут лучше всего спрятаться будет. Типа, у всех на глазах не найдут. Тут же и военная часть рядом, и людей мало. Кто искать станет? А батя как-то случайно его заприметил, по ориентировке узнал. На задержание пошли. Этот урод его подстрелил. Даже до больницы довезти не успели.       Петя слушал короткую историю на вдохе. И когда Игорь закончил, то тихо и чуть судорожно выдохнул. Это было ужасно. Слова нужные не находились, да и что было говорить тут? Петя опустил взгляд и не нашел ничего лучше, чем положить свою руку поверх запястья Игоря. Чуть сжал и в глаза заглянул.       — Мне очень жаль. Кажется, твой отец был очень хорошим человеком. Здорово, что он смог вложить столько хорошего в тебя.       — Ага… Жаль только рано ушел…       — А мама что?       — А я ее не помню даже, — Игорь хмыкнул и голову склонил. — Батя всегда неохотно рассказывал. Несколько фоток только есть с ней, но большая часть обрезана. Уже потом я узнал, что она просто сбежала с кем-то. Не для нее материнство было. Да и в большой город ей хотелось.       — Извини, но с кем ты тогда сейчас живешь?       — С дядей и тетей. Ну, как… Они не родные. У отца никого не было. Кажется, в Воронеже бабушка есть по матери, но за семнадцать лет она ни разу не связывалась, поэтому оно, видимо, не особо и нужно. Дядя Федя работал с отцом, званием повыше был. Они очень близко дружили. Тетя Лена всегда маму и заменяла мне. У них как-то своих детей не получилось, тетя Лена болела чем-то, кажется, я точно не знаю. А спрашивать как-то невежливо. Когда… Когда все это случилось, мне, в целом, путь только в детский дом был. Но дядя Федя тут и там за ниточки подергал со своими связями, и они опекунство надо мной оформили. К себе забрали. Вот.       — Хорошо, что есть такие замечательные люди. — Петя только выдохнул и крепче сжал запястье Игоря, а потом мягко улыбнулся. — Давай пройдемся?       — Давай.       Игорь улыбнулся в ответ. Такой теплой улыбкой, что Пете стало очень хорошо и комфортно. Больше тяжелых тем они не поднимали. Но такая мимолетная искренность сыграла только в положительную сторону. Петя расслабился окончательно. С Игорем хотелось обсудить все на свете. Больше часа они слонялись по парку, даже набрели на старую детскую площадку, с горкой и качелями. Пете жутко захотелось покачаться, да вот только физически он не смог стерпеть скрип старого заржавелого металла. Под смех Грома Петя слезал и по-детски ныл, а через минуту уже шел в другую сторону, чтобы посмотреть остатки от того, что раньше было аттракционом с крутящимися чашками.       Когда стало темнеть, они медленно поплелись домой. Улицы опустели. От силы раз в пять минут проезжала какая-нибудь машина, встречались спешащие домой прохожие. Ларьки закрывались, только в сетевых магазинчиках все еще горел свет.       — Ты на какой улице живешь? — Игорь подал голос первым.       — На Молодежной, а ты?       — А я на Декабристов.       — О! Так это же буквально соседняя улица! — Петя улыбнулся и глоток колы из своей бутылки сделал. — Здорово, совсем рядом, получается.       — Точно. Можно вместе до школы ходить.       — Давай!       Дом Пети был первым. Он остановился у своего подъезда и даже почувствовал некоторую горечь. Совсем не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Радовало только то, что завтра будет новый и это снова будет теплая весна. С новым приятелем.       — Слушай, — начал Петя с улыбкой. — Ты говорил, что в шахматы играть умеешь. Сегодня была физическая активность, го завтра умственной позанимаемся? Дмитрий Сергеевич может ключи от кабинета оставить.       — Хорошо, договорились.       — Огонь. Ты же есть в ВК?       — Есть, правда не захожу почти. Только в беседу класса.       — Ну, значит, теперь есть причина заходить почаще. Ладно, Игорек, я пойду, чтобы мать не нудила. До завтра!       — До завтра!       Петя еще минутку следил за тем, как Игорь шел по дороге вдоль дома. А потом с улыбкой залетел в подъезд, через две ступеньки поднимаясь на свой этаж, открывая дверь. В квартире слышался чужой женский голос, значило это только одно — у мамы в гостях подруга. Пете же лучше, не придется выслушивать всякое неприятное про отца, а значит — и его отличное настроение останется с ним.       — Мам, я дома!       Короткое перешептывание с кухни, и через минуту в коридоре появилась Петина мама.       — Привет. Как в школе дела? Чего задержался-то?       — Да я решил в секцию еще одну записаться. Ну, летом чтобы заниматься, знаешь. Вот на пробное ходил. Форму в стирку закину сейчас.       — Ну ладно. Голодный?       — Не, все хорошо! С другом перекусили после тренировки. Пойду к себе, уроки делать!       Женщина только кивнула и снова скрылась за углом. Дверь на кухню закрылась за ней, а Петя в свою комнату прошел. Переоделся, убирая рубашку в шкаф, и, натянув домашнюю футболку и штаны, завалился на свою кровать. Сразу же открыл приложение и поиск в нем. Клавиатура защелкала под быстрыми пальцами. Игорь Гром такой был только один, и на его страницу Петя сразу же зашел. И правда, точно редко сидел. Всего два друга, Юля Пчелкина, староста 10-Б, и какой-то Алексей Капустин. Никаких записей на стенке, всего одна фотография и минимум информации. Петя кинул заявку на дружбу, а следом отправил сообщение. Привет! П.Х.