***
Если бы поехал Орджоникидзе, то не «побелел» бы преемник могучей страны. Но он неожиданно заболел, и товарищ Сталин закрыл эту потерю, сам отправившись в кулацкую Сибирь. Причиной стали неудовлетворительные хлебозаготовки и, как следствие, угроза голода в Москве, а также срыв планов экспорта пшеницы. А куда едет вождь страны, туда и страна. Так появилась командировка, в которую был втянут РСФСР для «укрепления иммунитета». Спецпоезд Сталина прибыл в Новосибирск вечером 17 января 1928 года. Высадив вождя, он поехал в Иркутск, чтобы оставить в городе «отца с сыном». Успокаивающий стук колёс движущегося состава способствовал сну малыша, лежавшего на груди Союза, которого раздирала душевная боль своего народа. Хлебная стачка, продразвёрстки, раскулачивание. Поэтому старшему было крайне важно внимание младшего, чтобы не погрязнуть в ненависти к народу, неосознанно заставляющему его испытывать подобное. Через полторы недели непрерывной работы с населением в городе Союз Республик получил передышку и был более чем готов свозить самую важную часть своего существования в путешествие до Байкала и обратно. Собрал запасные тёплые вещи, аптечку, перекус, сел на теплоход с ребёнком и отправился в путь. Под бдительным взором страны, Россия исследовал «неизвестное нечто, которое не тонет», пытался разговаривать с пассажирами и постоянно грелся в объятиях мужчины. По прибытии в пункт назначения семья поела копчёную рыбу, запивая чаем, и отправилась на отдалённую часть озера, покрытую льдом. Пока они шли по сугробам, дитя задало закономерный вопрос: «Можно походить по нему?» На что был дан лаконичный ответ: «Посмотрим.» И ведь действительно «посмотрим», нельзя было допустить маленькому хоть как-то повредиться. Лёд был прозрачным по большей части, значит твёрдым. СССР даже попрыгал на нём, чтобы проверить свою теорию. Где-то глубоко раздался треск. Услышав его, они поспешно вышли на берег, когда старший почувствовал острую нужду в облегчении мочевого пузыря, что было логично после трёх выпитых ранее кружек чая. — Ни шагу на лёд, ясно? — младший только кивнул. Но как можно стоять на месте, когда синий лёд так громко зовёт? Вот и дитя малое не понимало, но рассуждать на эту тему не стало. Дурное предчувствие охватило Союза, и он уже знал по чью душу должен «лететь», чтобы быть рядом и суметь спасти, отгородить от опасности, защитить. Ребёнок: его дитя, плоть, часть сущности, практически он сам — был оставлен совершенно один, и не было ни одной живой души в радиусе четырёх километров, кроме него, чтобы присмотреть за ним. Мужчина повернулся и увидел, стоя на холме, Россию, уже провалившегося под лёд. Малыш, которому только недавно исполнилось шесть лет, отошёл немного дальше от того места, где Советский Союз проверял прочность замёрзшей воды. Его охватил ужас, он крикнул, что идёт на помощь, и побежал, сломя голову, чтобы успеть вытащить Россию до того, как тот устанет и пойдёт ко дну. На льду старший притормозил, однако старался действовать быстро. Приближался к полынье уже ползком, кидая размотанный шарф утопающему. Осторожно вытаскивал потяжелевшее от мокрой одежды тело, выбирался с ним из опасной зоны, бежал до жилого посёлка, прижимая мальчика к груди, добирался до ближайшей бани… И только потом, когда младший спал на его коленях в закрытом помещении теплохода, он заметил, что флаг единственного близкого человека изменился. Словно насмехаясь над его оплошностью, полоски стали горизонтальными, напоминая бескрайние просторы Байкала, и добавился белый цвет. Снег.***
— Может, останешься? Уже одиннадцать часов вечера… — спросил, смотря как она идёт одеваться. С тоской вспомнил, при каких обстоятельствах и скольким людям он задавал этот вопрос. — Благодарю, дорогой друг, — будто специально напоминает о его положении, — но работа не ждёт. Тебе явно не хватит той информации, которой я сейчас обладаю. Он не стал спорить, принимая поражение. — Как я могу быть уверен, что ты доберёшься до безопасного места без происшествий? — Я напишу тебе. Волнуешься о сохранности своего иностранного агента? Нас тысячи… — Но лишь тебя я знаю, — она улыбнулась на это и вышла из квартиры. Федерация лишь бросил взгляд на ушанку покойного любимого человека, висящую в гардеробе, коротко улыбнулся и ушёл спать. Завтра будет новый день.